Когда все идет не так

      Музыка, включенная на всю мощность, сигаретный дым и банка пива, зажатая в руке. Рит валялся на диване, наслаждаясь этим сладким забвением. Почаще надо устраивать такие вечера — только то, что любо ушам, (с натяжкой) легким и желудку. И ничто не способно сейчас заставить Рита оторваться от смешивания алкоголя с табаком.       Мобильный завибрировал на полу, постепенно заползая под диван. «Пусть звонят — не облезут», — просмаковал Рит, затягиваясь этой сигаретой в последний раз и туша ее о край пепельницы, в которой уже дотлевали четыре свежих окурка. Зачастил он последнее время с курением, надо бы сбавить обороты. Но не сегодня — этим вечером можно и побыть счастливым.       А телефон все не успокаивался, действуя на нервы. Наконец Рит не выдержал и взял трубку.       — Что надо?       — Мы сегодня занимаемся математикой, ты не забыл?       — Это ты… — сообразил Хайвел. «Все, загублен вечер». — Ты сейчас где?       — Под твоей дверью стою. Не заставляй девушку ждать.       Рит закинул мобильник на соседний диван, на негнущихся ногах дошел до двери и отворил ее. Через порог переступила Энджела. От внешней интеллигентности не осталось и следа: блузу и юбку сменило короткое облегающее платье с десятком бретелек на плечах, груди и спине.       — Я так рада, что ты согласился мне помочь, Рит.       — А я-то как рад, — монотонно ответил Хайвел, закрывая за девушкой дверь. — А по чему заниматься?       — В смысле? — захлопала глазами Энджела.       — Учебники где?       — Ой, — поправила волосы брюнетка и села на край дивана, — я их, кажется, забыла. Какая жалость, правда? Что же теперь мы будем делать?..       «Э, нет, пришла заниматься, значит, будем заниматься!»       — Ничего, у меня есть. Сейчас принесу.       Когда Рит выудил с полки книжного шкафа учебник по высшей математике, Энджела недовольно потухла, но от своего собственного плана не отказалась, продолжая строить ему глазки.       — С чего хочешь начать? — Хайвел уселся рядом с ней на диван, раскрывая книгу.       — Давай с того, что тебе больше всего интересно, — томно произнесла Энджела.       — Хорошо, тогда начнем с…криволинейных интегралов! — решил Рит, вдоволь наслаждаясь издевательством над девушкой. — Ты не против?       — Нет, — расстроено кивнула старшеклассница.       — Отлично. Итак, представь себе, что некая «К» — это гладкая, ну, или кусочно гладкая, плоская кривая, где «x» равно «x» от «t», «y» — «y» от «f», и «t» принадлежит отрезку от A до B, где «t» — это параметр, а «ds» будет дифференциалом дуги этой самой «К». Пока все понятно?       Однако Энджела потеряла терпение после упоминания гладкой плоской кривой.       — Рит, ты такой умный. — Девичьи ручки нежно забрали учебник и положили его на другой край дивана — подальше от Рита. — Боюсь, все это слишком сложно для меня, начнем с чего-нибудь попроще, прошу тебя… — Невинная улыбка, и она с изящностью балерины положила ногу на ногу.       — С чего же? — продолжал Хайвел строить из себя дурака.       — Не знаю, — Энджи завела непослушную прядь за ушко. — Может быть, с этого?       Она придвинулась ближе, и розовый блеск запачкал губы Рита. «А ведь его из жира делают», — горестно подумал Хайвел, принимая поцелуй. Холодные пальчики прокрались под его футболку, слегка царапая бока маникюром. «Больно! Что она творит?» Рит отстранился, придерживая Энджелу за обнаженные плечи.       — Не думаю, что это хорошая идея.       — Почему? Я тебе не нравлюсь?       — Нравишься — ты красивая.       — Тогда в чем дело? — сладким голосочком спросила Энджи, протягивая руки к торсу Рита.       — Я в тебя не влюблен.       — И что?       — То есть тебя устраивает секс на одну ночь?       — Да. — Она прильнула к шее своего Короля.       «И с каких пор я стал задавать девушкам такие глупые вопросы? И это «Я в тебя не влюблен» — бред какой… ясен пень, что не влюблен! Я ни разу в жизни не влюблялся… Я тяну время? Я не хочу секса с ней?..»       Энджела сама потянула за бретельку на шее, и платье оголило грудь.       — Рит, возьми меня, — прошептала на ухо красавица и легла на диван, притягивая к себе за рукава Хайвела.       Он замер над девушкой. «Странно… я ее не хочу…»       — Ну, чего ты ждешь? Давай же, Рит, я вся горю — я так сильно хочу тебя…       Очередной навязчивый поцелуй, на этот раз вкус помады добрался до языка, и Рита передернуло. «Неужели нельзя стереть эту гадость, если решила лечь под кого-то?» Накрашенные ноготки оставили по четыре полосы на каждой стороне шеи юноши, и пальцы Хайвела впились в обивку. Больно, неприятно — отвратительно, словно с собакой заставляют это делать…       Быстротечное помутнение рассудка — и настоящее заместилось прошлым. Не тем, таким схожим из-за боли и отвращения, а совсем недавним… «Ты еще не знаешь, насколько я странный…» — такие же нежные слова, как и тогда, услышал Рит, и с губ сорвался едва слышимый стон. Хайвел выпрямил руки, отрываясь от губ Энджелы.       — Что-то не так? Рит…       «Почему… я увидел его?.. Что за чертовщина?!»       — Значит, вот, что ты собирался сделать…       Рит обернулся, изумленно взглянул на только что вошедшего Дэна. Яссен бросил на пол ключи от квартиры Короля, и они скрылись под диваном. Не тратя больше сил на ненужные слова, Дэн развернулся и вышел за порог.       — Дэн… — окончательно опомнился Рит.       — Эй, а что тут мой брат делает? Как неудобно, я же почти раздета…       Рит вскочил с дивана и вылетел следом, провожаемый восклицаниями Энджелы. Пробегая по коридору к выходу из здания, он заглядывал за каждый угол, боясь пропустить Дэна и не найти его. Остановился Хайвел в пятнадцати метрах от дома, когда понял, что дальнейшие поиски по ближайшим улицам никаких результатов не дадут: если Дэн за этот короткий промежуток времени удрал так далеко, Риту его не догнать. С горечью на губах и на сердце, он сжал грубую ткань штанов. Хотелось бить кулаками все, что попадет под руку, истерить и переводить все часы назад в надежде обернуть время вспять.       — Дэн… я не хотел…       — Считаешь, я тебе поверю после того, что увидел?       Рит радостно обернулся — вот он, Дэн Яссен, никуда не делся, а стоит у Хайвела за спиной.       — Я честно не хотел. Это все она. Плохо на девушек все сваливать, но так на самом деле было.       — И дверь к тебе домой она взломала, и платье сама спустила с груди?       — Да! В смысле, нет… Я впустил ее — она попросила помочь ей с математикой. А с платьем — это она сама, я и не притрагивался — ни к платью, ни к груди.       Дэн не сводил суровых глаз с Рита.       — И ты считаешь, я поверю тебе, а не собственной сестре?       — Может быть… — замялся Рит. — Но после того, как ты это спросил, моя вера в это уже не так сильна.       — Не зря.       «Не зря… — мысленно согласился Рит. — Советовать ему спросить, как все было на самом деле, у сестры — бестолковая трата времени: ни одна подобная шлюха не признается, что она такова, до последнего будет строить из себя безгрешную овечку и монахиню — проверено на опыте».       — Что-нибудь еще мне хочешь сказать?       Рит всплеснул руками в отсутствии необходимых ему слов.       — Разве что… прости меня?       — Ты спрашиваешь? — удивился Дэн.       — Меня совратили — я не считаю себя виноватым. Даже не так: меня пытались совратить, накормили толстым слоем блеска для губ и поцарапали шею и живот — я святой и мученик.       — Пообещай мне, что все, что ты сказал, является правдой.       — Обещаю, — без раздумий произнес Рит. — Даже больше: клянусь, что не солгал тебе. Сегодня я не собирался и даже не хотел спать с твоей сестрой.       — Сегодня? — нахмурился Дэн.       — Не вдавайся в смысл…       — Хорошо. Но все-таки… что же происходит сейчас в параллельном мире, где я не пришел к тебе домой?       — Про какой именно мир мы говорим: про тот, где я все еще рассказываю Энджеле о криволинейных интегралах, или тот, где у меня кончилось все пиво, я выпил что-нибудь выше градусом и лежу на диване в одиночестве и отключке, потому что налакался на голодный желудок? Говори точнее.       Дэн улыбнулся только глазами, но Риту и этого знака было достаточно — он прощен.       — Пошли наверх: надо поговорить с сестрой. И с тобой тоже.       — О чем? Все об этом же?       — Если бы. Сначала разговор с Энджи, ты второй в очереди, так что жди.       Каким-то необъяснимым образом Энджела Яссен сумела покинуть дом незамеченной, хотя у единственного выхода из здания вели беседу Дэн и Рит.       — Какая досада: не услышу, как ты будешь поучать дерзкую сестричку. — Рит лег на диван и достал из-под него недопитую банку пива. — Чую пятой точкой, моя очередь подошла! Что скажешь мне интересного?       Дэн сел напротив. Ему было явно не до шуток.       — Ты такой серьезный, как будто на похороны пригласить собираешься. Что случилось, не томи?       — Я еще на крыше хотел тебе сказать, но мы отвлеклись, потом ты ушел, а разговор это не телефонный. Рит, ты читал сегодняшние газеты?       — Ты меня с каким-то другим Ритом не перепутал? Я газеты уже давно не читаю. Там что-то интересное напечатали?       — Около недели назад недалеко отсюда пропал ребенок — десять лет. Мать пришла забрать его с продленки, а мальчика нет. Все это время его искали… и вот нашли…       — Так это же хорошо? Дети теряются, дети находятся — это самая удачная для родителей и самого ребенка цепочка событий, — пожал плечами Рит.       — Но это не тот случай, который ты описал: мальчика нашли на детской площадке мертвым. Без одежды… есть следы сексуального насилия… — Рит замер. — И все его тело в порезах.       Банка глухо упала на пол, разлив остатки пива.       Секунды остановились, когда в голове Рита прогремело ночное предупреждение:

«Я вернулся за тобой»…