В пределах объектива

      Арсений как обычно расхаживал по небольшому павильону, в котором собирались снимать его. Его одного. Как всегда. Арсений любил свое тело, порой даже забывал о направленной на него камере и жадном взгляде оператора, который порой творил рукой что-то, что Арс не видел, но, ясное дело, догадывался. Он просто о б о ж а л себя. Он баловал свое тело различными игрушками, которые заботливо закупали его менеджеры, краснея в секс-шопе. Он просто сходил с ума, когда ощущал свою разгоряченную плоть, терял голову, когда слышал собственные стоны и чувствовал дорожки пота, скатывающиеся с его спины, лба. Он обожал себя, а молодой оператор — Антон Шастун, до безумия обожал актера. У него дыхание перехватывало от чуть подрагивающих в экстазе век Арсения, сердечный ритм ускорялся, когда Арс проводил рукой по мокрым волосам, гладя, трогая свое тело.

***

— В этот раз вы действительно постарались. Спасибо, — Арсений спустил небольшой смешок, улыбаясь в трубку, рассматривая содержимое пакета, поставив последний на огромную, для одного человека, кровать.       — Так-с, смазка, пробка, два «дилдо», плетка, наручники… Стоп, зачем мне наручники? Вопрос Арсения разбился о поверхность стен, пока он не услышал характерный звук открывающейся двери, а затем следующий за ним — закрывающейся на замок. Из темноты комнаты выступил высокий силуэт оператора, который был в красивом, облегающем его стройную фигуру, костюме.       Выпустив сигарету изо рта, парень чуть усмехнулся, приближаясь к разгоряченному Арсению.       — Я так долго ждал этого момента… Арсений сглотнул, увидев красный свет на камере, зная, что все сейчас записывается, но ему было не до этого.       Антон прильнул к губам Арсения, с каждым вздохом целуя его все жаднее, все остервенелее. Арс, оставшийся без футболки и какой-либо защиты, вцепился пальцами в спину оператора, сжимая пальцы все сильнее, отчего образовались довольно глубокие царапины на теле парня.       — Я больше не могу смотреть на тебя сквозь объектив… — Антон выдохнул, прижимая Арсения все ближе к себе, желая насладиться каждым сантиметром его тела. — Я больше не могу видеть как ты наслаждаешься без меня.       — Антон, что ты удумал? — мужчина выдохнул парню куда-то в шею, понимая, что тот не ответит. Антон выудил наручники и аккуратными движениями пристегнул Арсения к кровати.       — Ты больше не будешь прикасаться к себе, пока я не разрешу. Арсений рвано выдохнул, возмущаясь поведением мальчишки.       — … И видеть ты тоже не будешь. Антон закончил процедуры по связыванию Арсения и обвернул повязку вокруг его глаз, перед этим погладив по щеке. Арсений задергался, пытаясь вымолвить хоть слово, но Антон заботливо вставил ему в рот кляп.       — Наконец-то я смогу насладиться твоим телом. — Антон снял пиджак, доставая одну из плеток, на пробу легонько задевая Арсения по ребрам. Арс вздрогнул от столь щекотных движений, а в следующую секунду почувствовал, что с него медленно стягивают штаны, при этом слегка поцеловывая особенно нежные участки кожи: внутренняя сторона бедра, низ живота. Затем Антон раздвинул ноги Арсения, заставив того закинуть их себе на плечи. Парень начал поглаживать живот мужчины, заставляя того извиваться в его руках. Антон огладил ребра, задевая пальцами соски с колечками пирсинга, отчего у Попова прошелся разряд тока по всему телу. Выудив из пакета тюбик смазки и пару игрушек, Антон начал стягивать вниз боксеры Арсения, освобождая полувозбужденную плоть, которая так и жаждала, когда ее «хозяин» дотронется до нее, принося удовольствие, но Антон пока не спешил с этим. Он пару раз невесомо провел пальцами в районе органа и чуть спускаясь к дырочке, отчего Арсений начал непроизвольно сжиматься в руках парня. Антон чуть ослабил свой галстук, расстегивая ремень на брюках, попутно снова беря в руки плеть.       — Чертов ублюдок, — Антон сначала слабо ударил по ребрам мужчины, а затем вошел в раж, оставляя красные отметины на животе, ребрах, груди и кое-где на бедре. Арсений болезненно всхлипывал, пытаясь остановить это безумие, но Антона невозможно было остановить, парень завелся сильнее. Следующий удар пришелся на орган Попова, отчего тот согнулся пополам, вызываемой вспышкой боли. Антон отставил предмет удовольствия подальше, беря в руки фаллос и выдавливая чуть смазки на самую его головку. Парень приподнял мужчину, заставляя того насадиться на игрушку. Арсений послушно выполнил, чуть постанывая от приятных и привычных ему ощущений. Антон чуть придерживал фаллос, одной рукой проводя по своему члену, с которого мелкими каплями скатывалась естественная смазка. Парень рвано выдохнул, приставляя свой член к члену Арсения. Последний почувствовал соприкосновение его члена с чужим, и их буквально накрыло волной безрассудства, наслаждения и удовольствия, от происходящего. Антон вытащил фаллос из Арсения, а затем и вытащил кляп, затем провел рукой по мокрым волосам партнера, стирая капельки пота.       — Антон… — Арс сдавленно хрипнул, находя его губы своими, а затем их языки сплелись и стало жарко, невыносимо жарко. А еще лежащая на его члене рука Антона не давала полностью насладиться парнем. Оператор отстранился от Арсения, легким движением раскатывая по своему члену презерватив и обильно смазывая его. Антон снова устроился между ног мужчины, приставляя головку ко входу, перед этим шепча:       — Я хочу слышать тебя, — Антон облизнул пересохшие губы, свободно скользя в партнера, отчего услышал полу-стон, полу-вздох с его стороны. Он толкнулся чуть глубже, заставляя того уже чуть вскрикнуть. Продолжая ритмично двигаться, парень оглаживал ребра и соски мужчины, чувствуя полную отдачу от него. Стон Всхлип Шлепок И по новой Антон получил то, чего он так давно хотел. Он получил Арсения. Он слышит его стоны и знает, что они благодаря ему. Антон сжал ребра Арсения, больно царапая их, но вспышка оргазма накрывала их с каждой секундой все сильнее. Заставляла их т о н у т ь в ней. Парни не чувствовали дискомфорта, они двигались все быстрее, навстречу друг другу, бесконечно утопая и живя одним только этим мгновением, понимая, что завтра все будет в ссадинах и кровоподтеках, но толкались все глубже и глубже, будто пытаясь слиться в единое целое, достать до души. Бешеный скрип кровати, рыки, стоны, изредка маты и выкрикивания имен, а также звук севшей камеры уже давно никого не волновали. Антон толкнулся последний раз, чувствуя разрядку и проводя несколько раз по стволу парня, наклоняясь к лицу Попова, целуя в губы, а затем снимая повязку с глаз, чтобы он видел, чтобы понял, за что был наказан. Чтобы этот засранец наконец понял, что Антон по нему пиздец как сходит с ума. Как он у в я з. Чтобы он увидел его горящий взгляд и нежные руки, оглаживающие шею и снимающие наручники с него. Чтобы они р а с т в о р и л и с ь друг в друге.       — Антон, я люблю тебя.       — А я пиздецки увяз в тебе. Они сглотнули и снова слились в поцелуе, обнимая друг друга и клялись, что никогда друг друга не отпустят. Это было слишком томительно для них обоих, но ведь хорошо же, что хоть кто-то из них был чуточку решительнее?..