Матерный стёб на Гарри Поттера.

Демо-дерьмо версия

Глава 1. День рождения — полная хуйня

      В доме №13 по улице Чмырей во время завтрака разразился очередной скандал. Ранним утром мудак Чмо Дуршлаг проснулся от громкого уханья совы, долетевшего пополам с матерной бранью из комнаты психически неуравновешенного обдолбавшегося дури племянника.       — Третий раз за полчаса! — проревел он, садясь во главе круглого стола. — Накурился сам до потери пульса, а теперь еще и сову затянул «паровозиком».       — Сове в клетке скучно, ебаный в рот старый мудак, — в который раз принялся объяснять Гарри.       — Она птица со стажем — видишь, как лапы исколоты. Ей героин нужен, чтобы хоть немножко полетать.       — Что я, по-твоему, не только мудак усатый, но еще и идиот? Не знаю, что под кайфом у сов ночью диарея?       Гребаный старый шмырь переглянулся со своей женой отдал сыночку мешок с порнухой.       Гарри хотел что-то возразить, открыл было рот, но кузен Падла, смачно рыгнув, заявил:       — Хочу еще порнухи!       — Возьми, чмыренок, с полочки. Там этого дерьма много, — сказала тетя Шалунья. — Смотри на здоровье, пока есть возможность, а то университетские шлюхи такие страшные!       — Глупости, Шалунья, — отрезал мудак Чмо. — Я в этом превосходном универе всегда был всем доволен. А по блядям ему не хуй шляться, пусть созреет для серьезных отношений.       Падле, очевидно, там с бабами не везло: он не подцепил за год ни одну венерическую болезнь… Не то что в Хуёгвартсе…       — Дай мне диск, — приказал он Гарри.       — Найди себе бабу и трахай ее сколько хочешь, а меня не доставай своими злоебучими просьбами. Учись у меня, лошара!       Эта простая фраза подействовала на семейство, как превышение скорости в нетрезвом виде без документов на чужой машине на гаишника. Падла заплакал и с грохотом свалился с табуретки. Миссис Чмо, вскрикнув, упала в обморок. А мудак Дуршлак вскочил со стула, и заорал.       — Я только сказал, что нам надо выполнять приоритетную программу по повышению рождаемости, — стал торопливо оправдываться Гарри.       — Сколько раз тебе повторять, — вякнуло усатое чмо, — в моем доме не слова о твоей супер-мега-гипер сексуальности. Да и как ты посмел учить моего сына!       — Но ведь этот ебучий лох напрасно тратит свою молодость! У нас в Хуегвартсе…       — Я предупреждал тебя, что не потерплю под этой крышей упоминания о твоей половой жизни! Гарри взглянул на багровую физиономию дядюшки, побледневшее лицо тети Шалуньи (она работает проституткой), которая силилась поднять с пола мелочь, чуть не раздавив орущего сыночка, и тяжело вздохнул.       — Заебали… просто заебали, — кивнул он.       Дядя Чмо опустился на стул, принялся искать порноканал по спутниковому, а Падла ушел с порнухой к себе в комнату…       С самого начала летних каникул дядя Чмо обращался с ним как с геморроем. Дело в том, что Гарри не обычный студент и даже не простое бухое обдолбанное похотливое быдло. Он не такой, как все. Он безмерно хуже. Он приехал домой кончив всех на… первом курсе Университета пиздоблядства, мудовства и хуеплетства (то есть волшебства) «Хуегвартс», что на волшебном языке значит «Оставь одежду всяк сюда входящий». Естественно, Чмыри не обрадовались его приезду, но это пустяки по сравнению с тем, что чувствовал Гарри в компании этих жалких импотентов.       Он очень скучал по школе, скучал по замку, с которым связано столько эротических воспоминаний, по его темным переходам, многолюдным баням, приведениям-извращенцам и безбашенным преподам (но конечно не по Сгинь-Сдохни, преподававшему ебучее зельеварение), по классным оргиям в Реально Болшом зале. А какая у него замечательная семиспальная кровать, которая выдерживает до 19 человек! Как ему там было хорошо с женщинами, которых он любил и которых едва знал… Почту приносят накуренные постоянно гадящие совы, а в хижине на опушке Запретного леса (Чернобыльской АЭС) живет добрый лесничий Хуйагрид, торгующий презервативами на меху, а вокруг бескрайние поля опиумного мака, гашиша, конопли. Но особенно он скучал по хуиддичу, любимому спорту волшебников: семь порваных задниц, четыре окровавленных меча и наркоманы летающие верхом на унитазах.       Привезя племянника домой, мудак Чмо первым делом отобрал у него весь волшебный скарб — алкоголь, курево, наркотики, кожаное белье и унитаз новейшей модели «Идиот-2000». Гарри оставили лишь совсем немного препаратов, чтобы смягчить отходняк. Но ломка все равно была ужасной. Чмырям наплевать, что Гарри не выполнит плана по ликвидации героина, а без этого его исключат из команды по хуиддичу факультета. Обычных людей, в чьих жилах нет ни капли магической крови (и других магических жидкостей), маги называют «маглы», что на их языке значит «лопухи». Для лопухов — не для всех, конечно — волшебник в семье — позорный дегенерат-извращенец. И чтобы пресечь всякую сексуальную и наркотическую связь с миром пиздоблядов и мудаков, Чмырь даже сову Пуклю посадил под замок.       Гарри в семье Чмырей был во всем белой вороной. Дядя Чмо Дуршлак — представительный мужчина, торгующий порнографией, тетя Шалуния — местная проститутка, кузен Падла — голимое чмо, но по сравнению с Гарри они — интеллигенты.       Гарри был маленький, худенький, исколотый, сквозь круглые очки на мир взирали потухшие глаза цвета амфитоминов со зрачками, расширенными от кокаина. Черные волосы были взъерошены, в них торчали шприцы, за ушами — косяки, на лбу и заднице шрамы — единственное свидетельство трагических событий, в результате которых 22 года назад Гарри был найден в мусорном баке Чмырями.       Он, ясный перец, не помнил, как чудом избежал гибели, — он вообще ничего никогда не помнил.       Великая черная колдунья графиня Пашкова Татьяна Васильевна, чудо эмансипации — женщина — педик, чье имя и сейчас наводит ужас на всех, подвергла заклятию семейство Гарри. Мать с отцом погибли, а на мальчика злые чары не подействовали; о произошедшем напоминают лишь шрамы. Но вот в чем фишка: после этого половая сила Пашковой Татьяны Васильевны иссякла. А Гарри очутился в мусорном баке рядом с родичами — тетки по матери и ее мужа. Он прожил с ними 21 год, не понимая, почему его не берет водка и почему он в постели может очень странные вещи. И никогда не подвергал сомнению рассказ мудака-дядюшки, что его родители погибли от передозировки, после которой у Гарри и остались шрамы.       А ровно год назад Гарри получил письмо из «Хуегвартса», открывшее ему невероятные порнографические возможности. Он поехал туда учиться трахать местных шлюх и попробовать новые синтетические наркотики, и вдруг оказалось, что он знаменитый авторитет и его по этим шрамам узнают. Но сейчас лето, он дома, и у него даже ЛСД нет вдоволь — предки обижают.       Сегодня у него день рождения, но где поздравления, девчонки выскакивающие из торта? Где алкоголь, курево, шприцы? Веселье, еп вашу мать? От них ничего хорошего не дождешься, но чтоб совсем забить на него…       Грустные мысли Гарри прервал Чмырь.       — Сегодня, мудаки, у нас особый день… — пиздил он.        Гарри от неожиданности проколол себе руку иглой насквозь.       — Возможно сегодня, — бубнил Чмырь, — я заключу самую крупную сделку в истории порнографии нашего района.       Гарри опять принялся вкалывать себе дозу. Как они его заебали — похерить бы всех! Последние две недели только о ней и сыр бор. Сегодня вечером в честь хозяина богатой порнофирмы будет дан званый обед. Мудак Дуршлак, чья собственная фирма работает по этой же теме, мечтает получить от него заказ. Гость обещал быть с двумя симпатичными телками.       Не мешало бы еще раз отрепетировать сегодняшний развод лохов, — предложил мудак Дуршлак. — Итак, к восьми ноль — ноль каждый должен быть на своем месте. Петунья, ты будешь…       — В гостиной, — подхватила тетя Шалунья.       — Я их отвлекаю, пока Падла ворует у них из машины магнитолу.       — Прекрасно. А ты, Падлик?       — Пизжу магнитолу, — ответил мелкий чмырь, и, улыбнувшись, прибавил: — Потом беру у них пальто и хапаю оттуда все ценное!       — Ах! Не забудь потом с нами поделиться, Падла! — воскликнула тетя Шалунья.       — Молодец, Падлик! — похвалии сына чмырь мудак Дуршлак и повернулся к Гарри. — А ты, гребучий сучонок, что делаешь?       — Бухаю у себя в комнате, пока не начнется белая горячка, — пробубнил свой полный достоинства ответ Гарри.       — И чтоб ни единого звука! А то ты в прошлый раз на меня стряхивал зеленых человечков! — Затем я веду их в гостиную, а Петунья вытаскивает у них бумажники. В восемь пятнадцать…       — Я приглашаю их к обеду, но вместо шампиньонов у них будут галлюциногенные грибы, — важно произнесла тетя.       — А ты, Падлик, нальешь им…       — Пиво с героином. Ну как?       — Класс! — тетушка чуть не прослезилась от умиления.       — А ты? — дядя Чмырь зыркнул на Гарри.       — Нюхаю краску у себя в комнате, как будто меня вообще нет, — тупо сказал Гарри.       — Правильно, — кивнул Чмырь. За обедом каждый заставит гостей подписать какую–нибудь доверенность. Петунья, что ты сделаешь?       — Я добьюсь у них согласие на передачу всей недвижимости нам.       — Очень хорошо. А ты, Падлик?       — Я заставлю их подписать документ, в котором они соглашаются на трансплантацию своих органов.       — Молодец!       Тетя Шалунья от умиления разрыдалась и прижала сына к груди, а Гарри нырнул под стол, затянулся косяком и стал тихо ржать.       -Ну а ты? -спросил дядя Гарри.       Гарри вылез из-под стола, изо всех сил стараясь говорить разумно.       - Тихо вкалываю себе тройную дозу героина и смотрю «мультики», — отчеканил Гарри.       — Вот именно. Я ничего о тебе не говорил… После обеда мы засовываем их трупы в целофановые мешки, вывозим в лес, выкапываем там яму, кладем их туда, посыпаем известью, закапываем и быстро сваливаем на Майорку. Крыша у нас надежная, ментам откат дали — проблем не предвидится.       Никакой радости Гарри известие не доставило — ЛСД везде ЛСД.       — Сейчас мы с Падлой едем покупать пистолеты с глушителем. Ты, Шалунья, подмешай куда надо наркоту. А ты, сказал он Гарри, — иди поработай в саду. Коноплю курить любишь, а поливать не хочешь.       Гарри вышел в сад — 110 гектаров прекрасных растений. Он еще не вполне отошел от коки, поэтому Солнце было зеленым-зеленым. Он прогулялся по лужайке, сел на крокодило-бегемота, закурил с ним и запил. А крокодило-бегемот запел: «С днем рождения, блядь… ик… ик нах… тебя… бля…» А где открытки, поздравительные дозы, фотки, письма. Неужели всем на него похуй, как ему на всех?       Взгляд его, бесцельно блуждая по пробегавшим кенгуру, остановился на лужайке между двумя мамонтами. Никогда ему еще не было так хуево — очевидно наркотик с примесью. Нет рядом ни безбашенного охуевшего пиздюка Рона Спиздили, нп охуительной дибисексуалки Гермионы Грейнджер (Ленки Двинутой) — его лучших друзей — худших отморозков во всей школе. Совсем они про него забыли — а ведь обещали вместе переправлять афганский героин контрабандой, похоже он теперь не в доле… А ведь Рон звал даже погостить, вместе потрахать местных шлюх… Сколько раз Гарри хотелось плюнуть на них всех и пойти по блядям. Но это сулит большие неприятности. Не закончившим самый лучший вуз волшебникам запрещено заниматься сексом, если рядом маглы. Дядя Чмырь, правда, ни хуя не знает. Знал бы знал перестал бояться Гарри и закопал бы его заживо в чулане. Все семейство ох как боится, что Гарри их… А то и хуже…       Первые две недели как только Гарри придумал забаву: надоест ему Падла, он достает презерватив и толстяка ветром сдувает. Но писем, посылок все не было, волшебный мир превращался в очередной глюк, и Гарри надоело потешаться над кузеном. А сегодня его чуваки не вспомнили про день рождения — мрази. Получить из школы хоть какую-то посылку, от кого угодно, даже от ебучего Лоха Дибилуса (местный пидарас), лишь бы увериться, что Хуегвартс не глюк.       Конечно, в школе ломка тоже пару раз случалась. В конце последнего семестра Гарри в подвале опять поставил на место саму Пашкову Татьяну Васильевну. И хотя она нынешняя лишь бледное отражение прежней половой мощи, Гарри не пожелал бы никому такую хуевую бабу. Чего-чего, а силикона бы ей, чтобы хоть немного смахивать на женщину. Ясно, что она ни перед чем не остановится, чтобы восстановить свою сексуальную гегемонию. Правда, Гарри опять ее отъебал в прямом и переносном смысле слова, уже во второй раз. Но его мужское достоинство висело на волоске. С того самого дня Гарри часто просыпается в холодном поту: опять она голой снится! Такая жуть! Интересно, а где она сейчас?       Внезапно Гарри весь папрягся: вместо розовых летающих слонов он увидел на клумбочке какие-то внимательно следящие за ним глаза. Гарри вскочил — глаза исчезли.       — Что, опять проблемы с наркотиками, — донесся до него насмешливый голос Падлы. А я знаю, какой сегодня день.       — Да съебись ты нахуй, — вежливо ответил Гарри.       — У тебя сегодня день Рождения, обкуренное ты быдло. А где же подарки?       — Последний раз предупреждаю, пиздуй отсюда!       Падла подтянул штаны.       — А чего ты уставился на кусты?       — Я там презерватив потерял.       Со щек Пады сбежала улыбка, он отбежал назад и, заикаясь, проговорил:       — Ты… ты… не посмеешь. Папа сказал, что будешь себя плохо вести, он выгонит тебя из дому. А куда ты пойдешь? Друзей у тебя нет!       — Ну все толстяк. Сейчас ты у меня похудеешь, — угрожающе сказал Гарри.       — Мама! Уберите его от меня!       Дорого заплатил Гарри за эту шутку. Тятя Шалунья зразу поняла, что он их разводит.       Заставила Гарри работать.       — Пока все не сделаешь, дозы не получишь, — предупредила она.       Падла пил пиво, а Гарри облил серной кислотой машину соседей, вытоптал их газон, унавозил мотоцикл, обрезал провода и пырнул ножом какого-то проезжающего мимо на семиколесном велосипеде страусенка, не забыв взять его бумажник. Второе фиолетовое солнце палило нещадно, а Гарри еще труп прятать.       Оставалось распространить еще десять килограмм опиума, и можно закуривать.        Конечно, на слова Падлы не стоит обращать внимания. Но ебаный в рот, неужели его друзья прокинули?       «Видели бы они сейчас, как знаменитый Гарри Поттер собирает снайперскую винтовку, чтобы от делать не хер пострелять в пролетающие летающие тарелки», — горестно заметил Гарри, жалея что пули не разрывные, а со смещенным центром тяжести.       В половине восьмого тетушка позвала его.       — На тебе алкоголь, косяки и гитару, да и немного пожрать.       Гарри вошел в кухню. Кругом сверкающие ножи, пистолеты, дробовик, автоматы, гранатометы, коллекция холодного оружия и фрагменты тел тех 2348 человек, которые прежде заходили в этот дом. В аккуратных пакетиках лежали яды — короче обычная кухня тех, кто нечестно ведет свое дело.       — Жри быстрей, да не оставляй отпечатки пальцев, еблан! — приказала она.       Вымыв кровь с рук, Гарри поел, взял шприц, но тут тетя Шалунья велела:       — Марш к себе!       Проходя мимо гостиной. Гарри увидел как Дуршлак вместе с сыном рассовывают ножи в карманы смокингов. Поднявшись наверх, он плюнул вниз и матюкнулся.       — Запомни: один звук — и наркотики тебе придется добывать волшебством, — донеслось напутствие дяди.       Гарри вполз к себе в комнату (ломка еще не отпустила), осторожненько прикрыл дверь и замер.       На кровати у него кто-то сидел.

Глава 2. Пиздабол пиздит       — А ломка усиливается… — подумал Гарри.       Гарри понял, что надо быстрей ширяться, а то вообще пиздец. На кровати сидел маленький человечек, допивал его заначку — 80-ти градусный ром, таращился на него глазами такого размера, какой кокаин дать не мог. Гарри сразу вспомнил — он именно его видел на клумбе с летающими слонами и мамонтами.       Человечек допивал бутылку, а в Гарри поднималась животная злоба.       — Позвольте взять ваши пальто? — донесся снизу отвлекающий маневр Шалуньи, пока Падла воровал магнитолу.       Человечек выбросил уже пустую бутылку в окно, упал с кровати, начал блевать. Одет он был в деловой костюм от Армани.       — Ебаный в рот! — крикнул Гарри и ударил его в морду ногой, потом провел добивающий нисходящий удар левым кулаком, а потом схватил гитару и обломал ее о голову гостя.       — Эта была моя последняя заначка! — визжал Гарри, допинывая мерзкую тварь.       — Гарри Поттер! — сказало существо, отплевываясь кровью (дядя Чмырь наверняка услышал).       — Пиздабол так давно мечтал с вами познакомиться… Это такая честь…       — Ебаная тварь, — сказал Гарри добивая лежачего уже хоккейной клюшкой, — я купил себе эту бутылку специально на день рождения…       Мощными ударами хоккейной клюшкой Гарри выбивал существу зуды, а также допинал гостя до письменного стола, двинул ему с носаря ногой между глаз, а потом обрушил на его голову ящик с использованными шприцами, на котором спала Пукля. Гарри хотел забить существо до смерти, но устал, присел на кровать и раскурил косяк. Он спросил у незнакомца, кто он и хуй он тут делает.       — Пиздабол, сэр, так меня зовут. Просто Пиздабол. Пиздобол-мазохист, если угодно, мудавой эльф.       — Твою мать? — в другой раз это известие немало бы удивило Гарри, но сейчас наркота приятно щекотала ему мозг, и ему все было похуй.       — Вали-ка нахуй, пока я тебя не убил… бля-бля… Мне сегодня хуево… Наркота заканчивается… Снизу донеслись крики пьяной оргии, особенно визжала тетя Шалунья. Пиздабол-мудовик понурил голову.       — Я много о вас слышал и принес вам дури, чтобы вы меня приняли…       — С этого и надо начинать, — сказал подобревший на глазах Гарри, вкалывая себе один из шприцов, который принес ему Пиздабол.       — Валяй, базарь, мудавик.       — Да, сэр. Конечно, сэр. Пиздабол пришел… — вещал Пиздабол, затягиваясь косяком, — как же это называется… чо-то и не помню…       — У тебя трава наверно плохая. Нака затянись моим косяком, — Гарри подал ему свой.       И тут, твою мать, типа эльф разразился рыданиями.       — Предложить косяк! — голосил он. — Никогда… никогда еще…       Охи внизу прекратились.       — Харе горланить, — сказал Гарри, двинув эльфа кулаком в ухо, — тише, бля, а то пожелеешь.       — Спасибо, сэр. — сказал эльф, выплевывая свои зубы. — Пиздабол живет в семье интеллигентов, там ему запрещают употреблять наркотики и давать волю свои мазохистским наклонностям, ни один волшебник еще не проявлял такого уважения и понимания к Пиздаболу как вы, Гарри Потер.       — Да дай зятянуться, не мешай, — сказал Гарри, ударив Пиздабола ребром ладони по горлу и добивая его, уже лежачего, ломиком, которым Гарри обычно вскрывал чужие машины.       Эльф-мудавик взобрался на кровать, оставляя кровавый след, сел поудобнее и стал вытаскивать из своего изломанного тела вязальные спицы, а потом, откашлявшись фрагментами собственных легких, проблевавшись, устремил на Гарри восхищенный взгляд опухших глаз, украшенных фингалами.       — Сэр Гарри, мне уже давно не было так хорошо — с тех пор как Березовского не выдали. Я следователем обычно подрабатываю — все думают, что я работаю, а я кайф ловлю. Давно мне об голову лом не ломали — все к крюку на потолке подвешивают и плеточкой… Эстеты ебаные… И тут Пиздаболу стало плохо. Он запрыгнул на подоконник и стал извиняться.       — Гадкий Пиздабол! — кричал он при этом.       — Нельзя-нельзя…       — Хуй ты делаешь, — полушепотом попросил Гарри, разбивая головой эльфа стекло, а потом вывернув ему ступню секретным приемом дзюдо.- Заткнешься, гнида, или тебя завалить?       Чтобы не быть голословным, Гарри схватил эльфа за ноги и с размаху двинул его головой о стенку, а потом прижег ему лицо сигаретой. А тут еще проснулась Пукля, вылетела из клетки, чуть не заклевла Пиздабола и залетела под кровать (она была с передоза).       — Пиздабол обязан наказать себя, сэр, — пролепетал жалко выглядевший из-за побоев эльф, корчась в судорогах на полу. Пиздабол сказал о волшебниках у которых он живет плохое и должен будет себя жестоко наказать…       — А они знают, что ты сейчас здесь?       — Нет, — воскликнул эльф, пытаясь перебинтовать исполосованное стеклом лицо.- Пиздаболу придется себя очень жестоко наказать — неделя без шелковой плеточки и без сапог со шпорами.       — А разве они не заметят, что вы подвергаете изменению свой образ жизни?       — Пиздабол сомневается в этом, величайший из великих. Пиздабол все время себя наказывает. Хозяева велят. Несут какую-то околесицу про мораль, этику, добро… купили мне 10-ти комнатную квартиру в центре Москы, особняк на Сейшелах, десять бентли, двадцать феррари, тридцать мерседесов. сорок бмв, зарплату выдают мешками долларов, а рабочий день полчаса в неделю… Одеваюсь где попало: гучи, армани, бреони. Но самый ужас: бухать-колоться и т. д. нельзя, и у меня одна радость в жизни — мазохизм.       — Почему же вы не бросите этих омерзительных зверей? Не съебетесь?       — Эльф-мудовик может стать свободным, только если хозяин даст ему бывший в употреблении гондон, а мне дают только новые, расшитые золотом. А эта семья никогда не даст мне вольной… А я так хотел поехать в Голландию, оторваться…       — А в какую именно часть Голландии ты бы хотел поехать? — спросил Гарри прослезившись — нет не от жалости, просто у он закуривал последний косяк.       — В Роттердам, — ответил Пиздабол, пытаясь подняться на сломанных ногах.       — Придурок хуев! — сказал Гарри проводя техниески грамотную подсечку и наступая лежачему эльфу на горло. - Я спросил в какой город, а не чем ты там собираешься заниматься.       Косяк сгорел дотла и обжег Гарри руку.       — Бля, а е думал мне плохо — по квотам на день лишь 10 мешков «травы» и 8 камазов спирта… И всего-то надо переконтоваться еще месяц, а потом воля! А может кто-нибудь помочь тебе? Хотя бы я? Сказав это, Гарри раскаялся, ибо вколол себе в руку лишь 30 кубиков морфия из 50, что были в шприце, потому что Пиздабол шприц разбил. Гарри ткнул мерзкую тварь растопыренными пальцами в лицо, но так как он был под такой дозой, что хватило бы на табун лошадей, то в глаза не попал, а лишь пробил Пиздаболу обе щеки. Чтобы исправить свою ошибку, Гарри начал душить Пиздабола голыми руками и из горла эльфа вместе с хриплым кашлем вырвался вопль благодарности.       Тут Гарри Потер вспомнил, что в комоде у него есть еще морфий. Он отпустил уже задыхающегося эльфа и полез за дозой.       — Не мешай вкалывать, блятский сучонок, — зашептал Гарри в отчаянии, чувствуя, как приятное тепло разливается по его жилам. — Это моя последняя доза морфия. Если и ее разобьешь, то пожалеешь, что родился.       Чтобы ему не мешали, Гарри опрокинул на эльфа комод, который прищемил Пиздаболу обе ноги в районе коленей и ударил по гостю бейсбольной битой с такой силой, что у него из ушей пошла кровь.       — Гарри Поттер помогает Пиздаболу и словом, и делом… Пиздаболу много пиздили о вашем величии, но о вашей доброте Пиздабол не при пизде.       После дозы Гарри почувствовал, что он снова в хорошем настроении.       — Разговоры о моей пиздатости пиздешь, — сказал он. — На кого стоит посмотреть так Гермиона. У нее такие ноги, а между ними…       Гарри не мог продолжать: он вспомнил Гермиону, те ночи без сна… и вечера… и дни… закаты и восходы…       — Гарри Поттер скромен и смиренен, — почтительно произнес Пиздабол, вправляя сломанную руку, а из его глаз текла кровь. — Гарри Поттер не хвастается своей победой над Той-Кого-Нельзя-Называть.       — Над Пашковой Татьяной Васильевной? — Гарри после наркоты все еще медленно соображал.       Пиздабол зажал уши руками и обделался:       — Не произносите это имя, сэр. Умоляю блядь, нахуй, ебаный… — и еще много аналогичных слов.       — Блядь, ты тут нагадил, а убирать кто будет? Живо ешь, а то насмерть забью! — сказал Гарри, ломая эльфу пальцы на левой руке. — А то задушу скотину вот этим презервативом, как мой друг Рон мента в подворотне…       Он опять замолчал. Пока Пиздабол ел, Гарри вспомнил, как они с Роном собирали аппарат для производства анаши из никчемного и никому не нужного термоядерного реактора, работающего на воде, а маглы почему-то не оценили их заботу о судьбе человечества. Стало так хуево из-за того, что Рон не отдал ему десять штук из доли, что Гарри намешал полную в пятилитровую банку героина, опиума, коки, гашиша и пейота и ввел себе этот коктейль через капельницу. Немного полегчало. Пиздабол подался вперед. Гарри стало жалко мудака мудавика, и он поделился с ним коктейлем.       — Пиздабол слыхал, — хрипло сказал эльф, пытаясь удержаться на краю реальности и пуская слюни, — что Гарри Поттер еще раз встретился с Темной Шлюхой. Всего несколько миллионов доз тому назад… (полтора месяца назад)… И Гарри Поттер опять … и даже…. и в… а сколько раз… е-мое….       — Ну, было дело.       И на выпученных глазах Пиздабола потекли слезы по свернувшейся крови.       — Ах, сэр, — выдохнул он и вытер лицо рукавом костюма за семьдесят штук баксов. — Гарри Поттер не только ебанутый псих, наркоман и алкоголик, но и сексуальный маньяк, побирающийся у своих родственников! Он одержал уже столько половых побед, причем шестьдесят процентов с Гермионой, а остальные шесть триллионов сто семьдесят четыре миллиарда пятьсот девяносто один миллион двести шесть тысяч триста двенадцать раз с кем подвернется! Но Пиздабол пришел, чтобы защитить его, предупредить об опасности. И пусть потом месяц без наручников и игл под ногтями… Гарри Поттеру нельзя пиздить в «Хуегвартс»!       В комнате воцарилось молчание. Гарри надел на левую рук кастет, а в правую взял монтировку и начал наносить мощные удары.       — О-ху-ел? С ху-я что ли сор-вал-ся? — каждый слог сопровождался треском костей мудавика. — Я должен ехать в универ. Там я не только уклоняюсь от армии, но и ширяюсь, курю, пью, ебусь… да еще и магию изучаю. Учебный год начинается первого сентября. Я только и живу этой надеждой. Ты не представляешь себе, что мне приходится здесь терпеть. Мне дают здесь так мало героина, что его приходится стиральным порошком наполовину разбавлять — завод считай на меня одного работает. Да и не одной приличной телки здесь. Я здесь никому не нужен и всем, даже моим любимым глюкам Тилли и Милли на меня похуй. Мое место в пиздатом Хуегвартсе. В мире волшебства.       — Нет, нет, нет! — Пиздабол силился подняться на переломанных в семи местах ногах. — Гарри Поттер должен оставаться там, где он в безопасности. Охуенный, безмерно ебнутый Гарри Поттер — всеобщее порно- и наркодостояние. В Хуегвартсе Гарри Поттеру грозит жуткая опасность!       — Какая нахуй? Трипер, сифилис, гонорея, СПИД, некачественные наркотики? Меня все это не берет! — ответил Гарри.       — Существует заговор. В универе чародейства и пиздовста в этом году будут происходить кошмарные вещи, — прошептал Пиздабол.       — Пиздабол проведал об этом уже давно, сэр, несколько тысяч переломов назад (4 месяца назад). Гарри Поттер не имеет права ввергать себя в пучину бедствий. Он ведь живое доказательство волшебной мощи. Он дал надежду тем, кто не крут, не умен, не красив, не нормален, не богат, не здоров, не силен…       — Какие еще ужасные вещи? — напрямик спросил Гарри, затягиваясь самокруткой с коноплей из целой газеты. — Кто их затевает? To be continued, если вы не сдадите автора.