Стань моим спасением

Все шло совершенно не так, как должно было. Она чувствовала, как контроль ускользает у нее между пальцев, словно песок. Кэрол и ее отчаянные поступки, ледяные взгляды Грейс и странное поведение Эда Пелетье давили так, будто она надела кандалы. А слова Мэрла до сих пор звенели у нее в голове, причиняя боль, которую она совершенно не ожидала почувствовать. Да кто он такой, чтобы судить ее! Сын наркоманки, бывший зэк, толком без образования и цели в жизни! Она же достигла всего того, к чему стремилась, обретя покой и уверенность, принося пользу и добро, работая на благо общины и Пророка. Как он только смел сказать, что она послушная кукла, как будто Пророк делает что-то неправильное, как и она сама. Эдвин Дженнер был самым важным, самым замечательным человеком из всех, кого она когда-либо знала, учителем и вдохновителем, давшим надежду и светлое будущее и не таким, как Мэрл Диксон говорить о том, чего он не понимает и никогда не поймет. «Проклятие!» — выругалась Андреа про себя, не сумев попасть дрожащими пальцами в замочную скважину и тупо глядя на прочную деревянную дверь своего дома, так любимого ею, служившего ей убежищем от всех невзгод. Закусив губу, девушка присела на невысокое крыльцо, понимая, что еще немного и она расплачется и сама не понимая, что же с ней происходит. Почему слова какого-то негодяя и придурка ранили так сильно, что она потеряла самообладание, убежала, как та, прежняя она, взбалмошная истеричка, не умеющая держать себя в руках, вопящая по любому поводу и считающая, что весь мир вокруг ей обязан? Мэрл Диксон. Самый заботливый брат на свете, брат, которого не было у нее и о котором она отчаянно мечтала когда-то. Мужчина, к которому ее тянуло против воли, который был серьезным и забавным, саркастичным, иногда грубым, но никак не равнодушным к своей семье. Тот, на которого она смогла бы опереться. Тот, что помог бы ей осознать, что она делает не так. Тот, который, возможно, сумел бы удержать ее от необдуманных поступков — тех, что привели ее на больничную койку и разбили сердце ее отцу и матери. Андреа до сих пор стыдилась того, что она творила, как причиняла окружающим страдания, не испытывая ни малейшего сожаления. Она не сможет простить себе произошедшее, никогда. И он напомнил ей обо всем этом, напомнил все то, от чего она бежала сюда, в Райскую поляну, вызвал в ней чувства, о которых она старалась забыть навсегда. — Эй, блондиночка, я… короче, извини, ладно? — раздался совсем рядом хриплый голос предмета ее размышлений, и Андреа осознала, что сидит на крыльце, а вокруг уже сгустились сумерки. — Не стоит, Мэрл, — она тряхнула головой, сбрасывая наваждение и пытаясь подняться на ноги, что удалось далеко не с первой попытки. — Чего ты так резко! — Диксон поддержал ее и предательское тепло снова разлилось внутри, снося все сомнения и плохие воспоминания. Как и каждый раз, когда она его видела, она чувствовала Мэрла всей кожей и больше не могла обманывать себя. Андреа необычайно остро осознавала, как близко он сейчас дышит, как от него исходит слабый аромат лосьона после бритья, пота и, кажется, сигарет. — Спасибо, — она попробовала убрать его руки со своего плеча и талии, но Мэрл не отпускал, смотря на нее странно потемневшим взглядом голубых глаз и о чем-то напряженно размышляя. — Мне и правда жаль, куколка, — проговорил он, — не мое дело то, как ты живешь и что делаешь. Мне вообще стоит держаться от тебя подальше. Ты такая вся… ну, ты знаешь. А я как был сыном реднека и алкаша, так и им и помру. Так что извини и не бери в свою хорошенькую голову, да? — Ты сказал, что думал, в этом нет ничего плохого, я не должна была так реагировать, — она неосознанно придвинулась ближе, почти вплотную, положив руки ему на плечи и впитывая его тепло, и боясь, что он сейчас уйдет, оставив ее с сумбуром мыслей в голове и желанием, бороться с которым уже почти не осталось сил. Но что ей делать? Сказать ему и получить в ответ насмешку, может быть? «Ты чертова ледяная, мать твою, статуя, Харрисон! Лучше б я покойницу трахал, ей Богу, чем тебя! Ну чего ты молчишь, а? Ну скажи хоть слово, дура убогая! Сделай хоть что-то!» Джейсон был прав, как и многие другие. Она пыталась, честно пыталась, но никогда не испытывала ничего похожего на то, что происходило внутри нее сейчас, когда она стояла в паре сантиметров от полузнакомого парня. Никакого жара. Никакого непонятного томления, сосредоточившегося внизу живота и в глубине груди. Ничего похожего на ту дрожь, что заставила ее ахнуть и крепко схватиться за Мэрла обеими руками, она никогда не испытывала ни с одним мужчиной, а их было немало. — Ты понимаешь, что ты делаешь, куколка? — прошептал Мэрл, проводя обжигающе горячей ладонью по ее спине вверх и вниз, а второй рукой обхватывая ее затылок, притягивая к себе все ближе. — Пока я еще могу остановиться, попроси меня это сделать… Скажи, чтобы я ушел, и я это сделаю. — Не хочу, чтобы ты уходил, — она длинно выдохнула, вжимаясь в него и ощущая, как он напряжен. — Андреа… — кажется, он впервые назвал ее по имени, но она ничего не ответила, прижимаясь приоткрытыми губами к его рту и тая от ощущения его языка и рук, властно накрывших ее талию и без сомнений скользнувших ниже, изучая и поглаживая. Кажется, прошла целая вечность, прежде чем Мэрл, оторвавшись от нее, глотнул немного воздуха и спросил: — Где ключ? — Что? — непонимающе переспросила она, занятая своими пальцами, уже почти добравшимся до молнии его джинсов. — Ты хочешь, чтобы мы… прямо на пороге? — простонал он, перехватывая ее руку и перемещая ее на безопасное расстояние. — Может быть ты откроешь дверь и мы поищем кровать? Или стол? — Боже, — она судорожно пошарила в карманах и наконец выудила звенящую связку. — Дай мне, — Мэрл выхватил ключи, ловко распахивая дверь и таща ее внутрь, попутно расстегивая пуговицы белой блузки и не забывая касаться обнажающейся кожи, дразня и мучая, исторгая из ее горла жалобные звуки. — Тише, малышка, тише, — бормотал он, уверенно ведя ее в спальню и попутно стаскивая свою и ее одежду, — сейчас все будет. Андреа обхватила руками его голову, жадно целуя и заставляя замолчать, прижимаясь к его груди, покрытой короткими жесткими волосками своей грудью, чувствуя, как его рука дерзко гладит ее там, где сосредоточились все ощущения, подаваясь ему навстречу, царапая короткими ногтями его спину и через минуту оказываясь опрокинута на спину, чтобы встретить острую волну удовольствия, едва он оказался в ней и принялся двигаться, подчиняя ее своему ритму. — Пожалуйста, — вскрикнула она, приподнимаясь, чтобы ощутить его еще ближе и не понимая, о чем она просит, — о, пожалуйста, Мэрл! — Да, — произнес он, сжимая ее ягодицы, — я знаю, милая, уже скоро. Ты почти… просто… просто расслабься. Андреа быстро задышала, издавая невнятные стоны и цепляясь за него, как будто тонула, не зная, что именно с ней происходит, но отчаянно желая, чтобы это произошло поскорее. А когда ее накрыло чувством, названия которого она не знала, мир вокруг на некоторое время исчез. Она очнулась от того, что кто-то расплел ее волосы, вытащив из них все шпильки и сейчас ласково перебирал гладкие пряди, раскладывая их по подушке. — Мэрл? — неуверенно позвала она. — Да, куколка? — произнес он за ее спиной. Андреа неохотно повернулась к нему, чувствуя, как лицо заливает краска смущения и не зная, смеется он над ней или торжествует, ведь она почти набросилась на него прямо на улице. Но он был серьезным, в голубых глазах не было и тени насмешки, только какая-то грустная решимость. — Я не… не должна была так… мы… — Я знаю, блондиночка, — согласился он, легко вставая с постели, отчего ей сразу же стало холодно и как-то неуютно. — Знаешь? — медленно спросила она. — Ага, — он сосредоточенно натягивал джинсы, избегая ее взгляда, — не беспокойся, я сохраню в тайне наше маленькое приключение. Можешь сделать вид, что не знаешь меня, если встретишь на улице. Андреа приподнялась, пытаясь нашарить одеяло, смутившись своей наготы и не замечая, как Мэрл быстро окидывает ее жадным взглядом и тут же опускает взгляд на шнурки своих кроссовок. — Нет, я не об этом, — она мучительно пробовала подобрать слова, не зная, как о таком говорить, да еще и с парнем, — я просто не знала, что так бывает… У меня так не было… ни с кем… Он пожал плечами. — Хреновые тебе мужики попадались, цыпа, раз не знали, как заставить девушку получить удовольствие. Ты… да мне почти ничего и делать не пришлось, если честно. У меня… — он замялся, — у меня тоже такого не было раньше. — То есть я… все было, как надо? — еле слышно проговорила она, нервно крутя кончик одеяла. — Более чем, — Мэрл наконец нашел свою футболку, которую натянул, приняв свой обычный насмешливый вид. Андреа поняла, что ему не терпится уйти и подавила такое неуместное сейчас разочарование. Он просто взял то, что предлагают. Не более того. И не стоит ей думать, что-то притяжение, что она ощутила, было взаимным. Так не бывает. Не с ней. Не с таким, как Мэрл Диксон. — Я не знаю, что говорить, — промолвила она, — может быть, спасибо? — Ничего не говори, — бросил он, — я, наверное, пойду. — Да, конечно, — быстро заговорила она, — я просто хотела сказать, что никому не скажу про твоего брата и Кэрол. Что бы я не думала по поводу них, это неважно. Они совершают ошибку, но я обещаю, что сохраню это в тайне. Дэрил — хороший парень. Если бы не обстоятельства, я бы только рада была. Правда, Мэрл, я бы поддержала их как могла. — Слушай, блондиночка, не бери в голову, с Дэрилиной я сам разберусь, — произнес Мэрл, потоптавшись на месте и нерешительно присев на край кровати, где совсем недавно они были так близки, — ошибка, не ошибка, сделанного не воротишь. Пелетье не просто так промолчал о том, что его ранила Кэрол, а уж у нее все это на лице написано. И дураку ясно, что она ненавидит его и боится, а по брату моему сохнет. И если старина Эдди что-то сделает Дэрилу, я ему ноги переломаю, так и знай, но за девчонку вступаться не буду. Сама заварила, пусть расхлебывает. Почему ее отец заставляет ее выйти замуж, меня не касается. Андреа молча кивнула, отчаянно желая прикоснуться к нему, но не решаясь это сделать. То, что произошло между ними было случайностью, вспышкой страсти с ее стороны, минутным порывом. Но чем это было для Мэрла Диксона она не понимала, а спросить боялась. — Я поговорю с Кэрол, — наконец выдавила Андреа, плотнее запахивая одеяло и не зная, куда смотреть. Мэрл, посидев еще несколько мгновений, резко поднялся и шагнул к двери. Обернувшись на пороге, он прямо взглянул ей в глаза и сказал каким-то странно вызывающим тоном: — Я не жалею о том, что было сейчас. Если бы можно было вернуться на час назад, я бы все равно тебя трахнул, ясно? — Ясно, — Андреа подавила неуместный смешок, глядя, как он уходит. Со вздохом упав обратно на подушку, она закрыла глаза. С самого момента появления в Райской поляне семьи Диксон все пошло не так, как должно было, но прямо сейчас она была этому даже рада. Что-то в ней неуловимо изменилось, как и в Кэрол. Неужели она тоже попала под воздействие чувств к старшему брату, как Кэрол — к младшему? И что им обеим теперь делать? В отличие от девушки, она не была связана словом, но… Чего же хочет сам Мэрл? Ответа на этот вопрос она не знала, а гордость не позволяла ей спросить. Гордость и осознание собственной ненужности. Правда то, что произошло между ними недавно, в этой постели, и его слова о том, что все было так, как нужно, вселяли в ее душу робкую надежду, что с ней все же все в порядке… и что Джейсон был неправ, говоря, что она не настоящая женщина, а фригидная статуя. «Посмотрим, что же будет дальше», — подумала Андреа и заснула с легкой улыбкой на губах.