Чувствительность

Ханджи Ривай так и не рассказал. Прошла неделя, а он так и не смог поделиться этой важной информацией. Ривай понимал, что поступает плохо, но от одной мысли, как Ханджи будет лапать Эрена, внутри всё переворачивалось от негодования. Он помнил, скольких усилий стоило уговорить Эрена довериться и принять помощь. Помнил, насколько больно было каждое треклятое прикосновение к этому участку. И если Ханджи дорвётся, то её ничто не остановит. Эрен же будет терпеть. Эрен после купания изменился. Он избегал взглядов Ривая, старался не оставаться с ним наедине, что легко удавалось, так как они почти не пересекались. При этом на совместных тренировках всё было как раньше — Эрен нападал, Ривай легко уворачивался, хватал за шкирку и опрокидывал. Но с учётом «особенности» это стало происходить реже. Ривай не хотел причинять Эрену вред. И всё чаще ловил себя на мысли, что поступает, как Микаса. И только в столовой, когда Ривай всё же оказывался там в одно время с Эреном, он мог смотреть на него и изучать поведение. И чем больше смотрел, тем сильнее хотелось прижать Эрена к себе, как тогда у реки. Отпечаток от зубов заживал плохо, но Ривай был доволен. Иногда он ловил себя на том, что бездумно гладит его пальцами через одежду в моменты сильной задумчивости. Но вскоре и это превратилось в часть прошлого и осталось в воспоминаниях, когда укус зажил. Его сильно не хватало. Ко всему прочему Эрен умудрился подсунуть ему в комнату выстиранный шейный платок, про который Ривай успел забыть. Эрен мог оставить его у себя, но, видимо, опять всё разыграл по-своему. Отвлекался Ривай отчётами и поездками в город с закупками, иногда сопровождая Эрвина. Совесть на эту тему его совершенно не мучила. А вот кошмары с их участием снились. Причём кошмары, которые заканчивались каждый раз одинаково. Из-за них время сна с четырёх часов сократилось до двух, но и они проходили чаще в полудрёме. — Ты плохо выглядишь, — сказала Ханджи, когда Ривай пришёл забирать Эрена с очередного эксперимента. — В месячном отчёте свожу баланс, потому что кое-кто вечно не хочет давать чёткие данные по поводу используемых материалов. Эрен одевался нарочито медленно, прислушиваясь к разговору. Никаких внешних повреждений и следов на нём не было заметно, что не могло не радовать. — Ой, Ривай, да будет тебе. У тебя отлично получается сводить баланс! — Ханджи, что ни говори, всегда находила выход, как не садиться за математические подсчёты. — Как вы все меня бесите, — сказал Ривай. — Эрен, давай быстрее! Что ты там копаешься? — он развернулся и вышел. Эрен застегнул ремень, схватил рубашку и, на ходу её надевая, догнал Ривая. Он шёл чуть поодаль, отстав на два шага, и на ходу застёгивался. — Сегодня ты убираешь конюшню, — сказал Ривай, даже не обернувшись. Он прекрасно слышал, как Эрен идёт следом, а пряжки ремней позвякивали от каждого шага. — Когда вернусь — проверю. — Хорошо, — осторожно сказал Эрен, не смея перечить. Они разошлись у лестницы. Вернее, Ривай пошёл в замок, а Эрен продолжил путь к конюшням. Уже вечером, когда небо налилось свинцовыми тучами, Ривай откинулся на спинку стула и уставился в потолок. От цифр перед глазами всё заволокло чёрными точками, которые вращались с огромной скоростью. Помассировав виски, Ривай поднялся и закрыл окно. И вспомнил про Эрена. Взяв итоговую версию отчёта, Ривай зашёл к Эрвину и отдал её ему. Они немного поговорили о тратах на следующий месяц, об экспериментах Ханджи, на которую Ривай пожаловался. Эрвин возразил, что она тоже пожаловалась на необоснованные траты — такие, как порошок, моющие средства, перчатки и тряпки, и всё ради чистоты, которой хватает едва ли на полдня, а вот её эксперименты останутся на века для будущих поколений. Ривай, сообщив, что он убьёт очкастую, вышел из комнаты. По пути встретился Армин, прижимавший к груди стопку бумаг. Он торопился к Эрвину. — Эрена не видел? — остановил его Ривай. — Он приходил поужинать, — сказал Армин, — а потом опять убежал чистить конюшни. Ривай прямиком направился туда. Хорошо хоть Эрен сообразил не пропускать ужин. Пока Ривай дошёл до конюшен, молния расчертила небо на неравные части, словно на него кто-то уронил тяжёлый камень. Войдя внутрь, Ривай остановился. В нос ударил запах свежего сена и соломы. В свете неяркой масляной лампы Эрен неспешно подметал пол между стойлами. На нём не было рубашки и части обмундирования. Метла ходила из стороны в сторону, а Эрен напевал под нос какую-то песенку. В волосах запуталось несколько сухих травинок. К нему захотелось подойти, тронуть за плечо, задеть, прикоснуться. Ривай оказался рядом, но не помнил, когда успел преодолеть разделявшее их расстояние. Он склонился, прикоснулся носом к основанию шеи, втянул запах, чувствуя, как замер Эрен, не зная как реагировать. Песенка оборвалась на середине звука, метла остановилась. Риваю этого было мало — он, опьянённый запахом кожи, обнял Эрена, притянул к себе и уткнулся лбом в шею. — Эрен, — тихо позвал Ривай. Эрен шумно выдохнул, словно опасался встретить кого-то другого. — Ты хорошо поработал, можешь быть свободен. Эрен кивнул, не двигаясь с места. Ривай не мог, не хотел его отпускать. Он должен был проверить, действительно ли Эрен отреагировал именно на него в реке. Лучше всего спросить, но Ривай не знал, как. — Спасибо, что не сказали майору Ханджи про меня, — тихо сказал Эрен. — Как ты себя чувствуешь? — Нормально. Но… это не проходит, — он осторожно повёл плечами. Прогонять Ривая или говорить, что тот ведёт себя странно и позволяет себе слишком многое, он не стал. — Сейчас стало терпимее, но я боюсь, что всё вернётся, когда я в очередной раз... — Понятно. — Ривай зажмурился. — Я хотел спросить. — Правая рука опустилась ниже и накрыла живот. — Почему ты меня избегал? — Это сложно объяснить, — Эрен не препятствовал, словно ожидая продолжения и при любой угрозе готовясь отстраниться. Ривай чувствовал его дрожь и напряжённость. — Я вёл себя некорректно по отношению к вам, позволив себе много лишнего. — Я тебе сам разрешил, если ты забыл. — Дело не в этом. Я же говорю, это сложно. Ривай приподнял голову и провёл носом от основания шеи вверх, к кромке недавно подстриженных волос. Эрен в его руках дрожал, но не от холода, скорее от предвкушения и ожидания, когда Ривай коснётся-таки проблемного участка, чтобы суметь защититься и вовремя избежать непоправимого. — Тогда я скажу, в чём проблема, — Ривай провёл носом снова вниз, подобрал губами шнурок, слегка касаясь языком вспотевшей кожи, и Эрен глубоко вздохнул. Он хотел отпрянуть, но Ривай удержал его одной рукой, прижимая к себе сильнее. Ривая же повело, он почти не соображал, что делает, потому что кошмары, в которых он вытворял с Эреном всё, что хотел, претворялись в жизнь, становясь реальностью, и просыпаться совсем не хотелось. Эрен вновь повёл плечами, сбрасывая неприятное и раздражающее прикосновение. Он старался избавиться не от Ривая, а от щекотки его кончиков волос. И это развеселило Ривая. Он утробно рассмеялся, кажется, впервые за долгие годы службы. — Вы мне нравитесь, капитан Ривай, — первым признался Эрен. Его голос был чётким, серьёзным, без тени сомнения, как если бы он приносил клятву верности или говорил, что убьёт всех титанов. — Я вами восхищался с детства и всегда хотел быть похожим на вас. Поэтому там, у реки, когда вы мне сказали кусать вас, я впервые струсил. Кого угодно, думал я, но только не вас. А вы так легко стояли и терпели меня, помогли мне, а в итоге я… — Возбудился, — закончил Ривай, задумчиво водя пальцем по поясу его штанов. — Да. Случайно получилось. — Я знаю, как можно попробовать решить проблему, — сказал Ривай, разворачивая Эрена к себе. Метла выпала из его рук и откатилась в сторону. Ривай провёл ладонью по щеке Эрена, невесомо прочертил прямую по шее к плечам. Взял ключ и проделал им вверх по кривой дорожку, задевая тёмные соски, закончив между ключиц. Они оба не следили за путешествием ключа, а смотрели друг другу в глаза, дышали в унисон и не нарушали тишину. Ударил гром, и оба вздрогнули. По крыше застучали частые капли дождя. Повеяло холодом. Тело Эрена покрылось гусиной кожей. — Вы думаете, если… — Именно. — Ривай притянул ключ к лицу и поцеловал его. Зрачки Эрена ещё больше расширились, почти скрыв зелёную радужку. Он смотрел на пальцы Ривая, ключ, губы — и не мог оторваться. Его дыхание участилось, а сердце билось так часто, словно Эрен только что закончил тяжёлую тренировку. — Согласен попробовать? — И это после всего, что со мной было? — спросил Эрен. — После всего, что я вам сказал? — Меня это не пугает. Я многим нравлюсь. Но ты, Эрен, особенный. — Потому что могу превращаться в титана, да? Ривай хотел ответить Эрену правду, даже если впоследствии она выйдет боком. Но он должен знать, и Ривай не мог врать хотя бы в этом вопросе, чтобы у Эрена не возникало сомнений. — Нет, потому что ты мне тоже нравишься. Ривай едва успел договорить, как волна под названием Эрен кинулась ему на шею и сжала в своих титанически крепких объятиях. — Я согласен. Вернее, я бы в любом случае согласился, только бы не к Ханджи… — Учти, — Ривай гладил Эрена по волосам, прижимал к себе, стараясь не задевать проблемное сверхчувствительное место, — если мы не справимся, то нам придётся идти к Ханджи. — Ладно. Если так, то я согласен. Они продолжали обниматься, и Ривая отпускало. Ему нравился запах Эрена, фырканье лошадей и стук дождя по крыше. Но звуки для них нисколько не нарушали момента уединения.