***
Воспоминание первое: О затаскивают в квартиру. Темно. Он слышит недовольные возгласы у себя над ухом, но сам лишь смеётся. Резкий свет. Шум воды. Мокро и холодно. Теперь он сам бубнит что-то недовольно. Сехун встаёт в ванной, притягивая к себя кого-то за ворот рубашки. Мгновение, и он громко матерится: нижнюю губу пронзает резкая боль, а во рту металлический привкус крови.***
О тянется пальцами до губы и тут же одёргивает. Больно. – Почему у меня прокушена губа? – Меньше надо было кидаться на меня в душе, – парень пальцем указывает на свою шею, где над ключицей красуется багровый, почти синий, засос. Блять, это Сехун так его? К щекам и шее приливает кровь, всё тело обдаёт волной скользкого жара. – Да не смущайся ты так, – незнакомец откровенно весело смеётся, а Сехун понимает, что он, видимо, единственный в этой комнате кто ничего не помнит.***
Воспоминание второе: - Ты можешь хотя бы сейчас не рыпаться? – Сехун чувствует, как на нём расстёгивают рубашку, как горячие руки сжимают плечи и талию. Как после он судорожно выдыхает, прикрывая глаза, потому что горячо, больно и хорошо. Блять, слишком хорошо, когда парень в него толкается, низко выстанывая на ухо.***
Сехун давится соком, тут же отодвигая от себя стакан. Это что сейчас вообще было? – Ты в порядке? – Блять, парень, ты кто вообще? Незнакомец, что сидит напротив вновь смеётся. И чёрт, Сехун чувствует себя грёбанным шизофреником, потому что он уже видел эту улыбку и слышал этот смех, а ещё потому, что это слишком красиво. Этот парень непозволительно красиво смеётся. – Давай ты поешь, и мы познакомимся, Сехун. Снова. Да кто он блять такой? И почему ведёт себя так непоколебимо уверенно? То, что он его трахнул ещё ничего не решает…Блять, он его трахнул. Почему даже секс Сехун не смог нормально запомнить? – Слушай, я понимаю тебе это, видимо, нравится всё. Но ты в моём доме, – Сехуну хочется верить, что он звучит убедительно и грозно, но судя по не сходящей улыбке парня, выходит у него так себе. – Так что будь добр объяснить всё. – Чонин, – тянет руку через весь стол, и когда Сехун её касается, в сознание впивается очередное яркое воспоминание о пальцах этого парня, что сжимали его бёдра. – Ты чего дёргаешься, я не кусаюсь. – Сомневаюсь, – Сехун снова проводит пальцем по саднящей губе. По крайней мире теперь он знает его имя. – Даже несмотря на то, что тебе удалось затащить меня в постель, я всё ещё жду объяснений, Чонин. – Ты не сопротивлялся совершенно, Хунни. Рад, что ты хотя бы это помнишь. – Хун…что? Как этот парень только что его назвал? И Господи, ему что, правда приносит кайф издеваться над отходящим от грандиозной пьянки Сехуном? – Знаешь, ты сейчас выглядишь таким…милым? То есть, вчера в клубе я и подумать не мог, что ты можешь быть…таким. – А что вчера в клубе?.. Чонин снова смеётся: – Ну ты и алкаш, меньше бухать надо. – Сколько я выпил? – Поверь, прилично. Но знаешь, – Чонин облокачивается на обе руки, наклоняясь немного вперёд, к Сехуну. – Всем, а в особенности мне, понравилось, когда ты начал обливать себя виски, да, кажется это был виски. Сехуна словно к месту пришивает...Он обливался в ночном клубе алкоголем? О не думал, что может чувствовать ещё больший стыд и неловкость. – Да ладно тебе, – Чонин пальцем тычет его в плечо. – Это было очень горячо.***
Воспоминание третье: Громкая музыка и пьяный смех со всех сторон. Сехуну давно не было так хорошо. Он знакомится с каким-то парнем. Точнее, это с Сехуном знакомятся, и он совершенно не против. Также совершенно не против, когда этот парень сам покупает выпивку. И уж точно не против, когда тот берёт его за запястье, заставляя подняться: – Предлагаю за наше знакомство, Сехун-а, – парень делает глоток виски прямо из горлышка, купленной на двоих бутылки. Резко притягивает к себе О и целует: горячо, страстно. Напиток обжигает горло и губы, пока парень проталкивает язык в его рот.***
– Я больше не буду пить с тобой виски, – чеканит О. Но разве он вообще собирался? – А по мне так было здорово. – Стой, а почему ты не пьян? – если они пили (и не только) вчера вместе, то почему страдает один Сехун? – Я был, но я не напивался как ты, прелесть. – Прекращай меня звать, как тебе заблагорассудиться. Я Сехун. – серьёзно, какого лешего он себе позволяет? – Да, я в курсе, Сехун – Ты так и не ответил мне. Чонин тяжело вздыхает, наигранно закатывая глаза, пододвигает к себе отставленный Сехуном сок, и, немного отпив, вновь смотрит на страдающего временной амнезией парня: – Стандарт, Сехун. Ты, по всей видимости, решил пойти в клуб, развлечься, как я и ещё множество людей по всему Сеулу. Я заметил тебя и, как это бывает, захотел познакомиться. Ты против не был, ну, разговоры о том, о сём, алкоголь, танцы, снова алкоголь. Причём в твоём случае алкоголя были реки. В итоге тебя посетила гениальна мысль забраться на барную стойку и устроить шоу, ты взял ту недопитую бутылку с виски и под всеобщий одобрительный гул толпы, вылил её содержимое на себя. Правда, после тебя вывели охранники, а мне, как верному спутнику и истинному джентльмену, пришлось идти за тобой. Потому что бросить тебя в таком состоянии мне не позволяла совесть. Чонин делает очередной глоток сока, а вид его настолько спокойный и непринуждённый, что Сехун даже на пару секунд успевает восхититься, потому что слушая этот красочный рассказ о собственных приключениях, О с каждой секундой всё больше и больше хочет не знать продолжения. Потому что это слишком даже для него. Особенно для него. – А как мы с тобой, ну, – О показывает пальцем то на себя, то на Чонина, а последний в ответ лишь снова смеётся. – Переспали. – Я притащил тебя домой, потому что ты сказал, что нахрен клуб, пора к тебе. Честно, я думал ты сразу же отрубишься, но на удивление тебе хватило сил, чтобы начать домогаться меня уже в душе. Я, кстати, не собирался с тобой в таком состоянии, ну…но оно вышло как-то само, случайно. – Случайно!? Ты случайно трахнул меня?! – Да брось, Сехун, – Чонин недовольно цокает языком. – Как будто мне тебе объяснять, как это происходит. – Ладно, – весь этот рассказ звучит как пилотная серия дешевого, обречённого на провал, сериала, так что в том, что он переспал с Чонином нет ничего страшного. Наверное, – А дальше? – Что дальше? – Ну что было потом? – А потом мы легли спать, утром я встал и пошёл делать завтрак, а ты, даже не вспомнил меня, – Чонин корчит наигранно грустную морду. На несколько секунд между парнями повисает напряжённое молчание. – И что теперь? – Сехун смотрит на остывшие тосты, на Чонина и в обратной последовательности. – А теперь, за все мои жертвы, ты должен мне хороший секс. Сехун в очередной раз за это утро давится воздухом, но смотря на оставленный собою же засос на шее Чонина, понимает, что совершенно не против.