Между Колорадо и Москвой

- Ну и с чего ты это взял? - как можно спокойнее спросила Пелагея, замечая, что сюжет начинает напоминать прекрасную книгу "Лишь пять дней", потому что кому-то осталось всего пять дней, чтобы быть мужем и женой, пусть даже просто формально, кому-то, чтобы закрыть дела в Москве, кому-то, чтобы подготовиться к долгожданному путешествию, а кому-то с четырьмя лапами, чтобы вернуть расположение Рудковской. И вроде Поля все еще оставалась холодна по отношению к Питту, в огромном тихом доме его присутствия ,действительно, не хватало. Надо было его оставить, как действительно значимый залог, а не простую ветровку, которую Дима мог купить в любом магазине снова, пусть и пропахшую мужским одеколоном. Пять дней - это ужасно долго. Пять дней - это ужасно мало. - Тася рассказала, что вы ездили на Пайкс Пик, куда взяли с собой собаку одной из ее одноклассниц, - буквально впившись взглядом в Пелагею, подбирал слова Телегин, про себя отмечая детали, как та немного крепче сжала пальцы на бокале и перевела взгляд в стол. - но, Поль, я отлично помню, что ни у кого из ее одноклассников нет собак, иначе она бы без умолку болтала о них. И, возможно, это был просчет, ошибка, недочет, однако, при правильной подаче горячего блюда имя которому ложь, все острые углы можно было загладить. За четыре года Пелагея, не во вред себе, все же поубавила степень вспыльчивости и научилась холодно отбивать беспочвенные обвинения при грамотно расставленных приоритетах. А сейчас в приоритете был мирный развод. - Ты думаешь, что твоя дочь тебе соврала? - с заметно наиграным удивлением спросила Поля. - Возможно не сама, но с твоей просьбы. - как-то слишком неуверенно предположил Иван, переводя взгляд в потолок. - Ты охренел, Телегин! - ощутимо повысила голос Пелагея, со звонким стуком стекла о столешницу опустив наконец бокал вниз. - Думаешь, я бы могла попросить о таком свою дочь? Или ты настолько неуверен в себе, что начинаешь видеть подвох во всем и всех? Сделав быстрый глоток вина, Поля внимательно уставилась на Ивана, вдруг понимая, что опасается его дальнейшей реакции, но ведь лучшая защита это нападение. Разве нет? И все же, когда он резко поднялся со своего места, у нее по спине пробежал неприятный холодок. - Вань, - тоже вставая из-за стола, что, впрочем, несильно изменило разницу в росте, и опираясь на него двумя руками, начала Пелагея. - Я не то имела ввиду… - Я пойду заберу некоторые свои вещи, если развод - это твое окончательное решение. - ровным голосом сообщил Иван, направлясь на выход из кухни, лишь в дверях обернувшись, чтобы добавить. - Ни слова больше не говори, Пелагея, если не готова рассказать правду. Едва он покинул пределы ее женского пространства, как Поля смахнула несколько слезинок с глаз, опустившись обратно на стул. Прекрасно зная, что Телегин едва ли ей поверил, она вылила себе в бокал остатки вина, хотя от него уже на самом деле тошнило. Несмоторя на то, что любви между ними уже не было, оставалось нерушимое доверие, которое скалой защищало их бухту от шторма и огромных волн, но, как известно, вода камень точит, поэтому от их скалы осталось лишь ничего. И вроде точка была поставлена красиво и со вкусом, и вроде Иван из благородства оставил жене и дочери дом, и вроде рано или поздно это должно было произойти, но лучше рано, чем поздно, и лучше не так. Пелагея слышала, как Телегин медленно передвигается по спальне наверху, собирая вещи, а вскоре вновь появляется в поле видимости с двумя объемными сумками в руках. Наблюдая за тем, как Ваня бросает ключи от дома в ящик с Тасиными игрушками, стоящий у входа, потому что другой удобной поверхности он просто не нашел, Пелагея вдруг вспомнила о том, что сама Тася с успехом получила первое место в ряду их личных разборок, собираясь просто напросто поужинать полноценной семьей. Поля резко сорвалась в гостинную, надеясь, что девочка увлеклась своим любимым мультиком, что всегда шел в это время, и не заметила, как в один момент между двумя ее дорогими людьми образовалась огромная пропасть из разочарования, однако не застала ее там. Возвращаясь в коридор, Пелагея озадаченно посмотрела на мужа, намереваясь поинтересоваться, не забыл ли он дочь на улице, как на лестнице на втором этаже послышался детский крик, а через несколько секунд Тася появилась в поле зрения родителей, быстро сбегая по лестнице вниз, перепрыгивая сразу через несколько ступенек. Если бы Пелагея увидела эту картину на несколько часов раньше, то непременно бы испугалась за дочь, а сейчас она лишь думала, что делать дальше. - Папа, не уходи! - прокричала Тася, подбегая к взрослым с явным намерением прыгнуть на шею к отцу, у которого были заняты руки, и он в любом случае не успел бы ее поймать, что нельзя было сказать о Поле. Перехватывая девочку поперек талии, она быстро подняла ее на руки, крепко обнимая, стараясь игнорировать все ее попытки выбраться на свободу. - Папа! Папа, не уходи! Пожалуйста, я буду очень послушной! - уговаривала отца Таисия, громко хлюпая носом. Она была еще совсем маленькой девочкой и не могла понять, что ни в чем не виновата и, что Иван уходит, забрав практически все свои вещи, вовсе не из-за нее. - Если даже после этого я не заслужил правду, то я жалею, что вообще связал свою жизнь с тобой, Пелагея. - перекрикивая дочь, бросил на прощание Телегин, громко хлопнув за собой дверью, прекрасно понимая, задержись он хоть на минуту дольше, уйти от рыдающего ребенка, он уже не смог бы. Понимал он так же, почему Пелагея боялась поднять на него взгляд во время этой сцены, ей просто было страшно увидеть всю ту боль, что плескалась в его глазах. Как только за Иваном захлопнулась дверь, Пелагея опустилась на пол, уютно устроив у себя в руках заплаканную дочь, абсолютно не зная, что теперь ей сказать. Дождавшись пока девочка немного придет в себя и перестанет прерывисто всхлипывать, Поля губами прижалась к ее лбу, опасаясь, что у Таси поднимиться температура от такой истерики. - Он ушел, потому что я непослушная? - по новой заходясь в слезах, спросила девочка, размазывая руками по лицу слезы. - Нет, Тась. - нежно поглаживая дочь по волосам, призналась Пелагея. - Он ушел, потому что непослушная я. Некоторое время Тася рассматривала маму, хлопая своими большими глазами, от удивления даже перестав плакать, а после снова спросила: - А он не может тебя наказать, чтобы ты стала послушной и ему не пришлось уходить? - Нет. - усмехнулась Поля, усаживая Тасю перед собой на полу. - Не может. - А почему? - окончательно успокаиваясь, поинтересовалась Таисия. - Потому что я взрослая. - не придумала ничего лучше Пелагея. - Повезло тебе. - пробурчала девочка. - А ты его любишь или нет? Сейчас был именно тот момент, когда любой предлог оставить на неопределенное время эту тему, а еще лучше навсегда, пришелся бы как никогда кстати. Молча подхватывая дочь на руки, Поля вдруг вспомнила, что на кухне остывает ужин, и хотя есть его было теперь некому, она усадила Тасю за стол, быстро убирая третью уже лишнюю тарелку в раковину. - Я не голодная. - вовремя подала голос девочка, замечая и третью тарелку, и столовые приборы, и два бокала с недопитым вином в них, вместо уместного сейчас одного. Последущим уговорам Тася ожидаемо не поддалась, складывая руки на груди и поджимая губки бантиком, а найти хоть какой-то компромисс Пелагея не могла, заранее догадываясь, что не будет услышанной. - Мам, давай погуляем. - прозвучало вдруг в тишине кухни. Не став отказывать, Пелагея согласилась. Ее с головой накрывала подступающая усталось, перед которой девушка оказалась абсолютно беспомощной. Несильно сжимая детскую ладошку, она проследовала за малышкой в коридор, почему-то упираясь взглядом именно в ящик с детскими игрушками, не решившись достать оттуда выброшенные ключи. - Мам, а ничего, что я в шортах? - опять неестественно тихо уточнила Тася, поднимая глаза на Полю. - Нет, мы же ненадолго. - разрешила она, теперь решительно не рассматривая критическим взглядом такую проблему из четырех компонентов: дочь, шорты, улица, холодно. На данный момент у Пелагеи вообще не было ничего критического, с ней оставалось лишь внутреннее спокойствие и маленькая дочь, которая дарила ощущение собственной значимости, отчего объяснимо теплело на душе. Медленно шагая по знакомым улицам их загородного поселка и глубоко вдыхая ночной воздух, Поля думала, что возможно рано или поздно она привыкнет к такой жизни, кактусам, песчанным горам, дикому часовому поясу и к Тасиной моде на различные кепки, но сейчас ее устраивал только последний пункт. Хотя, ведь у каждого в жизни должен быть такой кактус, наткнувшись на который сразу захочется все исправить. В ее случае - это муж. В Тасиной, возможно, фигурное катание. - Тась, а что именно ты рассказала папе про наше путешествие? - вдруг спросила у дочери Пелагея, замечая, что они отошли довольно далеко от дома. - Ты там не спишь? - Нет. - в своей характерной манере, подала голос Таисия - Я сказала, что мы поехали в горы, чтобы я могла выполнить свое школьное творческое задание по теме "пикник на природе" и взяли собаку Арианы, потому что она с нами поехать не могла. Я же все правильно сказала? - Да. Да, конечно. - успокоила ее Поля, присаживаясь на лавочку и забирая дочь к себе на колени, зарываясь лицом ей в волосы. - Ты же у меня самая умная. Такая тревога в голосе Таси слышалась впервые, однако бояться уже было нечего. Оставалось только смириться с тем, что папа будет присутствовать в ее жизни два раза в неделю или в тех редких случаях, когда мама не сможет подстроить график под распинание Тасиных занятий. - Мам, а Дима с Питтом скоро приедут? - разглядывая звезды на небе, уточнила Тася, размышляя о чем-то личном, что ее даже не клонило в сон, несмотря на позднее время. - Через пять дней. - А они теперь будут с нами жить? - серьезность ее взгляда и выражения лица завораживала даже в полумраке света редких фонарей. Не было никакой проблемы в том, что она настолько значимо интерпритировала Питта у себя в голове. Проблема заключалась в том, что Телегин оказался прав. Тася всегда знала ответ. Укладывая дочь в кровать ближе к двум часам ночи, Пелагея, по воле привычки, смирилась с тем, что завтра они опять опоздают в сад, хотя бы по вине самой Поли, которая даже не пыталась заснуть, понимая, что это бесполезно. Потратив полчаса на пустое кликанье мышкой в компьюторе, она отправилась на поиски чая с ромашкой, но вернулась с телефоном, который так и остался лежать на столе, после недоужина, если вообще есть такое слово. - Привет, Дим, сегодня я полуночное существо, а не ты. - надломленным голосом сообщила Пелагея после длинных монотонных гудков в трубке. - Ну и что у вас уже случилось? - с привычной иронией потребовал объяснений Дима. - Да, кстати, сегодня я офисный планктон, а не ты. Рудковская посадила меня разгребать документы. - Не повезло тебе. Ничего не случилось, просто Телегин окончательно от меня ушел, полагаю, что это значит "можем развестись в любое время." - Поля машинально листала Тасины фотографии со всех хоккейных матчей, какие только она посещала. Неосознанный выбор флешки - он самый жестокий. - Кстати, Тася особенно сильно переживает за Питта. Как он? - Просто замечательно, продолжает ничего не делать и уничтожать жизненно необходимые кому бы то ни было вещи. - наконец оторвался от работы Дима, чтобы полностью погрузиться в разговор с Полей. - Погоди, стоп. Что? Телегин ушел? Как ушел? Тася в порядке? - Ну как ушел? Ногами через дверь и с двумя сумками в руках. - Пелагею обезоруживало Димино волнение даже спустя четыре года. - Тася, как ни странно, быстро все поняла, приняла и смирилась, однако очень переживает. Она интересуется, где ты будешь жить, когда вы с Питтом прилетите. - Сейчас похоже ты этим интересуешься. - хмыкнул Дима. - Я снял дом на месяц неподалеку от вас. Надо же все обдумать, присмотреться и тд, прежде, чем сходиться, да? - Да. - несмотря на то, что последняя фраза грозила обратится в шутку, Пелагея подтвердила ее абсолютно серьезно. - А вот уход твоего мужа лишь подтверждает мою теорию о том, что я не принимаю слово "нет". - Полегче, я с тобой на брудершафт еще не пила. - предостерегла Поля, все-таки улыбнувшись. - Брудершафт - простое суеверие от сценаристов "вечная любовь", а мы поживем, увидим. Однако не отрицай, нас тянет друг к другу даже спустя четыре года, а это уже показатель. - Поля готова была поклясться на чем угодно, что, произнося эту речь, Дима театрально чертил на бумаге свою "теорию" для наглядности. - Кстати, а как ты собираешься отвозить дочь в школу-сад, если до сих пор не легла, а у тебя, между прочим, четыре утра? - Три. - поправила Пелагея, не вдумываясь в сказанные слова. - Четыре. Я проверил. - не отрывая глаз от карты часовых поясов, как и Поля вчера, вынес вердикт Дима и не ошибся. - Видимо, придется мне все контролировать, как всегда. И именно время послужило сегодня точкой конца разговора, который упрямо хотелось растянуть до Диминого возвращения, но было нельзя, потому что у каждого оставались свои дела и обязанности. Именно сегодня Дима перешел на банальности и признался, что скучает, а Пелагея его поддержала, добавив, что соскучилась все равно больше. В сложившейся реальности за таким признанием мог последовать спор, кто же все-таки скучает больше, но Дима не стал комментировать реплику Поли, а просто попросил ее лечь спать. И в этом заключался их парадокс часовых поясов.