Только не я...

Деймон Четыре с половиной месяца назад… Вставив в уши наушники и прикрыв глаза, словно отгородившись от всего мира, Деймон размышлял о последних месяцах его жизни. Благо, что полет до Осаки был достаточно долгим — почти двадцать часов, да еще и с двумя остановками. Все уже давно спали, а он, слушая любимые U2 и The Killers, пытался понять, что же произошло с ним за это короткое время. Елена… По его телу растеклось приятное тепло только от упоминания ее имени. Девушка-загадка, которая вскружила ему голову и завоевала сердце взмахом густых ресниц. Вся ее напускная ершистость только притягивала его. Ее хотелось прижать к себе и окутать нежностью, защитить от этого жестокого и безжалостного мира, оберегать, словно прекрасную орхидею. И никуда не отпускать. Он все еще помнил ее нетронутое макияжем лицо в первые месяцы их знакомства, широко открытые удивленные глаза, когда она узнавала что-то новое. Он старался дать ей столько любви, сколько видел когда-то сам, очень давно, когда была жива мама. И надеялся на то, что она тоже любит его. До боли в груди он желал этого. Ему нужна была эта любовь, было необходимо о ком-то заботиться. Поэтому старался сделать для нее все, что было в его силах. Возможно, он перестарался? Как, когда из нежной, чуть испуганной девушки, она превратилась в безбашенную прожигательницу жизни, смыслом жизни которой стали только вечеринки в клубах и хороший секс? Не всегда обычный, кстати. Когда он увидел выпавшую из ее пакета книгу, его брови удивленно поползли вверх. «Пятьдесят оттенков…»? Серьезно? Он усмехнулся, и затолкал книгу обратно. Мало ли, сейчас все читают этот бред, некоторым даже нравится. Но когда Елена попросила ее наказать, он удивился, потом задумался. Нет, он, конечно же, выполнил ее необычную просьбу, но на следующий день забрал книгу с собой и проштудировал ее в перерывах между съемками. Что он там думал о своих предпочтениях? Не совсем нормально? Глупости! Он показался себе невинной овечкой по сравнению с Греем. И вот это нравится его Елене? Он пытался выкинуть из головы эти мысли, пока она не спровоцировала его на секс в лифте. А потом он стал находить дома все эти секс-игрушки, которые она ненавязчиво предлагала попробовать. Он улыбался, и… соглашался. Может, это был какой-то ее эксперимент? А что, пары часто экспериментируют, что в этом плохого. Но сейчас он анализировал свое поведение и с трудом находил ему оправдание. Особенно его бесил его последний поступок. Какого хрена он приперся домой после того, как практически хлопнул дверью? Зачем? Что он хотел этим доказать? Что по-прежнему открыт для всего нового? Да ерунда! Да, он любил жесткий секс. Иногда. Это помогало выбросить все из головы и по-настоящему расслабиться. Но он никогда не навязывал его, и не так часто он ему требовался. Но то, что они вытворяли прошлой ночью, было просто за гранью его понимания. Он покачал головой, с трудом вспоминая происходящее. Ударная доза алкоголя сделала свое дело, и все его барьеры полетели к чертям. Он помнил, что пристегнул Елену наручниками к кровати. Какой ужас! Он так и не понял до конца, понравилось все это ей или нет, но он уже не мог остановиться. Она разозлила его своей выходкой, и ему просто снесло крышу. Перед глазами встали ее красные потертые запястья, которые он нежно целовал ранним утром перед вылетом. Их утренний секс был спокойным и нежным, а Елена была до невероятного ласковой. Они настолько растворились друг в друге, что он не увидел, а скорее почувствовал, как на самой грани из ее глаз потекли слезы. Он собирал их губами, шепча о своей любви к этой невероятной девушке, и услышал ее еле различимый шепот: «Мой любимый. Боже, за что?.. Как я люблю тебя… Если бы ты только знал…» Он улыбался от счастья и любил ее до изнеможения, целуя смуглую кожу и мягкие вкусные губы. В его голове крутилось ещё много всего, но одно он понял абсолютно точно: его девушка так и осталась для него загадочной незнакомкой, которую он встретил почти два года назад. То, что они жили вместе под одной крышей, не говорило решительно ни о чем. Он толком не знал ни ее прошлого, ни то, чем она занимается, когда его нет, ни то, что она любит. Он подумал, что Бонни, возможно, была права, и у Елены есть какие-то тайны. Черт! Бонни! Он вспомнил, что они все ещё были на ножах, после того похода в клуб. Как и с Лекси. Последняя пару раз звонила и пыталась объяснить, что они не хотели ничего плохого, но он упорно не хотел их слушать, подогреваемый словами Елены о том, что они хотели их серьезно поссорить. Беннет даже не полетела с ним в Японию, как это было всегда, а собралась вместе с Лекси в Европу. Бенсон отправлялась на очередную серию показов и Бонни решила ее сопровождать, а заодно и поднабраться опыта. Они должны были улетать через две недели. Если он все сделает по графику, до надо будет поговорить с ними до их отлёта. Он уже потерял одного друга и лишаться ещё одного, даже двух, ему не хотелось. Было так странно лететь на эти съемки без верной подруги. Ему уже не хватало ее вечного стеба, ее замечаний по делу, ее плеча рядом. Он дал себе слово, что обязательно свяжется с ней при первом удобном случае. И даже, попросит прощения за свое несдержанное поведение. Стоя на ветру в аэропорту Чикаго и ожидая, когда закончится дозаправка, он набирал знакомые номера. Бонни была вне доступа, как и Елена. Единственная, кому он смог дозвониться, оказалась Лекси. — Деймон? — он услышал ее сонный голос и тепло улыбнулся. — Что-то случилось? Почему ты звонишь так поздно? — Поздно? Я тебя умоляю, Лекс, когда это первый час ночи был для тебя тем самым «поздно»? — он беззлобно усмехнулся в трубку. — Так, Сальваторе, ты чего мне названиваешь? То видеть меня не хотел, а теперь тебя мой распорядок волнует? — она резко обрубила его попытки свести все в шутку. — Я тебе зачем-то понадобилась? — Нет. Я просто соскучился… — он немного опешил от такого напора, но потом решил, что она права. — Лекс, — он замялся, — я даже не знаю, что тебе сказать, чтобы ты меня простила. Может то, что я козел и тупица немного сгладит твое ко мне отношение? — Козел говоришь? — она подумала. — Пожалуй, ты немного пробился через мои стены. Только уж скорее осел, — она хмыкнула. — А позволь узнать, что навело тебя на такую мысль? — Просто, мне очень без вас плохо. Без тебя и без Бонни. Я не смог ей дозвониться, так что ты передай ей… — Всех позвали на посадку, и он быстро затараторил. — У меня все хорошо, Лекси, не переживайте. Просто, я не хочу, чтобы мы терялись. Понимаешь? — Конечно, котён, — ответила она. — Я тоже безумно скучаю. Уверена, что и Бон-Бон такая же дура, как и я. Ты там далеко улетел? — Япония! — О! Ну, давай, счастливо! Давай встретимся, когда вернешься? — Все, солнце, я должен бежать. Встретимся, обязательно. И закатим тусу. — Заметано! — рассмеялась Лекси, и он нажал на отбой. Вот теперь он мог спокойно лететь дальше… *** Эта невероятная страна произвела на Деймона неизгладимое впечатление. Новые, заново отстроенные дома и отреставрированные старинные храмы, развитая экономика и самурайский замок, восхищающий своим великолепием. Он начал удивляться уже только приземлившись в Кансае. Аэропорт, построенный на искусственном острове, поражал своим размахом. Небоскребы, не уступающие Нью-Йоркским, а то и превосходящие их, завораживали, а от знаменитых парящих фонтанов Деймон просто не мог оторвать взгляд. Но больше всего его поразили люди. Такого количества улыбчивых, приветливых и позитивных людей он не видел никогда в своей жизни. Уже через два дня у парня слегка заболела спина и занемели щеки от постоянных поклонов, улыбок и неизменных «спасибо-спасибо». А бегущего за ним по улице официанта, который хотел вернуть ему оставленные чаевые, он не забудет, наверное, никогда! Уже потом их переводчик, неизменно улыбаясь, объяснил, что в их ресторанах не принято оставлять «на чай». От сыпавшихся на его голову благодарностей, у него просто кружилась голова. Его благодарили за все: за приезд, за внимание к новой коллекции, за его искренне восхищение красотой японских девушек, за то, что зашел в какую-то маленькую лавочку, чтобы купить сувенир Елене и подругам. Работать с японскими дизайнерами было непередаваемым удовольствием. Они были очень терпеливы, позитивны и внимательны. Объясняли, почему они решили использовать тот или иной материал и в чем заключается концепция их новых коллекций. И все это с бесконечными поклонами и улыбками. Неделя пролетела, словно один день. Собираясь на очередной фотосет и любуясь из окна отеля на красоту Осаки, Деймон подумал, что предложение Елены было не так уж плохо. Ей бы тут, бесспорно, понравилось. Он вспомнил устроенный им небольшой отпуск на Багамах и улыбнулся уголком губ. Может все же стоит спросить Уэса, насколько занята сейчас Елена и попросить ее прилететь? Он решительно направился к двери, но не успел взяться за ручку, как она широко распахнулась, и он увидел своего менеджера. — Уэсли, слушай, я как раз собирался к тебе. — Деймон приглашающим жестом показал Максфилду на диван. — Я хотел поинтересоваться, сильно ли задействована на этой неделе Елена. Хотел пригласить ее в Осаку. За мой счет, естественно. Уэс? Ты в порядке? Он с удивлением наблюдал, как его менеджер прошел к бару и, налив приличную дозу виски, опрокинул стакан в себя. Потом он как-то странно посмотрел на Деймона и криво усмехнулся. — Елена? Пожалуй, она задействована настолько плотно, что у нее нет ни минутки свободного времени, — загадочно произнес он. — Я тебя не совсем понимаю, — Деймон пристально смотрел на Уэсли и пытался понять, что он хочет этим сказать. — У нее какой-то новый контракт? Сложный фотосет? — Очень сложный, — истерично хохотнул Максфилд, пряча глаза. — А вот у тебя, похоже, все фотосеты закончились… — Что? Почему это? — Деймон решительно ничего не мог понять. — У нас еще, минимум, на три дня работы. И потом, мы вчера говорили о еще одной возможной рекламе, и уж пока я здесь… — Это было вчера, Деймон, — Уэс, наконец, посмотрел в его глаза и, сделав глубокий вдох, проговорил. — Они расторгают контракт. — Что? — Сальваторе не мог поверить своим ушам. — Я что-то сделал не так? Чем-то обидел их? Что, черт возьми, случилось?! — Они очень довольны твоей работой, благодарят тебя за сотрудничество, но не могут себе позволить дальше продолжать нашу совместную работу. Они готовы выплатить всю положенную неустойку, но просят тебя не рассчитывать на предложенную рекламу. — Ты можешь мне объяснить, что произошло? На эту чертову страну упал метеорит? Произошло очередное землетрясение с разрушительным цунами? Ночью всех жителей Осаки атаковал неизвестный вирус? — Деймон растерянно смотрел на менеджера. — Нет не произошло никакого катаклизма, — покачал тот головой. — Просто они не могут работать с человеком, бросившим такую тень на свою репутацию. — Ну, да, репутация, это очень важно, — уверенно закивал Деймон, — особенно для их культуры. Без возражений. Но, при чем тут я? Уэсли судорожно сглотнул и достал из кармана смятый листок. — Это переслали сегодня утром по факсу. Весь интернет стоит на ушах, — Деймон посмотрел на отксерокопированную страницу газеты, с которой смотрел улыбающийся он. Ниже была фотография Елены, прижимающей к груди руки с виднеющимися пятнами на запястьях. «Вся правда о «любви»… — кричал заголовок. — Это что? — он растерянно поднял глаза на Максфилда. Тот не сводил с парня жалостливого взгляда. — Я тебя спрашиваю: что это, на хрен, такое?! — Интервью, которое дала Елена Люку Паркеру. Ты же в курсе, что он любитель разных скандалов, — начал Уэс, но Деймон шагнул к нему и, взяв за плечи, хорошенько тряхнул. — Что? Это? За? Херня? — четко и по слогам спросил он. — Елена Гилберт рассказала всю правду о вашей совместной жизни. Она рассказала, как ты обманом привез ее в Нью-Йорк и угрозами заставил жить с ним. Что ты снимал ей комнату, а расплачиваться требовал «натурой»… Дей, — он положил ладонь на руку, все еще лежавшую на его плече, — она обвиняет тебя в почти двухгодичном сексуальном домогательстве и принуждении к извращенному сексу. Деймон не мог поверить тому, что только что сказал Уэсли. Он смотрел на него остекленевшими глазами и не мог произнести ни слова. В его мозгу сталкивались и перемешивались образы, слова, поступки. Он молчал несколько минут, а потом, облизнув губы, тихо попросил: — Повтори… — Деймон, — успокаивающее произнес Уэс, — я знаю, что это неправда. Я же помню, как было дело на Аляске. Что ты никуда ее не тащил, она сама согласилась лететь с нами. Про комнату я не в курсе, но думаю, что ты просто хотел, как лучше. — Я не совсем понял, она обвиняет меня в чем? — Парень словно не слышал менеджера. — В сексуальном домогательстве, — практически прошептал тот. И вдруг, осознав, насколько это болезненная тема для его подопечного, схватил его за голову, всматриваясь в затуманенные глаза. — Дей! Посмотри на меня! Все будет хорошо, слышишь? Мы разберемся с этим! Ты понимаешь меня? Деймон! — Она хоть знает, что это такое, — криво усмехнулся он, смотря на Уэсли невидящим взглядом. — Сексуальное домогательство… — Дей, не надо, — Уэсли лихорадочно пытался найти слова, которые могли сейчас успокоить его. — Тебе не надо об этом думать. — Ты знаешь? — В глазах Деймона мелькнуло понимание. — Откуда? А в принципе, какая теперь разница, — он махнул рукой. — Это жестоко обвинять тебя в этом. Тебя, который сам на своем опыте знает, что это такое. — Уэс скрипнул зубами. — Да еще и извращения… — Извращённый секс… Да, в этом она не соврала… — Что ты городишь?! — Максфилд в ужасе отшатнулся. — Ты хочешь сказать, что… — Что занимался с ней не совсем обычным сексом, — парень медленно кивнул. — Прямо перед отлётом сюда. Только я ее ни к чему не принуждал. Скорее наоборот… — Что значит «наоборот»? Я вообще ничего не понимаю, — Уэс нервно заходил по номеру, засунув руки в карманы. — Ты можешь объяснить, что у вас произошло? — Я и сам плохо понимаю, — Деймон потер ладонями виски. — Это продолжалось довольно долго. Она всегда хотела чего-то нового, а я… я не мог ей отказать. — Сальваторе, — покачал головой менеджер. — Ты что, маленький? Не понимал, что тебя тупо разводят? — А в день перед вылетом произошло вообще что-то невероятное, — бесцветным голосом продолжал он. — Я узнал, что она снялась для Men’s Health с этим… Стефаном и устроил ей скандал. Кричал, обвинял черт знает в чем. Потом я собрал вещи и ушел. Решил, что мне надо подумать. Но думать получилось плохо. Я просто напился и припёрся обратно домой. Я хотел ее. До сумасшествия. Но в последнее время она притащила домой кучу игрушек определенной направленности, вот я и… Я с трудом помню, что я делал. У меня будто пелена была перед глазами. Помню, что я пристегнул ее к кровати наручниками… — Господи, Деймон! — Уэс покачал головой. — Если она хотела тебя подставить, то ты сам дал ей козырь против себя. — Подставить? Но зачем ей это? Утром она плакала и говорила, что любит меня. Я не понимаю, — он рухнул в кресло и обхватил голову руками. — Я ничего не могу понять… Газета, интервью, вся эта грязь… Этого просто не может быть! Боже, Уэсли! Ведь это же Елена!!! Она не могла так поступить! Ее заставили! — Кто? — Я не знаю, но мы должны это выяснить, — он поднялся и подошёл к шкафу. — Что ты делаешь? — Собираюсь домой, — ответил он, собирая сумку. — Здесь меня все-равно ничего не держит. Ты останешься и разберёшься с контрактом и, если уж все так плохо, с неустойкой. А мне надо в Нью-Йорк. Сидя здесь я ничего не смогу поделать. — Он обернулся и с надеждой посмотрел на менеджера. — Ты же найдешь для меня билет? Я прошу тебя. — Нет! Ты полетишь вместе со всеми. Тебе сейчас не стоит мелькать на людях, — Уэс направился к двери. — Почему? — Я понимаю, что сейчас ты не способен здраво рассуждать, но… Пойми, тебя растерзают журналисты, стоит им только до тебя добраться. И еще. Если Елена все это заранее продумала, то она не могла провернуть это в одиночку. За ней кто-то стоит, и мы пока не знаем кто. Так что, полетишь ты только вместе со мной. — Но мне надо увидеть ее, поговорить… — А вот этого тебе сейчас точно делать не надо, — решительно ответил Уэсли. — Я постараюсь все утрясти за сегодня и вечером мы вылетаем. Пойду, предупрежу экипаж. А ты хорошенько все взвесь и подумай. Все это неспроста.