Только не я...

POV Деймон. Сколько человек может прожить без любви? Месяц, два? А может годы? Когда я представляю, что мне предстоят долгие-долгие годы без тебя, мне просто хочется прямо сейчас пойти и повесится. Чтобы вместе с вечной темнотой пришло успокоение. И свобода. Свобода от тебя… Да, вот сейчас, ночью, спустя полгода, когда я в очередной раз не могу заснуть и курю эти, встающие поперек горла сигареты, я признаюсь сам себе, что всё ещё не освободился от тебя. Ты оказалась очень настойчивой. Не хочешь покидать мою память, как бы я не старался. А я очень старался, поверь! День за днем, неделю за неделей… Я сжимаю руками стальные перила балкона, того самого балкона, на котором мы так страстно занимались любовью. Я как долбаный мазохист, каждую ночь выхожу на этот балкон, облокачиваюсь о стену и закрываю глаза. И мне кажется, что я ощущаю тебя рядом, чувствую твой вкус на своих губах, слышу твои стоны и вскрики. Тогда ты казалась такой искренней, такой настоящей! Вот сейчас, я открою глаза и снова увижу твои черные от страсти глаза и чуть влажные приоткрытые губы. Мы тогда так необычно отметили покупку этой самой квартиры, которую я, наконец-то смогу продать. Нашелся покупатель. Я живу в ней последний месяц. Может, когда я перееду в новый дом, который мы нашли вместе с Лекси, мне будет легче? Это тот самый дом моей мечты, таунхаус постройки начала прошлого века. К двери ведут несколько ступеней с чугунными литыми перилами, которые за день прогреваются солнцем, и вечером к ним так приятно прикасаться. Сам дом не самый большой, но здесь удивительно удобно. На подоконнике в кухне и гостиной стоят кашпо с цветами. Конечно, это не садик, о котором я так мечтал, но уже что-то. В этом доме будет все, чего мне так хотелось. Не будет только тебя… Ты тоже всё ещё не хочешь отпускать меня. Нет, ты не звонишь и не пишешь смс, ты действуешь изощреннее. Ты просто возникаешь на моем пути то тут, то там, словно говоря: «Эй, я всё ещё здесь! Тебе стоит только протянуть руку». Скандал в прессе, который поначалу вспыхнул с новой силой после показа Александра Вана, еще какое-то время не давал нам покоя, но твое опровержение собственных слов, прозвучавшее через пару дней после нашего разговора, было громом среди ясного неба. Я вчитывался в строчки новостей и только и мог повторять: «К чему, Елена? Это уже ничего не вернет, ничего не исправит». Но то, как ты топила сама себя, твердя о желании получить известность за мой счет, говорило о том, что ты пытаешься вернуть все на круги своя. Дав единственное интервью, ты закрылась от акул пера и больше не отвечала ни на один вопрос. Как, впрочем, и я. Они не дождались ни одного комментария от меня, как Максфилд не настаивал на обратном. Наше обоюдное молчание, похоже, порядком утомило журналистов, и они уже перестали обращать внимание на наши случайные встречи. А может, не такие и случайные? Твое появление на пати по случаю окончания Большого показа было просто очередной глупостью. К чему эта, никому не нужная уже, показуха? Это красное платье… Елена! Ты начинаешь повторяться… Я прекрасно понял тогда, что ты хотела напомнить мне о нашем самом первом вечере. Но вот ты забыла, что ту девушку я совсем не любил… Оставив Лекси с Бонни, я скользнул следом за тобой в один из бесконечных переходов, сам не знаю зачем. Ты бросала на меня взгляды из-за плеча и ускользала, а я почти касался твоей руки. Зачем ты делаешь это, Елена? Я потянулся следом за тобой, но это снова было лишь наваждением. В одном из проемов, которые открывали просмотр на огромный зал клуба, я повернул голову и среди ярких вспышек светомузыки увидел Лекс. Она встревоженно озиралась, выискивая меня глазами среди толпы. «Ты сволочь, Сальваторе! — прозвенело в моем мозгу. — Ты просил ее доверять тебе»… Я вовремя опомнился и сбросил этот морок, преследовавший меня. Это всего лишь снова очередная гениальная игра. Когда же ты поймешь, что я хотел тебе сказать той ночью? Я вернулся к Лекс. Она заглядывала в мои глаза, пытаясь прочитать мои мысли, но я уже выкинул твой образ из своей головы. А может, только затолкал его глубже, куда-то на задворки? В моей голове сейчас такое смешение образов и воспоминаний, что я уже и сам запутался во всем. Но я все еще помню… И люблю. Да, хотя бы наедине с собой я хочу быть честным. Я все еще люблю тебя. Это не выдрать с корнем, не выжечь пламенем. Сейчас рядом со мной прекрасная любящая нежная девушка, и она всегда смотрит на меня своими внимательными серыми глазами. Я вижу, как глубоко в них сияет любовь, которую я чувствую каждую минуту, проводимую с ней. Она красивая, страстная, знающая все мои слабости, она доверяет мне. Но она — не ты… Я реально очень стараюсь. Впервые в жизни отношения для меня это ежедневный труд. Выстраивая их по кирпичику, я пытаюсь создать для нас с Лекс идеальное настоящее и будущее. Мы делимся друг с другом мечтами и вместе решаем проблемы. Мы стараемся не расставаться надолго, потому, что, как это ни странно, мне нравится находиться рядом с ней. Рядом с ней я чувствую спокойствие, но в тоже время, я все еще испытываю к ней подлинную безрассудную страсть. И она умеет разжигать ее во мне так, как до этого умела только ты. Да, ты смогла влезть даже в эти отношения. Занимаясь с ней любовью, я иногда боюсь закрыть глаза, боюсь назвать ее другим именем… твоим именем. Именем той, которая стала моим наказанием, моей тайной, моей Голгофой. Сливаясь с ней, на самой грани, я запрокидываю голову и с силой закусываю губу, чтобы не закричать. Чтобы не обидеть ее твоим присутствием. Она этого не заслуживает. Она добрая, нежная, верная и понимающая. Сука! Насколько же она понимающая! И я никогда не обижу ее. Я сам себе не прощу этого. Она достойна лучшего, и я дам ей это лучшее. Чего бы мне это не стоило. *** Когда мы вместе уехали на показы в Европу, куда ее и (к моему большому удивлению) меня пригласили участвовать, я наслаждался этой возможностью увидеть новые страны и города. Поскольку я пролетел с июньским показами в Милане и Париже, мне довелось побывать лишь на подиуме Лондона, но это было интересным опытом, который дал мне однозначно много нового. Лондон отличался от двух других европейских модных столиц своей демократичностью, возможно именно поэтому мне и посчастливилось быть сюда приглашенным. Мы с Лекси позволили себе погулять по туманному сентябрьскому городу, получая невероятное удовольствие от одного из старейших городов. В этом мы с ней оказались до безумия похожи, в обоих горела любовь к путешествиям и жажда узнавать все больше и больше нового. Поэтому величие Сомерсет Хауза, где проводился показ, произвело на нас просто неизгладимое впечатление. После лондонской недели Лекс улетела в Милан и Париж, а я возвратился в Нью-Йорк, поскольку у меня наметились новые интересные контракты. Я окунулся в работу с головой и когда я не был занят, истязал себя занятиями в спортзале. Тогда время летело быстрее, и все для того, чтобы приходя вечером домой падать от бессилия и засыпать глубоким сном без сновидений. Лекси звонила каждый день, хотя я ужасно ругал ее за такое расточительство, но в то же время я был ей благодарен за это. Ее звонки создавали иллюзию присутствия, что было мне просто необходимо. Эти две с половиной недели стали для нас реальным испытанием, и по их прошествии я поймал себя на мысли, что реально по ней соскучился. Не знаю, было ли это желанием просто ощущать ее рядом, чтобы спрятаться от самого себя или что-то большее, но когда я встречал ее в аэропорту Джона Кеннеди меня колотило от предвкушения встречи. И встреча вышла горячей… До ее дома было ближе, и я сжимал ее руку, с трудом выруливая другой, вжимая педаль газа до отказа. Я не хотел отпускать ее, не хотел терять контакта с ее мягкой ладонью, которая чуть подрагивала в моей звериной хватке. Я буквально кожей чувствовал ее возбуждение, мое самолюбие приятно урчало от того, как я действую на нее, абсолютно забыв о том, что она воздействует на меня не меньше. Я бросал на нее многообещающие взгляды, и сталкивался с ее не менее обещающими глазами. Я задыхался, кровь прилила к голове и в ней стучала только одна мысль: «Доехать… Нам надо доехать…» Действительно, с нас хватит секса в машинах и лифтах, у нас уйма времени, чтобы насладиться друг другом. Только бы доехать… Она молчала, чувствуя мое настроение, лишь чуть покусывала губу и глубоко дышала. Чтобы не накинуться на нее еще в подъезде, я схватил ее чемоданы и рванул вперед. Просто потому, что смотреть четыре пролета на ее упругую попку, пока она будет подниматься на этаж, я был уже не в состоянии. Ее руки тряслись, пока она вставляла ключи в замок и открывала дверь. — Ну, какой подарок ты привезла мне из Парижа? — только и успел проговорить я, когда ее губы обрушились на мои. Я отпустил чемоданы, и они с грохотом упали на пол. Черт с ними! Прижимая ее к себе, я впервые ощутил чувство непонятной эйфории и нежности, которое захватило меня. Нет, я все еще хотел ее, хотел сильно, но почему-то мне захотелось любить ее долго и чувственно. Так, как это должно быть между двумя любящими людьми. Она почувствовала, что во мне что-то изменилось, и подняла на меня удивленный взгляд. Я провел пальцами по ее высоким скулам, скользя за кончиками пальцев взглядом. — Я так скучал, — прошептал я, медленно разворачивая ее и подводя к постели. Не давая обернуться, я усадил ее на покрывало, а сам разместился позади нее на коленях. Как хорошо, что ее светлые волосы были собраны заколкой! Я пробежал пальцами по ее изогнутой шее и повторил весь путь губами и языком. Потом опять начал сверху, от самого милого на свете ушка, чуть прикусив его мочку, спускаясь ниже всасывая кожу и тут же зацеловывая эти места. Ее растянутый свитер сбился с одного плеча, и я тут же начал целовать и его. Одна моя рука зарылась в волосы, наводя в ее прическе беспорядок, ее заколка не выдержала и волосы упали волной на ее спину. Я собрал их в кулак, одновременно нежно массируя затылок. Она пыталась обернуться, ловя губами мои губы, но я лишь дразнил ее, чуть касаясь скул, заводя ее и заводясь сам. — Деймон, — выдохнула она, когда я пробрался рукой под свитер и сжал ее аккуратную грудь. Я понимал, как сильно она хочет меня, но я хотел дать ей столько ласки, насколько меня сейчас хватит. Развернув ее лицом к себе, я потянул ее вверх, намекая на то, чего хочу. Она поняла и тоже встала на колени. Я стащил с нее ненужный свитер и кинул следом свою рубашку. Ее острые соски царапнули мою кожу, и я зашипел от эротизма этого действия. Я продолжал целовать и ласкать ее, словно это был наш первый раз, и она была неопытной девицей. Я думал, что меня хватит надолго. Но когда я расстегнул ее брючки и скользнул пальцами между ее ног, я понял, что больше ни она, ни я не выдержим. Чертыхнувшись, я уронил ее на бок, пытаясь снять оставшуюся одежду, но она уже сама рвала ее с себя, а справившись, вцепилась в ремень моих джинс с такой силой, что чуть не оторвала все пуговицы разом. — Хватит, — с рычанием проговорила она. — Возьми меня сейчас же, или я за себя не отвечаю. Все мои благие намерения полетели к чертям, едва я увидел ее разведенные ножки и призывно приподнятые бедра. Я пытался быть нежным. Первые два толчка. Но потом нас унесло от долгожданной близости, и мы выпустили своих демонов. Она выгибалась и рвалась мне навстречу, стонала и скулила, прося больше, глубже, резче, и я старался дать ей все то, что она просила. Я почувствовал, что она кончает, когда она стала сжиматься вокруг моего члена. Это было настолько охренительно, что я тут же последовал за ней, по инерции еще продолжая вбиваться в нее, а потом рухнул рядом, вбирая воздух широко открытым ртом… — Мы обязательно полетим на следующий показ вместе, — хрипло проговорила она, когда мы, придя в себя, лежали, сплетясь в одно целое. Она переплела наши пальцы и счастливо улыбалась. — После Нового года будет еще одна неделя моды, и ты обязательно на ней будешь. Я покажу тебе Париж. Это просто невероятный город! — Лекс, — тихо прошептал я. — Мне так повезло, что у меня есть ты… *** А ты все также напоминала мне о своем существовании. То рекламой косметики на билбордах города и в витринах магазинов, то нашей рекламой отеля, которую вновь запустили в журналы и на телевидении. Один раз мы случайно столкнулись на интервью, по которым я решил пробежаться. Наверняка, все это было стечением обстоятельств, но я видел, как споткнулась ты, увидев меня в дверях, как пыталась быть спокойной, пока я разговаривал с агентом, сколько надежды было в твоём взгляде, пока ты ждала, заглядывая в витрину. Я понимал, что разговора не избежать. Ты не уйдешь, просто, не упустишь такой возможности. Я медлил, но потом, просто психанул. Я не какой-то малолетка, который боится встречи с девушкой! Я выдохнул и вышел из офиса молодого дизайнера, сжимая в руках портфолио. Улыбнувшись краешком губ, я собирался уже сказать какую-то банальность, как вдруг… — Дей! — навстречу мне спешила Лекси. Я никогда ещё не был так рад ее видеть, как в этот раз. Господи! Эта девушка просто стала моим ангелом хранителем. — Ты говорил, что это будет последнее интервью на сегодня. Мы собирались поужинать… Елена! — она кивнула застывшей тебе. — Прекрасно выглядишь! Снова похудела? — лучезарная улыбка не сходила с ее лица, и я был готов прямо тут, не сходятся с места, расцеловать ее. За все! — Спасибо, — тихо ответила ты. — А ты, как всегда, великолепна. Как тебе это удается? — Это все Деймон, — Лекс махнула с моего плеча невидимую пылинку. — Эго присутствие стимулирует. Твои щеки вспыхнули, и ты отвела глаза. Лекс, заметив это, поспешно добавила: — Прости, я ничего не имела в виду. — Ничего, все нормально, — поспешно проговорила ты, поправляя на плече ремешок сумочки. — Я, пожалуй, пойду. Желаю положительного ответа, — подняла глаза, встречаясь с моими, и направилась прочь. — Елена, постой! — внезапно окликнула тебя Лекси. Я увидел твой удивленный взгляд, брошенный через плечо. — Я хотела сказать тебе спасибо. То, что ты сделала… Твое интервью, где ты оправдываешь Деймона… — Не стоит, Лекси, — ты пожала плечами. — Я сделала то, что должна была. Это самое малое, что я могла. В твоём взгляде, устремленном на меня, было все, что ты не успела мне сказать. Я понимаю, Елена! Я понимаю, как никто. Но ничего уже не вернуть. Слишком многое стоит между нами. — И все же, спасибо. Деймон давно должен был поблагодарить тебя, и я удивлена, что он до сих пор не сделал этого, — Лекс сверкнула глазами в мою сторону. — Да, Елена, — я слегка замялся. — Это, и правда, было довольно смело. Я не ожидал… Спасибо! Я шагнул к тебе и слегка обнял за плечи. Обычное, ничего не значащее дружеское объятие. Но ты чуть сильнее прижалась ко мне, задержав дыхание, а я чуть дольше придержал тебя, пробежав пальцами по спине. Боже! До чего ты похудела! Я чувствовал каждое рёбрышко под твоим ярким свитшотом. Отстранившись, я снова чуть улыбнулся и повернулся к Лекс. Она была спокойна. Словно то, что сейчас произошло, вполне нормально. Просто, встреча со старой знакомой, и ничего больше. Моя Лекси! Как многому мне нужно ещё научиться у нее! Мы попрощались и пошли каждый в свою сторону. Лекси беспечно болтала, словно только что мы не встретили мою бывшую девушку. Даже спустя много времени, она не вспоминала об этой встрече, словно ее не было. И я старался не думать… *** После Нового года мы действительно отправились в Париж. Неделя мужской моды выжала из меня почти все соки, но оно того стоило. Мои снимки снова замелькала во всех глянцевых журналах, и не только американских. Это был выход на абсолютно новый уровень. Чувство внутреннего покоя и наполненности жизни переполняли меня. Казалось, что я парю, настолько все было прекрасным. А ещё и этот великолепный город с его дворцами, мостами и площадями, этой невероятной атмосферой чувственности и любви. И рядом девушка, которая дала мне все это! Все было настолько гармонично и правильно, что в последний вечер нашего пребывания в городе влюбленных, я принял единственно правильное решение. Под блеском ярких фонарей на Вандомской площади, я заглянул в глаза Лекси, искрящиеся от любви, и предложил стать моей женой. — Деймон, я… — Девушка смотрела на бархатную коробочку в моих руках и не находила слов. — Наверное, надо было встать на одно колено, или что там обычно делают в таких случаях, — я растерялся. — Нет, Деймон! Просто, это так… Неожиданно! Если на тебя так подействовал Париж… — Так на меня действуешь ты, — прошептал я, почти касаясь губами ее щеки. — Ты — самое прекрасное, что случилось в моей жизни. Я обожаю тебя и, клянусь, буду до безумия любить наших детей, которых у нас будет трое, никак не меньше. Я сделаю для тебя все, что смогу и не смогу. Ты будешь самой счастливой женщиной на свете. Я обещаю тебе… Она молчала, сжимая мои руки в своих ладонях и заглядывая в мои глаза. — Лекси! — так же тихо продолжил я. — Хочу тебе напомнить, что на улице зима, мы стоим посреди площади, идёт снег, а я всё ещё жду твоего ответа. — Я согласна, — в ее глазах заблестели слезы. Я надел на ее палец кольцо и поцеловал руку. — Господи! Что ж вы, женщины, за народ такой?! Плохо — плачете, хорошо — рыдаете… Словно в подтверждение моих слов, послышались громкие всхлипы. — Лекс, нет! Слезы замерзнут на морозе, и Бон-Бон меня побьет за твою нежную кожу!.. Идём! Нас ждёт наш номер, французское шампанское и клубника со сливками… *** С того дня прошло почти три месяца. Как мы не старались это скрыть, журналы и интернет взорвался новостью о нашей помолвке. Чего там только не было! Но нам было плевать… До нашей свадьбы осталось чуть больше месяца… Мы уже заказали номер в отеле Нуса Дуа на Бали. Решили провести свой медовый месяц подальше от большого скопления людей… Кол уже твердит о мальчишнике, который он, как мой шафер, взялся организовать. Если на этой вечеринке будет хоть какой-то косяк, я его просто прикончу… Лекс с Бонни закопались в каталогах и платьях и, насколько я знаю, окончательного решения по-поводу этого важного атрибута свадьбы еще нет. А что же я?.. Я все еще никак не расстанусь со своим прошлым… И вот, я стою на балконе уже почти не моей квартиры, вспоминая девушку, из-за которой все это происходит в моей жизни. Моей, все ещё любимой, девушки… Которую, вероятно, я не разлюблю уже никогда…