***
Зловещая зеленая молния уже в который раз ударила в одно и то же место. Гром после неё раздался эхом по всему миру, словно обогнул земной шар дважды. Мурашки невольно пробежались по телу Даши, что неуверенно держала в руках стальную палку. Казалось, что та вот-вот упадет на землю. Молния ударила вновь и тогда всё вокруг задрожало, стало трескаться и ломаться. Здание в нескольких кварталах с грохотом упало на землю, рассыпавшись на кусочки в разные стороны. Этот мир погибал, начинал трещать по швам. Тучи завертелись в зловещую воронку, у которой словно не было дна, она образовалась прямо над сияющим зеленым порталом, что манил к себе, притягивал абсолютно всё внимание. Трещины, что образовывались в земле, становились всё шире, а свет из них был достаточно ярким, чтобы осветить округу. Совсем маленькие камешки и грязь в некоторых местах поднялись над землей, левитировали, словно притягиваясь к порталу. И тогда вдруг молния ударила за ближайшим зданием, ослепив ту самую четверку, что стояла неподвижно на одном месте. Глаза троицы были прикованы к тому самому единственному барьеру возле портала, что не позволял им пройти, к парню Вани, что когда-то был их другом. Но каждый из троицы смотрел по-своему. Даша с чувством вины осматривала врага, терзала свою душу и никак не могла смириться с мыслью, что она во всем виновата. Так прекрасен он был для неё сейчас, так любим со всеми этими шрамами, зловещей улыбкой и желанием простого бесчеловечного убийства. Костя же спокойно глядел старому недругу в глаза, понимая, что сейчас должен его убить, лишить жизни монстра, которого сам же и сотворил. Он был виновен том, что сейчас происходит. Парень это понимал и ненавидел себя за это, но также знал, что единственный способ всё исправить, единственный способ спасти людей, которых он ценил, за которых переживал, — это убить Ваню. И Даня, наполненный гневом, пораженный чувством ненависти прямо в сердце, он смотрел в глаза врагу с ужасным презрением и желанием лишить того жизни за Наташу, любимую девушку, которая погибла от рук монстра. Этот монстр хотел мести, думал Даниил, хотел смерти каждого из ребят, но единственный, кто сегодня умрет — это он сам. А этот самый монстр стоял и с улыбкой смотрел на них, горел чувством долгожданной встречи. Он устал гоняться за ними, ему не терпелось лишить жизни каждого из них прямо здесь и сейчас. И бежать больше некуда, ведь выход прямо за ним. Хотите сбежать — убейте чудовище, убейте своего главного врага, иначе он убьет вас. И плевать на все раны, плевать на гниющую руку, Ваня достанет каждого из них, схватит своей железной рукой и свернет шею и только тогда успокоится, только тогда наконец выдохнет. И поэтому от предвкушения всё сжималось внутри. Даня как можно сильнее сжал крепкую толстую деревянную палку, прокрутил её в руках и чуть ли не вогнал себе занозу. Так ему не терпелось уже наконец увидеть труп врага у своих ног. Даша же боролась сама с собой, пыталась понять, что ей делать дальше. И лишь Костя сохранял холодную решимость, понимая, что нельзя дать возможность эмоциям взять верх. — Вы наконец пришли, — первым заговорил Ваня, оторвав от себя кусочек гнилой кожи на руке. Он молча с улыбкой откинул его в сторону, словно даже не обратив внимания. — Как же я рад. Даня сцепил зубы. Сцепил их так сильно, как только мог. Ненависть пылала больше обычного, когда он видел гадкую ухмылку на этом лице. А Ваню это только радовало. — Ты ненавидишь меня? — Ненавижу ли? — переспросил парень и сделал шаг вперед, словно хотел уже напасть. Костя остановил друга, перекрыв тому ход железной трубой формы «г». — Ты даже не представляешь, как я хочу твоей смерти. — Нет, я, как раз-таки, и понимаю. Ваня взглянул на Костю, что продолжала молча смотреть на монстра и почувствовал тоже самое, что Даня в этот момент. Эта безумная жажда мести, которая заполняла душу до краев, лилась наружу, не давая покоя. — Я понимаю, что следующий вопрос будет очень глупым с моей стороны, — сказал Костя. — Но я все же должен спросить: можем ли избежать того, что случится дальше? — А ты как сам думаешь? — приподнял бровь Ваня. — Как я и говорил: глупый вопрос. — Тогда, в том здание, именно твоё решение привело к тому, что происходит сейчас. — Я знаю. И я ненавижу себя за это, ненавижу за то, что сделал с тобой. — Действительно? Ваня улыбнулся, словно посмеявшись со слов врага. Он уж точно не верил в их искренность. — Да, — спокойно ответил Костя. — Прости меня. — Я тебя прощаю, — сжав мачете, улыбнулся безумец. — Но искупить вину ты можешь лишь умерев. Костя промолчал. Он не стал отводить взгляда, как раньше, потому что это не имело смысла. Это был тот самый случай, когда адекватный вариант развития событий был лишь один. Никакие слова, никакие действия не могли бы уберечь эту четверку от того, что произойдет дальше, случится с минуты на минуты. И кто-то из них умрет в любом случае. — Ты будешь единственным, кто умрет сегодня, — вновь разозлился Даня. — Смерть Наташи была неизбежной, — вернул свой взгляд Ваня на недруга. — Эта сука была смой слабой из нас. — Тварь… — Но, честно говоря, её смерть — это слаженная работа двух человек, она не смогла бы её избежать. — О чем ты… — Даня словно проглотил язык, когда услышал эту фразу. Внутри вдруг всё съежилось то ли от непонимания, то ли от осознания того, о чем он боялся даже подумать. — О чем ты говоришь? Ваня знал, что всё сказал правильно, знал, что вогнал парня в ступор этой фразой, а по телу своей бывшей невесты вызвал тихую дрожь. Он перевёл взгляд на Дашу, которой было наплевать на то, о чем сейчас узнают, и увидел ту самую любовь, о которой всегда мечтал. Даня следом взглянул на Дашу и стал столбом. — О чем ты говоришь?! — Да ладно… — вдруг всё понял Костя, посмотрев на подругу. — Благодаря моей любимой, её золотому молчанию в тот момент, когда я подкрался к Наташе, — Ваня говорил это с безумной улыбкой на лице, с тем самым невероятным удовольствием от морального мучения другого, — когда оказался за её спиной, у меня всё получилось. Даша видела меня, но ничего не сказала, даже не пискнула, хотя знала, что я убью Наташу. Так что да — это идеально слаженная работа двух человек. Даша является убийцей твоей любимый ровным счетом так же, как и я.***
Джеферсон надел шлем на голову и проверил своё оружие, убедившись, что всё готово к штурму. Перед входом в лабораторию образовался отряд из десяти человек: пять щитоносцев и пять штурмовиков, включая капитана. Вокруг была настоящая суета: все бегали из одной стороны в сторону, готовясь к штурму, выполняя приказы, которые поступали один за одним. Ночное небо было сегодня как-никогда чистым, поэтому, будучи далеко за городом, можно было увидеть абсолютно все, даже самые дальние звезды, свет которых доходил до планеты. И кто знает: существовали эти звезды сейчас или этот свет был всего лишь отголоском того их давнего величия. Этот штурм должен был стать последним. Больше Джеф не отступит, как и его враг, который ждет капитана. Почему-то Джеферсон вновь увидел перед собой лицо мертвой Дженет, что лежала у него на руках. Слезы тогда не текли по его щекам, лишь суровый взгляд, который давал понять о ненависти мужчины. Она не смогла сохранить их ребенка, она была виновата в его смерти точно также, как и Андрей. — Турели отключены, мины деактивированы, — заговорил один их взломщиков, что отвечал за деактивацию. — Дополнительный анализ не показал никаких других ловушек, но всё равно будьте на стороже. Джеферсон медленно повернул голову на парня. И пусть его лицо было скрыто за темным стеклом, пусть взломщик не увидел ни одной эмоции мужчины, но тело вдруг содрогнулось и само отступило назад, а программист услышал в своей голове отчетливый голос капитана и фразу: «Ты будешь учить меня моей же работе, щенок?» Но капитан не сказал ни слова, потому что знал, что одного взгляда будет достаточно. Он собрал отряд рядом, выстроив щитоносцев впереди, а затем вместе с остальными штурмовиками стал позади. — Послушайте меня, — вдруг сказал он и суета прекратилась, все замолчали. — Этот штурм будет последним. Туннель из-за завала слишком узкий, поэтому отряд состоит всего из десяти человек. Второй отряд двинется ровно через три минуты после нас. Турели мы отключили, мины тоже, но это не значит, что ловушек больше не будет. Вполне вероятно, что наш враг мог приготовить взрывные устройства, не соединённые с основным сервером. Поэтому будьте бдительны, всегда смотрите под ноги. В конце концов, это ваша работа. Джаферсон включил яркий фонарь на своем шлеме, и весь отряд сделал тоже самое. — Человек, против которого мы идем, действительно опасен, не стоит его недооценивать. Это была наша ошибка при первом штурме. Теперь же, мы будем аккуратны. Как и тогда, задача одна: взять его живым, остальных убить. Нам не нужен никто, кто бы хоть как-то знал о существовании этой лаборатории. Время пришло. Вперед! И отряд двинулся, аккуратно зашел в заваленный туннель и скрылся в темноте, спрятавшись от света ярких фонарей. В туннеле было до безумия тихо и темно, медленные шаги военных отбивались эхом, создавая хоть какой-то шум. Все шли аккуратно, смотрели под ноги, пытаясь не наступить в очередную ловушку. Джеферсон вдруг вновь ощутил то самое чувство, что вот-вот с минуты на минуты он вновь встретится лицом к лицу с человеком, что убил его ребенка, что стал обузой и занозой с того момента, как ему приказали спрятать мальчишку в психушку. Да, тот приказ, он навсегда изменил жизнь капитана, погрузил его в эту безумную историю и заставил играть одну из важнейших ролей. Джеф возненавидел сопляка точно также, как тот возненавидел его. Это взаимное чувство создавало между ними некую неразрывную связь, которую они не могли отрицать. Хотя, эти двое даже и не видели её. Отряд продолжал идти, аккуратно делать каждый новый шаг, как вдруг железная тонкая нитка блеснула перед ногами вояк. Это была классическая растяжка, и отряд вовремя её заметил, иначе всё могло закончиться плачевно. — Переступаем, аккуратно, — сказал Джеферсон. Военные «ВЕПРЯ» послушались приказа и медленно переступили через ловушку, продолжая внимательно осматривать всё вокруг. Не заметив ничего подозрительного, они пошли дальше. В это мгновение невероятно маленькое, с размером в кончик мизинца устройство заметило военных, когда те проходили мимо. Это был датчик движения, что мгновенно послал сигнал Андрею. Андрей оттягивал тело мертвого профессора в сторону, оставляя по пути след крови. В кармане парня вдруг что-то запищало и его напряженное лицо застыло. Он уместил Киннера возле стены в дальнем углу и посмотрел на Александру, которая по-настоящему ненавидела парня. Он впервые увидел во взгляде девушки чистую злобу и от такого невинного и вроде наивного человека никак не ожидал такой реакции. — Джеферсон идет, — сказал он и достал из кармана детонатор с несколькими активными кнопками. Это как раз он и пищал. — Двое ненормальных вновь встретятся, — вдруг резко ответила она. — Но со своей историей ты в ненормальности явно переплюнул бешеного капитана. Андрей вновь забыл о своем прошлом, вновь разум сыграл против него, заменив все плохие воспоминания. Именно поэтому он не понимал реакцию девушки, он всё думал, что на самом деле является жертвой. Он всем своим сердцем до последнего считал, что Киннер — виновник происходящего, что смерть — меньшее, чего старик заслуживал. И Андрей больше не видел смысла что-либо говорить. Если датчик сработал тридцать секунд назад, значит вот-вот нужно было нажать на детонатор. Секунда. Ещё. И ещё. Пришло время. Парень нажал и вмиг из туннеля послышался громкий взрыв. Позади отряда вдруг всё вмиг рвануло, потолок стал отваливаться с невероятной скоростью, из-за чего военные по инерции побежали вперед. Джеферсон вырвался первым, он продолжал поглядывать под ноги, когда была возможность, ведь Андрей расставил ещё растяжек, что стали подрываться позади капитана. Он вдруг услышал крики своих бойцов, которые за мгновение стихали, будучи приглушены огромным завалом. Джеферсон не мог им хоть чем-то помочь, не мог даже обернуться, ибо это означало мгновенную смерть. Вдали он видел свет лаборатории, оставалось совсем немного. И вдруг в его голове пронеслась мысль, что так надо, что ему не жаль бойцов позади. Его главная задача сейчас — выжить, добраться до лаборатории, чтобы встретиться лицом к лицу с Андреем. И когда тебя в любой момент может накрыть, когда сознание понимает, что сейчас может всё закончиться, и капитан не сможет выполнить свою цель, что-то внутри рожало такую силу, которая позволяла бежать быстрее. Это было желание мести. Джеферсон вдруг выскочил из туннеля прямо в просторную лабораторию и свалился на пол. Справа и слева вдруг выбежали ещё двое бойцов, которым удалось избежать гибели. Остальных же завалило, прижало камнями и навеки заглушило их крики. Последние камни свалились под ноги бойцам, проход был полностью завален. Даже капля свежего воздуха не смогла бы проникнуть сюда, единственная возможность выйти была полностью разрушена. Никто из выжившего отряда не успел ничего осознать, хоть как-то прийти в себя и оклематься, как вдруг прогремело два выстрела, что поразили оставшийся отряд Джефа. Капитан успел среагировать и сразу спрятался за телом уже мертвого бойца. Андрей продолжал стрелять в тело, словно надеясь, что хотя бы одна пуля пройдет насквозь и заденет мужчину. — Это наш с тобой конфликт, Джеферсон, — вдруг заговорил Андрей, успокоившись. Он стоял возле мониторов, впереди Саши, которая спряталась в клубочек, боясь попасть хоть как-то под обстрел. — Мы должны решить его сами, без посторонних. — Ненормальный, — злобно прошептал Джеферсон. — Мне чудом удалось выбежать из туннеля живым. — Ты здесь, чтобы лишить личные вопросы! — продолжал кричать парень. — Так сделай это по-мужски, выйди против меня один на один. Или ты боишься? Я ведь уже не тот сопливый мальчик, что был раньше. — Нет. Джеф улыбнулся. Он, аккуратно прячась за трупом, нечто сжал в кулаке и готовился нанести ответный удар. Не тот сопливый мальчик, что раньше? Подумал Джеферсон и усмехнулся. — Ты как раз-таки остался тем, кем всегда и был! Мужчина бросил гранату, которая мгновенно разорвалась в воздухе ослепив и оглушив Сашу с Андреем. Сам же Джеферсон не стал прятаться, его шлем полностью защитил от оглушения, поэтому мужчина резко встал на ноги и принялся палить в Андрея, который словно наощупь пытался найти укрытие. Парень знал лабораторию, помнил каждый её угол и поворот, помещение навсегда отпечаталось у него в голове, отчего Андрей бежал за колонну возле компьютеров. Он даже не слышал, стреляет ли в него Джеф, в ушах звенело так, будто парня хорошенько огрели по голове. Одна из пуль лишь зацепила голень, оставив неглубокий порез. Андрей почувствовал жгучую боль, но в то же время ощутил себя в безопасности, когда понял, что находиться за колонной. Джеферсон наконец снял шлем. В и так темной, плохо освещенной лаборатории было тяжело что-либо разглядеть, а в защитной маске так подавно. Именно поэтому он лишь зацепил Андрея, а не ранил в жизненно важное место. Мужчину сейчас не интересовала Саша, что тихо сидела и надеялась, что оба ненормальных про неё забыли. У неё также звенело в ушах, и она пыталась хоть как-то прийти в себя. Джеф перезарядил оружие, нацелившись на место, за которым прятался Андрей. Парень сделал тоже самая, наощупь найдя магазин и вставив его в пистолет. Шум в ушах потихоньку отходил, глаза наконец хоть что-то начинали различать. — Наш с тобой личный конфликт, говоришь? — закричал Джеф и почем-то был уверен, что враг его слышит. — Да, в этом ты прав. Последние годы я только что и делал, что стремился найти тебя и задушить собственными руками. — И как, удачно? Капитан снова улыбнулся. Вот теперь он узнавал того парня, которого ненавидел: глупый, язвящий сопляк, что стал настоящей занозой на жизненном пути. Каждый раз думая о нем, хотя бы на миг вспоминая его дурацкое выражение лица, Джеферсон сразу видел перед собой и мертвую Дженет, каждый раз ощущал заново ту боль потери нерожденного ребенка. И поэтому ненависть в его груди горела с новой силой. Уж больно назойливым был этот парень, уж больно много всего их связывало вместе. Мужчина вдруг вспомнил тот самый день, когда он впервые повстречал Андрея, когда тот сидел в его кабинете и весь трясся. Невинный, загнанный в угол мальчик, что связался просто не с теми людьми. Те карие глаза, наполненные отчаяньем, Джеферсон не забудет никогда. Чего скрывать: мужчине было даже жалко его в тот момент, ведь это был всего лишь ребенок, жизнь которого должен был уничтожить именно Джеф. Но он и подумать не мог, что этот мальчик станет причиной большинства проблем мужчины. Если бы он тогда не запихнул его в психушку, если бы была возможность ослушаться приказа, наплевать на наказание и просто отпустить его, дать возможность убраться из страны как можно дальше… Что бы тогда было? Держал бы Джеф сейчас пистолет в руках, сжимая его как можно сильнее и ненавидя этого человека. Или они оба были бы счастливы, жили бы разными жизнями, позабыв друг о друге раз и навсегда. На этот вопрос капитан не сможет ответить. — Никогда бы не подумал, что моим врагом станет школьник, что потерял абсолютно всё на своем пути. Обычный глупый мальчишка, который стал причиной смерти всех своих близких людей! Андрей наконец окончательно пришел в себя. Он опустил оружие, взяв его двумя руками и почему-то подумал о кое-чем. Парень знал мир, в котором мужчина заменил ему отца, стал наставником и научил выживать. И он видел, что в той реальности эти двое ценили друг друга, действительно верил в искренность чувств каждого, но до последнего не мог поверить, что это возможно. Столь теплые и добрые отношения между ними двумя, заклятыми врагами, сознания которых уже не изменить. Андрей провел шесть лет в психушке из-за Джефа, был не раз обманут этим человеком, а тот, в свою очередь, потерял ребенка из-за парня. Они просто не могли бы полюбить друг друга, хотя бы перестать ненавидеть. В этом мире, именно этим двоим из бесконечности других предстояло ненавидеть и презирать друг друга до последнего вздоха. — Джеферсон, — вдруг заговорил Андрей. — Что бы ты не говорил, ты не можешь отрицать, что нас связывают некие узы. Парень почему-то опустил взгляд в пол. — Это узы ненависти, Джеферсон. Мы оба готовы пойти на всё, чтобы перерезать глотку своему врагу, задушить его во сне холодными руками. Но это должно наконец прекратиться. Сегодня всё решиться. Андрей резко поднял взгляд вверх, ощутив прилив сил. Он сжал как можно сильнее пистолет, забыл об опасности и выбежал из-за колонны. — Сегодня один из нас умрет!***
Даша лишь слегка перевела взгляд на Даню, но тело уже вздрогнуло, резко окоченело, а затем бросило в жар. Она увидела во взгляде парня чистое зло, ненависть, презрение и многое другое. Словно все ужасные чувства, желания и мысли соединились в голове у парня и отразились в его глазах. Глазах, что горели огнем жуткой злобы. И Даша на мгновение почувствовала, что не может дышать. Он её убьет? Нет. Заставит помучиться? Нет. Что-то хуже, намного хуже. Этот взгляд, эти черные глаза, поглощенные тьмой, они не говорили ни о чем хорошем. И Даша не могла сказать и слово, выдавить из себя хоть звук. Оправдываться не было смысла, и не потому, что соврать не получиться, а потому что девушке не хотелось этого делать. Она не считала, что поступила плохо, совсем не чувствовала горечи по Наташе. Та девушка была для Даши абсолютно чужим человеком. В тот вечер она защищала того, кого по-настоящему любила, без которого больше не видела смысла жить. Поэтому ей было плевать. Но этот взгляд, чистый ненависти взгляд, он пугал девушку до мурашек. А Ваня лишь улыбался, наслаждался тем, как эта троица рассыпается на части. Он видел в Дане чистую злобу, которая была до ужаса ему знакома, которая напоминала о себе каждый раз, когда он смотрел на Костю. Особенно сейчас, когда парень абсолютно холодно и здраво мыслил, не давая каким-либо эмоциям взять вверх. Даша так ничего и не сказала, лишь продолжала смотреть. Даня на секунду закрыл глаза. Он о чем-то подумал, словно взвесил все за и против, обдумал всю ситуацию в целом, а когда уже открыл глаза, стал совершенно другим человеком. Та ненависть пропала, осталось лишь презрение. И Даша уже успела с облегчением выдохнуть, как вдруг Даниил со всей силы ударил девушку по лицу тяжелой и крепкой дубиной. Кровь хлынула с сторону, вылетев вместе с двумя здоровыми зубами. Сама же Даша отлетела на пару метров в сторону, лицом проехавшись по грубому асфальту. Она даже пальцем не шелохнула после удара, явно потеряла сознание. — Даже не вздумай подниматься, — сказал Даня, — с тобой я разберусь чуть позже. Ваня посмеялся, его забавляло такое развитие событий. Костя же действительно удивился, он, кажется, даже не успел понять, что произошло, и только сейчас увидел Дашу без сознания и Даню, что крутит дубину в руках. — Даня, что ты?.. — Заткнись, — парень перебил Костю. — Тебя это не касается. Лучше давай решим проблему, которую ты и заварил. Даня вновь взглянул на Ваню и пронзил его острым взглядом. Жнец был доволен, чертовски доволен таким раскладом. Именно этого он и ожидал от Дани, потому что знал, видел в глазах всю ту злобу. — Давай же, Костя, — Даниил прокрутил дубину в руках, — наконец убьем этого сукиного сына и вернемся домой, сестра уже, наверное, меня заждалась. — Тут я с тобой спорить не буду. Костя сжал стальную трубу и направил её наконец в сторону врага. Лицо Вани впервые изменилось: он перестал улыбаться, перестал видеть в происходящем некое развлечение и наконец воспринял всё всерьез. Он узнавал в глазах Кости уверенность, и это его раздражало. Сейчас главное было не проиграть, не уступить ни в коем случае, иначе его цель, его желание и все те годы, что он провел в колонии каннибалов, пропадут зря. Вот только Ваня сейчас — ходячий труп. Его настоящая рука практически не ощущалась, мертвая кожа изредка отцеплялась и падала на землю, а раны, оставленные мечом ведьмака, чертовски сильно болели. Из-за всего в теле чувствовалась некая легкость, усталость, поэтому Ваня впервые переживал, хватит ли ему сил закончить начатое. Ветер пронес мимо его лица пыль, поднятую на несколько метров. Молния ударила с новой силой и озарила всё вокруг ярким зеленым цветом. Тучи всё продолжали сгущаться над порталом и, казалось, скоро коснуться его, поглотят в эту безумную воронку. Ваня поднял мачете на уровень плеча и направил на своих врагов. Он дал понять, что время пришло. Пора было сразиться последний раз, чтобы наконец всё решить. — Ладно, — проговорил Даня, — приступим. — Будь аккуратен, — заметил Костя. — Один удар его железякой — и ты труп. — Выходит, что ошибиться совсем нельзя? — Именно. И берегись его стальной руки. Она ему заменяет даже вторую нерабочую. — Хорошо, — хотел уже сдвинуться с места Даня, как вдруг замер, сцепив зубы. — Тебе страшно? Костя вдруг удивился. Он не ожидал услышать это от парня, что пылал ненавистью к своему врагу. — Конечно, — спокойно ответил Костя. — Всегда страшно. — Ладно, — Даня глубоко выдохнул и закрыл глаза. — Давай наконец покончим с этим! И он тронулся с места, побежал к цели со всех ног, смотря врагу прямо в глаза. Костя последовал за ним, немного отбегая в другую сторону, чтобы нанести неожиданный удар. Ваня ждал их, не собирался даже сдвинуться с места. Он переложил мачете в свою настоящую руку, хотя и поднять-то её было невыносимо тяжелой задачей. Но иначе было никак: нужно было защищаться стальной рукой и, по возможности, ей же атаковать. Даня бежал к цели чертовски быстро, приближался всё ближе каждую секунду, но в то же время казалось, что время растянулось, и парень всё никак не может добраться до Вани. И вот, когда он оказался в двух метрах от врага, замахнулся с левой стороны, прицелившись прямо в голову. Даня успел разглядеть, что Ваня еле сжимает мачете в полумертвой руке, а значит вряд ли успеет нанести быстрый и неожиданный удар. Дубина чуть ли оказалась у лица Жнеца, как вдруг его стальная рука отбила её в сторону, слегка подкосив Даню. Как тот и думал, Ваня не смог быстро воспользоваться мачете, из-за чего удар был медленный и предсказуемый. Даниил увернулся, отпрыгнув назад, а в это время Костя с правой стороны решил нанести удар по врагу. И вот, казалось, буквально пол метра, даже меньше до того, как стальная труба соприкоснется с лицом Вани, выбьет ему все зубы и положит в нокаут, но эта рука… Она была в несколько раз быстрее, чем сами парни, с невероятной скоростью оказалась у другой стороны головы и словила трубу. Костя попытался вырвать её обратно, но Ваня со всей силы сжал оружие, начиная её потихоньку сжимать. Та самая безумная улыбка вновь появилась на лице Жнеца. Он был доволен, потому что видел во взгляде Кости недоумение. Парень пытался вырвать трубу всеми возможными силами, но ничего не получалось. Почему-то он не хотел никак отпустить оружие, вцепился в него, как ненормальный, и даже не думал о том, чтобы отпустить. И парень сам не понимал, почему, он даже не мог в это мгновение подумать о таком раскладе. И в тот самый момент Ваня замахнулся мачете, чтобы пронзить своего врага насквозь, но вдруг что-то внутри оборвалось, запылало болью, и Ваня скривился в лице, остановив удар. Он прижал руку к телу, а когда Костя почувствовал, что Жнец дает слабину, сразу же выхватил слегка сжатую трубу. Всё происходило настолько быстро, настолько мир вокруг стал незначительным, что никто бы не сказал, ударила ли за это время хоть раз ещё одна молния. Даниил вдруг понял, что это его шанс: когда враг корчиться от собственной боли и не осознает, что происходит вокруг. Он вновь замахнулся дубиной, но Ваня, даже не открывая глаза, схватил оружие врага и сжал настолько сильно, что щепки полетели в разные стороны. Нужно было отпустить, срочно отпустить дубину, иначе Жнец вырвет её из рук с такой скоростью, что лишь занозы вонзятся глубоко в ладони Дани, заставив кричать от боли. И он расслабил руки, позволил Вани в последний момент забрать палку и вмиг располовинить её под одним лишь натиском. Жнец раскрыл свой красный от полопавшихся капилляров глаз и нанес удар мачете, но Даня успел отскочить, упав на задницу. Ваня вновь скривился от боли, он начал махать мачете в сторону Кости, чтобы тот вдруг не решил атаковать, но тот решил отбежать к Дане и помочь подняться ему на ноги. Они отошли назад на несколько метров от монстра, сами не заметив, как серьезно запыхались. Никто из них не ожидал, что это будет так тяжело, что этот ходячий труп, обладая лишь стальной рукой, сможет так отлично защищаться. И если бы не его боли, если бы не муки, что он испытывал, Костя бы уже был мертв, лежал бы рядом с Ваней с дырой в животе. — Твою же ж мать! — пытался отдышаться Даня, слегка облокотившись о Костю. — Он намного сильнее, чем я думал. — Да уж, живучий ублюдок. — Тебе сильно надо было его бросать под тем завалом?! — Не начинай! — недовольно фыркнул Костя. — И почему у нас нет мачете? — Где ты хочешь его взять, дубина?! Ваня лишь посмеялся в этот момент. Он вдруг почувствовал облегчение в теле, и его позабавило то, как потихоньку теряют надежду эти двое. Это именно то, чего Ваня добивался: показать, что даже с гнилой рукой он способен защищаться, что в один неаккуратный момент подловит кого-то из них и убьет. Задавить их морально, подавить решимость что-либо делать — вот, чего он хотел. — Если так и продолжите — не долго вам осталось, — крикнул Ваня. Даня вдруг вновь сцепил зубы от злобы. Эта ухмылка на лице его врага, она выводила из себя больше обычного. Злоба пылала внутри парня, заполняла душу во всех щелях, но разве это что-то меняло? Он не смог нанести хотя бы один удачный удар, а его оружие разбито в дребезги. Что сейчас решала эта злоба? Или же просто… просто ненависть, кипящая внутри Вани, была настолько велика, что придавала ему больше силы, заставляла даже через боль держаться на ногах. Да. Он определённо ненавидел сильнее. Многие годы он хранил злость в себе, позволял ей накапливаться, поэтому ненависть, что испытывал Даня, была ничтожна. Тогда что делать? Как победить монстра, что словно олицетворяет в себе желание мести. — Тут он прав, — вдруг заговорил Костя, — если продолжим так, то точно умрем. — Как?! — Наносить удары по очереди, сражаться в одиночку. Наше единственное преимущество — это количество, а мы им не пользуемся. — Имеешь ввиду, что нужно работать скооперировано, словно единый разум? — предположил Даня, вновь посмотрев в глаза Ване. — Именно. Нужно до конца боя забыть про все разногласия и работать так, словно мы единая команда, словно друзья. — С тобой-то?! Даня вдруг вышел из себя, закричав на поле боя. Пусть он и не ненавидел Костю, но всё равно считал виновным в том, что происходит сейчас, что случилось с Наташей. И одна мысль о том, чтобы назвать Костю другом выводила его из себя. — Да! — закричал Костя, приблизившись к лицу товарища. — Со мной! Забудь сейчас про все обиды, иначе просто сдохнешь, а он получит то, чего так жаждет. Как бы Константин был неприятен ему, Даня признавал, что этот человек действительно прав. Откинуть сейчас все обиды, все недовольства и стать единой командой, чтобы победить общего врага. Ведь, как никак, это последний бой, последняя схватка, которая решает абсолютно всё. — Хорошо, — тихо проговорил Даня, закрыв глаза. — Ты прав. — Вот и отлично, — невольно улыбнулся Костя и тоже глянул на Ваню. — Атакуй его в лоб, с уклоном влево. Я же зайду справа, иногда переходя во фланг. Наша главная задача… — Пока первый отвлекает на себя внимание, занимая стальную руку, второму нанести уверенный и четкий удар, — вдруг продолжил Даня, словно уже начиная работать как единый мозг. — Я понял твою идею. — А ты не так глуп, как мне казалось. Костя вдруг почувствовал какую-то странную связь. Ни то дружескую, ни то товарищескую. И он сам не понимал, что именно, хотя это казалось ему очень глупым. Но чувствами нельзя управлять, смотря на Даню сейчас, он однозначно чувствовал что-то общее, ощущал, что всё получится. — Он совсем плох сейчас, — продолжил Костя. — Еле стоит на ногах, поэтому и не двигается. Настоящая рука практически не рабочая и медленная, увернуться можно успеть. Главная опасность — стальная его часть. Она может и атаковать, так что будь аккуратнее. И самое главное: нужно выбить мачете, чтобы можно было спокойно атаковать. — Надо же, — почему-то усмехнулся Даня. — Ваня и его рука — это как два человека. Нас тоже двое. Выходит, равный бой. — Да, хах. Выходит, что так. Даня взял под ногами на вид крепкую деревяшку, снял с кроссовка шнурок и привязал к краю оружия кусок асфальта, отделившийся от земли. Он вновь посмотрел на Ваню тем самым взглядом, словно пожирая его своей злобой. Каждый раз, абсолютно каждый, когда он смотрел на это лицо, вспоминал мертвую Наташу, которую даже не удалось похоронить. И это выводило его из себя. — Ты ненавидишь меня за то, что я убил её? — спросил Ваня, понимая, о чем думает её враг. — За то, что похоронил все её надежды и мечты? Но ответа не последовало. — Так вот у меня тоже были мечты! У того Вани, который остался под завалом, они были. Но этот человек, стоящий слева от тебя, похоронил их точно также! А вы даже не удосужились проверить правоту его слов. — Ты прав, — ответил Даня. — Абсолютно прав. Виноват не только Костя. Виноват каждый из нас в полной мере. И то, кем ты стал, поспособствовали только мы. Вот только… Даня направил оружие на Ваню. — Ты же понимаешь, что я не могу позволить убить себя. Не могу не отомстить за Наташу. — Говори, что хочешь. Твоя конечная судьба — это свернутая шея. Как и твоего дружка. — Костя, — тихо обратился Даня. — Давай покажем ему, что это не так. И они побежали, тронулись с места, как по команде. В миг заняли свои позиции и направились к цели, что уже ждала их словно с распростертыми объятиями. Вот только Ваня не улыбался, он был чертовски серьезен. И пусть до конца верил в свои силы, что-то внутри настолько ничтожное и маленькое порождало чувство, что он может не справиться, что тело не позволит победить. Все внутри болело, рука немела все больше, а тело горело от температуры. По истине ходячий труп, и Ваня это понимал. И лишь желание мести позволяло двигаться, но оно, почему-то, ощущалось всё слабее и слабее, а касание смерти чувствовалось всё больше. Эти двое. Теперь в их глазах было больше уверенности, и Ваня видел это. Неужели они действительно могут меня победить, подумал он тогда, неужели могут?! И спустя столько лет некий страх проснулся глубоко в душе. Он сковывал движения, затуманивал разум. И чем больше Ваня думал об этом, тем страшнее становилось. Но Жнец старался не подавать виду. И вдруг Даня и Костя оказались с разных сторон. Первый сразу же постарался нанести удар, но Ваня заблокировал его рукой. Костя, рассчитывавший на это, буквально через долю секунды зашел с фланга и замахнулся. Жнец все-таки воспользовался второй рукой, чтобы закрыть голову. Но он не знал, что не голова цель парня, а именно мачете, которое находилось сейчас ближе всего к Косте. И он нанес удар с такой силой, что выбил оружие далеко в сторону, сломав при этом большой палец врага. Ваня резко закричал, а затем сразу же замолк и на автомате потянулся стальной рукой к Косте, который находился в меньше метра от него. Но это была его ошибка, и Жнец понял это в ту же секунду, как увидел краем глаза безумный взгляд Дани и стремительно надвигающееся оружие. Что-то внутри Вани резко свело, и он на мгновение, всего на мгновение оцепенел, забыв про Костю. И в тот момент страх, чистый страх пронзил его сердце! Удар прямо в скулу! Даня постарался вложить в него всю силу, но, к сожалению, не попал стороной, к которой был привязан асфальт. И тогда Ваня заорал во весь голос, закричал громче грома, понимая, что не справляется, понимая, что его злоба ничего не способна решить в этот момент. Тело не подчинялось, сил не хватало, чтобы отразить удары, а страх… больше всех страх заставлял стоять на месте. И Ваня вдруг почувствовал, что вновь становится тем самым парнем, которого бросили под завалом. Именно опять познав это животное чувство, он вспомнил себя настоящего! И вдруг удар, но уже со стороны Кости. И вновь, со стороны Дани! Удар! Удар! УДАР! Ваня пытался защищаться от одного, но в это время атаковал другой. Это был безумный дикий танец, Даня и Костя крутились вокруг Жнеца, уворачивались от его руки, словно предугадывая его движения, а затем били с невероятной силой. Эти двое, они работали, как единая команда, один разум на двоих. Решимость горела в их сердцах! Костя каждый раз, смотря в глаза Вани, ощущал ту самую вину, которая пожирала его изнутри, хотел, чтобы на его месте был он. Даня же в каждый удар вкладывал свою ненависть, своё желание мести, чтобы отомстить за Наташу. И они словно чувствовали друг друга, читали мысли, поэтом и работали слажено. Вдруг Ваня оттопырил руку и закрутился, чтобы отогнать от себя назойливых парней, что ему и удалось. Запыхавшись, Даня с Костей вернулись на место, оценивая обстановку. Жнец вдруг уперся руками о землю, пытаясь стоять на двух ногах. Кровь стекала по его лицу, а гематомы от ударов мгновенно появлялись по всему телу. Костя стал что-то шептать Дане, от чего Ваня сцепил зубы, пытаясь не потерять сознание прямо сейчас. Проигрываю, подумал он, я проигрываю! Глаза так и хотят закрыться, мне больно, чертовски больно. Почему они шепчутся, о чем они договариваются, черт возьми?! Я не могу стоять, мне тяжело держаться на ногах. Если бы не эта рука, я бы уже был мертв. ЧЕРТ! КАК ТАКОЕ ВОЗМОЖНО?! Чтобы вы сдохли, ублюдки. Ненавижу! — Ты меня понял? — прошептал Костя. — Да, — ответил Даня. — Тогда погнали. И вдруг Костя ринулся вперед, прямо к Ване, что с одним единственным открытым глазом смотрит на своего врага и аж плюется от злобы. Парень бежал прямо под стальную руку к Жнецу, а тот последние секунды пытался привести дыхание в чувство, пытался вновь найти силы, чтобы хотя бы просто защититься. Он бежит прямо под руку, думал Ваня, думает, что я уже вовсе ничего не понимаю. На этом и сыграю, подловлю в последний момент, когда он не успеет среагировать. Давай же, УБЛЮДОК, беги прямо ко мне в объятия! Костя не остановился ни на секунду. Он оказался в метре от Вани, как вдруг тот встал на ноги и вытянул руку вперед, попытавшись схватить врага, но его глаза заполнило удивление. Костя в самый последний момент проскочил под рукой, проехавшись локтем по асфальту и разорвав его в кровь. Но эта жертва стоила того, он очутился за спиной у Вани, пока тот был наклонен вперед, и именно тогда поддел трубой ногу, свалив чудовище на землю. Тут же подоспел Даня, который, махнув ногой, попал грязью прямо в глаза Ване. Тот сразу же упал на землю, встав на колени. Пыль не давала возможность понять хоть что-то, разглядеть, где же находится враг, поэтому оставалось махать рукой в надежде защититься. — Сука! — закричал Ваня. Даша наконец открыла глаза, пытаясь хоть как-то прийти в себя от того удара. Она соединила картинку воедино и увидела прямо перед собой, как Костя и Даня избивают её возлюбленного. Ужас поразил её сердце и всё внутри словно ожило, вернуло силы на место. И вдруг самый мощный удар за всё время ошеломил Ваню. Крепкая палка с куском асфальта соприкоснулась с лицом Вани прямо возле скулы и могла бы разбить челюсть, как вдруг орудие треснуло по швам и разлетелось вдребезги прямо в момент удара. В ушах все зазвенело, глаза ничего не видели. Жнец старался очистить их, как только мог, но ничего не выходило. Страх заполнял сердце до краев, тело отказывалось что-либо делать! Эти двое, они оказались намного сильнее, чем мог подумать Ваня. Стальная рука свалилась вниз, прямо к торсу. — Костя! — крикнул Даня, понимая, что остался без оружия. Нужно было нанести последний, решающий удар, пока Ваня не способен как-либо защититься. Костя, будучи в метрах пяти от происходящего, вдруг кинул трубу товарищу, что полетела прямо тому в руки. Орудие пролетело прямо под зеленой молнией на небесах, что зигзагами уходила куда-то в сторону. И тогда Даня схватил её, сжав как можно сильнее. Одно мгновение отделяло парня от свободы, от выполненной мести. Он замахнулся сверху, вложил столько силы в этот удар, сколько только мог. Всё, что у него было, вся та ненависть, что жила в сердце, она перешла в эту трубу. — СДОХНИ! Даня закричал во весь голос, повел руки вперед из-за спины и тогда… Тогда он вдруг остановился.***
Андрей выбежал из-за колонны и стал палить в сторону Джефа, который сразу же побежал к капсулам прямо посреди лаборатории, чтобы хоть как-то укрыться от пуль. Мужчина отстреливался в ответ, пытаясь спугнуть Андрея, что у него и вышло: парень вновь скрылся за укрытием, периодически выглядывая, отвечая ответным огнем. Саша же прижалась к трубе, заложником которой была, и закрыла глаза, пытаясь хоть как-то спрятаться от стрельбы. Она боялась, что любая шальная пуля может её зацепить, поэтому слегка залезла под панель управления, выставив связанные руки на показ. Ненормальные! Оба с головой не дружат, кричала в мыслях девушка. Она сжимала глаза так сильно, как только могла, тело всё тряслось, а после каждого громкого выстрела Александра вздрагивала, тихо ругаясь себе под нос. Эти двое, думала она, друг друга определённо стоят. Устроили тут настоящую войну! Девушка вдруг почувствовала мгновенную боль, следом открыла глаза и на секунду совсем успокоилась. Но стоило пройти ещё секунде, как вдруг она закричала во весь голос. Эта боль разнеслась по всему телу, как звуковая волна после взрыва. Слезы сами по себе появились на глазах и покатились по щекам, а затем Саша наконец взглянула на свои привязанные руки и увидела, что указательный палец левой руки лежит в стороне, прямо в центре небольшой лужи крови. И тогда девушка застонала, пытаясь сдержать боль, но это было абсолютно невозможно. Алая кровь медленно капала из открытой раны, а сама ладонь словно не ощущалась, ею даже было невозможно пошевелить. Ублюдок Джеферсон то ли случайно, то ли нет, но все-таки задел девушку, от чего она не могла сдержать слезы, дергая ногами и корчась от боли. Как вдруг Саша увидела, что этот выстрел был не только её мукой, но и спасением, которого девушка так долго ждала. Веревку, которая была несколько раз перекручена вокруг трубы, также зацепило пулей, и она сильно пошла по швам рядом с руками девушки. И вдруг в этот момент боль, что не давала покоя Саше, куда-то исчезла, заменившись странной уверенностью и приливом сил. Ведь, следовало девушки чуток постараться, и освободиться можно было бы в два счета. Тогда Саша сильно дернула руками, слегка вскрикнув от боли. Слезы вновь потекли по щекам, но уверенность никуда не пропала, как и боль, о которой пленница забыла. Ладонь словно разрывалась на части, а рана, из которой текла кровь, и вовсе вызывала тошноту. Но ей нельзя было сдаваться, нельзя было оставаться на месте, когда появился такой шанс, чтобы узнать, как там Даня и помочь ему любым способом, пока эти ненормальные решают вопросы между собой. И поэтому Александра сцепила зубы, спрятав за ними язык, закрыла глаза и быстро выдохнула, дернув ещё раз! А затем ещё раз! И ещё! И всегда, проделывая это действие, девушка плакала сильнее, хотела кричать от боли, но лишь стонала, не переставая бороться. Спасти брата, помочь любой ценой — вот, что она здесь делала, вот, зачем прибыла в лабораторию. Джеферсон спрятался за капсулами, будучи уверенным, что их стекло является достаточно прочным. Когда же Андрей всё также находился за колонной возле компьютеров. В один миг они одновременно вышли из-за укрытия, направив пистолеты, и также одновременно выстрелили, но у обоих раздался лишь щелчок. Словно имея некую связь, они повторили всё одинаково, как и их оружие. Джеф быстро схватился за магазин, чтобы перезарядить пистолет. Он хотел сыграть на опережение, потому что знал, что сделает это быстрее сопляка, с которым сражается, но вдруг застыл, когда увидел, что Андрей давно откинул оружие в сторону и уже находился на полпути к капитану. Сколь бы быстро Джеферсон не перезаряжал свой фирменный пистолет, он бы не успел сделать всё вовремя, чтобы убить Андрея. Парень бежал слишком быстро, казалось, он был так близко, что вот рукой подать, и сможет до него дотянуться. Нет, капитан не успеет, точно не успеет, а значит нужно отразить атаку уже в рукопашном бою. Джеф резко кинул пистолет в Андрея. Парень успел закрыться руками и рванул дальше, сжав ладони в кулак. Он замахнулся, чтобы врезать мужчине, но тот вдруг словил его атаку. Джеферсон надавил на кулак Андрея как можно сильнее, посмотрев мальчишке прямо в глаза, наполненные злобой, а затем нанес точно такой же удар. Парень словил его абсолютно точно также, напрягая все свои мышцы в одно мгновение. Капитан не стал ждать чуда и сразу же нанес удар коленом по корпусу парню, от чего тот отпустил руку и отошел назад. Джеф вновь набросился на врага, пытаясь попасть хоть раз, но тот блокировал удары так, словно знал, куда мужчина будет бить дальше. В глазах капитана виделось абсолютное спокойствие, он следил за движениями Андрея, пытаясь определить его слабое место, когда же внутри мужчина просто горел от ненависти, бесился от того, что этот мальчишка так хорошо сражается. В один миг Андрей не заблокировал атаку, а увернулся от неё, наклонившись, из-за чего Джеф свалился вперед, дав возможность нанести атаку из-под низу, чем его недруг и воспользовался, в миг нанеся удар по челюсти мужчины. Тот сразу же отскочил назад, схватившись за лицо. Андрей встал в стойку, понимая, что пришел момент, чтобы отдышаться. Блокировать атаки Джефа было не так-то и легко, любое неправильное движение, и парень бы уже лежал в отрубе. Капитан также постарался привести дыхание в норму, и в его взгляде впервые появилось недоумение. Всё это время он недооценивал Андрея, думал, что в рукопашном бою у того нет шансов, что только на расстоянии он сможет что-либо сделать, но сейчас… сейчас он видел как-никогда, что тот сопливый мальчуган действительно изменился и, кажется, даже обошел Джеферсона. — Откуда? — спросил мужчина. — Откуда ты владеешь такими навыками борьбы? С твоего исчезновения прошло всего лишь четыре года! — Четыре года? — запылал Андрей решимостью. — Для меня прошел десяток лет! И я не потратил его впустую, Джеферсон! Парень вновь бросился вперед, и теперь был его черед наносить удары. Джеферсон блокировал атаки маньяка одну за другой . Они действительно сражались на равных, и от этого капитана всё больше бросало в дрожь, мозг отказывался верить в то, что видит. Они менялись между атакой и защитой, изредка пропуская слабые удары. На лицах обоих потихоньку стали появляться ссадины и раны, из которых медленно текла кровь. Андрей вдруг подловил мужчину и повалил его на землю, став наносить удары то по корпусу, то по лицу. И Джефу не удавалось защищаться в полной мере, от чего он резко скинул парня с себя. Они оба не заметили, как оказались у компьютеров, что своим тусклым светом подчеркивали усталость на их лицах. Да, эта битва действительно изнуряла, пусть и длилась всего чуть-чуть. Андрей сделал ошибку и, поднявшись на ноги, повернулся спиной к противнику. Джеферсон сразу же схватил его за голову и ударил череп об экран, от чего тот треснул, разлетевшись вдребезги на мелкие стеклянные кусочки. Затем капитан прижал лицо Андрея к клавиатуре и провел им резко в сторону, повыбивав клавиши. Небольшой кровавый след остался на панели, и тогда Андрей сцепил зубы и в момент подловил Джефа, ударив локтем в корпус. Парень быстро вернулся в строй, даже не став вытирать кровь, что текла из носа, а затем со всей силы ударил ногой в туловище мужчины, из-за чего тот свалился на спину. Андрей быстро подошёл к офисному стулу, на котором рассказывал историю, и со всей силы оторвал один подлокотник, направившись к Джефу. Было не стыдно скрывать того факта, что битва сильно изнурила обоих. Но капитану было тяжелее: как бы он не поддерживал форму, из года в год тело всё равно продолжало стареть, и сейчас он проигрывал Андрею просто напросто в возрасте. Джеф только успел оклематься от удара по спине, как заметил над собой парня, что уже замахнулся подлокотником. Капитан не успел даже поставить защиту, как вдруг его враг нанес удар, а затем сразу и второй, разбив нижнюю губу вдребезги. Андрей бил с бешенной силы, из-за чего следующая атака выбила зуб Джеферсону. Мужчина вдруг разозлился и в следующий раз словил подлокотник, вырвал его и ударил парня в ответ. Он скинул его с себя, а затем отполз в сторону, выплюнув кровь. Андрей стал на колени, упершись одной рукой о землю, поднял голову и посмотрел на Джефа, тяжело дыша. Капитан тоже запыхался, потихоньку пытаясь встать на ноги. Они оба думали, что их враг окажется намного слабее, чем есть на самом деле, но что Андрей, который готовился к этому, что Джеф, матёрый военный, не давали слабину. Они вдруг подорвались и побежали друг на друга, одновременно ударив своего противника по лицу. Точно также они затем сделали несколько шагов назад, понимая, что сил становится всё меньше и меньше. Андрей первый пошел в атаку: он пытался вновь подловить капитана, но тот отлично блокировал удары. Реакция обоих заметно ухудшилась, они уставали примерно на одном уровне, точно также продолжая пропускать только слабые атаки, чтобы успеть заблокировать сильные. Удары тоже замедлились, из-за чего разглядеть их уже не составляло труда. В один момент они оба перестали защищаться, лишь продолжали по очереди бить друг друга. Андрей вновь нанес апперкот, после чего Джеф сразу же ударил в корпус коленом. И так один за другим они избивали друг друга с каждым разом всё медленнее и слабее. Но даже такие удары всё равно выводили из строя, а глаза начинали потихоньку закрываться. Удар. Боль. И вновь удар. Попытка сохранить баланс. Опять удар. Нехватка сил, чтобы даже глубоко вздохнуть. Удар. По очереди. Без какой-либо защиты. Они оба продолжали избивать друг друга, пока первый не сдаться, не упадет на землю и не проиграет. В эти мгновения они видели лица друг друга как никогда четко, всматривались в наполненные гневом глаза и продолжали стоять на ногах. И вдруг каждый из них что-то почувствовал в момент. Этот парень, пронеслось в голове у Джефа, он стал таким сильным с последней встречи. Ему удалось сравняться по силе со мной. Но он всё равно остается тем самым сопливым мальчишкой, что трусился, сидя у меня в кабинете! Те трусливые, наполненные страхом перед неизвестностью темные глаза невинного мальчика. Почему? Подумал мужчина. Почему я вспоминаю те чувства прямо сейчас. И вновь он пропустил удар. Почему сейчас, глядя ему в глаза, я вспоминаю тот день, нашу первую встречу? Почему чувствую всё то, что чувствовал тогда? Это был приказ, я не мог ничего поделать. У Ордена были свои планы на него, свои идеи, а я не должен был в них лезть. Но, может, если бы я тогда что-то предпринял, всего бы этого не было? Ни этой драки, ни моего мертвого ребенка. Ничего этого. И вновь удар. — Этот мальчик? Андрей? — спросил Джеферсон, смотря на главную новостную строчку в свежей газете. — Это же он сейчас по всем каналам, ведь так? — Да. Именно он, — ответила Дженет, сидя в кресле напротив мужчины. — И по какой же причине я должен засунуть его в психушку? Да ещё и в изолятор, без контактов с родственниками. Да вы изверги, я посмотрю. — Тебя это вообще никак не должно волновать, — грубо ответила Девушка и всем своим недовольным взглядом дала понять, чтоб Джеф не задавал лишних вопросов. — Какая тебе вообще разница? Капитан посмотрел на фотографию парня вновь, взглянул в его глаза и почему-то замолчал. Ему предстояло встретится с эти мальчиком, лишить его будущего, уничтожить морально, лишить всякого здорового разума. И этот приказ, он не мог его ослушаться. Или же все-таки… все-таки мог? Но зачем? Какое Джефу дело до этого подростка? — Или что, Джеферсон? — вновь спросила Дженет. — Для тебя все же есть разница? Но мужчина ответил не сразу. — Нет, — сказал он четко и безразлично. — Абсолютно никакой разницы. Но в тот день, в ту самую холодную снежную ночь, когда тебя привели ко мне, я смотрел в твои трусливые глаза, в этот отчаянный взгляд, и для меня почему-то была разница. Мне было жаль тебя, хоть я и не подавал виду. Я сам до сих пор не понимаю почему, Андрей. Размышлял Джеф. Мне хотелось помочь тебе, хотелось ослушаться приказа и дать возможность сбежать куда-то далеко, где бы они тебя не нашли. Но я выбрал наплевать на свои чувства, на человечность, что проснулась во мне. Я решил не ослушиваться приказа. Андрей ударил мужчину опять. Он взглянул в глаза старика, что сражался с ним, и внутри взыграли странные чувства. Мысли сами кружились в голове, как бы парень не пытался от них избавиться. Джеферсон, подумал он, я всё ещё не понимаю. Я задавался множество раз этим вопросом, но никак не отыскал ответ. Я был в мире, где ты заменил мне отца, где стал опекуном, к которому моя копия привязалась. Как и твоя к моей. Но я до сих пор не могу понять, как это случилось! Как ты и я могли стать семьей?! И почему я думаю об этом прямо сейчас? Почему, когда смотрю в твои глаза, то вижу того Джефа, который по-доброму любит того самого Андрея. — Как я мог бросить подростка среди горящего города, если сам был причастен к тому, что случилось, — понизил тон иной Джеферсон. В его голове пропала злость, и стала отчетливо слышна обида. — Я не мог оставить тебя одного, Андрей. Я никогда не хотел быть для кого-то отцом, но мне было бы стыдно жить дальше зная, что из-за меня погиб и ты: маленький плаксивый паренёк, который нуждался в помощи. Мужчина нахмурил брови и посмотрел в глаза Андрею. — То, что ты только что сделал, сказал мне в лицо — самое неприятное, что я слышал за все эти годы. Я привык к тебе, сопляк, ты вырос и возмужал на моих глазах. Кажется, я слишком привязался к тебе, и это лишь моя ошибка И опять удар! И вот я вновь вспоминаю тот день, когда повстречал твою копию. И вновь удивляюсь, что такое на самом деле возможно. Моя копия искренне любила тебя, и наоборот. Словно отец и сын, которые готовы убить друг за друга. И почему я постоянно думаю об этом? Неужели… неужели в глубине души хочу того же, хочу, чтобы этой битвы не было? Но ведь… Но ведь, подумал Джеферсон и пропустил удар, после того дня ты стал занозой в моей жизни, от которой я не могу никак избавиться. С каждой нашей встречей я начинал ненавидеть тебя всё больше, точно также, как и ты меня. И в итоге ты забрал у меня самое дорогое. Убил моего единственного возможного ребенка. Именно это заставляло меня все эти годы искать тебя, заставляет прямо сейчас сражаться. Та самая ненависть, которая затмевает все прошлые чувства. Я ненавижу тебя, сопляк, потому что ты отнял у меня нечто ценное! Но ведь, пронеслось в голове у Андрея, и он стиснул зубы, ты был причиной моего заточения в психушке. Ты уничтожил мои шесть лет, оставив наедине с собой. Ты не раз предавал меня и подставлял, был ещё тем ублюдком. Ты продался Иному Киннеру, позволил завладеть своим телом. И плевать, какие условия тебе он предлагал, ты, как никто другой, должен был понимать, что все его обещания — пустое вранье! Я ненавижу тебя, потому что ты всегда думаешь только о себе, эгоистичный подонок, испоганивший мою жизнь! — Глупый мальчишка! — Тупой старикан! — Я тебя… — НЕНАВИЖУ!***
И тогда он остановился. Даня все свои силы вложил в тот удар, но сейчас его руки застыли на месте, а глаза дрожали от непонимания. Он смотрел на человека перед ним, и не мог осознать, зачем тот это сделал. И что парню нужно было испытывать в это мгновение: волнение или же злобу, за то, что вышло в итоге, за то, что она помешала ему. Сломав предплечье правой руки, Даша даже не застонала от боли. По её щекам потекли слезы, но вот само выражение лица говорила о неимоверной решимости. Девушка из-подо лба смотрела на Даню, закрыв лицо руками и ими же остановив тот удар. Она в миг спасла Ваню, вовремя появившись перед ним и закрыв своим телом. Даша пожертвовала своей рукой, которая начинала потихоньку синеть и опухать, но на боль было плевать, хоть предплечье и горело в агонии, хотело словно разорваться на две части. Даня все также крепко сжимал трубу, но уже совсем не давил на неё своим телом. Он оставил оружие на месте, боясь даже пошевелить им. Почему-то взгляд Даши, девушки, которую он презирал, прямо сейчас ввел его в ступор, как и всё произошедшее. Ваня сидел позади неё на коленях, всё еще пытаясь прийти в себя, а она стояла и сдерживала всю мощь мести, которую вложил в тот удар Даниил. Ваня должен был умереть в миг, но эта девушка, она защитила его ценой собственной руки. И Даня не понимал этого, он пытался справиться с осознанием произошедшего. Даже мир застыл на мгновение. Ветер перестал свистеть, проходя в открытых переулках, а гром после молнии вдруг затих, ожидая своего момента. Костя слегка пригнулся, взявшись за раненый локоть, и точно также застыл с миром вокруг позади Вани, как только ему на глаза попалась Даша и её безумное решение. Девушка на мгновение прикрыла глаза, а затем сразу же словно из ниоткуда взяла силы на то, чтобы оттолкнуть Даню. Тот даже не стал сопротивляться, чуть ли не выронив трубу из рук и отойдя на метр назад. Он опустил ладони и непонимающе нахмурил брови. Парень видел в глазах Даши то самое невиданное ранее чувство, которое позволяло ей стоять на ногах. Да, это было то самое желание: защитить своего любимого, ни смотря ни на что, наплевав абсолютно на всех. И Даня почему-то не мог понять его прямо сейчас, не мог осознать его по отношению к такому монстру, как Ваня. Мир снова ожил. Молния впервые после большой паузы ударила вновь, и гром наконец, дождавшись своего часа, раздался эхом по всему городу. Вместе с миром и Даша пришла в себя, схватившись за руку и во всю застонав от боли. Та была изогнута практически рядом с ладонью, а сломанная кость внутри упиралась прямо в кожу, создавая впечатления, что та может разорваться. Даша вдруг почувствовала легкость в ногах и чуть было не свалилась. Она опустила голову, спрятав взгляд. Казалось, что вот-вот потеряет сознание. Но в один миг выровнялась, вернув взгляд на место, а затем вытерла кровь с губы, что продолжала медленно сочиться из раны. Даша посмотрела на Даню, а тот сразу увидел огромную усталость и желание просто упасть на землю. Но она всё равно продолжала стоять и защищать своего жениха. Даня вдруг взял трубу в обе руки, как вдруг Даша закричала и попыталась задеть его руками, но тот увернулся. Девушка яростно посмотрела на своего бывшего товарища и увидела в нем лишь врага. — Не подходи! Пошёл прочь! — Что ты делаешь? — никак не доходило до Дани. Он сделал шаг вперед, но сразу отступил, когда Даша атаковала вновь. Она продолжала защищать Ваню словно израненная волчица защищает своих щенков. — Почему? Почему ты защищаешь… его? — Да какая тебе разница? — с трудом выдохнула она. — Я ничего тебе не обязана говорить! — Идиотка… тупая дура… Даня резко разозлился и сделал ещё шаг, но не более. — Отойди! — НЕТ! — Иначе убью вместе с ним! — Мне плевать, я не позволю! И парень хотел в один миг атаковать девушку, всего один раз нанести удар по голове, а затем расправиться с Ваней, но не мог, как бы он не злился в это мгновение. Почему-то он до последнего надеялся, что Даша отойдет, что все-таки одумается, поэтому и ждал. — Зачем? — вновь спросил Даня. — Я же сказала тебе: для тебя это не имеет значения! — завопила она, вновь слегка подкосившись в ногах. Слезы потекли по щекам, но выражение лица не изменилось. — Лучше уходите. — Что? — Убирайтесь отсюда к чертовой матери! Вы победили, достаточно, хватит его мучать. Зайдите в этот портал и исчезнете навсегда. А мне позвольте остаться с ним здесь, позвольте умереть рядом с любимым. Даша вновь опустила взгляд и наконец показала свои истинные чувства. Ни злость, ни гнев или решимость, а самую настоящую грусть и вину перед человеком, которого она защищает. Она наконец показала свою любовь, которую не могла отбросить всё это время. Ей было плевать на Костю и Даню, было плевать на их жизни, и сейчас всё, что она могла сделать, это защитить своего беззащитного любимого человека, за которого собиралась выйти замуж. Это всё, чего она хотела, желала остаться вместе с ним и умереть. — Он в любом случае уже мертвец, так дайте мне умереть вместе с ним, а сами уходите! Пожалуйста. Умоляю. Но Даня продолжал ошеломленно смотреть на девушку перед ним, которая бы не упала и на колени, пока опасность всё ещё находилась перед ней. За всё время он не видел в ней столько силы, столько мужества, как сейчас. И слезы на её лице были не от боли в руке или от удара по лицу. Эти слезы были извинением перед своим любимым за то, что она сделала, за то, как ужасно обошлась с ним. Но была ли Дани до этого хоть какая-то разница? За этими переживаниями он вдруг забыл о том, что Даша также убила его любимую, помогла лишить жизни Наташу. Так о каком помиловании сейчас может идти речь? Даня не потерял ту ненависть, она лишь на момент угасла, но сейчас он вновь почувствовал её, и знал, что должен сделать. Парень сжал трубу в обеих руках и в миг замахнулся, как вдруг увидел, как девушка перед ним резко дернулась, потеряв надежду в своем взгляде. Её тело полетело в сторону, а силуэт, что образовался за ней, заставил Даню окаменеть. Те глаза, светящиеся от ненависти, как при первой встрече на виселице, это точно были они. Ваня всадил нож прямо в спину своей защитнице, что прятал в обуви, а затем оттолкнул девушку в сторону, налетев на Даню, который застыл на месте. Лишь в последний момент, когда Жнец оказался в упор с парнем, тот отскочил назад, затем начиная отбегать. И уже придя в себя в метрах пяти вдруг почувствовал, как что-то теплое стекает по его животу. Та самая улыбка Вани, которая заставляла тело дрожать, она вновь сияла во всю. Даня глянул вниз и увидел длинный горизонтальный и достаточно глубокий порез над пупком, из которого медленно, но уверенно текла кровь. Парень и не заметил, как обронил трубу ещё в момент удара, из-за чего оружие валялось прямо у ног Вани. Даня вдруг почувствовал, что ему нехорошо, и начал медленно садиться на землю, как вдруг Костя, что даже не успел понять произошедшее, подхватил друга. Ваня посмотрел на свою невесту, что уперлась лицом в землю, продолжая плакать. На её лице прилипла грязь, а тело совсем не двигалось. Жнец всадил нож девушке прямо в хребет, как и Наташе тогда на свадьбе, из-за чего Даша не могла пошевелить и пальцем. Она лишь задыхалась, изредка дергаясь в конвульсиях. И в тот миг Ваня почувствовал приятное и теплое ощущение, которое до безумия его вдохновило. Он схватился за голову одной рукой и начал медленно смеяться, пронизывая небосвод своим острым взглядом. Он ржал всё громче и громче, хохотал как не в себя, потому что ощущал невероятный прилив сил, ощущал ту самую силу, то самое желание, что впервые проснулось много лет назад, когда он вылез из-под завала. Смех был настолько громкий, что перебивал гром, когда тот раздавался эхом. — Боже мой! — закричал монстр и своими страшными, красными от полопавшихся капилляров глазами взглянул на ребят с таким безумием, что те словно почувствовали касание смерти. — Я множество лет уже не ощущал этого чувства, этого невероятного желания. Вы, чертовы твари, меня чуть ли не грохнули! Я вновь ощутил тот самый страх, что и тогда под завалом, я вновь почувствовал, каково это оказаться перед ликом смерти, ощутить её холодок по своей спине! Ваня облизал губы и тогда вдруг сжал свою гниющую руку так сильно, что большие гнойники на ней в миг полопались, и из них следом пошла кровь. Боль была адская, но Ваня её больше не чувствовал, как и не чувствовал усталости, что подкашивала его ранее. Рука работала как надо, словно ничего и не было. Та самая месть, к которой он так стремился, в последнее время стала понемногу угасать из-за постоянной боли, из-за навязчивых мысль, что всё может не получиться. Поэтому Ваня и сдавался подсознательно, поэтому и проигрывал. Но сейчас, вновь ощутив личину смерти на вкус, он вспомнил, ради чего всё ещё жив. Он должен отомстить каждому, абсолютно каждому, кто бросил его в тот день. — Я вспомнил, ради чего живу, почему тогда выжил! Ваня зацепил ногой девушку перед собой и резко перевернул её тело, чтобы она смогла посмотреть ему в глаза. Она продолжала задыхаться, никак не могла привести дыхание в норму, а разум, кажется, даже и не понял, что толком произошло, лишь страх поразил её сердце, страх, что она не может пошевелиться. — И сейчас я уверенно стою на ногах именно благодаря тебе, моя любовь, — обратился он к Даше. — Все-таки, когда-то я не зря собирался жениться на тебе. За свою жертву ты заслужила награду. Ваня присел к ней на колени, а затем слегка приподнял тело. В глазах девушки неожиданно появилась радость, и кривая улыбка засияла на лице. Она вдруг заплакала ещё сильнее, но, кажется, это были слезы счастья. Парни же продолжали стоять и смотреть, почему-то ужас пронзил их тела, и они боялись что-либо сделать, даже в мыслях не было хоть как-то помешать своему врагу. Аккуратно и нежно коснувшись пальцами волос Даши, Ваня заключил её в долгом поцелуе, и, кажется, был чертовски доволен тем, что сейчас происходит. Затем он нежно взглянул на свою невесту, увидел, что она наконец-то по-настоящему улыбается, и стал опускать её обратно на землю, сам понемногу поднимаясь на ноги. Ваня незаметно взял в руку ту самую трубу, что мгновение назад могла стать его причиной смерти, и обхватил её двумя руками как можно сильнее. — Но ты, тупая и предательская гниль, всё никак не можешь понять, — Жнец перекидывал трубу из руки в руку, прикусывая нижнюю губу. — Я никогда тебя не прощу. И тогда он со всей ненавистью нанес удар трубой прямо по лицу своей любимой девушки. Раздался громкий звук, словно череп хрустнул в одно мгновение. Кровь Даши оказалась на лице у Вани, попав на слегка улыбающиеся губы. Глаза налились неимоверной жаждой мести, ведь мечта монстра наконец стала сбываться. Он глянул на разбитое и окровавленное лицо девушки и запылал радостью. Даня и Костя совсем застыли в ужасе, словно в них вновь пробудился тот самый животный страх, который был настолько силен, что ноги быстро слабели и не могли больше удерживать тело. Перед ними был кто угодно, но только не человек. Это злое и отвратное существо всем своим видом вызвало желание убежать как можно дальше, спрятаться за угол и не высовываться до его ухода. Это существо настолько пропиталось жаждой крови, настолько позволило поглотить себя мести, что в нем больше не осталось ничего человеческого. Впервые Костя за всю битву почувствовал дрожь в коленях, ощутил, как страх наполнил его аж до кончиков пальцев. Чудовище перед ним было столь жестоко и чудовищно, что, казалось, будто оно вовсе бессмертно. И именно парень породил это чудище, именно из-за него он с ужасом смотрел на лицо Даши и пытался сдержать приступ рвоты. Удар пришелся как раз на верхнюю часть лица, из-за чего глаза её были закрыты. Но Даша всё еще продолжала дышать. Девушка даже не вскрикнула, не пискнула или застонала. Она медленно протянула свою руку к мужчине, которого так любила, и сквозь страшную тишину произнесла: — Люблю… те… бя… И тогда вдруг труба вновь соприкоснулась с лицом Даши с такой силой, что в этот раз хруст был намного громче. Кровь хлынула ещё больше, омывая озлобленное лицо Вани и его израненный торс. А затем он ударил ещё раз. И ещё раз. Бил так, словно в последний раз и наслаждался каждой каплей крови, каждым хрустом её хрупкого черепа и тем, как лицо девушки, которую он раньше любил, превращалось в месиво из костей, мяса и шкуры. Даша медленно опустила свою руку, а Ваня все продолжал бить, наполняясь таким восторгом, что казался самым счастливым человеком на земле. А парни стояли и смотрели, в их глазах отражался тот монстр, что разъяренно превращал голову любимой в труху, что улыбался во весь рот и облизывался, пробуя кровь на вкус. И молния ударила прямо за ним, окрашивая силуэт в ядрёно-зеленый цвет. Эта картинка навсегда отпечаталась в головах у парней, застыла перед глазами, и даже, когда те были закрыты, никуда не пропадала. Тоже самое будет и с ними. Резко проскочила мысль в голове Кости, и он очнулся из глубокого шока. Увидев, что Даня боится даже пошевелиться, он потянул его назад, пытаясь привести в чувство. — Нужно убираться отсюда! — Что? — ничего не понимал друг. — Уматываем! Быстро! И тогда вдруг Даниил пришел в себя, вновь ощутил боль в ране и понял, что будет следующим на месте Даши, если прямо сейчас что-то не предпримет. Но это чудовище, оно слишком сильно. Несмотря на все удары, он всё ещё стоит на ногах, способен контролировать гнилую руку и бить с невероятной силой. Нужно убираться, бежать со всех ног и придумывать новый план, пока ещё есть время. И они ринулись, куда глаза глядят, боясь даже обернуться. Но Ване не было до них дело, он продолжал бить голову своей невесты, словно это пиньята, пробуя её кровь на вкус и наслаждаясь моментом. Лица совсем не было на девушке, оно пропало и, казалось, что его никогда там и не было. Кости вперемешку с остатками мозга валялись вокруг головы, и у Вани просыпался аппетит, каждый раз смотря на это. Насладившись местью в полной мере, Жнец наконец остановился. Он опустил руки по швам, поднял голову и возопил с такой силой, что ребята, убежавшие за поворот, хорошо его услышали, прибавив ходу. Ваня ещё не чувствовал себя так хорошо никогда в жизни. Его судьба была стать таким, считал он, чтобы познать настоящий смысл, познать истинное удовольствие в том, что он сделал сейчас. Эта желание мести — лучшее, что случилось с ним за всю жизнь. Убийство ненавистных ему людей — за это даже не жалко было и жизни отдать. Откинув трубу в сторону и подняв мачете, Ваня посмотрел на след крови, который оставлял за собой Даня. Парень даже и не подумал об этом, он был слишком напуган, чтобы позаботиться об этом. Поэтому Жнец улыбнулся и направился следом, не желая больше оставаться у портала. И они оба бежали, просто бежали вперед, заворачивая за каждый возможный угол, не оглядываясь по сторонам. Настолько сильным был тот страх, адреналин в крови пылал, заставляя двигаться всё дальше и дальше. Мир начало трясти в этот момент, из-за чего пару зданий в соседнем квартале сравнялись с землей. Даня и Костя вдруг выбежали на незнакомую улицу, не отставая друг от друга. Оба почувствовали усталость, и что сил бежать больше нет. И так было непонятно, сколько кварталов подряд они пробежали: два или пять. Вдруг позади послышались людские крики. Хотя нет, это даже было больше похоже на рев какого-то животного. Быстро оглянувшись, Костя заметил, что за ними бегут трое зараженных, что стремительно их нагоняют. Возможности прибавить ходу не было, оба очень устали, а Даня и вовсе истекал кровью. Буквально за несколько секунд небольшая стая нагнала парней, и те приняли удар на себя. Костю вдруг прижал один зараженный, что изрядно покусывал челюстью, к ржавой машине, а на раненного Даню набросились двое, и он принялся сдерживать обоих. Твари наваливались всем телом, из-за чего не выдержал и свалился на землю. Он успел вовремя одного оттолкнуть ногой, а второму опереться рукой о шею, чтобы не дать себя укусить. Но сил не хватало, рана на животе очень сильно болела, а зараженный подтягивался к лицу всё ближе и ближе. Костя вдруг оттолкнул тварь, затем схватил большой камень и нанес удар прямо голове, из-за чего чудовище упало на землю. Парень размозжил череп ублюдка ногой одним замахом, а затем побежал к следующему зараженному, который уже поднялся на ноги после удара Дани, и собрался вернуться к жертве, но тут же резко получил камнем прямо в челюсть, а затем таким же самым способом, что и первый, лишился головы. Даня наконец почувствовал дыхание твари, что пускала слюнки на него, и уже решил распрощаться с жизнью, как вдруг его товарищ схватил зараженного за шкирку и откинул в сторону, а затем навалился и камнем разбил монстру лицо. Оставшиеся силы Костя истратил на этих троих, после чего свалился рядом с зараженным и стал приводить себя в чувство, пытаясь отдохнуть. — Ты как? — вдруг спросил Костя, вытерев пот со лба. — Отлично, спасибо, — ответил Даня, опустив голову. Он сел на задницу, тоже пытаясь отдохнуть. — Кровь уже меньше идет. — Это хорошо. — Нужно идти дальше, — грубо, но тихо сказал парень. — Знаю… просто хоть минуту, чтобы отдохнуть. — Давай скроемся в одном из зданий. — Да они же валяться один за другим. — Я все же думаю, что нам повезет. Мне всё равно нужно остановить кровь. Костя мысленно согласился, не став что-либо отвечать. Парни поднялись на ноги и ринулись в многоэтажку, что выглядела крепче остальных. Даня постоянно оглядывался назад, надеясь, что не увидит Ваню вновь. Забравшись на третий этаж, они посчитали, что этого будет достаточно. Парни расположились в одной из квартир, что была открыта, и окна которой выходили прямо на улицу, чтобы сразу заприметить врага. Костя упал на старый пыльный диван, на мгновение закрыв глаза и, наконец, со спокойствием выдохнув, а Даня свалился на пол рядом с дверью в соседнюю комнату, расставил ноги в стороны и посмотрел на рану на животе. Порез был длинным, но не опасным. Кровь сама начинала потихоньку свертываться, от чего легче, конечно, не становилось. Но это почему-то не обрадовало Даню, и он продолжил сидеть с напряженным видом. — Это было… — первым заговорил Костя, но не смог продолжить фразу. — Словно на мгновение оказался в аду? — продолжил Даня, понимая, что товарищ говорит о ситуации с Дашей. — Да. Я все никак не могу подобрать правильные слова. Только мат приходит на ум. — Я понимаю тебя. — И что же нам делать? Но Даня ничего не ответил. Он лишь посмотрел в окно на темные тучи и прикрыл глаза от усталости. Парень не знал ответа на этот вопрос точно также, как и его собеседник. Но они оба точно знали, что Ваня придет за ними. Только сейчас Даня понял, что оставил за собой след крови, который приведет к ним то чудище, будто оставленные специально фантики из-под конфет. — Нужно что-то придумать, — вновь заговорил Костя. — Как-то его перехитрить, иначе никак. — Да… — Возможно, загнать его в ловушку, а затем накрыть с двух сторон! — Да… — Или же завести на крышу, а затем скинуть его оттуда. — Да… — Да?! Что да?! Заело? — Нечего тут думать, — в глазах Дани вдруг угасла надежда. — Мы не справимся. Смерть: вот наш финал. — Да чего ты разнылся?! Костя вдруг подорвался с места, повернувшись к Дане. Он махнул рукой и продолжил: — Мне тоже было страшно, когда я смотрел, как он расправляется с Дашей. Но сейчас я вновь пришел в себя, и понимаю, что нам нужно убить его, иначе никак! А если ты из-за раны, то не придумывай, она не смертельная! — Дело не в ране… — А в чем тогда? Даня поднял свою левую руку и тогда Кости в миг всё стало ясно. Он даже и не заметил по началу укус, что во всю красовался на предплечье товарища, и сейчас закрыл глаза и выругался так сильно, как только мог. — Мы не знаем, — вдруг сказал Костя. — Может, на нас это не работает. — Работает… — Да с чего ты взял?! — Я чувствую это, — Даня посмотрел в глаза товарищу и дал понять, что он говорит на полном серьезе. — Что-то внутри меня меняется, мне не хорошо. — Может, есть время всё исправить? — Да как ты не поймешь?! Даня психанул, ударив рукой о стену. Он злился, что Костя не хотел принимать тот факт, что в этой квартире история Дани подойдет к концу. — Время в играх идет по-другому. Мы все это знали, и я даже замечал это на себе. Волосы отрастают намного быстрее, ногти тоже. Всё развивается быстрее, кроме нашего сознания. Оно даже не замечает изменений во времени. И этот укус… у меня очень мало времени. — Да нет же… — Посмотри сам на небо! Когда мы шли к порталу, только светало, а уже темнеет. Прошли практически сутки, а мы даже и не заметили. И этот вирус. Он развивается в десятки раз быстрее, чем должен прямо сейчас. И это было правдой. Костя только сейчас увидел, что лицо Дане побледнело, а глаза наоборот покраснели. Он начинал превращаться, и это было необратимо. Всё кончено. Для Дани путь заканчивался здесь. — Твою же ж мать! — закричал Костя, и ударил старый стул, что в миг развалился на части. Даня тоже был не в восторге, но не видел никакого смысла психовать. Он опустил взгляд и стал думать, стал прислушиваться к тому, что происходило внутри организма. Парень вдруг кашлянул, и тогда Костя окончательно убедился в правоте слов товарища. — Это всё моя вина, — тихо произнес он с дрожащими руками. — Да, твоя. Костя посмотрел в окно. И вправду, солнце уходило за горизонт, это было видно даже за столь густыми тучами. Темнело всё быстрее и быстрее, из-за чего лишь удары молний освещали мир вокруг вместе с сияющим порталом в нескольких кварталах отсюда. И в это мгновение отчаяние наполнило душу Костю. Он понимал, что был виной всему, что произошло в итоге, что все эти смерти на его руках. И было чертовски обидно, что именно он останется последним в живых, а ни кто-то другой. — Но ты ещё можешь искупить свою вину. — О чем ты? — удивился Костя. — Выберись из игры, идиот, и спаси мою сестру, защити её, даже если понадобиться отдать свою жизнь. Серьезный взгляд Дани дал понять, что это не бред больного, а настоящее последнее желание умирающего человека. И Костя почувствовал некий долг перед ним, почувствовал, что должен дать слово и сдержать его. — Спасти Сашу? — переспросил он. — Да, — тяжело ответил Даня. — Она ждет меня там, но… мне уже не суждено увидеть её улыбку. Вытащи её из рук того ублюдка, задуши его собственными руками. Защити Сашу, чего бы это не стоило. — Я постараюсь… — Ты обещаешь, что сдержишь слово?! Холодный и строгий голос Дани заставили Костю застыть на месте. Тело наполнило некое чувство, которое не позволяло ответить «нет». Но что-то все равно сдерживало от ответа. И тогда он вновь посмотрел в проем окна, возле подоконника стояла она. Развернувшись спиной к Косте, Саша смотрела вдаль на тучи, что сгущались возле портала. Она вновь пришла к нему, появилась в столь важный момент, и тогда повернула голову. Своим уверенным взглядом она пронзила парня, ничего не сказав. Она позволила ему самому решать, что делать сейчас, какое решение принимать, и поэтому молчала. Но увидев её глаза, он понял, что должен ответить, знал, что не может отказать последнему желанию этого человека. — Да. Я обещаю, — уверенно ответил Костя. — Хорошо, — спокойно выдохнул Даня и улыбнулся. — Было приятно с тобой познакомиться. — Я ещё не умер, — усмехнулся парень, но было видно, что он на исходе. — Но всё же да: возможно, мне было тоже приятно… Костя воспринял это «возможно» как должное, он понимал, что действительно заслуживает его, поэтому не проронил ни слова. — Что же, — похрустел шеей Даня, — а теперь слушай план, как мы наконец убьем этого живучего сукиного сына!***
Мир погрузился во тьму. Всё в один момент затерялось, казалось, словно где-то на части разошлась земля. Молния продолжала бить из раза в раз, а трещины в земле становились на порядок шире, сильнее освещая всё вокруг своим светом. Ваня без единой проблемы видел следы, которые за собой оставлял Даня. Он шел за каплями крови, которые уже успели засохнуть, и понимал, что вот-вот и нагонит своих жертв. Улыбка не спадала с его лица: после такого бурного начала он не мог дождаться кульминации. Жнец вышел на улицу, где прямо в центре заметил трех лежащих замертво зараженных, а к ним вели следы от крови. Эти двое явно устали, думал Ваня, особенно если встретили на своём пути тварей. Не составит труда избавиться от них, нужно лишь быть начеку. Следы вели в здание напротив, в которое Ваня осторожно зашел, посмотрев по сторонам. Здесь было темнее, чем на улице, поэтому нужно было быть вдвойне настороже. Капли крови простирались дальше вверх по лестнице, и Жнец покорно пошел по ним. Он чувствовал, что эти двое здесь, в этом здании, ждут его для последней стычки, и он горел от нетерпения, чтобы наконец распотрошить их трупы. Поднявшись на третий этаж, он увидел, что кровавый след резко оборвался. Словно Даня только здесь вспомнил, что оставляет подсказки для поиска своему же убийце. Как вдруг этажом выше раздался шум, словно кто-то пробежал мимо, пытаясь скрыться от лишних глаз. Ваня не стал ждать, ему не терпелось наконец-то расправиться со своими жертвами, и он вдруг забыл про всякую аккуратность, загорелся тем самым безумием. Очутившись наверху, он никого не встретил. Медленно стал идти дальше по коридору туда, где, казалось, прячется один из парней. Как вдруг в конце показался Костя, что окаменел, увидев перед собой то самое чудище, на которое меньше всего хотел нарваться. Парень всем своим видом дал понять, что не ожидал здесь увидеть Ваню, от чего сделал шаг назад, начиная медленно отступать. — Привет, — сказал Ваня, и молния ударила за окном. Они оба сдвинулись с места, побежав со всех ног. Костя сворачивал то направо, то налево, пытаясь хоть как-то запутать Жнеца, но тот не отставал ни на метр, терпел всю боль, что пронзала его тело. В один момент Костя забежал в последнюю квартиру, что была без двери, заманив себя самого в ловушку. Ваня вошел следом и сбавил темп, понимая, что бежать некуда, если только в окно. Маньяк очутился в просторной, но пустой комнате: её явно обнесли ещё во время того, как в этом мире случился апокалипсис, оставив лишь тяжёлую мебель и рамки с ненужными фотографиями. Окно было выбито, а белые когда-то шорты сейчас напоминали скорее серые, с пятнами грязи в самом низу. Ветер играл с ними как хотел, мотыля ими то в одну сторону, то в другую, словно корабельным парусом. Небо отсюда было видно как никогда отлично: черное, зловещее, оно переливалось зелеными оттенками от ударов грозы. Мир вновь затрясло, из-за чего Ваня слегка пошатнулся. Он посмотрел на Костю, что стоял в самом конце комнаты спиной к монстру, отчаянно понимая, что загнал себя в тупик. — Что же, нет смысла больше куда-то бежать, — заговорил грубо Ваня. — От судьбы не уйдешь. Повернись, дай в последний раз посмотреть на твою жалкую морду, что будет молить меня о пощаде. И тогда Костя молча послушался. Он развернулся и с осторожностью посмотрел на своего врага. Руки дрожали сами по себе от понимания, что вот-вот всё закончиться, и Ваню забавляло это. — Твой взгляд полон отчаяния. Прямо, как и у меня, когда ты бросил меня тогда под завалом. Никто мне не помог. И тебе никто не поможет. Кстати, где там твой дружок, что так желал мести. Сейчас подкрадется сзади, устроили засаду? Но Костя вновь ничего не ответил, лишь проглотил слюну и сцепил зубы, а Ваня в миг сам ответил на свой вопрос. Он посмотрел на футболку своей жертвы, и увидел, что она вся в крови. Скорее всего, подумал Жнец, ему пришлось тащить ничтожество на себе, но тот всё равно скончался, столько свежей крови они бы не смогли нигде достать, у зараженных она намного темнее. — Сдох, значит, — Ваня покрутил мачете в руках. — Очень жаль: я хотел видеть лично, как его мечта мне отомстить развевается в прах. — Заткнись! — впервые ответил Костя. — Посмотри, во что ты превратился. — Это ты сделал меня таким, забыл?! Костя промолчал. Он сделал шаг назад и почувствовал, как прижался спиной к закрытой двери. Бежать точно было некуда. — Оставил меня умирать под тем завалом! — продолжал Ваня, медленно идя навстречу человеку, которого ненавидел больше всех. — Мне пришлось жрать человечину из-за тебя, чтобы выжить и исполнить мечту, которая всё это время давала мне силы стоять на ногах. — Убить нас? Слышал уже кучу раз. — Не волнуйся: это последний раз, когда ты что-либо услышишь. Ваня оказался в четырех метрах от Кости, а тот схватил под ногами ножку от стула и закричал: — Давай, ублюдок, ещё одно малейшее движение, и... — И что? — посмеялся Жнец. — Ударишь меня палкой? Удачи. Как же приятно смотреть за тем, как ты отчаянно пытаешься схватиться хотя бы за малейшую возможность, чтобы выжить, как твои глаза трясутся от страха, блестят под ударами молний, и я вижу всё то отчаяние, которое ты пытаешься скрыть. Ты умрешь от моей руки, Костя, от чудовища, которое сам же и породил. — Жалею ли я о том, что сделал? — ответил ему парень, а Ваня сделал ещё шаг. — Да. Естественно. И не потому, что сейчас умру. Ты не заслужил такой судьбы, Ваня, я испортил тебе жизнь, я виноват во всем этом. — Даже не смей оправдывать свой поступок! — Я и не оправдываю. Ваня был в двух метрах от Кости. — Лишь пытаюсь сказать, — продолжил он. — Что полностью понимаю вину и несу ответственность за тебя, за умерших ребят. Если бы моя смерть могла что-то исправить, вернуть их и тебе нормальную жизнь, то я бы отдал её. Прости меня, мой дорогой недруг. Злоба резко проникла в сердце Вани от вранья, что пронизывала его уши, и он не смог сдержаться. Дернулся с места прямиком к жертве, направив мачете прямо на его грудь. Земля вдруг снова затряслась в этот момент, раздался огромный шум, словно рев животного. За одно мгновение до смерти Костя вдруг увидел в отражении лезвия мачете молнию, что зигзагами направлялась земле. Он взглянул в разъяренные глаза монстра, которого породил, и тогда резко пригнулся, открыл дверь позади и отскочил в сторону. Ваня не успел среагировать. Перед ним появился проем в комнату с кромешной темнотой, в которой он вдруг увидел чьи-то глаза. Тело несло вперед, Жнец не мог остановиться, и вдруг тот, кто прятался в тени, с криком набросился на Ваню, а тот летел в объятия к твари, что раньше была Даней. Уже переродившийся Даня, весь покрытый вздутыми венами, схватил Ваню и повалил его резко на землю. Жнец даже не успел среагировать, он не верил своим глазам, что правда видит то, что происходит. Тварь быстро вцепилась зубами прямо в лицо Вани, откусив ему правую часть губ вместе со щекой, и начала жевать мясо с кожей с огромным удовольствием. Голод, что завладевал зараженным Даней, вызывал у него неимоверную агрессию и давал огромную силу, чтобы держать свою жертву на одном месте. Ваня вдруг закричал, когда понял, что зараженный жует его кровь и плоть, а теперь накидывается прямо на шею за очередной порцией. Жнец откинул мачете из стальной руки, и схватил резко лицо парня, сжимая с неимоверной силой и отталкивая как можно сильнее. Но Даня продолжал сопротивляться, во всю крича и начиная при этом бить добычу. Костя вдруг сорвался с места в сторону мачете, потому что знал, что именно сейчас его шанс. Он рванул вперед, мимо Вани, как вдруг вторая рука, что кровоточила во всю, схватила его за ногу. Парень не ожидал этого, из-за чего резко свалился на пол, ударившись головой. Картинка перед глазами пошла ходуном, а в ушах зазвенело так, что даже грома не было слышно. Все же, Костя смог второй ногой ударить по руке Ваню, и тот из-за боли отпустил парня, сконцентрировав всё внимание на зараженном. Костя медленно поднялся на корточки, отползая к выходу. Всё кружилось, кровь стекала по виску к подбородку, но мыслить всё равно как-то удавалось. Идея с мачете не удалась, а значит нужно было отступить и прийти в себя, потому что долго зараженный Даня не сможет сдерживать Ваню. И тогда Костя ушел за угол, упираясь о стену всем телом. Ваня сомкнул зубы с невероятной силой, продолжая сопротивляться напору зараженного, что аж слюни полетели в разные стороны, а глаза чуть ли не вышли из орбит. Тогда он схватил лицо Дани другой рукой, и тот сразу начал её грызть, после чего Ваня ударил стальной рукой, откинув тварь. Он ударил ещё раз со всей силы прямо в висок зараженному, и тот сразу же замертво упал на пол, оставив огромный кровавый след на стене. Поднявшись на ноги, Ваня сразу же взглянул на разбитое зеркало, что висело рядом, и его рука почему-то затряслась, а следом и ноги. Страх вновь пронзил его душу, сердце захватило волнение, потому что он видел огромный укус на лице, что оставил его без правой щеки. Кривые зубы торчали во всю, как бы Ваня не пытался закрыть рот. На руки тоже красовались страшные укусы, зараженный Даня хорошо постарался. Ваня резко ударил ногой уже мертвую тварь по голове, и понял, что он станет таким же, потеряет рассудок, а, значит, не сможет лишить жизни Костю, того, кого хотел разорвать на части больше всего. Если сейчас он его не догонит, если ничего не предпримет, то всё пойдет насмарку. Все эти пять лет мучений и ожиданий, то желание мести, которое он таил в себе, канут в лето. Нужно было что-то делать. Сколько у меня времени, подумал он. Нужно подумать. Я добирался сюда по ощущениям примерно час, но время в игре идет намного быстрее, значит, в реальности минут двадцать. Даня явно заразился не сразу, они ещё сражались с зараженными на улице, а, значит, убираем ещё пять-семь минут. В итоге, у меня всего ничего выходит двенадцать минут реального времени. Двенадцать минут, чтобы убить этого подонка! Иначе всё напрасно. Ваня сжал кулаки и заорал на весь дом: — Будь ты проклят, Костя! Он побежал вслед за парнем, настолько забившись в своих мыслях, что забыл взять мачете. Ноги несли его вперед, сердце билось в агонии, понимая, что осталось слишком мало времени. Каждая секунда на исходе, каждый шаг чего-то стоит. Нельзя ошибаться, нельзя медлить. Больше шансов не будет. Тем более, что Ваня начинал что-то чувствовать внутри себя, какие-то изменения, что не мог никак описать. Страх и злоба смешались в нем воедино, пробудили тревогу и заставили идти вперед до конца. Выйдя на лестничную площадку, Ваня услышал этажом ниже Костю, что аккуратно спускался на улицу, потихоньку приходя в себя. Он вдруг увидел разъяренного Жнеца, что бежит со всех ног к нему, и прибавил ходу, решив скрыться на третьем этаже. Костя бежал, а его ноги не слушались, подкашивались, из-за чего парень чуть ли не падал. В голове всё еще кружилось, удар был слишком сильный и приходилось упираться о стену. Здание вдруг затряслось, да так, что и Ваня, и Костя упали на пол, а где-то в другом конце несколько этажей провалились друг в друга. Пыль поднялась по всему коридору, а парни не стали медлить, поднялись на ноги и ринулись дальше. Костя только приблизился к очередной квартире без двери, как вдруг Ваня нагнал его сзади и толкнул в внутрь со всей силы, повалив на пол. Да, он наконец-то достал его, не дал уйти прочь. Тело ломало со всей силы, хотелось упасть на пол и просто лечь, грибок внутри давал о себе знать, он развивался слишком быстро. Вдруг Ваня почувствовал резкую боль, из-за чего присел на пол. Костя попытался встать на ноги, но безуспешно. Он на коленях полз вперед, пытаясь скрыться от монстра, что горел желанием отомстить. Что было делать сейчас? План провалился, он не может стоять на ногах. Всё кончено, Костя проиграл, а это чудовище, неужели оно одержит верх. Как бы парень не пытался спастись, он даже не мог совладать с собственными ногами. Но страх не поглотил его душу, наоборот, некая решимость проснулась внутри, позволяла ползти дальше, давала возможность придумать хоть что-то. Ваня вдруг вошел в комнату, в которой уже был Костя. Он резко поднял парня над собой и со всей силы кинул в сторону, прямо к разбитому окну, под которым валялось куча мусора. Костя получил несколько ран на теле от порезов из-за стекла, и попытался встать, но ничего не выходило. Он лежал животом вниз на груде хлама, смотрел на небо в окно и пытался придумать хоть что-то. Ваня вновь присел на колено, закричав от боли. Тело его уже сдавалось, подчинялось грибку, но вот разум продолжал бороться. Он не мог позволить сейчас всему кончиться, должен был убить ублюдка, что превратил его в монстра, что бросил его тогда под завалом. Жнец достал нож из сапога, которым лишил жизни Даши, а затем медленно направился к Косте, пытаясь совладать с телом, что словно переставало слушаться. Его вены резко набухли, а глаза стали ещё краснее, чем раньше. Но Ваня сцепил зубы, напряг все мышцы и продолжил идти вперед, к своей жертве, к человеку, которого был обязан убить! — Жалкий! — говорил он. — Подлый! Никчёмный червь, который убил того Ваню в тот день, лишил его всех надежд и желаний. Ты заслуживаешь смерти больше, чем кто-либо в этом бесчеловечном мире. Ваня схватил Костю, что даже не стал сопротивляться, за шею стальной рукой и медленно поднял его над собой, прямо напротив окна, в котором ударила молния и озарила слабое тело парня, который совсем не мог дать отпора. Жнец не улыбался. Наконец взяв в руки тот самый лакомый кусочек, он не ощутил наслаждения, которого так долго ждал, потому что хотел это сделать как можно медленнее и мучительнее. Но обстоятельства не позволяли этого сделать. Месть должна была свершиться, пока время не закончилось. Сжимая шею ублюдка как можно сильнее, Ваня смотрел ему прямо в глаза, хотел точно убедиться, что он видит перед смертью именно его лицо, может лицезреть всю ту ненависть в глазах монстра перед своей кончиной. Он поднял руку с ножом и собрался нанести решающий удар. — Ублюдок, лишивший меня всего, — с ненавистью, которую накапливал пять лет, сказал Ваня. — Я заберу тебя с собой в ад и там смогу мучить тебя вечность! И тогда вдруг капля крови капнула на пол. Пробилась сквозь гром, упала на ламинат, раздавшись эхом по комнате. А затем и вторая. Третья. Ваня держал Костю над собой, они оба замерли, не шевелились. Даже мир на мгновение затих вместе с ними. В этот момент было так тихо, словно никакого шторма за окном, словно реальность за их спинами пришла в норму. Тело Кости свалилось на пол, рука его врага даже не дернулась. Как вдруг он сам сделал шаг назад. А затем ещё один. Жнец резко свалился на колени. Он схватился обеими руками за шею, из которой во всю хлынула кровь. На лице Вани родилось отчаяние, непонимание, он пытался произнести хоть звук, но лишь задыхался, растопырив во всю глаза. Кровь невозможно было сдержать, как бы сильно он не надавливал. И тогда Ваня вдруг увидел, как Костя, его последний оставшийся враг, медленно поднимается на ноги с опущенной головой. И когда он показал своё лицо, эти глаза, что сверкали решимостью, той самой решимостью, которой Ваня боялся, Жнец перестал шевелиться, застыв на месте. В руках Костя сжимал окровавленный осколок стекла. И он делал это так сильно, что оружие, спасшее его в то мгновение, впивалось в его ладонь до крови, а та смешивалась с кровью его врага. Костя чувствовал себя ужасно: голова продолжала кружиться, а тело болело от ударов и ссадин. Но парень стоял изо всех сил, и даже не думал о боли. Сейчас он смотрел в глаза своему врагу, монстру, к созданию которого приложил руку, и видел в них тот самый страх смерти, что и тогда под завалом. И сердце билось с невероятной силой, хотело разорвать грудь и выпрыгнуть наружу, потому что парень понимал, что сейчас он должен завершить то, что не получилось тогда. Костя должен избавиться от Вани. Но, в отличии от прошлого раза, этот был до безумия мучителен, потому что чувство вины, которое навсегда останется в душе у парня, заставляло тело и глаза дрожать. Убить того, перед кем виновен больше всех, — эта мысль убивала изнутри. Но выбора не оставалось. Костя откинул в сторону осколок стекла и подобрал арматуру, что валялась в груде мусора. Она была длинной с руку парня, а один острый конец словно с самого своего появления предназначался для Вани и находился здесь, дожидаясь момента. — Я бы мог уйти отсюда в надежде, что ты умрешь от кровоизлияния, — четко и громко говорил Костя, взяв орудие в две руки. — Но ты самый живучий сукин сын из всех, кого я когда-либо видел. Ваня попытался отползти назад, но вдруг понял, что не может двигаться, что тело его попросту не слушается. Он бы хотел подорваться, накинуться на ненавистного им ублюдка, чтобы забрать с собой, как и обещал. Но даже палец не мог пошевелиться. Неужели, это всё был грибок, что быстро распространялся по телу Вани, неужели из-за того укуса он сейчас действительно погибнет?! Почему так страшно? До безумия страшно от понимая, что погибнет именно от руки этого человека, от ублюдка, что и превратил его в монстра. Почему мести не суждено свершиться?! — Посмотри, во что ты превратился, — Костя в один миг закрыл глаза из-за вины, что терзала его сердце. — Ты — бесчеловечное чудовище, перед которым я никогда не смогу искупить свою вину. В тебе не осталось ничего человечного: злоба и ненависть движут тобой. И хотел бы я, чтобы ты был на моем месте. Костя закрыл глаза. Он смог на мгновение слиться с тишиной, что каждый раз возникала после зловещего грома. И когда вновь открыл глаза, отринул всё сожаление и чувство вины, чтобы наконец сделать то, что должен был. — Пришло время наконец заставить твоё сердце остановиться, Ваня! Скажи: оно у тебя ведь всё ещё осталось?! Сам не понимая почему, Костя во весь голос закричал, пронзил всё вокруг своим голосом и замахнулся. Арматура направилась прямо к сердцу Вани, а тот, с ужасом, что заставлял сердце сжиматься от боли, в последний момент использовал железную руку, чтобы словить орудие. Жнец сомкнул зубы, сопротивляясь всеми силами, что у него осталось. Всё его тело не двигалось, но вот стальное предплечье он мог использовать, как и раньше, и всё, что оставалось, это защититься. Костя закричал ещё сильнее, вложив душу в то, что делает. Он надавил на арматуру ещё сильнее, и та вдруг проскользнула между пальцами монстра, вмиг пронзив грудь в месте, где находилось сердце чудовище, продолжало биться с каждой секундой всё быстрее и быстрее. Но в тот момент, когда орудие пронзило его, оно остановилось, замерло. Арматура прошла насквозь, кровавым концом упершись о грязный пол. Ваня схватился рукой за грудь и перестал дышать. Он вдруг с отчаянием посмотрел на своего врага, понимая, что сейчас именно он перед смертью видит лицо человека, которого ненавидит. Он проиграл. Теперь наверняка. Его взгляд вдруг опустел, дыхания не было, а голова стала заваливаться назад с огромным порезом на шее. Руки упали вниз, безвольно шатаясь по инерции. Тело стало падать назад, но вдруг арматура крепко уперлась о пол, оставив мертвого Ваню на коленях, чтобы он мог до самой смерти этой реальности смотреть в потолок заброшенного здания. И тогда молния сверкнула за окном, блеснула в глазах Вани в последний раз, очертив силуэт уставшего Кости. Гром незамедлительно последовал следом, а парень даже не обратил на него внимания, продолжая смотреть на своего врага. Теперь он был мертв. Окончательно мертв. Сердце перестало биться в одно мгновение. И вину чувствовал парень. Никуда она не делась, лишь только усилилась. Когда всё стихло, а опасность ушла, тело Кости вдруг заныло в несколько раз сильнее. Парень почувствовал сильную боль внизу живота и, взглянув туда, увидел торчащий нож, что успел всадить Ваня. Парень скривил лицо от боли и резко вытянул оружие, откинув его в сторону. Кровь хлынула сильнее, чем до этого, окрашивая и так окровавленную футболку в красный цвет. В голове вдруг что-то стрельнуло, сбило с ног парня и заставила упасть на задницу, упершись спиной о стену. Картинка вновь стала ходить ходуном, удар по голове давал о себе знать. Мир за окном начинало словно разрывать на куски, буря усиливалась и было ясно, что ему осталось совсем чуть-чуть. Парень попытался встать, но нечто словно притянуло его к земле. И тогда Костя вдруг понял, что никуда он уже уйдет. Страшно не было, хоть парень и понимал, что это значит. Он, почему-то, был готов к этому, принимал смерть как должное. Взгляд направился в окно, весь дом резко затрясло, и другая его часть явно лишилась пары этажей. Что же это, пронеслось в мыслях у Кости, неужели это всё? Мой путь заканчивается здесь? Хах. Кажется, все-таки да. Насколько же странно понимать, что ты вот-вот умрешь. Какое дикое чувство пронизывает грудь, абсолютная безысходность. Но я её не боюсь, сам не знаю, почему. Быть может, потому что считаю, что заслужил это? Наверное, да. Костя посмотрел на свою рану, кровь из которой не собиралась останавливаться, и вдруг почувствовал некую слабость внутри. После такого удара по голове и ножевого ранения ему уж точно было не суждено покинуть игру. Странно, но именно сейчас в голову лезут дурацкие мысли, что раньше возникали лишь изредка, вновь подумал он. Почему-то у меня перед глазами сейчас все те люди, которых я потерял по пути, чтобы дойти сюда. Наташа. Ты покинула нас раньше всех, и я больше всех причастен к этому. Тебя лишил жизни Ваня, ошибка, которая родилась из моих гнилых поступков. Если бы я только тогда успел, забежал на пару секунд раньше и предупредил бы вас о нем, то, может, ты бы всё ещё была здесь. Все бы были здесь. И Даша бы не умерла от рук собственного любимого. Довольно странно было видеть, как она пожертвовала своей рукой, чтобы защитить Ваню. Я также виновен перед ней, как и перед Наташей, и даже больше. Ещё до всей этой истории с мирами я мешал ей нормально жить, был настоящим мудаком по отношению к ней. Какое я имел право так обращаться с девушкой, с любым человеком? Ты погибла из-за меня. Как и Даня. Человек, сердце которого наполнилось ненавистью до краев, и его единственным желанием было убить Ваню. Все события вытекают друг из друга, и к каждому причастен я. Тот мой единственный и ужасный поступок привел ко всему этому! Костя взглянул на Ваню. Его глаза вдруг слегка намокли, а в груди что-то сжалось. Я бросил тебя. Оставил умирать под грудой камней в одиночестве и страхе. И сделал это, не потому что боялся быть заваленным вместе с тобой, нет. Я сделал это специально, потому что хотел избавиться, потому что считал тебя обузой! Что же я за ублюдок, раз способен нарочно лишить человека жизни. Ты был прав, Ваня, я жалкий, подлый и никчемный червяк, и перед тобой обязан больше других. Я не понимаю: почему умираю последний, почему не погиб за каждого из вас, почему понимаю, каким всегда был подонком именно сейчас, когда вот-вот откину копыта. Я отвратительный человек, и для меня одна дорога после смерти, и я… я к ней готов, я это заслужил. Костя вновь посмотрел в окно. Он вдруг почувствовал, что пустота внутри растет всё быстрее и быстрее, усталость берет вверх, а веки потихоньку начинают закрываться. Звуки вокруг медленно исчезают, превращаются в гробовую тишину, а тьма перед глазами становится всё гуще, и остаются лишь мысли, что угасают одна за другой. — Прости меня, Даня, — тихо промолвили его уста, — кажется, я не смогу сдержать слово и выполнить обещание. И он замолк, опустил голову и навсегда остался сидеть здесь, рядом со своим злейшим врагом. Отправился туда, где ему и было место, оставив по себе лишь память. — Помогите! — резко раздался женский крик. Он прошелся эхом по всему зданию, пронзив уши Кости. Парень резко открыл глаза. Он пока ещё не умер, лишь на мгновение погрузился в сон, который не должен был уже закончиться. Но этот крик, он… он пробудил Костю, заставил вновь сердце забиться во всю. Что это было? Кто это кричал? Неужели, просто причудилось, предсмертный бред? Но нет, вот он, раздался снова: — ПРОШУ! ПОМОГИТЕ! Это не могло быть неправдой, звук шел со стороны портала, кто-то молил о помощи. Голос был настолько четким, что Костя отбросил всякую мысль, что это лишь галлюцинации. Но кто это был? Неужели Даша? Неужели, она как-то выжила и сейчас просит помочь. — Костя, помоги! Голос вновь раздался эхом, и что-то внутри парня проснулось, подарило второе дыхание. Это была Даша, точно она. Никого другого здесь не было и быть не могло. Он должен был помочь ей, должен был сорваться с места и как можно быстрее добраться до портала, чтобы помочь выбраться из этого проклятого мира. Тело само стало подниматься. Нечто тянуло его к земле, но парень, закрыв глаза, всеми силами старался не упасть назад. Ему удалось встать, но идти дальше куда-то было чертовски трудно, живот болел до безумия, голова кружилась, а тело ослабло так, что практически и не ощущалось. Но плевать. Сейчас он должен был забыть о себе и боли. Помочь Даше: единственная цель, которую он должен был выполнить, несмотря ни на что. И он пошел вперед, прямо к выходу, последний раз бросив взгляд на мертвого Ваню. Костя кое-как спустился на первый этаж и прямо у парадной двери увидел тело мертвого Дани, пораженного грибком кордицепса. Лица на нем совсем не было: Ваня разнес его вдребезги своими удары. Лишь одежда и рана на животе позволили узнать в нем бывшего товарища. Костя опустил взгляд и пошел дальше, упираясь о стены и параллельно держась за рану. Голос девушки продолжал молить о помощи, поэтому парень шел, переступая через огромные трещины в земле, что были невероятно глубоки. Костя не помнил, как идти, брел по ориентиру, по крикам Даши, и с каждым пройденным кварталом её становилось всё отчетливее и отчетливее слышно. Зайдя за очередной угол, он вдруг увидел трех зараженных, что с криками направились к нему. Они мигом добрались до цели, оказавшись в нескольких метрах от неё, как вдруг все втроем упали трещину, что резко образовались у ног Кости. Твари сгинули также внезапно, как и появились, а парень упал на колени, из-за того, что земля затряслась. Он вдруг взглянул в разлом и увидел лишь яркий зеленый свет, что ослепил его глаза. Это были последние моменты жизни этого мира, и Костя это понимал. Он пошел дальше, плевав на боль. Нужно было обязательно помочь Даше. И тогда вдруг парень очутился на той самой аллее, где происходила решающая битва. Он взглянул на портал, над которым тучи нависли буквально в нескольких метрах, и прибавил ходу, чтобы наконец встретиться Дашей. Костя остановился у самого портала, посмотрел вокруг и лишь тогда увидел мертвое тело, что лежало слева от него. Нет, это точно была не Даша, не она молила о помощи, потому что была давно мертва, и каша из мяса и костей позволяли в этом убедиться. Костя отвел взгляд, потому что ему было плохо смотреть на это, а затем посмотрел на портал, перед которым стоял. Он, словно водяная воронка, крутился на месте и ожидал, когда же в него хоть кто-то войдет. Завораживающее сияние отблескивало в глазах парня, а он продолжал глядеть по сторонам, чтобы понять, чей именно крик слышал. Как вдруг нежные руки обняли его торс сзади, а Костя почувствовал дыхание девушки, что звала на помощь. Ему не пришлось разворачиваться, чтобы понять, кто это был. Косте вмиг всё стало ясно. — Так это всё время была ты, — прошептал он и закрыл глаза. — Ты должен жить, — сказала Саша, обнимая его со всей силы. — Сдержи своё слово, спаси девчонку. — Спаси девчонку… Да. Я сдержу слово. — Спасибо. Она исчезла, словно и не появлялась вообще. И теперь было совсем не ясно, кем была эта девушка: правда проявлением совести парня, или же галлюцинацией, что развилась у него за это время. И парень никогда уже не узнает ответ. Но, кажется, он и не хотел его знать. Костя остался один у портала, смотрел прямо в его центр и понимал, что это был тот самый выход, тот самый способ вырваться, вернуться домой и жить дальше. Парень уже и забыл, каков был реальный мир на самом деле. И он хотел бы стоять рядом с порталом вместе с теми, по ком горевал, перед кем был в неоплатном долгу. А теперь Костя один войдет туда, чтобы сдержать слово, что дал своему товарищу перед смертью. Костя сделал шаг, зашел во внутрь и исчез, а вместе с ним и портал. А за ними и мир, что разорвал сам себя на куски, уничтожив абсолютно всё, что когда-то сам и породил.***
Джеферсон вновь пропустил очередной удар, после чего упал на колено, выплюнув кровь. Он вдруг сорвал с лица повязку, что закрывала его выколотый глаз, и откинул в сторону. Андрей ринулся вперед, замахнувшись, но Джеф упал в сторону, от чего его враг по инерции полетел дальше, грохнувшись на колени. Они оба были чертовски измотаны, продолжали биться лишь только потому, что никто не собирался сдаваться. Сил еле хватало, чтобы просто поднять руку. Но они оба вновь поднялись на ноги и оба набросил друг на друга. Саша продолжала дергать веревку, которая вот-вот должна была поддаться. Крови на пол накапало достаточно много, но Саша даже не стала придавать этому значения: пока она в заточении, нет смысла думать о ране, ей никто не поможет. Сейчас был важен только Даня, только любимый брат, которому надо помочь. Девушка дернула веревку ещё сильнее, и та вдруг разорвалась, а Саша слегка крикнула. Но ни один из мужчин даже не обратил на неё внимания, они были слишком заняты друг другом. Узел следом развязался сам по себе, а девушка легла на пол, пытаясь привести дыхание в норму. Она схватилась за место раны, почувствовала страшную боль, но сжала как можно сильнее, чтобы остановить кровь. Александра медленно поднялась на ноги. Она наконец почувствовала хоть каплю свободы, тело захрустело в некоторых местах после столь долгого сидения на месте. Кисти болели от раздражений, что оставила веревка. Девушка посмотрела на дерущихся Джефа и Андрея. Сейчас их битва скорее напоминала какие-то пьяные драки, чем сражения заклятых врагов. — Двое ненормальных, — прошептала она, решив не привлекать внимания. Саша побежала к мониторам, где постоянно стоял Андрей, и попыталась разобраться хоть в чем-то, но ничего не вышло. Она даже не видела своего брата, лишь огромную надпись: «Активировать проект «Парадокс»?» Что-то знакомое, где-то Саша уже об этом слышала. Как вдруг вспомнила рассказ Андрея. Да, такая надпись уже была, если верить его словам. Когда он был совсем ребенком, стал заложником машины впервые, а затем удачно выбрался вместе со своей подругой, именно тогда эта надпись появилась впервые. Предложение активировать проект. Оно значило лишь одно… Они выбрались, им удалось! Саша невольно перевела свой взгляд на капсулы по центру лаборатории, и затаила дыхание, когда увидела в одной из них густой туман, что начинал рассеиваться. Она ринулась вперед, понимая, что все, кто были заточены в игре, возвращаются, что её брат, любимый Даня, наконец она увидит его! Девушка очутилась у капсулы, прикоснулась к ней ладонями, не могла дождаться, чтобы наконец увидеть лицо человека, что скрывается за туманом. Все больше и больше тот рассеивался, и Саша видела, что это был парень, который по телосложению напоминал брата. — Даня… — прошептала она, сбив дыхание от волнения. И когда туман сошел, вся та эйфория, всё то нетерпение от ожидания резко улетучились. Потому что в капсуле был не Даня. Костя с закрытыми глазами оказался на его месте. Вся его футболка была в крови, из-за чего что-то внутри Саши резко сжалось. Двери капсулы резко отворились, и тело вольно начала падать в низ. Девушка сразу же его подхватила, аккуратно положила на пол и посмотрела на рану на его животе. Казалось, словно она раньше была больше, а сейчас затянулась, но не полностью, из-за чего кровь слегка продолжала сочиться. Саша посмотрела на капсулы вновь, ожидая, что появится кто-то ещё. Но ничего не происходило. Лишь Костя медленно открыл глаза и посмотрел на лицо девушки, что казалось ему невероятно красивой прямо сейчас. Он думал, что глаза его обманывают, из-за чего медленно коснулся лица Саши, а та даже не стала ему мешать. — Ты… настоящая? — спросил он, боясь то ли вновь оказаться в игре, то увидеть проекцию своей совести. — Да, — ответила она с дрожащими глазами. — Ты вернулся, не переживай. Костя вдруг закрыл глаза, сомкнул их как можно сильнее, и весь задрожал. Кажется, он боялся поверить в то, что действительно свободен. Для него прошло около месяца. Месяц безвольного скитания и чувство постоянной опасности. А теперь всё это позади. Наконец-то позади. — Слава Богу… — прошептал он. — Костя, — растормошила девушка парня, а тот поднялся, усевшись на ноги. Он поправил свои волосы, пощупав место, где была рана, и понял, что её там не было. Глянув на живот, он вдруг понял, что дыра слегка затянулась, перестав кровоточить. — Скажи мне: где мой брат? Где Даня? И тогда парень замер. Взглянул в глаза девушки и закрыл рот, боясь промолвить хоть слово. Он проглотил слюну, увидел, как её зрачки трясутся в ожидании того, когда же наконец появится её брат. Но Косте нечего было её ответить. Слова сейчас не имели смысла. Он закивал, опустив голову. Ему было стыдно смотреть в глаза этой девушки, в глаза человеку, которая олицетворяла его подсознание. Парень не хотел сделать ей больно, поэтому молчал. Но даже эта тишина заставила тело девушки содрогнуться. Она вдруг почувствовала боль прямо в центре груди, в горле стал ком, а слезы… слезы сами стали наворачиваться на глазах. Ведь Саша всё понимала, догадалась ещё тогда, когда в капсуле появился лишь Костя и больше никто. Она просто не хотела принимать этот факт, но теперь… теперь выбора не было. Слеза вдруг покатилась по её щеке. Девушка не показала ни эмоции, не сдвинулась и с места. Лишь молча, с открытым ртом плакала, смотря на Костю, что все-таки удосужился посмотреть ей в глаза. — Прости, — тихо проговорил Костя. Братик. Её добрый старший братик. Его правда не стало? — И надолго ты уезжаешь? — спросила Саша, стоя в самом центре комнаты. Её всю трясло в тот момент, и в то же время брала злоба. — Не знаю. Может, на год, а, может, навсегда, — ответил ей Даня, сидя на диване. — Америка — страна возможностей, здесь мне делать нечего. — Почему ты ничего не сказал мне? Почему я узнаю эту новость за день до твоего отлета?! — Потому что я знал, что ты меня отпустишь, если скажу раньше. Знал, что сумеешь переубедить, и я останусь в этом проклятом городе. — Но… — нахмурила брови Саша. — Ты смогла жить с тем, что родителей не стало после Судного Дня. А я нет. Я всё ещё боюсь его, поэтому и хочу убраться как можно дальше, как ты не понимаешь? — тоже поднялся на ноги Даня. — Мне здесь нечего делать. Мы с Настей улетаем, приняли это решение вместе. Давай с нами. — Ты же знаешь, что я не могу! — крикнула Александра. — У меня учеба, как я должна её бросить? — Тогда, прошу тебя, не дави на меня, не заставляй оставаться там, где мне не комфортно. Даня подошел к сестре поближе. Сквозь всю злость, что она испытывала, парень увидел грусть, что заставляла её глаза намокать. Тогда парень слегка снизил тон, понимая, что не хочет попрощаться на ссоре. — Я буду приезжать, буду держать с тобой связь постоянно. Ты уже взрослая девочка, намного взрослее меня в моральном плане, я не нужен тебе. — Хорошо, — вдруг заплакала Саша, закрыв глаза. — Но тогда обещай мне одну вещь. — Да? — Ты добьёшься высот там, за океаном, и будешь счастлив, понял? И ты никуда не денешься, не исчезнешь и не умрешь, пока я не станцую у тебя на свадьбе! — Александра обняла старшего брата как можно сильнее, прижавшись лицом в его грудь. — Мы ведь в ответе друг за друга, больше у нас никого нет, старший братец. — Я обещаю, — ответил Даня и обнял сестру. — Я никогда не оставлю тебя одну и не дам в обиду. Я никуда не денусь и не умру! И ты обязательно станцуешь у меня на свадьбе, поняла?! — ДА! Но теперь. Теперь она уже больше никогда его не увидит. Он умер, исчез навсегда, и его лицо осталось лишь у неё в памяти и на фотографиях. Теперь Саша не станцует у него на свадьбе. Лишь, каждый раз приходя на могилу, будет плакать и вспоминать о том, как же она его любила, и как могла допустить подобному случиться. Даня погиб. И всё это из-за него, человека, что прямо сейчас позади девушки продолжает сражаться с Джеферсоном. Этот ненормальный, обиженный на мир человек! Андрей, маньяк, что силой затащил тех ребят в игры. Только он был в этом виноват. Каждая смерть была на его руках. Сначала Киннер, теперь все те ребята в играх. И её брат. Любимый брат, по которому она будет горевать всю жизнь. Никогда ещё девушка не чувствовала ничего подобного внутри. Что-то начинало пожирать её душу, распространяясь по всему телу. Нечто ужасно горячее, оно заставляло руки сжиматься в кулаки. Это чувство. Оно становилось лишь сильнее. Неужели, это была та самая ненависть. Но почему? Почему сейчас она была столь сильна, настолько быстро заполоняло сердце Александры? Быть может, потому что её брат был мертв, и в этом виноват один сумасшедший человек, который находиться позади? Да, девушка пылала к нему ненавистью. Слезы перестали литься ручьем, и она вдруг впервые за всё время ощутила невероятное желание. Такое простое, но до безумия темное желание: убить Андрея. И плевать было на то, как несправедлива была его жизнь, плевать, что парень не дружил с головой, его сознание перевернулось с ног на голову, плевать на все те страдания и горечь, что терзали его душу. Саша хотела, чтобы он поплатился, ответил за то, что сделал. Восстановить справедливость? Что значила эта справедливость? Простые страдания других, смерти тех, кому чудом удалось избежать проклятой машины профессора, хотя эти люди даже и не знали об этом. Обиженный на весь мир, этот человек заставил мучиться невинных, пройти сквозь круги ада и в итоге погибнуть. Её любимый брат… не такая у него должна была быть судьба, но из-за него, Андрей, девушка больше никогда не увидит улыбку Дани. Нечто словно сломалось внутри Саши. Барьер, он разрушился, позволив девушку наполнить силой, что таилась в ней с самого рождения. Она вдруг замерла на месте, слезы перестали катиться по лицу. Глаза заблестели под тусклым светом фонарей и вдруг изменились, налились чистой ненавистью. И что-то могущественное текло по её жилам, что-то за гранью понимания человеческого разума. Ненавидела. Презирала. Желала смерти. Все эти чувства и желания слились воедино, и настолько сильно прожгли душу Александры, что оставили на ней след. И девушка вдруг перестала совсем осознавать, что происходит. Она погрузилась в мысли и переживания, позволив силе, что завладевала ей, взять вверх, поглотить навсегда. Бороться с ней было невозможно, да и Саша просто не хотела. Она должна убить его, вот и всё, плевать на цену. — Саша, что с тобой? — заметил неладное Костя и коснулся руки девушки, как вдруг обжегся пальцами, и вернул ладонь на место. Его знакомая вся пылала, была горяча, словно закипевший стальной чайник. — Какого?! Александра смотрела сквозь Костю с настолько пустым взглядом, что, казалось, её больше здесь не было. Кто-то другой завладел ею, взял под свой контроль, и спрятал сознание девушки глубоко во внутрь. Эта ненависть пробудила нечто опасное, что только и ждало своего выхода все эти годы. Кожа с её тела стала медленно кусочками отрываться, поднимаясь вверх и в миг расщепляясь на атомы, словно её никогда и не было. Костя слегка отполз назад, потому что его сердце резко сжалось. Парню показалось, что он всё еще находится в игре или же просто умер, и всё это берд, которое придумало его воображение. Он посмотрел на предплечья знакомой и увидел, что на местах, где исчезала кожа, за ней появилась кромешная тьма, словно бездна, способная в миг поглотить всё вокруг. Одежда исчезала точно также, разрушалась в воздухе, оставляя за собой лишь небольшие временные искорки. Всё тело Александры всё больше и больше становилось бездной, кромешной черной пустотой. И человеческого в ней становилось всё меньше, оставляя лишь очертания людского тела. Костя, раззявив рот, отполз ещё дальше, и какое-то странное чувство поразило его грудь, что-то, чего он раньше не ощущал. Словно столкнулся с чем-то первородным, с тем, что за гранью его понимания. Он будто встретил бога, и чувство непонимания, страх, отторжение и восторг от великого смешались воедино. Аура этой девушки: она пронизывала его насквозь, как и всё вокруг, заставляя тело скукоживаться. — Что… это?.. Девушка или то, чем она стала в итоге, поднялась на ноги. Абсолютная бездна, темнее, чем в самую глубокую и облачную ночь, была по ощущениям первородной, будто существовала ещё до начала времен. Контуры её тела имели белый оттенок, а пространство вокруг искажалось. Тогда Костя взглянул в глаза существа и увидел, что они сияли ярче, чем самые большие звезды во вселенной, манили к себе. Парню хотелось любоваться ими вечность. И тогда девушка развернулась в сторону Андрея и Джефа. Она смотрела прямо на парня, что убил её брата, пронизывала своим космическим взглядом. И тогда она сделала шаг вперед, настолько плавно и грациозно ступила навстречу к своему врагу. Каменная плита под Александрой в миг треснула, разбилась на мелкие кусочки, которые следом поднялись в воздух, став левитировать вокруг её голени. И так каждый раз. Сама материя подчинялась девушке. Андрей поднялся на ноги после удара Джеферсона, выплюнул слюну, что скопилась во рту, и собрался атаковать в ответ, как вдруг застыл на месте, как и его противник. Они оба в одно мгновение почувствовали что-то внутри, чувство, которое заставляло стоять и не двигаться. Это был страх, тревога, но никто из них не знал, что было тому причиной. Одновременно парни посмотрели в сторону, откуда веяло опасностью, и одновременно застопорили взгляд на сияющих глазах, что медленно направлялись к ним. И, испытывая настоящий ужас, они вместе и грянули в восторг, сами не понимая почему. — Андрей, — спросил Джеф, на мгновение забыв, что парень его враг. — Что это… такое? — Я не знаю… не знаю. Андрей на секунду отвлекся от глаз существа, и глянул за него, пытаясь разобрать за искривляющимся пространством, что вообще происходит. Он сумел разглядеть парня, Костю, что сидел с точно таким же выражением лица, как и мужчины. И тогда Андрей понял, что нигде не было Александры. Неужели она как-то сумела освободиться от веревки и встретила Костю, что сумел выбраться. Но тогда, где она, где девчонка? Неужели, это существо, что стремительно направлялась к парню, и была Саша? И тогда девушка остановилась, ни на мгновение не переведя взгляда с ненавистного для неё человека. И внутри Андрея всё сжалось, затряслось так, как никогда. — Андрей, что это?! — крикнул Джеф, как вдруг его с невероятной скоростью отбросило в сторону. Мужчина столкнулся телом с экранами, в мгновение разбив их, а затем свалился на пол рядом, не попытавшись даже встать. Удар был настолько сильным, от чего что-то внутри сломалось, упершись в мышцу. Капитан попытался открыть глаза, сдерживая боль, но ничего не вышло, и он опустил голову, сцепив зубы со всей силы, чтобы не начать стонать. Андрей, раскрыв рот, посмотрел на Джефа, а затем вернул взгляд на Сашу. Сердце хотело выпрыгнуть из груди от непонимания, что вообще происходит. Это существо, что оно такое? Нечто нечеловеческое, от него хотелось спрятаться, сбежать со всех ног, но в тоже время ни в коем случае не переводить свой взгляд в сторону, продолжая любоваться. Эти силы. Андрей уже видел их однажды. Иной Киннер обладал ими, потому что был духом из другой реальности, но его возможности ограничивались вне тела человека и на самом Андрее, но это… Это было совсем другое. Нечто настолько великое, с чем парень никогда не сталкивался. Кем она была, в кого превратилась эта простая и наивная девушка, которой Андрей рассказал свою историю. Орудие высших существ помогут всё исправить. Вдруг прозвучало у Андрея в голове. Это были слова Главы Ордена, Вышестоящего. И они напомнили о себе именно сейчас. — Вот, о чем ты говорил, старик, — прошептал парень, боясь привлечь к себе ещё больше внимания. — Неужели она… Андрей вдруг почувствовал, что ноги не касаются земли. Он посмотрел вниз и осознал, что поднимается вверх не по собственной воле, а глаза существа следят прямо за ним, пронизывают душу насквозь, видят все её грехи и тайны. Странная вибрация прошлась по всей лаборатории. Девушка издала звук, который ранее никто из присутствующих никогда не слышал. Казалось, словно он раздаётся прямо внутри головы, задерживается в ушах и затмевая все остальные звуки. Андрей расставил руки в сторону, им управляли как марионеткой, а ноги сомкнулись воедино. Что она собиралась делать, не понимал парень, чего хотела?! Как вдруг он со всей силы заорал от боли, что пронизывала тело во всех местах одновременно. — Черт… ААА, — кричал он во весь голос, потому что это всё, что он прямо сейчас мог сделать. Существо продолжало стоять и смотреть, своими глазами видя насквозь душу ублюдка. И, казалось, будто она хотела сожрать её, после того, как убьет. Под ногами всё в радиусе пяти метров разорвалось в дребезги, поднялось в воздух. С каждой секундой Андрею становилось всё больнее, внутри всё пылало. Органы скручивались между собой, потихоньку разрывались на части, как и мышцы. Кости терлись друг о друга, растирая друг друга в порошок. Эту боль нельзя было передать словами: чистое безумие, которое хотелось немедленно остановить. И он продолжал орать, что аж слезы потекли по лицу. Если бы Андрей мог, то он бы стал молить о пощаде, но ни слова произнести не удавалось. Кровь хлынула из его рта, оставшись в воздухе. А глаза Александры светились ещё ярче, пылали белым, но зловещим огнем злобы, и ничего её не могло остановить. Как вдруг в поглощенном ненавистью разуме проскочил его голос. Голос Дани. — Я обещаю, — ответил Даня и обнял сестру. — Я никогда не оставлю тебя одну и не дам в обиду. Я никуда не денусь и не умру! И улыбка. Его улыбка, по которой Саша уже так скучала, появилась у неё перед глазами. Родной, любимый брат, надежная опора после смерти родителей. Именно он сейчас был в голове у девушки, несмотря на то безумное желание убить Андрея. Из сияющего глаза вдруг выкатилась маленькая слезинка, что поднялась в воздух и расщепилась на атомы. Лишь маленькие искорки остались после неё, что позже также пропали. И вдруг внутри Саши что-то оборвалось точно также, как и тогда. Барьер, что наконец отворился, сейчас наоборот закрывался. Внутри что-то стукнуло пару раз и тогда Андрей упал на землю, свалившись на спину. Он вдруг свернулся в клубочек, начиная стонать. А существо стояло на месте, продолжало смотреть и… плакать. В миг все камушки вокруг свалились на пол, а затем и существо вместе с ними. Из воздуха стали появляться одежда и кожа девушки, которые возвращались на своё первоначальное место, а та самая бездна медленно пропадала. Глаза перестали светиться, приняли свой прежний вид. Девушка, Александра, которую все знали, вновь была здесь, неподвижно лежала на холодном полу совсем без сознания. Её кожа была вся покрыта мурашками, но выглядела совершенно новой, без единой царапины или ссадины, словно у новорожденного младенца. Тревожная аура пропала из воздуха также внезапно, как и появилась, настороженное чувство в груди у каждого резко пропало. Костя смог выдохнуть с облегчением и только сейчас осознал всё произошедшее. Он смотрел на девушку, что спокойно лежала во сне, и не знал, что ему чувствовать: страх или же переживание. Увидев, как она вдруг затряслась от холода, он почему-то вдруг сорвался с места и побежал к ней. Совсем забыв о том, что кожа может обжечь, он коснулся её лица и убедился, что девушка в порядке. Саша кряхтела во сне, постоянно сжимая глаза, словно нечто терзало её душу. С ней точно всё было хорошо, и тогда Костя выдохнул с облегчением. Все-таки тот страх, что существо может вернуться, резко улетучилось. Он смотрел на её лицо и видел человека, который помог ему понять свою ошибку, подсказала, какой путь стоит выбрать, чтобы дальше идти только по верной тропе. И поэтому парень не мог не беспокоиться за неё, даже несмотря на её истинное обличие. Сквозь тишину Костя вдруг что-то услышал. Он посмотрел в сторону звука и увидел Андрея, что пытается подняться на ноги, раз за разом падая вниз. Он кряхтел, стонал и пускал слюну, перемешанную с кровью, но все же пытался выровняться. — Сука… — дышал через огромную боль в груди, постоянно сжимая глаза. — Как же… как же больно! Андрей поднялся на ноги и зарычал, сжав руки на животе. Он продолжал нестабильно дышать, пытаясь не потерять сознание. Кажется, сейчас всё шло совсем не по плану, из-за чего в его взгляде появилось некое волнение. Но как только он посмотрел на Костю, увидел эти глаза, маньяк хитро улыбнулся. — Значит, выбрался лишь ты один, да?! Костя смотрел ему прямо в глаза и, по его словам, по его выражению лица понимал, что это был тот самый человек, что запрятал всех ребят в игры, тот ублюдок, что общался с ними по рации, тот самый безжалостный маньяк, из-за которого Костя прошёл через несколько кругов ада. И тогда злоба поразила парня. Лицо, ухмылка этого ублюдка, его довольный взгляд — всё раздражало Костю и заставляло выходить из себя. Он обещал, давал слово, что когда выберется, то собственными руками задушит эту бесчеловечную тварь. Тело двигалось само, парень аккуратно положил Сашу и побежал в сторону Андрея, сжав кулаки. — Остановись, идиот! — закричал маньяк, и Костя почему-то замер на месте. — Угомони своё желание и отступи, пока не поздно. — Что? Вот ведь тварь… — чертовски раздражало такое нахальство Костю, и он решил идти дальше. — Хочешь подраться?! Давай, я ещё найду силы, чтобы успокоить твой пыл. Андрей согнулся в корпусе, откашливаясь кровью, а затем сжал руки, став в боевую позицию, но продолжал шататься из стороны в сторону, пытаясь удержаться на ногах. — Только какой в этом будет смысл? — продолжил он, и Костя вновь остановился. — Ты ведь выбрался, мой дорогой друг. Ты победитель, ведь так? — О чем ты? — Если выберешься из игры — станешь свободным, ведь так я вам сказал в самом начале? И ты, Костя, единственный, кто заслужил эту свободу. Парень молчал. Он опустил руки и сменил свой взгляд, покорно слушая маньяка. Всё то время в играх Костя так горел желанием расправиться с ублюдком, как только выберется. И сейчас он наконец получил то, чего так жаждал. Его жертва стояла прямо перед ним вся искалеченная, но парень почему-то не решался напасть. — Я не хочу драться с тобой, Костя. Я не имею абсолютно ничего против тебя, как и раньше. Подумай лучше хорошенько головой, что делать дальше. Рана на твоём животе: она хорошенько кровоточит. Костя сразу же глянул вниз и увидел, что дыра вновь растянулась и стала в разы больше. Кажется, необдуманно бежать было плохой идеей. — Лучше сохрани силы, чтобы спастись самому, и… вывести отсюда эту девчонку, — продолжал Андрей, кивая на Сашу. — Она удивительная, да? Костя молча глянул на спящую Сашу, увидел, как она дрожит, словно ей становится хуже, и тревога захватила его сердце. — И я говорю не о той силе, которой она обладает, — усмехнулся маньяк, глянув на кровь под своими ногами. — Она интересный человек, ты ведь согласен со мной? Не просто ведь так именно после встречи с ней ты стал говорить сам с собой, словно общаясь с совестью. Эта девушка подтолкнула тебя к изменениям своей глупой наивностью и добротой. Она и меня чем-то манила к себе, мне было приятно рассказывать историю своей жизни именно ей. На мгновение она даже заставила задуматься такого сурового человека, как я. Эта девчонка должна жить, мы оба с тобой это понимаем. Поэтому вытащи её отсюда, пока не умер сам. За мониторами находиться черный ход, туннель, что выведет тебя на свободу. Как только выйдешь из него, иди прямо и только прямо, найдешь поляну с машиной. Под большим камнем, покрытым мхом, будут ключи. И езжай домой, победитель. — Ну, а ты, — решил спросить Костя. — Что ты будешь делать дальше, чертов ублюдок? — Я?! — Андрей хотел посмеяться, но ему стало очень больно. — Закончу тут с Джеферсоном, а затем… похороню это место навсегда. Я всё равно уже не жилец: мои ребра сломаны, одно из них упирается в сердце, может проткнуть его в любую секунду. Сухожилья на левой голени разорваны, а из моего рта во всю идет кровь. Андрей посмотрел на количество крови под ногами, а затем взглянул на своего победителя. Маньяк достал детонатор из своего кармана и тяжело выдохнул. Его уставший лик всё говорил за себя. — Если не покончить с Джефом, то после меня, он примется за вас. А он только мой враг, я делиться не собираюсь… Так что убирайся, спасай девчонку, пока можешь. И, Костя, — сурово взглянул Андрей на парня. — Я хочу, чтобы ты понимал: я дарую тебе свободу, не потому что жалею тебя или не в состоянии убить. Я делаю это, потому что ты выбрался, потому это честно. Неважно, каким способом ты получил эту свободу: идя по чужим головам или достигая финала с друзьями. Мне абсолютно плевать. Ты выбрался, а, значит, заслуживаешь этого. Костя сжимал кулаки, как только мог. Руки ещё никогда так не чесались от желания избить кого-то до полусмерти. Этот тип, парень даже не знал его имени, но всего произошедшего было достаточно, чтобы возненавидеть. Но Костя стоял на месте, потому что понимал, что его похититель прав. Если он полезет в драку, то она станет его последней, а сейчас главное — это спасти Сашу, девчонку, которая была не безразлична парню. Он дал слово, что спасет её, защитит и не даст в обиду. Дал слово умирающему товарищу! Рана на животе не затягивалась, а наоборот кровоточила сильнее. Нужно было вытащить Сашу отсюда наплевав на себя и желание отомстить. Эта цель сейчас была важнее других. А поэтому и оставалось только что злиться, смотря в глаза своему мучителю. — Ты ведь знаешь, что являешься ненормальной и бесчеловечной тварью? — спросил у Андрея Костя, пронзая его озлобленным взглядом. — Сын сукин, которого будет мало убить! Тебя следует заставить пережить всё то, что пережил я, все те ребята, что погибли там, в играх! — Да ты что?! — во весь рот заулыбался Андрей. — Для твоего сведение скажу: я был первым испытуемым этой машины и потерял абсолютно всех мне близких друзей. Моя жизнь неразрывно связана с этой лабораторией и проектом, в котором ты поучаствовал. Та боль, которую ты познал, она ничто, по сравнению, с чем живу я. Ты лишь сопляк, что ощутил на себе минимум мучений, которые познал я. Вся смелость Кости вдруг куда-то подевалась. Выражение лица маньяка вдруг ввело его в ступор и заставило поубивать пылу. Эти глаза. Эти ненормальные глаза, в которых было столько боли, которые молили о помощи и в тоже время ненавидели всё вокруг, которые видели смерти близких людей выплакали бесконечное количество слез. Это были глаза, что не познали счастья в мире, что не смогли в должной степени насладиться любовью ближнего. Самые несчастные глаза во вселенной. — А теперь скажи мне: ты чувствуешь это внутри себя? Эту безысходность, от мысли, что все они погибли у тебя на глазах, а ты никак не можешь это исправить. Тебе хочется плакать, потому что считаешь, должен быть на их месте? Сможешь ли ты спокойно спать по ночам после всех тех тварей, что повстречал в разных мирах?! Этот тяжелый осадок в груди, ты его ощущаешь? Ты ведь запомнил перед смертью лицо каждого товарища, ведь так? Но Костя ничего не ответил. Молчал, опустив взгляд в пол. — И уста твои не промолвили и слова. А, значит, я прав, — Андрей был чертовски доволен, видя тревожное лицо Кости. — Значит, всё, что я делал, было не зря. Мне удалось восстановить справедливость в этом мире. Жаль, что я не могу продолжить… Уходи, Костя, я разберусь с Джеферсоном. С опущенным взглядом тот самый победитель развернулся. Он покорно подошел к Саше, взглянул ещё раз на её лицо, а затем взял на руки, медленно направившись к выходу. Что-то внутри него переключилось, из-за чего даже ответить маньяку не имело для парня смысла. Сделав несколько шагов, Костя остановился и слегка повернулся, чтобы в последний раз взглянуть на своего похитителя. Довольная ухмылка сверкала на нем, несмотря на ранения. — Я знал, что выберешься именно ты, — тихо сказал Андрей, но Костя всё услышал. — Человек, что всегда идет по головам, плюет на чувства других и готовь смести тех, кто является помехой. Самый настоящий эгоист. Именно поэтому ты — мой любимчик. Костя вдруг вспомнил про всех тех, кто остался в играх. На душе его поселилась тоска, из-за чего он отвел взгляд и молча пошел в сторону выхода. И тогда Андрей собрал всю оставшуюся силу. Глаза его запылали огнем, возжелал продолжения битвы. Он направился к Джеферсону, что лежал без сознания возле разбитых мониторов. — Джеферсон! — закричал парень во весь голос, ускоряя шаг. — Неужели ты думал, что я про тебя забуду. Один из нас умрет сегодня, ты ведь не забыл?! Андрей подошел впритык, опустился и с грохотом упал на колени. Он перевернул Джефа, чтобы наконец добить его. Но тот не спал. Он смотрел на Андрея, будучи в сознании, и держал в руках пистолет, который ранее кинул в сторону мониторов, пытаясь задеть своего врага. Только сейчас оружие уже было заряжено. Андрей лишь и успел раскрыть глаза, как вдруг раздался выстрел, и пуля пронзила его живот. — Да, умрет, — ответил Джеферсон, вставая на ноги. Он глядел на Андрея, под которым появлялось всё больше крови. Парень мучился в агонии, валялся на разбитом стекле и хватал пол руками, словно пытаясь что-то взять. — Только это буду не я. Капитан посмотрел в сторону Кости, который прибавил ходу, услышав выстрел. Он как можно быстрее бежал к выходу, но рана в животе давала о себе знать, каждый раз подкашивая бедолагу. Джеферсон поднял пистолет, прицелился своим одним единственным глазом. В глазах слегка двоилось после удара об мониторы, поэтому приходилось дольше концентрироваться. — Эта девчонка, что за чудовище, — шептал он. — Нельзя её сейчас упустить. Она не должна покинуть лабораторию. Костя словно почувствовал, как холодный взгляд Джефа пронзает его спину. Он на автомате развернулся, увидел пистолет, направленный на него, и застыл на месте. Бежать не имело смысла, он бы всё равно не успел и получил бы пулю в спину. Кровь из раны бежала всё сильнее, тело уже слабело. И поэтому парень смотрел в глаза своей смерти, сам не понимая почему, стоял и просто смотрел, надеялся, что Сашу не зацепит. Джеферсон наконец смог успокоить свои дрожащие руки, нацелил пистолет прямо на голову незнакомого парниши и своим холодным и суровым ликом заставил того задрожать. Капитан коснулся курка, слегка надавил на него, и в тот момент… — Тогда мы умрем вместе! — закричал Андрей и пронзил второй, оставшийся глаз капитана стеклом, что подобрал с пола. Парень вставил лезвие прямо в зрачок своему ненавистному врагу, и тот возопил во весь голос, выстрелил куда-то в сторону и выронил пистолет. Джеф упал на колени, начиная стонать от боли, а затем взял лезвие и вытянул его дрожащей рукой. Ничего. Он не видел абсолютно ничего. Даже темноты больше не было перед глазами! — Мой глаз! Что ты сделал, ублюдочный мальчишка! Я не вижу! Ничего не вижу! Кровь капнула рядом с пистолетом. А затем ещё раз. Андрей, схватившись за живот, поднял оружие. Он, с бледным, как снег, лицом и уставшими глазами, посмотрел на врага, понимая, что их долгое сражение наконец подошло к концу. — Этот глаз, Джеф, это тебе… это… тебе… за то, что сдал нас Дженет тогда… И Андрей выстрелил. А затем ещё раз выстрелил. Капитан вдруг затаил дыхание. Он упал на спину, держась за свой глаз. Андрей выронил пистолет, а затем рядом стал на колени, взглянув на Костю. Маньяк достал из кармана детонатор и сказал: — У тебя три минуты, парень. Больше я не протяну. Андрей свалился на пол, положив своё лицо прямо на осколки стекла. Костя ничего не ответил и побежал дальше. Найдя тайную дверь, он спустился в туннель, и из последних сил побежал вперед. Андрей лежал. Смотрел по направлению глаз и ни о чем не думал. Каждый вздох давался все труднее и труднее, поэтому он старался дышать как можно меньше. Кровь под его телом наконец смешалась кровью Джеферсона, его ненавистного врага. Парень посмотрел своими карими глазами на лицо капитана и увидел, что тот ещё дышит. — Джеф. Эй, Джеф, — тихо говорил Андрей. — Да? — Ты ещё жив? — Пока что да. — Вот и отлично, — перевернулся Андрей на спину и закричал от боли. Он подполз ближе к панели управления, слегка приподнялся и облокотился спиной о неё, чтобы было лучше видно своего врага. — Будет… будет с кем поговорить перед смертью. Но они молчали. Джеф держался за глаз, размазывая рукой кровь по лицу, а Андрей застыл на одной точке. — Это больно? — первым заговорил капитан. — Что? — Умирать, переставать мыслить и существовать. — Первый раз, да? — неудачно пошутил парень, закашляв кровью. — Нет, не больно. Ты даже не заметишь, как умрешь. Вновь тишина. О чем ещё было разговаривать двум умирающим людям, которые ненавидели друг друга всем сердцем. Может быть, о том, какая завтра будет погода? Или же что посмотреть вечером перед телевизором? А, может, обсудить то, как они друг друга презирают? Нет, ничего из этого сейчас вообще не имело никакого смысла. Андрей вновь посмотрел на Джефа и почему-то вновь вспомнил тот самый мир. Реальность, где мужчина заменил парню отца. И тогда Андрей тяжело выдохнул, закрыл глаза, но сразу же открыл, понимая, что чуть ли не заснул. — Джеф. — Опять твой гадкий голос… — Я считаю, ты должен знать. — И о чем же? — Однажды, я был в одном мире… В общем, там Судный День не смогли остановить. — Мне это совершенно не интересно. — Да нет, ты дослушай сначала, — настырно ответил Андрей. — Там… там катастрофу не остановили и весь мир, абсолютно весь, он погиб. Остались выжившие, такие, как мы с тобой. — Мы? — стало интересно капитану, но он не подал виду. — Да, мы. Представляешь, в той реальности ты, Джеф, заменил мне отца. Заботился обо мне, как о родном сыне, научил выживать, сражаться и пользоваться оружием. Ты любил меня, Джеф, а моя копия любила тебя. И эта любовь… она была искренней. Любовь отца и сына. Представляешь? — Бред, — прошептал капитан и медленно выдохнул. — Вот и я о том же. Андрей улыбнулся и закивал. Он посмотрел на фонарь, что висел на потолке, и почему-то заметил, что в нём перегорела лампочка, и следовало бы её поменять. Надо было заметить раньше. Теперь эта лампочка навсегда останется перегоревшей, и никто уже её не сменит. — Я к чему это завел-то, — Андрей вернул свой взгляд. — Даже побывав там, где мы с тобой семья, увидев собственными глазами, как мы дорожим друг другом, я всё равно не могу представить нас хотя бы хорошими знакомыми, не могу понять, как можно тебя не ненавидеть. — Ненавидеть, — тихо прошептал мужчина. — Да, я тебя ненавижу, Андрей. Ненавижу всеми фибрами моей поганой душонки. Ты отнял у меня, забрал моего ребенка, уничтожил возможность, которую я совсем не ожидал. Ты, сопливый мальчишка, маленькая заноза в моей жизни, на которую я не сразу обратил внимание. А она стала воспаляться всё больше и больше, и когда я её наконец заметил, было уже слишком поздно. Заноза, которая стала причиной моей смерти. Так что да, Андрей, я тебя ненавижу. — Да, Джеф, я знаю и тоже тебя ненавижу. Андрей коснулся своего лица и почувствовал пальцами, насколько же оно стало холоднее. — А ещё в том мире у меня была дочь, представляешь? У меня! И дочь! Они назвали её Алисой. Наверное, это удивительно: быть родителем. Андрей почему-то улыбнулся и попытался представить, как бы выглядела его маленькая дочурка, но никакие образы не лезли парню в голову. — Алиса. Алисочка. Красивая имя, у Делайлы хороший вкус. Тебе, кстати, нравится? Ответа не было. Андрей перевел взгляд на мужчину и увидел, что грудь его больше вздымается, а рука застыла на одном месте, закрывая выколотый глаз. Парень, сидящий рядом, с отчаянием осмотрел Джефа, а затем сказал: — Вот ведь гад, подох раньше меня, оставил наедине с самим собой. Андрей тяжело выдохнул, стараясь держаться изо всех сил, он пытался дать как можно больше времени Косте, чтобы тот успел уйти. Парень повернул голову вправо и вдруг заметил, что там лежит Киннер, которого Андрей перетащил ещё перед битвой. Он посмотрел на закрытые глаза старика и застыл. Продолжал молчать и таращиться, словно вел разговор с интересным собеседником. — Не смотри на меня так, — нахмурил брови Андрей. — По-другому и быть не могло, как же ты не поймешь… Но профессор молчал, не сдвинулся и даже не моргнул. — Я не жалею о том, что сделал, даже не пытайся меня переубедить. Андрей отвернулся, не желая больше слышать в свой адрес нотации, но затем вернул взгляд на старого друга и изменился в лице. — Что значит, за меня всё решили? Произошедшее случилось по моей воле. Да, в итоге всё пошло немного не по плану, но всё это свершилось, потому что я пришел к такой мысли самостоятельно. Что значит нет?! — психанул Андрей. Его начинал раздражать его собеседник. Сил и так не было, а спорить и кому-то что-то доказывать уж точно не хотелось. — Повторяю: я сам вершу свою судьбу, понимаешь? Что ты имеешь ввиду под «подумай сам»? И Андрей вновь взглянул на перегоревшую лампочку. У него вдруг закралась одна мысль. Эта лампочка: она перегорела по своей воле, потому что пришло её время или же кто-то устроил перебой электроэнергии, из-за чего она сгорела; иначе говоря, чьи-то действия привели к тому, что она сгорела. Парень развернулся к Киннеру и тогда сказал: — Ладно, я готов тебя выслушать. И он стал слушать. Обмусоливал каждое сказанное слово очень трепетно, чтобы уловить смысл. — Ты имеешь ввиду тот день, когда тебе не дали умереть? — переспросил Андрей. — Дженет же сказала тебе тогда: «После того, как Андрей оживет, внуши ему идею найти меня. Любым способом. Он должен желать моей смерти». Да, я помню это, но только почему-то не придал этим словам значения. Киннер, ты же не хочешь сказать, что… Парень ужаснулся. Ответ старика сжал всё внутри, из-за чего стало тяжелее дышать. — Значит смерть Дженет, встреча с Вышестоящим, путешествия во времени, — всё это изначально было запланировано ими, а мы лишь следовали их воле. Каждый наш шаг уже был продуман ими! До его погибели, смерти Иного Андрея. Или же?.. Андрей вдруг скривился от боли. Он глянул на профессора, что уже давно был мертв, и парень это полностью осознавал. Но даже будучи мертвым, этот человек давал возможность Андрею раскрыть глаза на вещи, которых он не понимал. — Нет! Это не может быть правдой, всё предсмертный бред! — крикнул парень, побледнев ещё сильнее. Но взгляд Киннера не поменялся, от чего глаза Андрея задрожали. — Нет… И как давно я их марионетка? С самого Судного Дня или же быть может… Андрей опустил взгляд перед собой. Различные мысли крутились в голове, страх поразил душу. Именно перед своей смертью он впервые задумался об этом, впервые понял, что что-то всегда шло не так в его жизни. Но теперь уже ничего не изменишь, а эти мысли, они лишь нагоняли отчаяние. Тело вдруг содрогнулось. То, что сказал Киннер, заставило глаза Андрея прослезиться. — Вспомнить детство? О чем ты? Старик, я не понимаю… Просто вспомнить и тогда всё станет ясно? Сквозь тысячи воспоминаний в эту же секунду он нашел то самое, о котором говорил ему профессор. Скрип ржавой качели раздавался по всей округе. Кругом звучали детские крики, смешки, а также сердитые голоса их родителей. В воздухе пахло цветущей абрикосой. Прохожие шли из одной стороны в другую, но совсем не замечали маленького испуганного мальчика, что шел то вправо, то влево, рассматривая лица людей и пытаясь найти свою маму, которую потерял. — Мама? — тихо говорил маленький Андрей, положив руки на грудь. Он плакал, но совсем не кричал, пытался её найти хоть где-то. — Мама, ты где? Ему как раз должно было бы стукнуть шесть, пора идти в школу и заводить множество новых друзей. Но он всё так и продолжал как раньше плакать по пустякам и паниковать, когда мамы нет рядом. — Мам? — вновь сказал он, но никто не отозвался. — Ты потерялся? — послышался мягкий мужской голос позади. Андрюша развернулся, и увидел перед собой высоченного дядю, который закрывал даже солнце, из-за чего его лицо спряталось в тени. По локоть у него не было одной руки, из-за чего мальчик слегка испугался. Мужчина присел на ноги, чтобы быть на равных с мальчиком, и мило ему улыбнулся, видя, что тот продолжает плакать. — Я не знаю, где мама, — сказал Андрей, вытерев слезы со щеки. — Тогда давай поищем её. Тебе сколько лет? — Пять. Дядя протянул ему руку, но Андрей совсем не обратил на неё внимания. Он всё смотрел на лицо незнакомого мужчины и не мог отвести взгляд от одной особенности. — Дядя, а у вас родинки на лице точно такие же, как и у меня. — Вот видишь, как у нас много общего, — вновь улыбнулся мужчина, и появившиеся морщины выдали его зрелый возраст. — Пошли, найдем твою маму. Андрюша дал руку своему спасителю и пошел вместе с ним по площадке. Мальчик всё кричал: «Мама, мама». И точно также делал его новый друг, который искренне хотел помочь ребенку. И в один момент женщина с маленькой девочкой на руках подбежала к ним, слегка запыхавшись. На её испуганном лице в миг появилось облегчение, когда она наконец нашла своего сына. Андрей сразу же обнял маму и заплакал ещё сильнее, вцепившись в ногу. А мужчина стоял, улыбался и смотрел. Кажется, ему грело душу, что он смог помочь мальчику отыскать потерявшуюся маму. — Спасибо вам огромное! — начала благодарить незнакомца мать, а затем, взглянув на его лицо, вдруг застыла. Её глаза настолько заблестели от удивления, что руки аж задрожали. — Да не за что, мне было не сложно помочь. — А мы… мы случайно с вами раньше не виделись? — Мы? Если только в прошлой жизни, — ответил он и посмеялся вместе с женщиной. От мужчины веяло неким спокойствием, он притягивал к себе какой-то необыкновенно доброй харизмой, и в тоже время казался таким своим. Мама Андрея чувствовала, словно уже многие годы знакома с ним, будто встретилась впервые после долгой разлуки и так рада его видеть. И это странное чувство привязанности к незнакомцу никак не давало ей покоя. — Я так понимаю по возрасту, вы в этом году в школу идете? — Да, вот только выбрать всё никак не можем между двумя. — Могу поинтересоваться, между какими? — Ну есть та, что на Гринченко прямо находиться, сто шестидесятая вроде, а вторая буквально за поворотом, восемьдесят вторая. — Не раздумывая выбирайте первую, — уверенно сказал мужчина. — Моя дочь закончила эту школу: чудесные учителя, хорошие условия. Там уж точно позаботиться о вашем сыне. В общем, всё как надо. — Вы так считаете? — Я уверен, — вдруг перевел взгляд незнакомец на Андрея. — Если ваш сын поступит именно в неё, то его ждет невероятная жизнь. Его глаза, наполненные добром и сопереживанием, притягивали маленького Андрея. Мальчик всё никак не мог отвести свой взгляд, остановил его на лице спасителя, который вызывал странные, но теплые чувства внутри. Искренность была в поступках мужчины, его желания не вызывали ни крохи сомнения в том, что он хочет, как лучше. — Ладно, мне пора идти, — сказал он и поправил волосы. Эти слова вдруг почему-то вызвали бурю отрицательных эмоций внутри женщины. Стало очень грустно и печально. Ей хотелось пригласить мужчину домой на чай или же взять его номер телефона, чтобы он задержался хотя бы ещё на минуту, чтобы она могла видеть его лицо и продолжать чувствовать это странное родство между ними. Ощущал ли он тоже самое, она не знала. Маленький Андрюша смотрел, подняв голову, и пытался понять, что за вихрь эмоций появился в нем при виде этого человека. — Больше не теряйте вашего мальчика, — мужчина присел на ноги, чтобы оказаться на уровне с ребенком. — Ну, а ты, друг мой, я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещал. Будь сильным. Стань сильнее всех, чтобы преодолеть преграды, которые ждут тебя на пути. Ведь только так ты сможешь дойти до конца, только, если не будешь опускать руки. Я уверен, тебя ждет интересная, но в тоже время сложная жизнь. Поэтому никогда не сдавайся. Хорошо? — Да, — тихо ответил мальчик, приоткрыв рот. — Отлично. А теперь, пришла пора прощаться. Я уверен, мы ещё когда-то встретимся, — Иной Андрей поднялся на ноги, последний раз взглянул на мальчика, и почему-то глаза его заслезились. — Пока, Андрей. Ноги несли незнакомца в противоположном направлении, он уходил, скрываясь за толпами людей. Исчезал среди них, оставляя за собой лишь воспоминания. А маленький Андрей стоял, смотрел на отдаляющийся силуэт и не мог всё никак понять: откуда дядя знал его имя? — С самого детства, — тихо прошептал Андрей с дрожащими глазами. — Ты с самого детства был рядом, играл моей судьбой, как тебе хотелось. Неужели все мои действия, каждый мой шаг был предрешен заранее? Мои друзья, мои родители, моя единственная любовь. Скажи мне, Андрей… Вдруг слеза медленно скатилась по его щеке, отражая блики тусклых фонарей. Она упала ему на руку, прямо в центр ладони. Парень посмотрел на пятно, что осталось, и закрыл глаза, сжал их как можно сильнее, потому что вновь в груди, там, где сердце, стало очень больно, очень плохо. — Скажи мне, Андрей! Все их смерти были лишь частью твоего плана? Мои мучения всегда были частью твоего плана?! Чего ты хочешь от меня, чего?! Это все-таки месть за то, что я сделал? Тогда прости меня, слышишь, умоляю, прости! Зачем ты делаешь это?! Ты сначала дал мне попробовать, что такое друзья, что такое любовь, а затем это отнял! ЗАЧЕМ? Способен ли я хоть что-то изменить? Подумал он в тот момент. Способен ли вовсе контролировать свою жизнь? Как же я здесь оказался? Это всё воля одного человека, или же все-таки нет? Я не понимаю, ничего уже не понимаю. Как же я устал, как же хочу увидеть их лица вновь, посмотреть на их улыбки хотя бы раз. — Как же… как же это грустно: осознавать, что за всю жизнь ни одно твоё решение не было собственным. Как же грустно умирать, понимая, что эта смерть здесь и сейчас — это всего-то чей-то план. И тогда он заплакал. Заплакал так сильно, как только мог. Боль в сердце, она не утихала, становилась только сильнее. Слезы падали на ладони одна за другой, а затем стекали вниз, смывая засохшую кровь. Андрей сидел здесь совсем один. В темной лаборатории его плач раздавался эхом, сменяя гнетущую тишину. Ведь вправду был совсем один, и вокруг никого, лишь трупы бывших друзей и врагов. У него никого больше не осталось, и даже он сам, его сознание, было не под его контролем. Андрей потерял навеки всех тех, кого когда-либо любил, он потерял самого себя в этот момент и совсем не знал, что делать. У него больше не было ответа на какой-либо вопрос, а если бы и был, то… то где гарантии, что этот ответ ему не привили? — Помогите… Тихо прошептал он, сцепив зубы с закрытыми глазами. — Прошу… хотя бы кто-то… помогите. Я ничего не понимаю… Я так устал… Но никто ему не ответил. Никто ему не помог. Лишь тишина вокруг, и он остался один в темноте. Одинокий, даже его собственный разум был ему неподвластен. — Ненавижу этот мир. Андрей нажал на кнопку. Бомбы мгновенно взорвались по всей лаборатории, и та затряслась. Парень больше не плакал. Он застопорил свой взгляд на пустоте перед собой и стал ждать. Огромные глыбы падали одна за другой на пол, разлетаясь на куски. Капсулы в самом центре сразу же разбились вдребезги под натиском горной породы, как и мониторы с панелью управления. Лаборатория умирала. В этот раз точно. Казалось, словно она сама уже давно этого хотела, ждала момента, когда её наконец оставят в покое. Остался единственный рабочий экран с одной простой надписью: «Активировать проект «Парадокс»?». Нужно было лишь выбрать ответ. Но в итоге и его прибило булыжником, а Андрей в последнее мгновение посмотрел на Киннера. Когда-то он был ему другом, человеком, которым он действительно дорожил. И Андрею стало грустно от мысли, что всё закончилось именно так. Он хотел бы, чтобы всё было по-другому, хотел, чтобы его жизнь была самой обычной, самой ничем не примечательной, но в ней были все те люди, которых он до боли в груди любил, по котором скучал. Мама и папа. Они вдруг появились перед его глазами. Взялись из ниоткуда в голове. Он стояли и обнимались, смотрели прямо на него и улыбались, потому что любили своего сына, потому что гордились им. Любимая сестра Маша. Она появилась рядом с ними. Смотрела на него своими добрыми глазами и хотела обнять, хотела успокоить и напоить чашечкой горячего чая. Ей было больно видеть страдания брата, и она словно звала его, называла его так, как никто больше. Андрюша. Друзья. Все пятеро очутились в том же месте. Те самые школьные друзья, что погибли в том мире. Но они ничуть не грустили, что так произошло, а лишь ждали своего друга, которого полюбили за долгое приключение. Старик Киннер. Он всегда был рядом в этом мире, пытался искупить все ошибки Иного Киннера. Профессор был виноват перед Андреем больше всех, а поэтому его виноватый, но добрый взгляд остановился на парне. Если бы он мог всё исправить, если бы мог вернуть ему жизнь, которую отняла его машина. Делайла. Она появилась в самом центре, со слезами на глазах глядела на Андрея и улыбалась, потому что любила парня. Хотела, чтобы он был счастлив. И ей было так грустно, что они провели вместе слишком мало времени, что не смогли разделить свою любовь друг с другом. Михаил и его семья. Они появились последними. Стояли вместе, как семья, и всем своим видом давали понять, что они любят парня. Михаил смотрел на Андрея, как на сына, которого бы хотел иметь, Екатерина, как на доброго человека, что всегда поможет, а Лиля, как любящего брата, что всегда её защитит. И каждый из них хотел бы, чтобы вместе с Андреем они могли назвать себя счастливой семьей. Все эти люди собрались в кучу перед ним, стояли и ждали. А Андрей плакал, но улыбался, потому что, даже несмотря на то, что их смерти были предрешены, что всю свою жизнь он был лишь простой марионеткой, он чувствовал себя счастливым. Он был рад, что однажды повстречал этих людей, что смог хотя бы чуть-чуть, но ощутить тепло их любви. И то мгновение он ценил больше, чем всё плохое, что случилось следом. К сожалению, он понял это только сейчас, прямо перед самой смертью. Делайла протянула ему свою руку, а Андрей медленно закрыл глаза, и хрустально чистая слеза покатилась по его щеке, исчезла ещё на полпути до подбородка. И, кажется, это была единственная счастливая слеза. И тогда парень произнес свои последние слова: — Я люблю каждого из вас. Простите... Камни засыпали тело Андрея, навечно похоронив его в этом месте, как и Джефа с Киннером. Все эти трое: они начали свой путь здесь, вместе, неважно, будучи врагами или друзьями. Здесь они его и закончили, умерли, лежа рядом другом с другом… И больше никто из них уже никогда не увидит дневной свет. Узкий туннель весь затрясло. Костя пытался бежать как можно быстрее, но он лишь замедлялся. Рана на животе стала болеть даже сильнее, чем после стычки с Ваней. Лицо парня становилось всё бледнее и бледнее, но он продолжал идти, продолжал нести Сашу на руках, потому что её жизнь сейчас была намного важнее его. Казалось, словно у этого туннеля совсем не было конца. Фонари сменяли друг друга, земля со стен отпадала от неё и сваливалась под ноги из-за трясущейся лаборатории. Ноги Кости отказывались двигаться дальше, они путались между собой, и когда всё вновь задрожала, парень свалился на колени, чуть ли не уронив девушку. Он посмотрел за собой, и увидел кровавый след, что с каждым шагом становился только больше. Внезапно начало туннеля начало обваливаться. Костя, растопырив свои глаза, с огромным трудом поднялся на ноги, закричав во весь голос. Он не мог дать девушке умереть, потому что дал слово! Плевать, что в итоге случиться с ним, главное, чтобы она могла жить. И он бежал. Бежал со всех ног, теряя всё больше крови. Туннель за ним рушился всё быстрее и быстрее, а парень только сейчас увидел вдалеке выход. И тогда он ринулся ещё быстрее. Ноги подкашивались, Костя раз за разом спотыкался, но не падал. Глаза начинали потихоньку закрываться от усталости, что брала верх, но парень всё равно продолжал бежать. Костя услышал, как прямо за ним груда земли сваливалась с потолка. Неужели, его сейчас действительно засипит, неужели, он не сумеет сдержать своё слово? Но как только парень раскрыл свои веки, он увидел в пару метрах лестницу, которая вела к стальной двери. Костя ринулся по ней, крича во весь голос из-за боли в животе, и в последний момент выскочил на поверхность, выронив Сашу из рук и упав на землю. Его нога осталась в дверном проеме, из-за чего её слегка засыпало камнями. Парень застонал от боли, потому что почувствовал, что ушиб голеностоп. Он вытянул ногу из-под завала и со спокойствием прилег, понимая, что глаза сейчас закроются. Но если это случиться, он уже больше их не откроет, Костя это прекрасно понимал. Поэтому поднял голову и посмотрел на спящую Сашу с растрепанными волосами. Он глядел на её нежное маленькое лицо и видел очертания Дани, вновь и вновь вспоминая про обещание, которое дал. Поэтому он подполз к девушке, аккуратно взял её на руки и пошел вперед, прямо к машине. На правую ногу он наступал с огромной болью, из-за чего последующие шаги были огромным мучением. И тогда он падал на колени, бил их камни под ногами, но всё равно вставал и шел дальше. Дыхание становилось всё глубже, и каждый выдох сопровождался паром изо рта. Ночной лес был довольно холодным местом. Он прошел сквозь невысокие кусты, но машины не заметил. Значит, надо было идти дальше. Кажется, начинало светать, из-за чего округу было более ли менее видно. Когда вдруг Саша задрожала больше обычно. Она медленно открыла свои глаза и увидела перед собой уставшее и бледное лицо парня, что смотрел вперед и нёс её сквозь деревья. — Костя? — спросила она, пытаясь прийти в себя. — Ты очнулась, — с облегчением ответил он, но не стал отпускать девушку. — Где это мы? — На свободе. Вдруг парень во всю закричал. Словно пуля пронзила его открытую рану, и он упал на землю, выронив Сашу. Та сразу пришла в себя, и, испугавшись за парня, подбежала к нему. Она перевернула его на спину и увидела рану, что стала в разы больше с последнего раза. — Твою мать! Ты как?! Но парень не ответил. Он положил свою голову на бок и посмотрел куда-то вдаль. Коснувшись Саши рукой, он показал ей пальцем в сторону машины, что стояла прямо посреди небольшой поляны. — Ключи… под камнем, что весь покрыт мхом. Саша сразу же поняла, что делать. Она понимала, что счет идет на секунды, поэтому не стала ждать, времени думать о том, что произошло, и как она здесь оказалась попросту не было. Трава вокруг машины заросла, было ясно, что она стоит больше недели. Девушка смотрела то в одну сторону, то в другую в надежде найти этот чертов камень. Сердце хотело вырваться из груди из-за волнения, Саша знала, что сейчас от её действий может зависеть жизнь человека. Но этот камень, его, черт подери, нигде не было. Ночная темнота существенно усложняла процесс поиска, из-за чего Александра раз за разом поглядывала на Костю, который медленно закрывал, а затем резко открывал глаза, пытаясь не провалиться в сон. Вдруг Саша увидела, что в самом конце поляны, под заросшими кустами, прятался небольшой булыжник, весь покрыт мхом. Ключи оказались под ним, когда девушка подняла его, и несколько сороконожек разбежались в стороны. Она даже не обратила на них внимания и, взяв, то, что искала, сразу же открыла машину и села в неё. К счастью, автомобиль без проблем завелся, а девушка посмотрела на педали и увидела, что их было три, от чего она недовольно фыркнула. Саша сразу же подбежала к Косте, и, увидев, что он спит, принялась его будить. Парень резко открыл глаза, потеряв какую-либо связь с реальность, он смотрел на девушку и забыл, как здесь оказался. Только спустя мгновение память вернулась, а Костя тяжело выдохнул. — Не спи, слышишь меня?! — с волнительным тембром говорила Саша. — Держись изо всех сил, но не смей засыпать! — Да, да, — вновь прикрыв на секунду глаза, ответил парень. — Хорошо. Сейчас девушка переживала за парня как за родного человека, и сама не понимала, почему. Возможно, потому что их многое связывало, потому что они оба что-то чувствовали друг другу. И это была явно не любовная тяга, нечто другое связывало этих двоих. Он пытался защитить её, что есть силы, а она желала лишь спасти его сейчас, потому что не могла потерять кого-то ещё. Саша подняла тяжелое тело Кости, взяла под руку, позволив облокотиться, и повела к машине. Парень невольно кряхтел и стонал от боли, раз за разом кривил лицо, пытаясь сдерживать эмоции. Девушке было больно слышать это, она смотрела на его уставшее, желавшие наконец отдохнуть лицо, и что-то терзало её душу ещё сильнее. Девушка отворила дверь, аккуратно посадила знакомого и только сейчас заметила, как много крови он потерял. Его взгляд остановился на своей спасительнице, и по нему она тогда всё поняла. Костя не верил, что ему удастся выбраться, но он совсем не боялся. Некое спокойствие виднелось у него в глазах, и Сашу это чертовски пугало. Нет! Подумала она. Я не позволю этому случиться! Девушка хлопнула дверью машины и через пару секунд оказалась в водительском кресле. Мгновенно вспомнив, как пользоваться механической коробкой передач, она вывернула на поляне и поехала по слабо заметной тропе, что должна была привести их к выходу. — Не смыкай глаза, Костя! — вновь повторила она, увидев, как парень стал засыпать. — Да, да… — Говори со мной, хорошо? — Хорошо. В его голосе не было уверенности в том, что всё получиться, лишь принятие того, что может в итоге случиться. Тропа была не такой уж и долгой, и спустя несколько минут парень и девушка выехали на ночную трассу. Небо окрасилось в различные оттенки синего, начиная от кромешно-темного на западе и заканчивая светло-лазурным на востоке. На горизонте вдруг показались первые очертания солнца, начиная окрашивать его в оранжево-желтые цвета. Саша ехала прямо в сторону города, проезжая по правой стороне мимо бескрайних полей пшеницы, а слева расстилался тот самый густой лес и высоченные скалы, в которых скрывалась лаборатория. Машина гнала сама по трассе, преодолевала километры, не встречая кого-либо на пути. Саша гнала так быстро, что даже забыла включить фары. Костя смотрел в окно, прямо на восход солнца. Парень никогда не видел ничего интересного или завораживающего в таких вот пейзажах, считал, что, увидев красивый закат однажды, последующие тебя уже не удивят. Но сейчас он не мог оторвать глаз от столь необыкновенной красоты. Это была та самая реальность, по которой он так соскучился, и понимал, как же ошибался. Сколь же был прекрасен этот дивный мир, сколько необычайно красивых мест, которых он раньше не замечал. Простой, ежедневный восход солнца оказывается мог так зачаровывать до глубины души, озаряя светом погруженный во тьму мир. Легкая улыбка появилась на лице Кости. — Открой, пожалуйста, окно, — сказал парень, не отрывая взгляда от солнца. Саша с дрожащими глазами сделал то, о чем её попросили, и тогда холодный утренний ветер залетел в машину, навернул несколько кругов по салону, вылетев обратно в окно. Костя словно умывался им, закрыв глаза и сделав глубокий вздох свежего воздуха. — Он… он настоящий, — заслезились глаза у парня. — Настоящий, чистый воздух. Как же я соскучился. И тогда первые лучи солнца, что стремились к земле целых восемь минут и девятнадцать секунд, коснулись лица парня, позволив ему ощутить то самое тепло, которое он совсем позабыл. Костя улыбался, купаясь в лучах солнца, а ветер трепал его волосы из стороны в сторону. Саша поглядывала на парня, изредка отрываясь от дороги, и руки её дрожали, видя, как человек, лишенный свободы, вновь ощущает её вкус. И вернув свой взгляд обратно, девушка взглянула на свои руки и только сейчас заметила, что палец, который ей отстрелил Джеферсон, был на месте. — Костя, — сказала она, понимая, что что-то странное произошло в лаборатории. — Расскажи, что там случилось, как мы выбрались. Но собеседник её словно не слышал, лишь улыбался, отвернув лицо, и смотрел на живописный пейзаж. Он вдруг посмотрел на чистое небо без единой тучки, и тогда губы его задрожали, пытаясь произнести хоть слово. — Она в безопасности, Даня, — тихо произнес он, а Саша вдруг застыла на месте. — Ты ведь видишь, да?! Скажи, что видишь. Я спас её, наконец-то сделал хоть что-то хорошее. И тогда девушка за рулем заплакала. Она смотрела на Костю, что сидел неподвижно, держался за рану, и совсем не знала, что сказать. — Я сдержал слово, Даня! — повторял он вновь и вновь, улыбаясь. — Сдержал его! — Да! — громко ответила Саша, которая не могла больше сдерживать слезы. — Ты сдержал слово, слышишь, всё хорошо. Но ответа не последовало. Костя замолчал, его лицо было повернуто к солнцу, что уже выбралось из-за горизонта. Сердце девушки вдруг кольнуло. Эта тишина, она пугала её. Единственное, чего хотела сейчас Саша, вновь услышать голос друга, голос человека, которого она не хотела потерять. Но он молчал, не шевелил даже и пальцем. — Костя? — тихо спросила она, и коснулась плеча парня. — Костя! Машину вдруг тряхнуло, и голову парня развернуло. Глаза были закрыты, на лице не было ни единой эмоции. Лишь слабые очертания улыбки. Он спал, погрузился в глубокий сон навсегда, перед эти пустив последнюю слезу, что медленно скатывалась по его щеке. Кажется, он заснул со спокойствием на душе, заснул с принятием того, что это должно было случиться намного раньше. Саша коснулась его лица, и оно было таким холодным. Что-то внутри груди вдруг заболело, словно зарыдало во весь голос, убиваясь печалью. Глаза, что уже устали плакать, дрожали как никогда сильно, отбивая блики солнца. Девушка вдруг нажала на педаль так сильно, как только могла. Машина гнала по трассе с огромной скоростью. Ехать как можно быстрее домой, вот, что лишь оставалось. И Саша перестала плакать, она спрятала горечь и переживания глубоко в душе, и наполнила своё сердце решимостью. А Костя лежал на месте, опустив голову, и тихо спал. Машина на огромной скорости проехала надпись на обочине с названием родного города и милой короткой надписью: «С возвращением домой».***
Люди проходили мимо один за другим, идя решать свои собственные проблемы, другие сидели в очередях, лазили в телефонах или общались с родными или друзьями. Но были и те, кто, как Саша, сидели сложа руки и с опущенной головой в отстранении и ждали на протяжении нескольких часов, когда же всё решиться. Шум в коридорах больницы не давал сконцентрироваться на собственных мыслях, хотя девушке и думать-то было не о чем. Она просто ожидала, когда же наконец узнает, всё ли с ним в порядке. С того момента, как Саша привезла Костю в больницу, прошло около двух-трех часов. Всё это время врачи пытались спасти жизнь парню, а её попросили остаться и посидеть в коридоре. Девушка надеялась, что всё будет хорошо, что у него ещё есть шанс выжить, но с каждой секундой становилось всё тяжелее верить в чудо. Было грустно, чертовски печально и больно думать об этом или вспоминать о брате, которого она больше не увидит. Но плакать не хотелось. В самый неожиданный момент к девушке вдруг подошел врач в белом халате. Он был довольно рослым человеком, большинство волос уже были по большей части седые, что говорило его зрелом возрасте. Он позвал Сашу, что сразу же подорвалась с места, и своим каменным, безэмоциональным лицом лишь насторожил девушку. — Как он? — сражу же спросила она. — Мы на протяжении двух с половиной часов боролись за жизнь Константина, — четко и быстро заговорил врач. — Рана была не смертельной, но проблема состояла в том, что удар, нанесенный холодным оружием, слегка задел толстую кишку, а также пациент потерял огромное количество крови. То, что вы привезли его к нам ещё живым, можно назвать настоящим чудом. — Ну так, а что с ним сейчас?! — Пациент впал в кому второй степени. — И что тогда делать?! — Вам — лишь ждать. Всё возможное мы сделаем сами и постараемся вернуть Константина в сознание. Как-никак, это наша работа. Саша дрожащими руками закрыла своё лицо. Печаль в её сердце, она лишь усилилась, начиная всё больше расползаться по телу. Хотелось заплакать прямо сейчас, как вдруг она сжала свои кулаки и поняла одну простую истину: Костя не умер, ещё нет, а слезы ничего не исправят, не вернут ему сознание, поэтому остается лишь верить в то, что он справиться. — Можно ли его навестить? — спросила Саша. — Только если посмотреть через окошко в палату, — ответил врач. И через минуту они уже оба стояли у того самого окошка. Саша смотрела внутрь, на Костю, что был подключен к аппарату жизнеобеспечения, и ощущала, что действительно переживает за него, как за родного. Ей не показалось тогда это чувство. И сейчас единственное, чего она хотела, это чтобы желание, поселившееся в её сердце, скорее сбылось, и она вновь могла услышать голос человека, который совсем недавно украл у неё большую сумму денег. — Доброе утро, — вдруг послышался мягкий мужской голос позади. Саша повернула голову и увидела, что это был сержант полиции, который обращался именно к ней. Он держал в руках открытое удостоверение. — Доброе, — ответила девушка. — Младший лейтенант Пальчевский Игорь. А вы, если я правильно запомнил, Александра Бестыжева? Полицейский выглядел довольно уставшим, словно не сомкнул глаза за всю ночь, но даже несмотря на это, он уверенно смотрел на девушку и внушал некое доверие к себе, создавал чувство безопасности. — Чем могу помочь? — удивилась Саша. — В больницу поступил пациент с ножевым ранением, и именно вы привезли его сюда. Мне нужно задать вам несколько вопросов, чтобы разобраться в ситуации. В тот момент девушка внутри себя истерически засмеялась. Она поняла, что хотел от неё полицейский, но что она должна была ему рассказать? Про Андрея, про миры или про Судный День? Про Джеферсона и его отряд или же про погибшего профессора? Её бы просто приняли за ненормальную, сочли бы дурой или скинули бы всю ответственность на неё. Нужно было что-то придумать, выдумать какую-то историю. — Давайте начнем с того, — вновь первым заговорил полицейский, — кем приходиться вам потерпевший? — Кем? — непонимающе посмотрела на бородатого мужчину девушка. Она развернулась к палате Кости и посмотрела на его спящее лицо. А ведь действительно: кем он ей приходился? Простым знакомым или же другом, что спас её? Как она могла ответить на вопрос, на который сама не знала ответа. В душе поселилось странное чувство, что росло с каждой секундой, что Саша смотрела на парня. Она вспоминала его слова в машине и всё больше начинала понимать всю суть. Тогда Саша поняла, что должна сказать. — Я не знаю, кем он мне является, — тихо, но уверенно произнесла она. Руки дрожали, а сердце забилось в груди. — Но точно знаю, что он единственный близкий человек, что у меня остался. — Хорошо, — ответил лейтенант. — Вы не будете против переместиться в более тихое место? Саша кивнула. Она последовала за мужчиной, думая Косте, о том, как надеется о скорейшем выздоровлении. В один миг её глаза глянули вправо, в длинный коридор полный людей. И тогда девушка вдруг остановилась, потому что видела, как странный мужчина стоит в самом конце и пронзает взглядом девушку, даже не моргая. Сначала она подумала, что ей лишь привиделось, поэтому протерла глаза, а затем убедилась, что оказалась права. Среднего роста блондин в белых пиджаке, штанах и галстуке поверх черной рубашке стоял и не стесняясь смотрел Саши прямо в глаза. Внутри девушки что-то сжалось, но она не дрогнула. Незнакомец был слишком далеко, но что-то в нем было не так, а именно его глаза. Саша не могла сказать наверняка, но они были разного окраса. Он все продолжал смотреть и стоять, а девушке становилось лишь не по себе. Чего он хочет? Кто такой и почему так нагло пронзает взглядом? Как вдруг врач вышел из-за спины Саши и помахал мужчине вдалеке. Тот ответил взаимностью и пошел навстречу к доктору, забрав у того какие-то документы. Незнакомец улыбнулся, и теперь ни разу даже не взглянул на Сашу. Неужели, просто показалось, и он всё время смотрел на врача позади. Девушка выдохнула с облегчением, она решила, что это лишь паранойя. Блондин попрощался с врачом и пошел в сторону выхода, перекладывая документы из одной руки в другую. — Вы идете? — спросил полицейский, обратив внимание Саши на себя. — Да, точно, — резко пришла она в себя, продолжая смотреть вслед за мужчиной. Неужели правда просто показалось? — Извините меня. Александра пошла дальше, стараясь не задумываться о том, что случилось. Лишь привиделось, таков был её вердикт. Вспомним о том, что ей нужно было выдумать какую-то историю, она невольно прикусила нижнюю губу от волнения и совсем погрузилась в свои мысли, скрывшись за углом коридора. Погода сегодня была шикарная. Ни единой тучки на небе, солнце освещало весь город, что уже во всю шумел от разговоров прохожих и гулов машин. Холодный ветер дул со всей силы, проскальзывая сквозь небольшие улички и огромные проспекты. Даже в такой солнечный день жителям пришлось надеть ветровки или кофты, чтобы по пути на работу или учебу не замерзнуть. Блондин в пиджаке вышел из поликлиники и направился к черной машине, что стояла на парковке. Он молча с абсолютно безразличным лицом сел на пассажирское сидение к водителю, что уже ожидал его там. За рулем сидел абсолютно такой же парень: блондин с разноцветными глазами. Одежда была одинаковой, вот только обратно отличалась по цвету: черные пиджак, штаны и галстук и белая рубашка. Оба парня выглядели достаточно молодыми, и имели одинаковые шрамы на лицах: небольшую линию на подбородке, оставленную ножом. В них всё было абсолютно одинаковое, начиная от безразличного выражения лица обоих, и заканчивая единым седым волоском в одном и том же месте. И лишь цвет их глаз отличался друг от друга. У блондина в белом пиджаке левый глаз был темно-синего цвета, а правый карего, когда же у второго брата левый оказался также карим, а правый ярко-зеленым. Они оба молчали. Первый брат взял документы в руки и посмотрел на то, что передал ему врач. Это была вся информация о Константине и его состоянии после ранения. — Что с ним? — спросил тот, что за рулем. — В коме. — Хорошо. А девчонка? — Ты ведь и сам знаешь ответ. — Знаю. Просто хотел услышать его от тебя. Их голоса были одинаковой тональности, говорили они оба четко и звучно, быстро и лишь по делу. Различить их между собой в этом плане было бы невозможно. Водитель поднял телефон и кого-то набрал. Он подождал пару секунд, но ответа не поступало. — Не берет? — спросил первый. — Не берет, — ответил второй, и оба начали стучать пальцами по коленям. Как вдруг с той стороны кто-то все-таки поднял трубку. — Алло. Мы закончили. Как успехи? — водитель вдруг посмотрел на брата. — Ты должен сказать, — ответил ему тот. — Успехи отлично. Всё идет по плану. Девчонка в норме, парень в коме. Да. Да. Нет. Я понял. Уже едем. Он положил телефон в карман и завел машину. — Едем? — спросил парень с голубым глазом. — Едем. Дорога была недолгой. Машина за час выехала из города, постояв чуть-чуть в пробках, а затем ринулась по трассе в сторону скал. Солнце уже находилось в зените, в салоне становилось достаточно жарко. И тогда водитель решил включить кондиционер, когда же его брат сразу его выключил и открыл окно. Первому это не понравилось, он вернул всё на место, и тогда обоим пришла гениальная идея: открыть окно с работающим кондиционером. Проехав несколько километров, машина вдруг остановилась. На трассе, что должна была быть практически пустой, образовалась длиннющая пробка в одну сторону, из которой машины начинали уезжать в обратном направлении. Водитель вырулил на встречную полосу и поехал медленно вперед. Через несколько минут он добрался до шлагбаума, что установили тут совсем недавно. Рядом стояли сотрудники полиции, которые разворачивали приезжающие машины обратно, потому что не пускали никого дальше по трассе. К автомобилю братьев вдруг подошел мужчина в форме, он попросил открыть окно, а затем громко сказал: — Разворачивайтесь, здесь перекрыто! Скала свалилась на дорогу этой ночью, езжайте в объезд! Братья повернули лица в его сторону и глянули сотруднику прямо в глаза. Их лица всё говорили за себя. Та безэмоциональность, она вдруг напугала полицейского, и он всё понял. — Прошу меня извинить. Проезжайте, конечно. И машина ринулась вперед, прямо к обвалу скалы. По пути они съехали на лесную тропу, на которой остались следы от грузовых машин и тракторов, а спустя несколько минут братья оказались на той самой поляне перед скалой, что была бывшим входом в лабораторию. Автомобиль остановился, заглушил свой мотор, и парни вышли из машины, поправив пиджаки. Сейчас здесь было очень шумно: тракторы и самосвалы ездили из стороны в сторону, перевозя груды камней, разгребая заваленный вход. Братья прошли через БТР, на котором сюда прибыли бойцы Джеферсона, а за ним сразу же обнаружили несколько отрядов «ВЕПРЯ», что стоят на коленях и держат руки за головой под прицелом обычных военных. Они все поснимали шлемы и ждали дальнейших указаний, боясь даже пошевелиться. Братья шли дальше, аккуратно переступая через лужу крови, что очутилась в самом центре поляны. В воздухе появился слегка видимый смог из-за тракторов, а шум, который они издавали, раздавался по всему лесу. Парни шли вперед, к самому входу, где происходили работы. Впереди они заметили группу из четырех человек, что стоят вокруг одной личности, которая отдает указания. В один миг толпа расступилась, разошлась в разные стороны, и в самом центре остался лишь один человек. Солнце пробивалось сквозь густые и высокие деревья и светило прямо на него. Это человек стоял и внимательно наблюдал, ждал, пока вход наконец освободят из-под завала. Подойдя поближе, братья смогли разглядеть длинные бежевые волосы, что лежали на черном пиджаке. Эта девушка скрестила руки на груди, слегка подняла голову вверх, раздав всем нужные указания. Братья подходили всё ближе, и её силуэт становился всё четче. И кажется, лишь при виде неё у этих двоих хотя бы что-то просыпалось внутри, некое волнение и чувство долга. Сделав ещё несколько шагов вперед, они оба остановились, застопорив на ней свой взгляд. — Мы прибыли, — сказал парень в белом пиджаке. И тогда девушка слегка повернула голову. Она развернулась к парням, и им в глаза сразу бросились две родинки на её правой щеке. — Дженет, — сказал второй. — Какие указания будут дальше? — В больнице всё так, как и должно быть? — спросила она, поправив волосы. И только тогда на правом виске стало видно её шрам от пули, который ей оставил Андрей. — Костя в коме второй стадии, — ответил синеглазый. — Девчонка в норме. Всё, как и ожидалось: ни единой царапины на ней. — Отлично. — Вышестоящий! — вдруг закричал парень, что подбежал к Дженет. — Я слушаю. — Мы нашли их тела. Их практически не зацепило. Глаза Дженет вдруг загорелись. Она сразу же отдала приказ вытащить погибших из-под завала. Работа вокруг стала направлена теперь лишь на то, чтобы вытащить тех троих людей, что лежали погребенными под камнями. Спустя время их наконец достали, положили в ряд один за другим на поверхности: Киннер, Джеферсон и Андрей. Тела каждого были слегка прибиты завалом, но, в целом, не пострадали. Дженет не могла спокойно смотреть на эти лица. Столько лет она не видела никого из них вживую, и эта встреча, которую даже таковой назвать не получалось, заставляло трескаться маску безразличия на лице девушки. Она смотрела на каждого из них, и по слегка дрожащим пальцам было совсем непонятно, что прямо сейчас чувствует. Взгляд её упал на профессора, что спал спокойным сном. Убитый своим же первым испытуемым, даже сейчас у него на лице виднелась боль и чувство вины за то всё, что он сделал. — Вы сыграли свою роль, профессор, — тихо промолвила Дженет. Неужели она хотела просто попрощаться с ними? Вновь увидеть каждого из них, эту легендарную троицу, которая всегда была связана. — Джеферсон, — тогда вдруг произнесла она. — Прости меня за то, что заставила думать, что наш ребенок погиб вместе со мной. Но так было нужно. Ты должен был умереть здесь, рядом со своим врагом. Но знай, с твоим ребенком всё хорошо. Тогда Дженет подошла к Андрею, стала у его ног, и тело невольно содрогнулась. Там маска, что держалась на ней, окончательно затрещала по швам и упала на землю. Почему-то, смотря именно на этого человека, на его наполненное печалью и горечью мертвое лицо, внутри что-то свернулось в клубок. Дженет смотрела прямо на него, не хотела ни на секунду отводить свой взгляд. Она слегка открыла рот, чтобы сказать хоть что-то, но ком внутри горла этого не позволил. Почему было так тяжело это сделать? — А ты, — все-таки смогла сказать она. — Ты… все-таки оказался прав, отец. — Что она сказала? — переспросил первый брат, стоящий позади, при этом его лицо совсем чуточку показало удивление. — Она сказала «отец», — сразу ответил второй. — Отец? Смотря на Андрея? — Да. — Но почему, Дженет? — Почему ты назвала его отцом, Дженет? Но девушка продолжала молчать. Её совсем сейчас не волновали вопросы братьев, но и игнорировать их тоже нельзя было. Человек, что лежал у неё перед глазами, вызывал слишком много эмоций. — Потому что… — ответила она, не разворачиваясь. — Потому что… Воспоминания нахлынули на неё в этот момент. Дженет спешно вошла в кабинет Вышестоящего. Несмотря на её торопливость, она очень плохо себя чувствовала после недавней операции. Андрей прострелил ей оба колена, а затем и всадил пулю в висок. Если бы не передовая медицина Ордена, что опережала мир на несколько десятков лет, то девушка сейчас здесь бы не стояла. Голова была перебинтована, сильно болела, когда же ноги практически были в норме, хоть и невольно тряслись. — Что это было?! — крикнула она, смотря на Вышестоящего. Он стоял к ней спиной, рассматривал свою картину и, кажется, с самого начала знал, что к нему пришла именно Дженет. Он положил на свой стол Ромашку, что отобрал у Андрея, а затем медленно развернулся к сотруднице. Его взгляд давал понять о том, что боль в теле сейчас была как никогда сильна, но Андрей продолжал уверенно стоять на ногах. — Что ты тут забыла? Почему не в постели? — упершись о трость, строго говорил старик. — Ты недавно перенесла серьезную операцию. — Как я могла прохлаждаться в кровати, когда ты в это время наконец встретился со своей копией! — Так и чего же ты хочешь? Невозмутимость Вышестоящего напрягала Дженет и заставляла злиться ещё сильнее, чем до прихода в кабинет. — Почему ты не сказал мне раньше? — Что не сказал? — Что он может являться моим отцом! — Это не имеет значения. — Не имеет значения?! — была в недоумении девушка. — Если для тебя это не важно, то для меня… — Что для тебя? — грозно спросил мужчина. — Для тебя это разве важно? Дженет почувствовала неуверенность в своих словах под напором Главы Ордена, но затем сжала руки в кулак и решила все-таки ответить: — Да! Ты должен был рассказать об этом ещё давно. — Не забывай о субординации и том, с кем говоришь. Голос Вышестоящего стал суровее, чем обычно. Как и его взгляд. И тогда вся решимость Дженет куда-то запропастилась. Всю свою жизнь каждый раз, когда этот человек говорил в таком тоне, она сразу замолкала, покорно слушаясь. Андрей тяжело выдохнул. Его лицо изменилось, гнев и суровость исчезли. Он посмотрел на девушку перед ним, и тогда спокойно произнес следующее: — Я не говорил об этом, потому что не знал, как правильно преподнести эту информацию. — Но, папа… — Прости меня, за то, что повысил тон. — Нет, это я виновата, — сразу ответила Дженет. — Но всё же, папа. Скажи мне: он действительно может быть моим биологическим отцом? Но Андрей продолжал молчать. Он лишь взглядом вины смотрел на дочь, которая так внешне напоминала её мать. — Прошу. Я имею право знать. — Я не… — тихо ответил Вышестоящий. — Я не знаю. Ты родилась примерно спустя девять месяцев после его прибытия, и это может быть любой из нас. — Черт… Дженет облокотилась рукой о стену. Ей стало не по себе от услышанного, и рана в голове дала о себе знать. Ноги подкашивались, а глазах начинало двоиться. — Прости меня, дочь. Я знаю, что виноват перед тобой. — Ну, а та женщина, — подняла голову Дженет. — Ты с такой легкостью лишил её жизни, хотя она так… так похожа на маму. — Я лишь сделал то, что надобно. Вышестоящий прикрыл глаза и выдохнул. — И сделать это было чертовски тяжело. Ты ведь знаешь, как я любил твою мать. — Да, но… — Дженет не знала, как правильно подобрать слова для того, что хотела сказать, потому что боялась реакции Вышестоящего. — Тогда что насчет… Как вдруг в коридоре за дверью раздались выстрелы. Дженет невольно повернулась к двери. — Что происходит? — спросила она. — То, что должно произойти, — уверенно ответил Иной Андрей. — А теперь прячься в шкаф. — Что? — Дважды повторять не буду. И, что бы не случилось, не выходи ни в коем случае, пока всё не закончится. — Но… — Я прошу тебя сейчас не как отец. Я отдаю приказ, как Глава Ордена. Выполняй. Дженет не смогла ничего ответить. Она послушалась отца и спряталась в шкаф, что стоял в нескольких метрах справа от стола. А Глава Ордена остался на месте, ожидая гостя, что вот-вот должен был прийти. Андрей ворвался в кабинет спустя несколько минут. Он тут же подошел к старику и стал раз за разом наносить ему ножевые. Вышестоящий не мог дать отпор, принимая все удары. В конце концов, он опустился на пол. У Дженет сбилось дыхание, как только она увидела это. Сердце вдруг забилось быстрее обычного. Девушка хотела выскочить прямо сейчас, наброситься на молодого Андрея и защитить отца. Как только она коснулась рукой двери, увидела сквозь щель лицо Вышестоящего, что смотрит прямо на неё и кивает, давая понять, что не стоит лезть. — Сдохни ты уже наконец, — сказал Андрей через время и пошел прочь из комнаты, даже не оглядываясь назад. Старик лежал в своей собственной крови и улыбался, глядя на уходящий силуэт своего врага, и когда тот вовсе исчез, то опустил голову и закашлял кровью. Дженет наконец выбежала из шкафа, понимая, что всё закончилось, и присела рядом с отцом, положив его голову на свои ноги. — Черт подери! — в глазах её сияла паника. — Что это было?! — То, что и должно было случиться, — спокойно ответил старик, понимая, что вот-вот умрет. — Я позову врачей, мы ещё сможем тебя спасти! Дженет хотела сорваться с места, как вдруг Вышестоящий взял её за руку и успокоил. Он вновь улыбнулся и посмотрел дочери в глаза. — Нет. Здесь мой путь заканчивается, — произнес он. — Чтобы всё шло так, как надо, я должен умереть. — Почему?! Почему ты не рассказал мне об этом?! — Потому что знал, что ты не позволишь мне так поступить. Слеза потекла по лицу девушки, а Андрей медленно своей трясущейся рукой аккуратно вытер её. — Слушай меня внимательно, — со слабостью в голосе продолжил говорить он. — Сейчас Андрей уйдет далеко-далеко на север, но через несколько лет вернется совсем другим человеком. Все наши действия не пройдут даром, все те слова, что мы ему сказали, уже отпечатались у него в сознании. И в итоге, его разум обратиться против него самого. Дженет не верила в то, что говорит сейчас её отец, потому что раньше никогда он не посвящал её в свои планы. — Мне жаль его, — слегка прокряхтел старик. — По-настоящему жаль. Его судьба — быть самым несчастным человеком во всей вселенной. И мне больно смотреть на это, но наша миссия, она важнее всего. Чтобы дать возможность жить миллиардам, мы должны пожертвовать всем, что у нас есть. И когда Андрей вернется, девушка будет рядом. — Девушка? — спросила Дженет. — Да, Александра. Она будет там. Ей суждено познать боль, горе потери близкого, и тогда силы, что скрывались в ней многие годы, наконец пробудятся. Эта девушка — единственный шанс всё исправить. — Я ничего не понимаю. Слезы текли по лицу Дженет невольно, она никак не могла их сдерживать. Слова её отца впервые за многие годы казались сущим бредом, потому что она ничего не понимала. А старик лишь улыбался. Глаза его блестели любовью к девушке, на руках которой прямо сейчас он лежит. Её непонимание по-доброму забавляло его. — В тумбочке, в моем столе, лежит дневник, в котором всё подробно расписано: действие за действием. Все они должны быть выполнены, иначе наши усилия пойдут насмарку. В дневнике ты найдешь ответ, как всё исправить, как сделать так, чтобы жизнь во вселенной никуда не исчезла. — Папа, я… — Я всегда знал, — коснулся он лица своей дочери, — что ты завершишь то, что я начал. Ты ведь всё ещё хочешь всё исправить? — Да! — громко ответила Дженет и закрыла глаза, потому что хотела разрыдаться во весь голос. — Ты обещаешь, что выполнишь всё написанное в дневнике? — Я обещаю. Андрей с легкостью улыбнулся. Он вновь взглянул на свою дочь и увидел перед глазами Делайлу. — Она бы тобой гордилась, — тихо сказал он. — Папа, — не могла и слова произнести девушка. Дженет смотрела на умирающего отца, плакала от того, что не могла никак это исправить, и тогда вдруг всё поняла. Она осознала, что все те мысли, сомнения, что появились в её душе совсем недавно, они были лишними. Человек, который лежал у неё на руках, вот кто был для неё по-настоящему важен для неё, кого она любила всем сердцем. И она была обязана завершить цели своего отца. — Папа! — взяла она его руку и крепко сжала. — Мне плевать, слышишь, плевать, если он является моим настоящим отцом. Для меня тот человек ничего не значит. Моим настоящим отцом, несмотря ни на что, всегда был ты! Ты им и останешься. И тогда его старческие глаза пустили первую слезу. Он был счастлив умереть на руках своей дочери, был счастлив видеть напоследок именно её лицо. — Спасибо… — тихо ответил Андрей. — Как же ты всем похожа на свою мать… но вот глаза. Твои карие глаза у тебя от меня. Дженет крепко обняла отца, что весь дрожал от волнения. А он обнял её в ответ, пытаясь дать почувствовать всю свою любовь. — Моя милая дочурка, — прошептал он её на ухо. — Я всегда буду любить тебя, … — Тогда, — вдруг заговорил первый брат. — Тогда нам не стоит называть тебя Дженет, ведь так? — Как нам теперь тебя называть? — Скажи же своё настоящее имя. Дженет последний раз взглянула на Андрея, а затем подняла голову. — Я всегда буду любить тебя, … Звучало у неё в голове эта фраза раз за разом. — Я всегда буду любить тебя, … Девушка медленно развернулась к братьям и с уверенностью, прямо как её отец, посмотрела на них. — Я всегда буду любить тебя, Алиса. — Алиса, — громко произнесла она, — дочь Андрея Лебедева, главы Ордена. И я завершу то, что начал мой отец!Конец..?
Вот и подошла эта долгая история к концу. За спиной 16 глав и 581 страница. Много ли это? Мне кажется, что да. Я писал эту книгу с огромным удовольствием, особенно, когда читал положительные отзывы от читателей. Именно ради ваших эмоций я это пишу, стараюсь и вкладываю душу. И на самом деле хочу сказать огромное спасибо следующим людям. Конечно же, моему главному фОнату, что всегда читал все мои произведения, был самого начала моей писательской карьеры, моей подруге Вероники, без которой, я бы сейчас этим не занимался. Спасибо тебе, бро, за то что всегда говорила правдивое мнение, каким бы оно ни было, указывала на косяки и несостыковки. Спасибо за шестичасовые марафоны чтения вместе. За твои гейские пейринги и фан-арты. Спасибо моей девушке Лене, что плакала над смертью Наташи и грозилась, что не будет читать дальше, но всё равно в итоге читала. Читала даже несмотря на то, что тебя раздражала арка Андрея. Твоё мнение очень сильно вдохновляло меня. Я очень ценю то, что ты всегда поддерживала меня в моем хобби. Спасибо моему другу Сане, который после каждой репетиции КВН в метро обсуждал со мной мою книгу, и тебе это даже не надоедало. Как мы с тобой обсуждали поступки персонажей, и что, по твоему мнению, может быть дальше. Спасибо, что тебе это никогда не надоедало. Спасибо моему другу Андрею, любимому старосте, который читал взахлеб каждую новую главу, не мог сдержать эмоций и кричал мне в голосовые сообщения, что это просто безумие. Ты человек, с которым мы так быстро нашли много общего. Спасибо тебе за то, что ждал каждую главу с нетерпением. Спасибо подруге Лене, что однажды сидела на паре и, вместо того, чтобы слушать лекцию, рассуждала, что же дальше будет с персонажами. И пусть ты иногда забрасывала читать, каждый раз, когда ты возвращалась, твои отзывы были невероятно приятными. Я знаю, что был очень настырным со своим произведением, но вы всё равно терпели. Спасибо огромное каждому из вас. И также спасибо абсолютно каждому читателю: от тех, кто прочитал первую главу, и до тех, кто дошел аж до этих слов. Если бы не ваши лайки, не ваши комментарии, ничего бы этого не было. Ваши отзывы всегда вдохновляли меня творить. История Андрея подошла к концу. И теперь только вам решать, будет ли у неё продолжение. А идеи то есть)))Ещё раз огромное спасибо и до скорых встреч, мой милый друг.