Янтарь

— Ничего не забыл? —Реборн ждал своего подопечного у автомобиля. — Вроде, — Тсуна передал свой багаж в руки репетитору. С того дня отношения между Емицу и Тсуной балансировали на грани, все разговоры сводились к простым фразам. Реборн только смотрел косо, вмешиваться в их отношения чревато, большая вероятность сделать хуже, даже если первоначально такой цели не было. Этим двоим было сложно оставаться наедине. В воздухе стояло чувство неловкости, а внутренний червь грыз каждого из них, не давая возможности спокойно выдохнуть. Реборн убрал поклажу в багажник авто. Лучше оставить всё как есть. — Садись, — репетитор обошел вокруг, чтобы устроиться на месте водителя, оставляя младшего Саваду самостоятельно уместиться на заднем сидении. Их спутниками стали Занзас и Скуало по воле Девятого, так рьяно жаждущего поговорить с Емицу во время поездки до аэропорта. Для Тсуны это дорога прямиком в Ад или отдалённо его напоминающий. Прощаясь с друзьями, он был уверен, что вернется через какое-то время, но на деле складывалось ощущение, что будет это еще не скоро. Слезы матери быстро сменились улыбкой после того как она узнала, что отец останется с ней. Тсуна глядел в окно наблюдая панорамную картину родного города. Стоит хорошенько запомнить этот вид, ведь когда ещё представится возможность его увидеть. Супербия, эмоционально всплескивая руками, рассказывал Реборну о каком-то странном типе, попавшемся ему когда-то хорошей драке. Занзас же, с закрытыми глазами, казался и вовсе отсутствующим. — Эм, Занзас, извини, — Тсуна полушёпотом окликнул брюнета, — можно спросить? — Ну, — Занзас приоткрыл один глаз, давая понять о участии. — Почему вы с отцом в таких отношениях? Он явно тебя недолюбливает. — Тебе это нахер знать не обязательно. Как вышло — так и есть. — Значит об остальном спрашивать бесполезно? — Врой, да это бесполезно, мелкий, — с переднего сидения подключился Скуало, повернув голову к сзади сидящим, отвлекаясь от бурного монолога, — тебе стоит беспокоиться о том, что тебя ждет на другой стороне мира. Супербиа вернулся в исходное положение, с довольным лицом. В поле зрения уже виднелось здание аэропорта. Тсуну передёрнуло. Он забыл, напрочь забыл такую банальную вещь, как собственный страх.

***

— Это было неожиданно, — на слова Девятого согласно закивали телохранители. — И что же его заставило поменять решение. Он годами не колеблясь шёл на всё, чтобы отстранится от нас, а тут, — Емицу, сидя за рулём, глянул в зеркало заднего вида, наблюдая за следуемой за ними машиной, — ой, не спроста. — Емицу, всё складывается как нельзя хорошо, к чему твоё беспокойство? — Нет, что ты. Я рад, но кое-что настораживает. — И что же? — Ощущение причастности Тсуны к этому, — Савада старший тяжело вздохнул, — Я обещал Нане, что останусь здесь ещё на некоторое время и не смогу за всем присмотреть. Я отправил распоряжение своим ребятам. Отец, прости, что прошу, но присмотри за Тсуной. — Тебе не о чем беспокоиться, он и сам справится, он же твой сын, верь в него чуть больше. Да и Занзас за ним приглядит. — Вот об этом я и говорю! — Емицу сжал руль, — Занзас. Лучше держать их подальше друг от друга. — Почему? — Девятый сделал вид искорененного непонимания, осознавая небезосновательное беспокойство Емицу за этих двоих. — Да от куда мне знать! — Савада готов схватиться за голову, он и сам не понимал почему. Ему бы кто сказал. — Дон Тимотео, мы прибыли, — подал голос Висконти.

***

Два автомобиля, скрипнув тормозами, остановились у входа в здание. Реборн и Емицу отправились парковаться. — Тсунаеши, что-то ты побледнел, — Девятый констатировал факт, чуть хмурясь. — Всё хорошо, — младший Савада, подходя, выдавил подобие улыбки, выглядя при этом еще хуже. Ждать отстающих не стали. Девятый с телохранителями впереди, Занзас, Скуало и Тсуна шли следом, направляясь к терминалу обслуживания частных рейсов для регистрации. Емицу и Реборн вернулись через несколько минут. Они шли медленно, Емицу чуть наклонившись к репетитору что-то говорил, но завидев остальных выпрямился. — Я приеду сразу как смогу, — Савада старший говорил это глядя на Тсуну, может в попытке успокоить или успокоиться самому. — Емицу, всё, мы по полетели, — Тимотео похлопал старшего сына по плечу. Реборн выцепил Тсуну оттаскивая немного от толпы. — Даже если я не лечу, я слежу за тобой, — угрожающий тон, не оставлял шанса Тсуне думать иначе. — Да, я понял, — он закивал, чуть запинаясь. И в другой стране не будет покоя от этого человека. Сухо распрощавшись, они отправились на посадку. Но чем ближе становились к самолёту, тем сконфуженней становился Тсуна. Скуало заметив подобную реакцию не смог удержаться. — Врой, мелкий, неужели боишься летать? Бери пример с босса, наглюкайся и забудь, — Супербия забавлял подобный момент. И на веселой ноте он ускорил шаг, оставляя Тсуну и Занзаса чуть позади, догоняя Десятого. Савада цеплялся за реальность последними крупицами самообладания. Хотелось развернуться и умчаться подальше от огромного летательного судна, возникшего перед глазами. В надежде хоть немного успокоиться, он перехватил ручки своей ручной клади и сжал их сильнее. Или Тсуна просто об этом подумал. — Чего? — с боку раздался грубый голос, Савада не сразу понял, что произошло, но мысли вели его верно. Вместо своих вещей он схватил Занзаса за форменную куртку. — Прости, — руку парень убирать не спешил, — дай мне минуту. Савада если не удивлял, то заставлял скептически вскинуть бровь. Он шутит? Патлатый был прав, и он боится? Занзас выдохнул, проблема на его голову. Руки Тсуны мелко дрожали, а глаза глядя вперёд, кажется не видели ничего. И что Занзас должен делать с этим истуканом? — Эй, — Занзас предпринял попытку привлечь внимание к себе. Ожидаемо реакции не последовало. Тсуна пропустил момент, выпал из реальности. Страх полёта накрыл его с головой, как плотное покрывало, сковывая мышцы. Дышать нечем — воздух в лёгкие поступать отказался. Он слышал, как через пелену, что его звали, но так отдалённо, не отвлекая от собственного загнанного состояния. Занзас пытался найти в глазах Савады хоть частицу разума, но тщетно. Пустые, без привычного блеска, они не будоражили как раньше. Вид слабого, беспомощного ребенка перед человеческим страхом, вызывал отторжение. Прикажете ему терпеть такое весь перелёт? Да пошли нахер! Если уж мелкий и будет загоняться, то чем-то более действительным. Брюнет схватил Тсуну за грудки, притягивая его к себе, и наклонился сам. Лицом к лицу. Чувствовать чужое дыхание на своей коже. Приятно. Рывок на себя. Занзас целует грубо в попытке вернуть сознательность взгляду напротив. Губы у мелкого мягкие, сладкие, с фруктовым привкусом. Слишком приторно, но так маняще, что оторваться от них кажется кощунством. Тсуна хочет вскрикнуть, когда чувствует сильный укус за губу, но выдает только невнятное мычание в поцелуй. Глаза на лоб полезли. Его целовал Занзас. Посреди посадочного коридора, пока все ушли вперёд. И целовал слишком жадно, как страдающий от жажды желал напиться воды. Воздух в легких закончился быстро, не оставляя Тсуне другого варианта кроме как начать размахивать руками. Его телодвижения возымели желаемый результат. Занзас отстранился, позволяя Саваде глотать воздух, насыщая кровь долгожданным кислородом. — Что? Что это было? Зачем ты меня поцеловал? — на последнем слове Тсуна залился краской, сверля брюнета взглядом. — Считай подарок. Шевелись, — Занзас развернулся и широкими шагами потопал в сторону остальных. Тсуна спохватился, быстро перебирал ногами, чтобы догнать всех. А в голове красочным воспоминанием маячило лицо Занзаса. Занзаса, который целовал его. Уже сидя в самолёте парень размышлял над тем что Занзас сделал. Облизывал укушенную губу, на который остался вкус чего-то терпкого. И за весь полёт, погруженный в собственных мыслях, он не вспомнил, что причиной его беспокойства был страх полёта.