Право на счастье

***

А мир разевает пасть, словно гадюка, роняя капли яда на открытую рану своей жертвы… (Тет Возловски)

Потерянных мальчишек временно расселяют по семьям. Реджина откладывает мэрские дела на потом, хлопоча над сыном. Эмма присоединяется к ней, но чуть позже. — Как он? — тихо спрашивает Уэллс, которая зашла их проведать. — Идет на поправку, — со слезами на глазах улыбается Свон. — А ты? — Сложно сказать, — передергивает плечами шериф, — пытаюсь отогнать мысль, что могла его потерять. — А Реджина? — осторожно интересуется Макс. — Как наседка, — наконец-то выдавливает из себя жалкое подобие улыбки Спасительница. — Не отходит ни на шаг. Я думаю, что еще чуть-чуть, и она начнет его пеленать, — заговорщицки шепчет блондинка. Максим приглушенно смеется. — Ей это нужно, — понимающе кивает она, спустя некоторое время. — Она была практически на грани… А Свон улавливает в ее голосе нотки грусти и какой-то беспомощности. — Да, — соглашается Эмма, — Вейл говорит, что Генри скоро придет в себя… — Тебе нужно быть рядом с ними, — уголками губ улыбается ей Макс. — Еще увидимся. Спасителю приходит на ум, что собеседница — загадка на миллион, но все ее сомнения разгоняет вскрик Реджины из спальни сына. Шериф преодолевает лестницу за считанные секунды и врывается в комнату. — Он пришел в себя, — радостно сообщает ей Миллс, держа за руку очнувшегося сына. *** — Стереть им кусок памяти? — с сомнением переспрашивает гостью Голд. — И подарить новые воспоминания, — дополняет свою просьбу девушка. — Я приехала только вчера и никогда не была в Нетландии. — Это будет непросто, — хмурится Румпель. — Ваша жизнь, мистер Голд, вот что непросто, а это так, мелочь, пустяк, — ухмыляется криво собеседница. И Темный почему-то ей согласно кивает. — И вы откажете Белоснежке, когда она придет к вам со сделкой, — немного погодя добавляет гостья. Но и тут Голд не имеет ничего, чтобы ей возразить. *** Город слишком рано обрадовался затишью. Пэн, какого-то черта, не помер в Неверлэнде. Он выжил и, более того, переместился в тело Генри. Об этом узнают через пару дней после того, как подросток приходит в себя. Чарминг теряет силы равно также, как Питер Пэн их набирает. Закон равновесия озвучивает злую и не смешную шутку, создавая дисбаланс. Эмма собирает горожан и произносит бурную речь о том, что им нужно вновь объединиться перед лицом опасности, найти настоящего Генри Миллса и вернуть былое спокойствие в Сторибрук. Никто не возражает, кроме, разве что, Лероя, которому спокойствие по боку. Этого бородатого, низкорослого мужика волнуют лишь две вещи: 1) Когда будет новый завоз алкоголя в магазины? 2) Почему Астрид такая сука и не пускает несчастного гнома повидаться с любовью всей его жизни? На эти вопросы даже сама Спасительница не может ответить, поэтому она тихо угрожает ему пятнадцатидневным арестом и принудительным лечением от алкоголизма. Лерой благополучно затыкается, хотя и продолжает недовольно ворчать и бухтеть себе что-то под нос. Свон делит горожан на несколько групп и отправляет их на поиски, попутно приговаривая, что Пэн крайне опасен, а Генри безобиден. Лерою достается важная миссия: сторожить главную площадь города и не пускать на нее посторонних. Что, в общем-то, немного смущает гнома, который, кроме Уэллс и Свон, посторонних-то больше и не знает. Однако заверения Белоснежки, что его роль весьма и весьма важна для их общего дела, берут своё, и Ворчун, перестав сетовать, вооружается киркой и заступает на свой пост. Сторибрукцам требуется около суток, чтобы отыскать бедного Генри, находящего в обличии Питера Пэна. Миллса находят в трюме «Весёлого Роджера» связанного и с болезненным видом. Бабуля Лукас вызывается его откормить покормить, но Вейл настаивает сначала на врачебном осмотре. Не обнаружив никаких явных повреждений, Виктор дает добро и доверяет подростка в заботливые руки миссис Лукас, которая с лихорадочным блеском в глазах и на запредельной скорости уносится с ним в свое заведение. Свон сообщает Реджине, что их сын в порядке, за что тут же получает выдох облегчения и тихое «спасибо». Эмма чувствует себя настоящем героем, отчего на радостях одаривает капитана корабля звонким поцелуем в губы. Джонс смущен и растерян, он задумчиво смотрит вслед Спасительнице, приложив крюк к губам. Киллиан решает, что это любовь и что самое время отпустить воспоминания о Миле и позволить себе насладиться жизнью в компании такой прекрасной женщины, как Эмма Свон. *** — Добрый день, мисс Уэллс, — услышав разрешение войти в дом, здоровается вежливо Румпельштильцхен. — Пришли узнать, что будет дальше? — усмехается, даже не глядя на гостя, шатенка. — Я догадываюсь о дальнейшем развитии событий, однако уверен, что у вас уже подготовлены собственные корректировки, — осторожно произносит мужчина. — Мистер Голд, я не заключаю сделок, мне они ни к чему, — Макс наконец-то отрывает взгляд от книги и внимательно смотрит на антиквара. — Присядьте, — она кивает на стул около окна. — Чарминг умирает, скоро Мэри-Маргарет придет к вам с просьбой, но вы не станете ей рассказывать о свече… — Почему? — хмурится колдун. — Вместо этого вы найдете иной выход для излечения Прекрасного, а заодно вернете Червовую Королеву обратно в Зазеркалье, — поясняет ему девушка. — У вас мало времени, мистер Голд. Его всегда недостаточно для чего-либо. — Мисс Уэллс, но, если нарушить порядок событий… — тихо возражает ей Голд. — Я знаю, — усмехается криво Максим, — знаю, и потому мы сейчас с вами говорим. — Если Кора не умрет, то смерть заберет кого-то другого, — продолжает с сомнением в голосе отвечать ей Румпель. Он старается быть очень вежливым и тактичным. — Заберет, но позже. Ступайте, мистер Голд, нам с вами нечем оплачивать лишнее время. *** Голд находит противоядие для Прекрасного Принца. Он успевает перехватить Кору до того, как эта бессердечная стерва успеет заключить союз с Малкольмом. Румпельштильцхен надевает на ее запястье антимагический браслет. На перемещение души Генри обратно в его тело все тратят очень много сил. Единственное, что не успевает продумать Темный, это как обезвредить взбешенного отца. Пэн срывается и в приступе ярости громит лавку, причиняя вред не только вещам, но и тем, кто попадается ему под руку. Питер проникает в склеп Миллсов и крадет то самое проклятие, что двадцать восемь лет подряд держало жителей Волшебного леса в заточении в маленьком городке. Пэн делится безумной идеей со своим прихвостнем, Феликсом. Он решает испробовать его и превратить Сторибрук в Нетландию. — Наш остров вот-вот умрет, — кривится неприязненно Пэн. — Мне нужна замена. Если я не найду ее, то умру вместе с Неверлэндом. Феликс согласно кивает, не подозревая, что именно его сердце потребуется для того, чтобы наслать проклятие. *** — Пора, — тихо говорит Уэллс, — через час всё будет кончено. Голд поспешно отводит ее к камере, где заточена Кора. — У вас всё готово? — уточняет на всякий случай девушка, оставаясь в неосвещенном коридоре. Получив утвердительный ответ от Темного, она просит его незамедлительно приступить к выполнению плана. — Я отправлю тебя обратно в Зазеркалье, — поясняет пленнице Румпельштильцхен с явным неудовольствием. — Я думала, что ты больше всех жаждешь превратить мое сердце в пепел? — ухмыляется криво Червонная Королева. — Жажду, — соглашается с ней Голд, — но ты получишь еще один шанс. Ты останешься жить. — Зачем? — сардонически хохочет Кора. — Что тебе с того? — Мне некогда тут с тобой болтать, — Румпель грубо тянет ее под локоть к огромному зеркалу, которое предусмотрительно было наколдовано в подземелье еще с момента заточения Миллс-старшей. Он сдергивает темную ткань с серебристого ободка зеркала и уже собирается толкнуть Королеву в мутноватую и рябистую гладь стекла, как его останавливает тихий оклик. — Верни ей сердце, а после сними браслет, — произносит Макс, протягивая Голду деревянную шкатулку с замысловатыми узорами. — Я бы не стал… — Сердце и браслет, — отрывисто повторяет Уэллс, и Голд понимает, что это отнюдь уже не просьба, а прямой указ. Ему претит подчиняться ей, но инстинкт самосохранения щелкает включателем и Румпельштильцхен почтительно кивает девушке. Кора с удивлением смотрит на девушку. — О, я тебя видела! — восклицает ехидно она. — Это ты постоянно оттираешься возле моей дочери и выродка Спасительницы! Маг с любопытством взирает на Максим, ожидая, когда та выпустит свой гнев наружу. Но, к его изумлению, девушка лишь издает короткий смешок. — Сердце, — требовательно говорит она, не сводя взгляда с Коры. Темный тут же вынимает из шкатулки сердце своей первой ученицы и возвращает его на место. Червовая Королева болезненно морщится. — У вас есть последний и единственный шанс исправить отношения с собственной дочерью. И получаете вы его не по доброте душевной, а ради ее счастья, — тихо, с каменной твердью в голосе, говорит ей Макс. — Если вы еще раз причините ей боль… Ваши сердце и магия снова с вами, не пренебрегайте ими, чтобы заполучить в свои руки повторную иллюзию собственного всемогущества. Прощайте! — она кивает Голду и тот сразу же сильно толкает Королеву в грудь, отправляя ее в Зазеркалье. — Теперь пора разобраться с вашим отцом! — Проклятие уже не остановить, — уголки губ Румпельштильцхена нервно дергаются. — Его можно подправить. Отправляйтесь к Реджине и помогите ей. — А Пэн? — Он больше не помеха, — ухмыляется кровожадно Макс, быстрым шагом удаляясь в глубины подземелья. *** Практически все жители собрались у границы Сторибрука, чтобы проводить Эмму и Генри. — Так нельзя, — скупо выдыхает Свон, крепко сжимая ладонь Миллс. — Я не могу… — Эмма, — Снежка со слезами на глазах бросается с объятиями к дочери. — Знаю, но у меня есть кое-что для тебя, — шепчет ей Реджина, не выпуская ладонь Спасительницы из своей руки. — Когда вы пересечете черту, ты будешь помнить, как Генри рос, его первое слово, шаги. Я подарю тебе все упущенные годы и возможные воспоминания. Буквально всё, что я помню сама… Эмма не выдерживает, и из уголков ее серых глаз скатываются беззвучные слезы. Она вынужденно прячет лицо на плече матери. — Пожалуйста, позаботься о нем… и о себе, — просит ее напоследок Королева, прежде чем разжать пальцы и наконец-то отпустить ладонь шерифа. Миллс крепко обнимает сына, шепча ему на ухо, как сильно она его любит, как будет скучать, как разрывается ее сердце от предстоящей разлуки с ним. Генри прерывисто всхлипывает, всем телом прижимаясь к ней. — Я присмотрю за ними, — слышит Реджина рядом с собой голос. Она поднимает покрасневшие глаза и видит Максим. — Всё будет хорошо! — заверяет ее Уэллс. — Вы встретитесь, просто для всего нужно время. — Как ты можешь обещать подобное? — поджимает губы Миллс, с трудом сдерживая рыдания. — Генри, ты веришь, что снова встретишься со своей мамой? — обращается к подростку шатенка. — Да, — сквозь слезы отвечает подросток. — Сердце истинно верующего никогда не врет. Он верит, так поверьте же и вы, что это не конец! — натянуто улыбается девушка. — Им также нужна ваша вера, как и вам их. — Я… — теряется Миллс, с новой силой обнимая Генри. — Помогите, пожалуйста, помогите, — раздается надрывный стон откуда-то из леса. Горожане мгновение растерянно смотрят друг на друга, а потом мчатся на подмогу. — Что происходит? — спрашивает Голд, появляясь рядом со Злой Королевой из клубов черного дыма. — Боже! Что это такое? Эмма! — пронзительно верещит Снежка, пулей вылетая из кустов леса. Реджина, Голд и Свон успевают прочесть на ее лице дикий и совершенно неконтролируемый ужас. Еще полсекунды — и следом за Бланшар вылетает с болезненным скулежом Руби, в разорванной одежде. Чуть позже, с трудом волоча чье-то тело на себе, появляется Чарминг, чье лицо белее снега. Прекрасный бросает тело на асфальт с какой-то небрежностью и тут же торопливо отходит от него в сторону. Его примеру следуют все горожане, ну, кроме тех, кто до сих пор пытается понять, что произошло. — Что за… — кричит Эмма, но ее перебивает рык. И этот звук настолько ужасен и зловещ, что даже Румпельштильцхен заметно вздрагивает, теряя прилюдно первенство кубка «Ужасный и всемогущий». В ладонях Королевы появляются файерболы, а Свон принимает оборонительную стойку, закрывая своей спиной Генри. Голд мимолетно смотрит на Уэллс и ошарашенно моргает. Лицо девушки совершенно безмятежно, если не учитывать, что в зеленых глазах плещется едва уловимое наслаждение и предвкушение. Румпелю не надо прикладывать особых усилий, чтобы понять, чья карта сегодня так превосходно и мастерски разыграна. Однако он не может сдержать вздоха, когда из леса появляются два здоровенных пса. Хотя нет, у этих чудовищ была лишь собачья голова. Всё остальное шло врознь с описанием псины. Чудище имело мускулистое и вытянутое туловище со змеиным хвостом, наконечник которого напоминал жало скорпиона. Кроваво-красные глаза, у которых не было даже зрачков. Черная лоснящаяся шерсть, огненное дыхание из остроносой морды и широкая пасть с бесконечным рядом клыков. Но не это привлекло внимание Румпеля, а когти на лапах, которые буквально бороздили ровный асфальт своими прикосновениями. Голд на секунду представил, каково это, когда ими сдирают кожу с человека. Раздался пронзительный крик и удовлетворенный рык. Взгляд Реджины стекленеет, она уже собирается послать пару желтых шаров в сторону чудищ, как рука Голда опускается ей плечо. Она гневно смотрит на него, тяжело дыша. — Нет, — качает категорически головой Темный, — они пришли только за ним! — Они? — сквозь зубы цедит Эмма, продолжая скрывать Генри за своей спиной. Ей страшно. Картина, которая разворачивается на глазах жителей Сторибрука, поистине тошнотворна и ужасающа. Острые когти лоскутами сдирают кожу вместе с лохмотьями одежды с тела Питера Пэна, который отчаянно желает быстрой смерти или хотя бы долгого забвения. — Помоги! — хрипит Малкольм, когда чудища заносят над ним в очередной раз свои лапы. Он так отчаянно и умоляюще смотрит на сына, который на мгновение даже судорожно сглатывает. Но Румпельштильцхен даже не пытается ему помочь. Это не его месть. Не его битва. А умирать Голду в паре со своим родителем, ох, как, не хочется. Последнее, что видят горожане, как шесть пастей одновременно вгрызаются в кровавое и бескожее тело Пэна, уволакивая его в лесную чащу. — Что? Что это было? — несколько минут спустя спрашивает дрожащим голосом Бланшар. — Церберы, — тихо отвечает Голд, но его слова звучат подобно грому в тишине границы Сторибрука. — Это же… Это… — нервно вздрагивает Эмма, которая в свое время увлекалась древнегреческой мифологией. — Именно, мисс Свон, — кивает утвердительно Румпель. — Вам пора! Скоро туман достигнет границы. Уезжайте, — он скользит испуганным взглядом по спокойному лицу Макс, которая тут же кивает. Уэллс выводит Генри из-за спины блондинки, позволяя Реджине в последний раз к нему прикоснуться. Машина Максим стоит рядом с желтым жуком. На окончательные прощания уходит еще около двух минут, Голд нервничает, он бросает быстрые взгляды на Макс, которая пристально смотрит, как коротко и неловко обнимают Прекрасные свою дочь, как Реджина неуверенно хлопает Свон по плечу, а Эмма ей в ответ обещает позаботиться о Генри. Машины едва успевают пересечь черту, как фиолетовый туман проклятия накрывает Сторибрук своими клубами. — Вот и всё! — шепчет Эмма. — Нет, это еще не конец, — возражает ей Генри, бросая взгляд на мустанг, что едет вровень с ними и на одной скорости. — Откуда тебе знать, парень? — сокрушенно качает головой Свон. — Я — истинно верующий! Или ты забыла? — торжественно хлопая себя по груди, напоминает матери подросток. — И мы не одни, с нами теперь Макс.