Право на счастье

***

Приговоры зачитаны, Все дороги отмеряны. (Кихот- Солнце)

Он буквально нос к носу сталкивается в коридоре с Реджиной, которая испуганно хлопает ресницами, нервно сжимая в руках коробочку с аптечкой. Миллс держит ее перед собой так, словно она является своеобразным барьером, который помогает Гуду не преодолеть оставшиеся сантиметры личного пространства Королевы. — Вам помочь? — вежливый голос разбойника нарушает повисшее напряжение. — Нет, — твердо отвечает брюнетка, ее взгляд возвращает себе обратно потерянную уверенность. Губы автоматически растягиваются в язвительной усмешке. Реджина слишком привыкла к своей самостоятельности, и потому каждый посыл помощи, предлагаемой кем-то посторонним, воспринимался ею в штыки. Свою независимость Миллс лелеяла, как маленькое дитя. Как грозная львица, она защищала границы помеченной территории и неусыпно бдела за тем, чтобы на нее не проник никто из чужаков. Лишь только Генри было позволено оказывать поддержку и заботу, но никогда Королева не допускала того, чтобы ее мальчик видел свою приемную мать слабой и беспомощной. — С ним всё будет в порядке, — заботливо заверяет её Робин, принимая отстраненность брюнетки за беспокойство. — Мадам мэр, — зовет Виктор из гостиной, как только Королева открывает рот, чтобы ответить разбойнику что-то едкое и колючее. — Что случилось? — хмурится Реджина, приближаясь к дивану. За ней по пятам следует Гуд. «Кажется, он уже становится моей второй тенью», — раздраженно подмечает про себя Миллс. — У вашего сына несколько небольших ушибов, серьезных повреждений нет, ну, кроме как пары-тройки царапин, — докладывает ей Франкенштейн. — Их стоит продезинфицировать во избежание возможного заражения. Я наложу повязку на ушибленные ребра, — он протягивает руку за аптечкой, которую продолжает держать впереди себя женщина. — И обработаю ссадины. Еще я бы порекомендовал Генри принимать обезболивающее и пару дней соблюдать постельный режим. Вейл профессионально накладывает бинты и осторожно обрабатывает царапины. Реджина морщится каждый раз, когда лицо Генри искажается гримасой боли. Однако подросток не позволяет стону сорваться со своих губ, и это автоматически вызывает уважение у присутствующих. — Как он? — в особняк залетает Эмма, тяжело дыша. Она уже успела десять раз себя проклясть, решив, что пробежка куда лучше, чем поездка на машине. Сбившееся дыхание и ускоренный пульс Свон благополучно списывает на стресс. Ну, еще бы, в последнее время неадекватных событий хоть отбавляй! — Я в порядке, ма, — тихо отвечает ей Генри, опуская задранную рубашку обратно вниз. — Доктор Вейл наложил повязку и обработал раны. О, а ты уже знакома с Робином Гудом? — восторженно спрашивает подросток, вскакивая с дивана. — Постельный режим, — аккуратно укладывая парня на мягкую поверхность, напоминает разбойник. Эмме это не нравится. Ровным счетом. Ни сам мужик с щетиной, ни то, как чересчур фривольно он ведет себя в доме Реджины. А еще Свон внезапно раздражает то, как по-отцовски Гуд разговаривает с ее сыном. Ей совершенно не симпатизирует сама мысль о том, что Робин может стать частью их небольшой, хоть и очень странной, семейки. Она не готова делиться. Интересно, а готова ли к этому Королева? Эмма награждает любопытным взглядом Миллс и с удовольствием подмечает в глазах брюнетки неприкрытую враждебность на заботливый жест вора. — Ему придется довольно-таки несладко, — усмехается Свон. — Что? — удивление проскальзывает на лицах присутствующих. И шериф с досадой понимает, что высказала свою мысль вслух. — Что? — невинно хлопая ресницами, парирует в ответ блондинка. Почему бы и нет? Или вы знаете какой-нибудь другой способ выбраться из неловкого положения? — Виктор, — Королева поворачивается к Вейлу, — благодарю за оказанную помощь. Я позвоню вам, если вдруг нам потребуются ваши услуги, — говорит она, выразительно глядя прямо на дверь дома. Франкенштейн понимающе хмыкает. Ему требуется где-то полторы минуты, чтобы упаковать бинты и прочее обратно в аптечку, и, вежливо наградив каждую из дам коротким кивком головы, покинуть особняк. — Мистер Гуд, вам тоже пора, — Миллс бесцеремонно намекает Робину на его уход. — Генри, мне придется воспользоваться магией, чтобы перенести тебя в твою спальню… — Я могу помочь, — тут же предлагает разбойник, которому явно хочется подольше задержаться в особняке Королевы. — Мы сами справимся, — рубит на корню его услужливость недовольный голос Эммы. — Мисс Свон права, — соглашается с ней Реджина. — Мы вполне управимся со своими проблемами, тебе же пора к сыну… — Хорошо, — со вздохом кивает утвердительно Робин. — До встречи, Ваше Величество, — он тянется к Королеве, чтобы прикоснуться к ее руке, но та резко отпрыгивает в сторону. — Мисс Свон, — коротко улыбается блондинке разбойник, старательно скрывая свое недоумение от поведения Миллс. — Генри, желаю скорейшего выздоровления, — напоследок добавляет вор, прежде чем покинуть дом Реджины. — Я уже думала, что он никогда не уйдет, — кривится в раздражительной гримасе Эмма, когда Королева перемещает с помощью магии их сына на второй этаж особняка. — Желаете выпить? — брюнетка игнорирует ее замечание. — Не отказалась бы, — тут же радостно объявляет шериф. — Итак, о чем ты хочешь поговорить? — Поговорить? — вздрагивает Королева. — Ну да, — небрежно передергивает плечами блондинка. — Ты сплавила Вейла и Гуда, переместила Генри в детскую, предложила мне выпить, — перечисляет очевидное Спасительница. — Разве это не указывает на то… — Что с Зеленой? — перебивает её Миллс. — В камере сидит, — усмехается Эмма, принимая из рук Королевы стакан с виски. — Не беспокойся, ей не сбежать, и расправа Голда твоей сестре тоже не угрожает. — С чего вдруг такая уверенность? — вскидывает брови Реджина. — Белль снабдила меня кое-каким зельем, которым я щедро обрызгала участок, — хмыкает шериф. — Плюс антимагическое заклинание и вуаля, Ведьма Запада заперта в четырех стенах без возможности выбраться! — Сомневаюсь, что какое-то снадобье способно помешать Румпельштильцхену осуществить свою месть, — хмурится Миллс. — Нам еще надо решить, как наказать Зелену. — Соберем горожан и найдем какое-нибудь решение этой проблемы, — осушая напиток, предлагает тут же Свон. — Что? — спрашивает она, ловя на себе гневный взгляд мэра. — Вы собираетесь доверить судьбу моей сестры в руки кучки разъяренных и тупоголовых сказочных персонажей из Зачарованного леса? — стальным голосом спрашивает её брюнетка. — Последнее слово всё равно останется за нами, — равнодушно отвечает ей Эмма. Миллс испытывает дикое желание приложить Спасительницу лицом о какую-нибудь твердую поверхность. Ей удается сдержать этот порыв, напомнив себе о том, что блондинка биологическая мать Генри. — Мисс Свон, — вкрадчиво начинает она, — я не возражаю против совета жителей Сторибрука, но не позволю вздернуть Зелену на моей яблоне! — Причем тут ваша яблоня? — недоумевает Эмма, которая действительно не понимает, почему вообще Реджина упомянула свое драгоценное дерево. — Это образное выражение, — небрежно отмахивается от её вопроса Королева. — Предлагаю вам подумать над тем, кого взять себе в помощники для наблюдения за Зеленой. — Стоп! — останавливает мэра Спасительница. — Вы что, предлагаете мне круглосуточно следить за этой Ведьмой? — яростно выплевывает она. — Именно, — утвердительно кивает Миллс. — Я не слишком жажду лицезреть неадекватную сестру вновь рядом с Генри, а вы? — Реджина вперивает карий взгляд в шерифа и практически начинает её им сверлить. — Ладно, — неохотно соглашается Свон, понимая, что уловка Королевы сработала на «ура». Чувство безысходности с головой поглотило блондинку, что в принципе не особо устроило шерифа, чей мозг уже начал услужливо предлагать ей возможные кандидатуры в помощники. — Попрошу Руби мне помочь… — С тем же успехом я попросила вашу мать сохранить нашу с Даниэлем связь в секрете, — сквозь зубы цедит Королева. — А что с ней не так? — вопросительно смотрит на Реджину Эмма, но тут же вспоминает о романе Лукас с Вейлом. — Н-да, — огорченно тянет она. — Может, бабулю Лукас? — озаряет её идея. — А что? У неё есть арбалет, да и она вроде как оборотень! — Что ничуть не умаляет ее слепоту и ревматизм, — язвительно подмечает Миллс. — Я так полагаю, что ты сразу забракуешь все мои предложения? — усмехается криво Спаситель. — О, нет! — ослепительно улыбается ей Реджина. — Как только вас посетят гениальные идеи, мисс Свон, я их рассмотрю! — Что насчет Дэвида? — пробует в очередной раз Эмма. — Прекрасный в форме и с оружием? — смеется Королева. — Ну, он точно подстрелит Зелену, если та попытается сбежать, — утвердительно кивает она. А Эмма расплывается в довольной усмешке. В конце концов, не каждый день мэр Сторибрука одобряет выбор блондинки. Свон спешит сообщить Принцу, что тот избран на почетную должность помощника шерифа. Она пишет ему сообщение, попутно одаривая хитрым взглядом брюнетку. Миллс указывает ей на дверь спустя несколько минут, и это нисколько не огорчает Эмму, которая продолжает смаковать сладкое мгновение своей гениальности. Чарминг торопливо отвечает дочери, что счастлив и с благодарностью примет оказанную ему честь. Снежка в это время ревет во весь голос, положа руки на свой живот. Она неустанно твердит супругу о том, что их дочь, хоть и маленькими шажками, но идет им навстречу. Предложенная должность, как заверяет Мэри Маргарет, поможет им сблизиться с Эммой. А еще Бланшар говорит, что таким образом Спасительница выказывает им своё доверие. — Мы станем настоящей семьей, Дэвид, — гладя мужа по щеке тыльной стороной ладони, безапелляционно произносит она. — Думаешь, она нас простила? — продолжает купаться в сомнениях Нолан. — Разве это не очевидно? — восторгу Белоснежки нет предела. *** Принц нервно засовывает свой меч в ножны, а Снежка даже не спешит его отговорить. Хотя ее и посещает мысль о том, что наличие пистолета обеспечит безопасность супруга гораздо лучше, чем оружие, которое эффективно лишь против драконов. — Вот мы и свиделись вновь, дорогуша, — одаривая заключенную бестию мерзким смешком, говорит Темный. — Я уже заждалась, — усмехается Ведьма, хотя всё её нутро трепещет от страха. — Все на своих местах, — цинично подмечает Маг. — Ты в клетке, я снаружи. Ну же, назови мне хотя бы одну причину, по которой я должен сохранить твою никчемную жизнь? — Пытаешься растянуть удовольствие? — понимающе хмыкает рыжеволосая бестия, изящно опутывая пальцами прутья своей камеры. — Нет, — ухмыляется Румпель. — Всего лишь даю тебе последнюю возможность насладиться и вдохнуть в легкие побольше воздуха свободы, прежде чем я отправлю тебя в гости к Аиду. — А знаешь, — скалится Зелена, — не оттягивай. Делай, что задумал. — С превеликим удовольствием, милочка, — хихикает Голд. — Но для начала я кое-что тебе расскажу, — его лицо искажается в злорадстве. — Насланное проклятие перенесло в этот мир Истинную Любовь… — Ты о Прекрасных? — недоуменно фыркает Ведьма. — Ох, нет! — восклицает самодовольно Румпельштильцхен. — Я о твоей сестре и Робине Гуде! Некогда пыльца феи указала Реджине путь к свету, который она так благополучно отвергла. К моему удовольствию, — добавляет он. — Так вот, они снова встретились. Смотри, — Маг взмахнул рукой и перед Зеленой замелькали картинки, где разбойник страстно целует Миллс, крепко сжимая брюнетку в своих объятиях. — Нет! — кричит неистово Зелена. — Ей никогда не быть счастливой! — А тебе? — чуть слышно интересуется Темный, прерывая свой кинопоказ. — Смотри, — он трясет головой, приближаясь к камере вплотную. — Она так счастлива, — Маг демонстрирует очередную картинку, где Робин кружит Генри, а Реджина влюбленно смотрит на них. — Так выглядит Истинная Любовь!  — Никогда! — беззвучно произносит Ведьма. — Этому не бывать, — она крепко сжимает в своих ладонях зеленый камень, висящий на тонкой цепочке на её изящной шее. — Скажи это! — скулит умоляюще Румпель, который страстно желает превратить сердце своей лучшей ученицы в пепел. — Через мой труп! — цедит яростно женщина. — С удовольствием, дорогуша, — ухмыляется Темный, взмахом руки разрушая силы зелья и проходя сквозь прутья камеры. — Ты даже не представляешь, с каким наслаждением я буду тебя убивать, — шипит в ухмылке Голд. Его рука, подобно изворотливой змеюке, проникает в грудную клетку рыжеволосой красавицы. Худые, но крепкие пальцы сжимают в своих объятиях бьющееся сердце. — Я забыла тебе кое-что сказать, — практически в ухо выдыхает ему Зелена. — Тебе его не достать! — говорит она, заливаясь демоническим хохотом. Румпельштильцхен раздраженно выдергивает кисть и злобно смотрит на неё. — Что ж, — кривится недовольно он, — судя по всему, эффектного убийства не получится. Его шутка вскользь проходится натянутой усмешкой по губам Ведьмы Запада, которая поистине удивляется самоуверенной глупости Эммы Свон, ставшей по воле судьбы Спасительницей. — А знаешь, — внезапно говорит она, — мне даже немного жаль тебя и Реджину. Моя смерть никак не избавит вас от опостылевших Прекрасных, страдающих комплексом героя и водрузивших себе на головы лавры победителей. Я, может, и не слишком много чего знаю о добре, но разве герои должны упиваться своим величием и тешить чертово самолюбие за наш счет? — О, не волнуйся, дорогуша, — кивает согласно ей Румпельштильцхен, — однажды придет и их черед! — дает обещание Голд и взмахом руки превращает Ведьму в зеленую горстку пепла, которая спустя какое-то мгновение буквально растворяется в воздухе. — Вот и всё, — удовлетворенно говорит сам себе Темный, — осталось только дождаться очередного витка истории, — с этими словами он исчезает из полицейского участка.