Право на счастье

***

Мир смотрит на нас, замерев, пока мы пляшем свои дикие танцы на лезвии ножа. (Тет Возловски)

- Все нормально, не переживай, - успокаивает Эмму шатенка. - Я теперь уже не уверена, что поступила правильно, - сокрушенно качает головой Спасительница. - И что? Отправишь её обратно в палату с мягкими стенами? – косясь в сторону гостевой спальни, спрашивает Уэллс. – Если она начнет чудить, я тут же позвоню тебе. Ни о чем не беспокойся, мы справимся. - Она меня немного пугает, - признается шериф, а Макс понимающе кивает. – Не то чтобы я опасаюсь за свою репутацию… - Ты волнуешься о том, что Зелена может причинить кому-нибудь вред, - заканчивает вместо нее девушка. – Сейчас на ней антимагический браслет. - В прошлый раз он не сильно-то помог, - припоминает блондинка. - Сама она его снять не могла, значит, ей кто-то помог, - приходит к выводу Максим. – Она будет под моим присмотром двадцать четыре часа в сутки. Правда, Эмма, перестань уже видеть опасность во всем. Своими переживаниями ты сама нагнетаешь обстановку. Еще ведь даже ничего не случилось! - А должно что-то случиться, чтобы я перестала наконец-таки вести себя, как наивная дурочка? – срывается Свон. - Так! – холодно осаживает её Уэллс. – Во-первых, не кричи. А во-вторых, да, должно что-то случиться, чтобы у всех появился повод для беспокойства. Но пока это только бесплодные предположения, поэтому, давай-ка, выдохни, и отправляйся патрулировать город! Спасительница корчит недовольное лицо, но все же послушно поднимается с места и удаляется из дома. Работы действительно накопилось предостаточно, а мадам мэр уже второй день подряд требует предоставить отчеты за прошлый период. - Кхм, - за спиной Макс раздается многозначительное покашливание. – Спасибо, что приютила меня в своем доме. - Кофе уже готов, можешь пройти на кухню, - отвечает Уэллс, игнорируя благодарность гостьи. – Эмма вернется к ужину. Покидать пределы дома тебе пока нельзя. Если что-то понадобится, то я в кабинете, - она махнула рукой в сторону небольшой каморки, переоборудованной в кабинет, на первом этаже дома. - А как же пристальный контроль за моей персоной двадцать четыре часа в сутки? – насмешливо спрашивает Зелена. - Он тебе нужен? – Макс смотрит задумчиво на Ведьму, словно сканируя. - Ты дала слово шерифу, - усмехается криво колдунья. - Иначе бы пришлось потратить еще время на уговоры, - пожала небрежно плечами собеседница. – Там, за дверью, находятся около двух сотен обозленных жителей и Румпельштильцхен. Все они желают линчевать тебя без суда и следствия. А здесь ты в безопасности. Если будешь вести себя разумно, то через недельку-другую окажешься на свободе. - У тебя выпить-то хоть есть? – недовольно отвечает рыжеволосая. - В моем кабинете, - произносит равнодушно Уэллс, наполняя белоснежную чашку крепким кофе. Полторы недели пролетают весьма спокойно. Эмму все меньше тревожат кошмары по ночам, а Зелена ведет себя, как полагается воспитанному гостю, разве что иногда бросает в сторону шерифа плотоядные взгляды и недвусмысленные намеки. Королева не спешит признавать правоту Спасительницы и все еще с опаской относится к внезапному освобождению сестры. Беременность Мэриан проходит под наблюдением доктора Вейла, который, к всеобщему удивлению, начинает ухаживать за овдовевшей женщиной. Все ждали скандала или хотя бы ругани со стороны Руби, которая ранее крутила с Виктором роман, но жителям городка приходится с сожалением выдохнуть, потому что молодая Лукас активно начала уделять внимание Динь-Динь. Но Тинкер Белл игнорирует флирт от роскошной официантки, ведь она вовсю уже, хоть и тайно, обжимается с Киллианом Джонсом, на его «Веселом Роджере». И пока Сторибрук пытается хотя бы немного разобраться в любовных шашнях сказочных персонажей, Румпельштильцхен готовится к битве, что должна в скором времени произойти. Ужасные сны Спасительницы кажутся ему пророческими, и он не собирается их игнорировать. Маг копается в склянках и пробирках в поисках нужного зелья, перелистывает пожелтевшие страницы старинных фолиантов. Часами просиживает в своем логове, строго-настрого запретив Белль его беспокоить. Впрочем, мисс Френч тоже не теряет времени даром и частенько пропадает в кафе «У бабушки». Её постоянные визиты также вызывают пересуды у жителей города, но Руби старается пресекать их на корню. Вся эта суматоха находит свой эпический конец или начало?,когда в городе появляется еще одна значимая фигура на шахматной доске безызвестного Автора, Гидеон, который оказывается сыном Белль Френч и Румпельштильцхена. Его родство с Темным приводит в ступор большинство сторибрукцев, которые были мысленно готовы даже к появлению тварей ползучих, но никак не к сыну Румпеля. По городу сразу же поползли немыслимые слухи и только лишь Эмма нервно кусала ногти, понимая, что битва не за горами. Каким-то непонятным образом вся сила Голда отходит к Гидеону, который тут же принимается творить колдовство, желая освободить из Темного Царства Черную Фею. И в ужас приводит Свон совсем не тот факт, что по Сторибруку разгуливает новый Темный, а то, что даже Румпельштильцхен заперся в своем логове, когда узнал, кого именно хочет выпустить на свободу его сын. Фиона, она же Черная Фея, бросила Румпеля еще совсем крохой, посвятив всю себя беспросветному мраку. Из года в год она обретала всё больше могущества, но, проклятая другими феями, была вынуждена царствовать в томительном одиночестве в самых скверных глубинах мрака. Её силы боялись и сын, и внук. Все, кто хоть однажды имел неудовольствие быть с нею знаком, понимал, что одержимость властью, магией, жесткостью олицетворяли Фиону с первой до последней буквы её имени. Черная отказалась от семьи, перерезав ножницами судьбы предначертанный ей узел. Последствия, нашедшие в лицах её близких мучеников, совершенно не волновали Фею. И теперь, спустя сотни лет, она вот-вот шагнет в волшебный портал, чтобы сотворить из Сторибрука пустыню безвольных душ. А самое страшное было то, что именно Спасительнице придется вступить с ней в бой, где неокрепшая магия Свон не идет ни в какое сравнение с тем могуществом, каким обладает Фиона. И, к сожалению, ни Зелена, ни Реджина не способны что-либо противопоставить мраку, копившемуся годами в каменном сердце Черной Феи. Лишь одно могло изменить ход событий, и Эмма собиралась этим воспользоваться. Ей предстояло отнять еще одну жизнь, которая спасет две сотни. В часовне городской башни, крепко сжимая в руках меч Прекрасного, она перерубила размытый круг портала. Гидеон, скрипя зубами, перенесся на главную площадь, готовясь к сражению. Чудо, на которое полагалась шериф Сторибрука, случилось, и было непонятно, кто был его прародителем. Спасительнице удалось воткнуть лезвие меча в грудь изумленного Темного по самую рукоять. Эмма видела, как в лунном сиянии и свете уличных фонарей кровь струйками пачкает черный камзол Гидеона. Видела, как он опускается на колени, даже не пытаясь избавиться от тяжести, что сгибала его все ниже и ниже к земле. Видела, как меч вместе с сыном Румпельштильцхена повалился навзничь на мокрый, но все еще теплый асфальт. Видела, как тело Мага постепенно покидает тьма, скользя черными языками по лезвию, по земле, ища себе новое пристанище. Как темнота касается осторожно ног Реджины, что замерла подобно статуе. Как нагло и дерзко впивается в плоть Миллс, стремясь захватить Королеву всю целиком, изнутри. И лишь крик, полный агонии и боли, выдернул разум Свон из гипноза. Шериф, нервно хватая меч с уже пустого асфальта, бросается прямо в черный вихрь, что кружит Королеву в своих объятиях. Она скользит лезвием по гибким стеблям сгустка безудержной злобы и беспощадности. Разрубает на куски с дикими воплями и слезами на глазах, отвлекая внимание тьмы на себя. И тьма видит в ней новую жертву, своего носителя, душу, что успела коснуться страстным и грубым поцелуем своих обескровленных губ. Словно делая последнюю, яростную атаку, мрак проникает в тело Спасительницы, творя из нее своего владельца. И в это же время на кинжале Темных появляется новое имя. Имя, что носил свет, а теперь пленил мрак. Эмма падает без сознания на землю, даже не увидев, как тело Реджины опустилось в аккурат напротив неё. Крики, стоны, рыдания разносятся по городу с гулким эхом и все, спрятавшиеся в своих домах жители Сторибрука понимают, что случилось нечто ужасное и непоправимое. - Мы все умрем, - истерит Голд, крепко сжимая испуганную Белль в кольце своих рук. - Боже, Румпель, мне больно, - вскрикивает Френч, пытаясь освободиться от его стальной хватки. - Какое это уже имеет значение? – тихо произносит мужчина, выпуская девушку из объятий. Руки, плетьми, опадают вдоль сгорбленного тела, словно теряя всю свою силу. – Она скоро придет за мной… За всеми нами… Бежать! – глаза его вспыхивают нездоровым блеском, и он бросается прочь из подвала, задевая вещи, которые с грохотом падают на пол. – Нам надо бежать! – кричит Голд, сгребая в кучу свои вещи и запихивая их в холщовую сумку. – Собирайся, мы сейчас же уезжаем из Сторибрука! - А что, если… - надежда расцветает в голосе Белль. - Я лишен всего, даже дара пророчества! – хрипит судорожно Румпельштильцхен. – Нас уже ничто не спасет! Собирайся! Живо! Я не стану тебя ждать! – нервно визжит он, а Френч вдруг понимает, что ничто не способно хотя бы на мгновение заглушить жажду жизни в нем. Девушка понимает, что даже её любовь отойдет на второй план, когда выбор между жизнью и смертью предстанет перед возлюбленным. Лишь ощущая в своих венах потоки черной магии, Голд перестает чувствовать себя слабым и беспомощным. - Тогда уходи один, - говорит тускло она, опускаясь на диванные подушки. – Я остаюсь. - Что? Ты не понимаешь, - испуганно шепчет Румпель, - мы все умрем! - Знаю, - согласно кивает Белль, - но я не хочу сбегать под покровом ночи, даже не дав отпор своей смерти! - А я хочу, - резко выпрямляется в полный рост мужчина, - потому что хочу защитить тебя! - Нет, дорогой, - усмехается Френч, - ты хочешь защитить себя. - Ты не можешь меня бросить, - заявляет немного дрожащим голосом колдун. - Я уже это сделала, милый, - девушка поднимается с дивана и с гордо поднятой головой покидает антикварный магазин Голда. - Белль! – истошно кричит ей вслед Румпельштильцхен. Эмма приходит в себя в доме Уэллс. Второе, что она делает после того, как поднимается на ослабевших ногах с двуспальной кровати, подходит к зеркалу и пристально разглядывает в нем свое бледное лицо. Белокурые волосы стали еще белоснежнее, они стянуты в идеальный пучок на затылке, придавая четкость скулам и жесткость лицу. Свон смотрит и не видит ничего, кроме пустоты в своих темно-зеленых глазах. Одежда на ней черная и кожаная. Плащ с высоким воротником, едва касающийся пола. Глубокое декольте корсета, приподнимающего грудь шерифа. Брюки, обтягивающие бедра и ноги, как крепкие объятия страстной любовницы. Туфли с тонкой шпилькой делают Свон на десять сантиметров выше привычного. Всё это придавало Темной ощутимый налет ужаса, от которого нервно забьется даже самое бесстрашное сердце в груди. - Кто я? – равнодушно спрашивает саму себя Эмма. - Ты – Тьма, - отвечает ей тихий голос. Свон оборачивается, пытаясь найти своего собеседника, но дом пуст, и никто не выходит из тени, чтобы явить свое лицо. Шерифа это не пугает, ничуть. Наоборот, она криво усмехается своему отражению и кивает утвердительно головой. Её появление в кафе «У бабули» заставляет всех сторибрукцев онеметь и спустя несколько мгновений испуганно выдохнуть. - Где Генри? – спокойно спрашивает Темная у Реджины, что недоверчиво смотрит на нее, словно сомневаясь в новой сущности Спасителя. - В особняке, - скупо отвечает Миллс, - спит. Я могу тебе чем-нибудь помочь? - А Макс? - Что? – сведя брови на переносице, переспрашивает Королева. - Где Уэллс? – терпеливо повторяет свой вопрос Свон. - Не знаю, её никто не видел. Постой, - брюнетка хватает Эмму за рукав плаща, - зачем? – тихо задает вопрос она. - Я же Спаситель, - скалится в белоснежной ухмылке шериф, выдергивая руку из плена цепких пальцев мэра. – Приведи его ко мне утром, - добавляет она, прежде чем исчезнуть в клубах серого дыма. Максим приходит практически под утро, часы показывают 3:00. Уэллс обнаруживает Свон, которая сидит в потертом плетеном кресле и задумчиво смотрит в окно. - Теперь всё будет иначе, - наполняя стаканы виски, говорит она. - Я больше не ощущаю себя, - отвечает ей практически беззвучно шериф, словно понимая, что Максим единственная, кто может её сейчас понять. - Да, не ощущаешь, - соглашается с ней шатенка, придвигая стул как можно ближе к окну. – Но ты продолжаешь оставаться хозяйкой своей судьбы. Быть или не быть? - Это вопрос или ты просто цитируешь мне Шекспира? – вскидывает брови Эмма. - Ты сама решаешь, кем быть. Хочешь стать заложницей Тьмы, пожалуйста. Желаешь бороться с ней, тоже одобряю. Единственное, что изменилось – нет больше серого, золотой середины. Не смотри так, - просит Макс блондинку. – И ничего не усложняй. - Знаешь, а дар пророчества ко мне не отошел, - внезапно признается Темная. – Я так и не поняла, кто ты есть на самом деле. Я думала об этом. Просто сидела и думала, но ни одна догадка так и не пришла мне на ум, будто тебя нет, словно ты случайный и незамеченный пробел в этой истории. - Это к лучшему, - произносит Уэллс, делая маленький глоток из своего стакана. Они просидели молча у окна до восьми утра. Они молчали даже тогда, когда раздался негромкий стук в входную дверь. Максим поднялась, распахнула двери и приветливо кивнула собранной Реджине и заспанному Генри. Молчаливо пригласила их в свой дом, но зашел только мальчик. - Дорогая, - едва заметно улыбнулась уголками губ вслед Королеве Уэллс. - Что? – донесся до неё непонимающий голос подростка. - Дорогая и очень опасная. Убийственная смесь, - в пустоту отвечает Максим, закрывая дверь. – Поднимайся наверх. - Ма хотела меня видеть, - открыто зевая, произносит Генри. - Ей тоже нужно немного отдохнуть, иди, - мягко велит девушка. - Мама любит ромашки, - сообщает подросток, прежде чем подняться в свою спальню. – Желтые, не перепутай. - Таких нет. - Она знает, поэтому и любит, - приглушенно смеется ребенок. - Коварная женщина, - усмехается понимающе Максим. - Я заслужил выходной? - Даже кучу, - хохочет тихо Уэллс. – Только никому ни слова. - Могила, - клятвенно заверяет её Генри. Макс возвращается к Эмме, которая по-прежнему не сводит взгляда с окна. - Она тебе нравится, - наконец-то говорит Свон, когда часы пробивают полдень. – И тебе тоже нужно поспать! - Ты хочешь побыть одна? – спрашивает шатенка. - Да. - Как Генри проснется, я отвезу его к Реджине, а сама перееду в гостиничный номер у Лукасов. - Это твой дом, - возражает небрежно Эмма. - Нет, - качает отрицательно головой Максим. – Теперь он твой. Зелена переехала в заброшенный домик на окраине города. Генри спокойнее будет рядом с Миллс, а тебе нужно разобраться в себе и понять, чего ты хочешь. Мне будет вполне комфортно и у миссис Лукас, тем более, что в ближайшее время посетителей в кафе не будет. - Почему? - Если слова Руби правдивы, то ты напугала своим появлением даже самых нетрезвых жителей, находящихся в алкогольном опьянении! – усмехается Уэллс. – Лерой зарекся пить, пока тьма не оставит в покое Сторибрук. - Тогда ему стоит еще записаться в клуб анонимных алкоголиков, так как мрак воцарился здесь надолго и прочно, - хмыкает Эмма.