Растерзанны губы чужими губами. Снята одежда чужими руками. И мысли пьяны, даже чересчур пьяны. Что заглушают боль трезвеющей головы. (Тет Возловски)
— Я хочу знать правду, — Миллс смотрит прямо и уверенно, словно зная, что сидящая перед ней спутница не посмеет соврать, увильнуть, сменить тему. — Какую из? — уточняет спокойно собеседница, делая маленький глоток вина из бокала. Они сидят в кафе, из посетителей только их двое и молчаливая Руби, которая внимательно следит за их движениями, но не слушает разговор. Накрытый стол, зажженные свечи, что едва освещают полутемное заведение, но этого света хватает, чтобы видеть лица друг друга. — Зачем ты приехала сюда? — задает первый вопрос Реджина, отрезая тонкий ломтик сочного бифштекса. Она нарочито медленно опускает его на язык, пристально следя за реакцией Макс, что не в силах сдержать короткого вздоха. — А если я скажу, что сама не знаю этого? — впервые в глазах Уэллс читается неприкрытая растерянность, и тому виной — язык Королевы, что соблазнительно скользит по пухлым губам, слизывая капли сока слабо прожаренного мяса. — Что-то привело меня сюда, просто я в один момент поняла, что мне нужно уехать из Нью-Йорка, — хрипло поясняет Максим. — А потом? — Потом я увидела тебя и внезапно осознала, что моя прошлая жизнь была пустой и бессмысленной, — откровенно признается шатенка, но Миллс этого недостаточно, она хочет знать больше. — Так кто ты на самом деле? — задает следующий вопрос брюнетка. Это выглядит чересчур нетерпеливым и поспешным, но ей кажется, что сейчас самое время, чтобы сдернуть маски с лица и предстать перед ней в настоящем обличии. — А я думала, что ты спросишь совсем другое, — усмехается натянуто Макс. — Но раз так, то предлагаю закончить наш ужин и переместиться туда, где не будет посторонних ушей и глаз, — она едва заметно косится в сторону Лукас, что замерла истуканом у барной стойки кафе. — Все уже оплачено. — Только прихватим с собой это вино, — со смешком отвечает Реджина, прежде чем воспользоваться магией для трансфигурации. Пару мгновений спустя они уже находятся в особняке мэра, удобно располагаясь на широком кожаном диване в гостиной дома. — Я не смогу ответить на все твои вопросы, — предупреждает Королеву девушка. — Но многое проясню, если этого будет достаточно? Брюнетка коротко кивает головой в знак согласия. — Говорят, что этот мир сотворил Господь и ему потребовалась неделя, чтобы вдохнуть в него жизнь, — начинает свой рассказ Максим. Она говорит тихо и размеренно, словно впервые прислушиваясь к своим собственным словам, что срываются с губ. — Бог создал Адама и Еву, но, в конечном итоге, люди оказались за вратами рая… — Я слышала об этом, — улыбается слабо Реджина. — Суть не в том, как мы появились, а в том, что рай и ад действительно существуют. И дабы баланс между ними не был нарушен, а земля не погрузилась в хаос, была сотворена золотая середина. Все её называют жизнью. Души, запертые в рае и аде, однажды обретают плоть и проживают новый путь. Ты не веришь в реинкарнацию? — Уэллс громко хмыкает, чем заставляет брюнетку напрячься. — Некоторые души коварны, умны, жестоки, истерзанны, заражены, а есть те, что прекрасны и настолько чисты, что их стремится заполучить даже Люцифер. Слышала о сделке с Дьяволом? Это не миф, — утверждает Максим. — Есть люди, не помнящие своих прошлых жизней. Существуют те, кто знают о них или подозревают. Некогда баланс был нарушен. Рожденному человеку не положено помнить о своих прошлых ошибках или геройстве. Души могут перерождаться, но не имеют права помнить. — Ты хочешь сказать, что все легенды, мифы и сказания — это не пустой звук? — вскидывает брови брюнетка. — Не всё то золото, что блестит, — отвечает ей поговоркой Макс. — Однажды нарушенный баланс принес на эту планету хаос и смерть, что едва не разрушили землю и не испепелили всё живое дотла. Тогда было принято решение о создании стражи. Стражников Равновесия, — с придыханием произносит она. — Они были наделены огромной властью и силой. Им было подвластно менять время, внешность, судьбы людей. Стражники были сотканы из силы, воли, ума. У них не было сердца и души. Основной задачей стражи было соблюдение равновесия между добром и злом. Раз в столетие на Земле рождался новый Стражник, чтобы блюсти порядок, и когда срок его службы подходил к концу, рождался новый страж. — Подожди, — резко останавливает её Королева, усердно потирая пальцами свою переносицу. — Ты говоришь мне всё это только лишь по одной причине, что сама являешься Стражником Равновесия? — У нас нет ни сердца, ни души, но мое рождение произошло, когда мир находился в дисбалансе. Такое случается, и тогда нас обрекают на участь павших. При рождении мы можем захватить с собой одну или тысячу убитых душ, которые живут в нас, меняя личности. Плохо, когда их несколько, они истерзывают разум и тело. Хорошо, когда мы пленим лишь одну-единственную. Но, так или иначе, нам нельзя подвергаться сомнениям и спасать людей из чувства жалости, симпатии… — Равно, как и убивать, — догадывается Реджина. — Так что же случилось с тобой? — Ничего необычного, — улыбается немного странно Уэллс. — Жизнь не была со мной обходительна. Порой мне даже казалось, что на мне лежит какая-то порча. Серьезно, — говорит она, когда Миллс начинает тихонько хихикать. — Мне не везло кругом и всюду, кроме жизни. Что бы со мной ни происходило, я выбиралась живой, хотя и потрепанной. Про таких говорят: «в рубашке родился». Я ни разу не ломала кости, лишь синяки да ссадины. Ты же читала мою биографию, не так ли? — прищуривается шатенка. — После Ирака — ни одного серьезного ранения, не было даже захвата в плен, хотя наш отряд был полностью уничтожен при заезде в Эль-Фаллуджа. Я — единственная уцелевшая. Поверить сложно, но я добралась до Багдада без еды и воды через пару недель. На допросе меня пытали, не веря в то, что мне удалось выжить без чьей-либо помощи. Наверное, после этого ко мне пришло понимание того, что мой путь лежит иначе. Я стала рыться в документах, военных архивах. Но любые поиски требуют не только времени, но и финансовых затрат. Тогда началась моя карьера, как певицы. К огромному удивлению, на этом повороте судьба мне благоприятствовала. Популярность росла, музыка имела ошеломительный спрос. Когда я уже делала свое пятое турне по США, то вдруг поняла, что упустила нечто важное. Я села за руль автомобиля и поехала куда глаза глядят. — А потом ты увидела меня, — улыбнулась более мягко Реджина. — И вспомнила всё, что было до того, как родилась. Душа, что я забрала с собой, словно стала зеркалом. Я разглядела свою истинную сущность и предназначение, — усмехается Макс. — Падшая? — Любовь живет не только в сердце. Она, подобно заразе, заражает весь организм, проникая в каждую клеточку тела. Ею болеют душа, разум, кровь, плоть… Но, узнав свою миссию, я также увидела и твою жизнь. Мне не страшна магия Голда или всего этого мира, моя сила намного превосходит ту, что принадлежит всем вам. Даже Аид был мне не ровня. А ведь он — Бог Подземного Царства! Но устранив все то, что бы могло навредить тебе, я сильно рисковала. Баланс должен сохраняться. — Жизнь за жизнь? — Меняя твой путь, я изменила жизни многих. По факту, сейчас Эмма должна в скором времени сыграть свадьбу с Крюком, Румпельштильцхен отправился с Белль на поиски покоя, Зелена в одиночестве растила малышку Робин… — А я? — дрожащим голосом перебивает её Миллс. — Тебе бы досталась лишь корона, — выдыхает опечаленно Уэллс. — Корона? — переспрашивает Королева, словно не веря услышанному. — Которую возложили бы на твою голову Белоснежка и Прекрасный Принц, — кивает утвердительно Максим. — И всё? — недоуменно уточняет Реджина. — Ты была не из числа персонажей, что получат свой счастливый конец, — тихо произносит Макс. — Корона? Только и всего? — мэр подскакивает, как ужаленная. — После всего? А как же Генри? — Он будет счастлив, но для тебя уготована лишь диадема в алмазной огранке, — грустно сообщает ей шатенка. — Но ты же всё изменила? — с надеждой смотрит на нее Королева. — Если только ты согласишься, — отвечает ей тем же собеседница. — На счастливый финал с тобой? — Ты получишь любой, который захочешь, даже если в нем не будет меня, — уверенно говорит Уэллс. ***Десятки свиданий спустя.
— Ты чувствуешь это? — Реджина прижимается к Макс, нежно заглядывая в зеленые глаза, горящие любовью и теплом. — Да, — выдыхает Уэллс, бережно обвивая Королеву руками. — Я просто боюсь… — тихо признается Миллс. — Боюсь, что если озвучу свои чувства вслух, то всё это исчезнет! — говорит она, и голос её дрожит. — Милая, это всего лишь слова, — улыбается мягко шатенка. — Мне достаточно того, что я чувствую и вижу. Слова нужны лишь тем, кто сомневается. — Но ты… — неуверенно произносит Королева. — Ты постоянно говоришь мне… — Что я люблю тебя? — расплывается в широкой усмешке Максим. — Говорю, — тут же соглашается она со своим вопросом. — Но не потому что сомневаюсь в себе или тебе. Просто мне нравится говорить тебе об этом. Нравится, как звучат эти слова. И потому что ты — единственная, кому я их говорю так открыто и безбоязненно. — И тебе не нужно слышать их от меня? — вскидывает брови в удивлении брюнетка. — Только если ты сама захочешь их произнести, — смеется Уэллс. — Мы с тобой не мастаки признаваться в своих чувствах. Вспомни наше первое свидание? — усмехается она. — Мы просто сидели, молчали и переглядывались. Ты сама потом призналась Эмме, что это было самое ужасное свидание в твоей жизни. — Переглядывались? — возмущенно переспрашивает Реджина. — Ты не сводила с меня глаз, я чувствовала себя как подопытная мышь! — заявляет Миллс. — Нельзя просто прийти на первое свидание и молчаливо поедать девушку глазами. — Я не поедала, — смеется Макс. — Я любовалась самой прекрасной, — она нежно целует женщину в уголок губ, — восхитительной, — она вновь целует Реджину, — такой страстной, — еще один поцелуй, — обворожительной, — четвертый поцелуй мягко опускается на губы Королевы, — и желанной женщиной во всем мире, — пятое касание перерастает в нечто более глубокое и проникновенное. Языки сплетаются в горячем и влажном танце, одаривая друг друга взрывом нежности, любви, страсти и желания. — Видишь ли, дорогая, я была так сильно влюблена в тебя, что мне пришлось пойти наперекор жизни и смерти, чтобы сделать тебя счастливой. — Я счастлива, — буквально шепчет ей в губы Миллс. — Очень счастлива. Это признание вынуждает замереть Максим. Тонна эмоций буквально придавливает её к земле в то же мгновение. Она понимает, что сколько бы ни было сказано слов, их всё равно будет недостаточно, чтобы выразить всю любовь к Реджине Миллс. — И я люблю тебя, — также едва слышно добавляет Королева. — Видишь? — переходит в хриплый шепот голос Уэллс. — Мир не рухнул и я всё еще продолжаю быть рядом. Мы не разлюбили друг друга, и никто не пытается нас разлучить. — Ты уверена, что это конец? — в который раз спрашивает у нее Миллс, которой крайне важно услышать тот же ответ, что и раньше. — Да, именно так и выглядит наш счастливый конец, — утверждает Макс, за что её тут же награждают теплым взглядом и нежным поцелуем. А Реджина наконец-то отпускает свои страхи, позволяя им оставить себя. Она больше не боится и не сомневается. В её глазах нет ни грамма неуверенности. Миллс верит девушке, которая перевернула не один мир, чтобы сделать то, что никогда и никому не было раньше под силу. Даже Коре, Зелене, Генри, Даниэлю и Робину. Королева вверяет свое сердце без оглядки и опасений той, что сумела их прогнать и возродить из пепла девушку, которую некогда похоронили люди под грудой из боли, предательства, злобы и мести. — Ну, что, Стражник Равновесия, — усмехается игриво брюнетка, — что будем делать с Зеленой и Свон? — Женить, — хохочет Уэллс. — А еще выбрать наряды для себя, нас же непременно позовут в подружки невесты! — О, я знаю одно старое поверье, которое укрепляет брачный союз, — лукаво подмигивает Реджина. — С этим точно проблем не возникнет, — сияет ухмылкой Максим. — Только позовем их на свою свадьбу, чтобы укрепить и наши брачные узы! — Боже, меня воротит даже от мысли, что Зелена с Эммой будут укреплять нашу женитьбу в своей постели! — Ну, почему же сразу в постели, милая? — скалится шатенка. — Учитывая, какие искры летят между ними, то боюсь, они, вряд ли когда-либо вообще доберутся до кровати! — Даже не верится, что мы обсуждаем такое! — ахает фальшиво Реджина. — Обещаю, что в нашей опочивальне я не упомяну их имен, — рассмеялась задорно Уэллс. — Да? — хмурится Миллс. — Нам нужно это непременно проверить, и желательно сделать это прямо сейчас! ***