Доминантка

Едва Адриан залез в машину, как его тут же обдало леденящим холодом. Недовольная брюнетка сидела посередине машины, положив одну хрупкую ножку на другую, и внимательно изучала стопку листов у себя на коленях и даже не оглянулась на присутствие блондина. «Это явно другой мир, иначе Маринетт бы уже давно растеклась, подобно мороженному в летний день под солнцем». Парень прошел немного вперед и сел на пустое боковое сидение.  — Место вещи на полу, — металлическим тоном заявила она, даже не оторвав свой взгляд от бумаг. — Ч-что? О чем ты, Маринетт, — растерянно переспросил офигевший зеленоглазый. Брюнетка наконец-то оторвала свой взгляд от бумаг и удивленно уставилась пронизывающим взглядом своих льдинок на Агреста. — Раб, ты настолько забыл свое место? Для тебя же хуже, займемся обучением с самого начала… — брюнетка вытащила из сумочки маленький пульт и слегка нажала на него. Резкая боль в области шеи тут же долбанула по парню, проходясь электрическим разрядом по всему телу, отчего блондин, сильно задергался и осел на пол. — Правило первое: раб всегда при обращении или просьбе обязан добавлять «Госпожа», — спокойным, но твердым голосом заявила голубоглазая, — Усвой это перво-наперво. Услышу еще раз своевольное «ты» или «Маринетт», легким ударом тока не отделаешься! — девушка ярко сверкнула глазами, всем своим видом показывая, что эта угроза не пустой звук. Это точно не Дюпен-Чен из его мира, милая и добрая брюнетка никогда бы так поступила. Эта девушка абсолютно другая. От нее исходила чудовищно мощная и сильная аура, невероятная твердость духа, надменность, высокомерие и необузданная жестокость. Маринетт из его мира и Маринетт из этого мира будто две стороны одной монеты. Одинаковые на вид, но абсолютно противоположные по характеру. По спине блондина пробежал холодный озноб. Что ждать от этой неизвестной ему Дюпен-Чен он совершенно не знал. — Правило второе: раб всегда находится на коленях перед Госпожой, если не было разрешения встать, — продолжала она лекцию, смотря на парня сверху вниз, как на ползучее насекомое, — Неповиновения я не потерплю. А теперь встань на четвереньки и подумай над своим поведением, — а затем снова уткнулась в свои записи. Растерянный Адриан повиновался. Встав на четвереньки, парень изо всех сил старался удержать равновесие на резких поворотах машины и устоять на месте. Мысли его путались, блондин до сих пор не мог принять разительные изменения характера брюнетки, а властный тон и непомерная безжалостность за малейший промах пугала его. Они добрались до места довольно быстро. А выйдя из машины, парень остолбенел. Он ожидал увидеть маленькую булочную, где голубоглазая жила в его мире, но никак не особняк приличных размеров, немного поменьше, чем особняк Агрестов в его мире. Хотя лимузин удивлял не меньше, но зеленоглазый был слишком шокирован рассказом Нино, и не обратил свое внимание на необычный транспорт девушки. Интересно, а где в этом мире живет он сам?.. Но времени подумать Дюпен-Чен ему не дала. Зайдя в холл, девушка присела на небольшую мягкую лавочку на резных ножках и протянула ногу. Адриан уставился на нее тупым взглядом, не понимая, что от него хотят. — Так и будешь тупить? — Маринетт подняла бровь в знак вопроса, — Боже, да что за убожество я к себе взяла? Неужели ты не знаешь элементарных правил? — Н-нет. Ответ не устроил брюнетку, и, подойдя к нему ближе, голубоглазая со всего размаху влепила ему пощечину. — Нет, кто? Щека зеленоглазого жутко жгла, а в глазах на несколько секунд забегали озорные огоньки. «Как у такой хрупкой девушки может быть такая сильная рука?» — мелькнула паническая мысль в блондинистой голове. — Н-нет, Госпожа, — с трудом, но все же вспомнил он правило номер один. — И что ты вообще делал все эти годы, ничтожный червяк, что в твоей черепной коробке совершенно пусто? — но ответа не получила, — Ну что ж придется учить тебя основам. — За мной. Девушка поднялась по лестнице и, пройдя несколько шагов, вошла в ближайшую дверь Парень тоже вошел, следуя за брюнеткой и замер. Агрест моментально очутился в комнате больше напоминавшей ему магазин интим услуг. Посередине комнаты стояла огромная кровать, справа от нее на стене прибиты две огромные деревянные доски в виде креста, чуть далее стоял непонятный стул, середина сидушки которого, полностью отсутствовала, будто вырезана специально. А по всем стенам комнаты везде висели атрибуты для сексуальных утех, начиная от бандажа, веревок и масок и заканчивая зажимами и плетками и еще кучей других странных инструментов. А пока блондин глазел на все это ужасающее великолепие, Маринетт уже разделась и предстала перед ним невероятно диком образе Госпожи. Адриан вновь застыл, теперь уже не в силах оторвать свой взор от жутко сексуальной доминантки. Черная обувь на высоком каблуке, сексуальные в сеточку чулки на подвязках, лакированный кожаный корсет, что начинался прямо перед аккуратным треугольником темных волос, слегка скрывающий вид нежной киски и заканчивался под грудью, приподнимая обнаженные сиськи кверху. Волосы Дюпен-Чен завязала в тугой хвост на макушке, а губы накрасила кроваво-красной помадой. В руках же роковая соблазнительница держала стик для порки с кожаным наконечником (*плетка для лошадей). «Блять, вот это штучка!» Вид сексапильной брюнетки настолько ласкал его взор, что мягкий член в джинсах мгновенно затвердел, тесно упираясь в ширинку. — Ну что, насмотрелся на вид твоей Госпожи, а теперь снимай всю одежду и на четвереньки, грязное ничтожество! — жестко скомандовала она, довольная произведенным эффектом, — Я надеюсь, ты не забыл правило номер два? — хищно пропела она, проводя наконечним стика по щеке блондина, а затем слегка приподняла его подбородок, чтобы его глаза посмотрели на ее пропитанные властью глаза. Тяжело глотнув, зеленоглазый начал снимать одежду. Сняв все до трусов и ошейника (его он просто не смог снять), парень послушно встал на колени. — Твоя Госпожа велела снять всю одежду, ничтожная вещь! — недовольная доминантка с силой ударила блондина по спине. Сильная боль от удара заставила Агреста сморщиться и застонать. — Я снял все, — Маринетт приподняла бровь, -… Г-госпожа. — Хм, а это что? — девушка подцепила палочкой стика край его боксеров, — Какая непослушная вещь! — и снова удар по спине, отдавшаяся резкой болью. Крепко стиснув зубы, зеленоглазый снял трусы, обнажая свой стояк девушке, и встал на колени. — Хм, неплохо, — брюнетка провела кончиком плети по нежной коже члена, заставив его затрепетать и слегка дернуться, — И на будущее, приказы Госпожи не обсуждаются. Не выполнил — наказание. Это еще одно правило. А затем девушка подняла правую ногу и, поставив ее на плечо парня, надавила, больно нажимая каблуком черных туфлей на корпус и опуская его на ладони. В результате чего Агрест очутился на четвереньках, а его лицо чуть ли не упиралось в киску доминантки. При этом Маринетт не испытывала ни капли стыда или застенчивости, она лишь упивалась слабостью и растерянностью своего раба. В отличие от блондина. Тот покраснел до кончиков ушей, видя половые губы девушки так близко, что наклонись еще чуть-чуть и уткнешься носом в райские недры женской плоти. А если вытащить язык на всю его длину, то можно ощутить дивный вкус ее нектара. Впервые ему попалась такая распущенная и откровенная девушка, принимающая Адриана Агреста за обычного слизняка. — Ты правильно смотришь, ничножный червяк. Это Моя Прелесть. И теперь твоя главная обязанность на протяжении всех двух недель содержать Мою Прелесть в абсолютной чистоте. Агрест охренел. «Она желает, чтобы я вылизывал ее киску каждый день, я ведь не ослышался? Да без проблем! Я-то думал мазохизм — это только боль, а оказывается тут куча бонусов!» Блондин уже облизывался приступить к своей главной обязанности, но Госпожа уже убрала ногу и, повернувшись, села обнаженной попкой на голую спину Агреста. — Итак, червяк, запоминай еще несколько важных правил: Ты раб, а это значит, что ты — никто, вещь, принадлежащая Госпоже. У вещи нет тела — оно принадлежит Госпоже и всегда к Ее услугам, — девушка считала по пальчикам, чтобы не забыть их количество, — У вещи не может быть своих «желаний», «мнений» или «прав». Госпожа всегда решает, что делать. Вещь должна просить прощения за совершенные ошибки. Прощение возможно только после наказания, — ощущая спиной ее нежные булочки, парень чувствовал тепло исходящее от тела Дюпен-Чен, которое передавалось и ему, что мягкой волной разливалось по всем нервным окончаниям, брюнетка не обращая на Агреста внимания все продолжала, — Когда Госпожа входит в дом — ты должен переобуть Её, и поцеловать Её ноги в знак благодарности за проявляемое к тебе внимание. За любую провинность Госпожа может наказать тебя так, как сочтет нужным. Любое своеволие наказуемо. Дерзость, забывчивость, ирония — это тоже своеволие, если не хуже — наглость. Тебе запрещено обсуждать приказы Госпожи и сопротивляться наказанию… — прикасаясь своей влажной дырочкой к голой коже блондина, она сводила его с ума. Руки парня начали дрожать, а член — пульсировать. В месте соприкосновения нежной плоти Маринетт с его, начинался пожар, готовый спалить Адриана без остатка, — Ну что ж, пожалуй, на этом пока все, — брюнетка встала со «стула», оставляя на спине влажный след, который моментально обдало холодом, и подошла к стенду с игрушками. Но пульсирующий фаллос мешал Адриану нормально думать. Он хотел одного: скорее трахнуть сексуальную малышку. Она сама виновата, что так довела Агреста до такого безумного состояния. Пока Дюпен-Чен выбирала, с какой бы игрушкой ей поиграть, зеленоглазый незаметно подкрался к ней сзади. Девушка почувствовала спиной опасность и повернулась, но тут же была прижата крепкими руками Агреста к стене. Обезумевший блондин впился в нежные и пухлые губы Маринетт, размазывая ее красную помаду по всему лицу, и быстро поднял за ягодицы, жестко сминая упругую плоть, а затем резко насадил на свой пенис. Брюнетка ахнула от неожиданности и резко распахнула глаза. А перевозбужденный блондин трахал девушку как безумный, нагло вторгаясь в Ее Прелесть. Как и любой девушке, Маринетт нравился секс, но больше всего ее возбуждало властвовать над парнями, истязать и унижать своих жертв, наслаждаясь полным доминированием. А простое массирование ее дырки, не доставляло брюнетке того безумного удовольствия, отправляющее ее на вершину мира. Парень же, тяжело дыша, не переставая все натягивал Госпожу до самого основания, абсолютно не беспокоясь о наказании. А зря! Дюпен-Чен была в ярости. Никчемный, ничтожный раб за раз нарушил все возможные правила! Этот ничтожный кусок дерьма немедленно требовал самого жесточайшего наказания! Девушка незаметно достала маленький пульт, что прятала в корсете и с силой нажала на кнопку, долбанув непослушного раба сильным ударом тока. Адриан сильно задергался от полученного напряжения вставленный в ошейник, и упал как подкошенный, периодически содрогаясь в конвульсиях. — Ты сам напросился, мерзкий слизняк, наказание будет очень жестоким! — Маринетт с надменностью посмотрела на лежащего в отключке блондина и облизнула губы привкушая кару.