Доминантка

Маринетт ликовала! Она определенно выбрала лучший экземпляр. Свежий, не испорченный и довольно интересный. А его искаженное искренними страданиями лицо — это просто шикарнейшее зрелище! А то в последнее время на слишком извращенных лицах этих нижайших ничтожеств выражалось только блаженство, на которое девушке уже смотреть было противно и только сильнее раздражало садистку. Но Агрест другой. Одни его мольбы чего стоят! Доминантка долго мучила парня, почти весь вечер держа связанным, пока он умолял об освобождении и с удовольствием наслаждалась чудесной мимикой страдания на его лице. Трепетные мурашки так и скакали по шелковистой коже Дюпен-Чен, принося ей наислаждейшее удовольствие. И только вдоволь усладив свой взор и уши чудесными видом и звуками мучений, Маринетт смилостивилась. — Ничтожная вещь будь благодарен своей Госпоже. Так уж и быть, я разрешаю тебе кончить, — и, проведя пальчиком вдоль всего ствола, брюнетка одним легким движением расстегнула хомут с мошонки Агреста. Блондин мгновенно задергался в конвульсиях и стрельнул фонтаном огромным количеством вязкой спермы прямо перед собой. Изможденный парень, освободив свой член от тяжести, откинулся на спинку и тяжело задышал. Семяизвержение буквально высосало из него все силы. — Хм, ничтожный червяк, а ты много скопил. Однако теперь тебе придется убрать свое грязное семя с пола своей Госпожи. А затем Маринетт медленно убрала прищепки и расстегнула все связывающие блондина кандалы и веревки, полностью освободив его. Свобода повлияла на зеленоглазого чудодейственным способом. Адриан чувствовал небывалую легкость во всем теле, будто он одним махом выплеснул все напряжение. Блондин пару раз покрутил руками вокруг своей оси и согласно кивнул. — Да, моя Госпожа, — быстро среагировал он на должный ответ раба, видя нахмуренные брови садистки. Хотя выбора у него особенно и не было, так как, либо Дюпен-Чен долбанула бы парня разрядом из ошейника, либо вызвала свою охрану, чего он меньше всего хотел. Поэтому взяв тряпку из ванной комнаты, дверь которой он не сразу заметил, Агрест до блеска вытер пол от своей кончи. «Хорошо, что не заставила вылизать, и на том спасибо», — с ужасом думал парень, вспоминая, что садистки крайне жестокие и безжалостные существа, готовые бесконечно унижать своего раба. Однако дальнейшее вполне дружелюбное поведение его сильно удивило. Встав с кровати, девушка сладко потянулась, вытягивая аппетитные соски вверх, отчего у Адриана вновь зашевелилось в паху. Но дотронуться до желаемых горошин зеленоглазый не смел, хватит наказаний ему на сегодня, а потому быстро опустил свой взгляд. — Спать будешь здесь. Завтрак в 7.30. Не опаздывай, ничтожный слизняк, а то накажу! — доминантка яростно сверкнула своими голубыми льдинками, — Свежий кофе и тосты с джемом будет достаточно. — П-погоди…те Госпожа, — парень мгновенно исправил свою ошибку, опять увидев сведенные брови Маринетт, — А это я должен готовить завтрак? — Конечно же ты, грязное ничтожество, — брюнетка посмотрела на ошеломленное лицо блондина, как на идиота, — В ближайшие две недели вещь обязана жить в доме своей Госпожи и должна обеспечивать мой полный комфорт. Готовка, уборка, массаж, переобувание и т.п. Твоей семье уже сообщили о твоей удаче. Дикий шок, выраженный на лице Адриана, позабавило Дюпен-Чен. И, громко рассмеявшись, девушка покинула комнату раба. Ей безумно нравилась новая игрушка. Его примитивные эмоции от боли и унижений оставляли в душе садистки небывалую радость. Хотелось мучить еще и еще. Но главное не переборщить. Именно поэтому брюнетка разрешила ночевать парню на кровати в игровой, а не на коврике у двери, как обычно. У голубоглазой еще будет много времени впереди, чтобы вдоволь наиграться, незачем ломать вещь раньше времени. Ведь с безвольной куклой играть совсем не интересно. На следующее утро Адриан встал раньше, чтобы выполнить одну из своих многочисленных обязанностей, приготовить завтрак. Хотя подгоревшие тосты и недоваренный кофе вряд ли можно считать завтраком мечты. А что поделать, парень вырос в одной из богатейшей семьи Парижа, и ему незачем было учиться готовить. В общем, разложив на столе свой «шедевр», зеленоглазый сел за стол и начал ждать. А ждал он прилично, ибо только через двадцать минут взъерошенная девушка в коротеньком шелковом комплекте для сна с гневно горящими глазами явилась в столовую. — Ничтожный червяк, это так ты благодаришь свою Госпожу, что она разрешила тебе спать на кровати, а не на коврике под дверью? — вместо приветствия накинулась на него голубоглазая, — Я двадцать минут ждала в постели! Парень в растерянно уставился на Маринетт. — А что я сделал не так, моя Госпожа, — похоже блондин стал привыкать к этому титулу девушки, — Я сделал завтрак, как и положено. — После этого ты должен был разбудить меня и одеть, жалкое ничтожество! — гневно кричала Дюпен-Чен, но затем, вспомнив, что Агрест действительно об этом не знал, брюнетка глубоко вздохнула и успокоилась, — Хорошо, на сегодня твоя Госпожа тебя прощает. Но если такое повторится, жди наказания. Сев за стол, девушка только сейчас обратила свое внимание на жалкое творчество парня. — Это что? — Завтрак. — Беру свои слова назад, червяк, после школы жди наказания!