Доминантка

Адриан отчаянно пытался не верить в происходящее, абсолютно не признавал свою тягу к извращениям. Он всеми силами желал быть нормальным, но даже тело отказывалось подчиняться ему. И как теперь быть? Что теперь делать? Парень сжался в комок. Весь его рассудок находился в глубоком шоке, а глаза опустели и смотрели в никуда. А Маринетт, тем временем, медленно повернулась в сторону поникшего тела своего раба и одарила его убийственно призирающим взглядом. — Какой же ты отброс! — буквально выплюнула она уничтожающие слова, — Ничтожная козявка, думающая, что все будет по-прежнему. Как же ты противен! — в каждом ее слове чувствовалось невыносимо чудовищное отвращение, — Как же тошно было слышать от тебя жалкое «Я не извращенец»! Девушка поднялась на ноги, не забыв натянуть на округлую попку свои трусики, висящие на коленях. — Хех, какой же мелкий человечишка! Как же узко ты мыслишь, — продолжала доминантка добивать ошарашенного парня, — Ты всегда думал, что боль — это всего лишь боль. Однако это абсолютно не так. Боль бывает разной. Она открывает мир новых, невообразимо прекрасных ощущений, которые наполняют тело и душу невероятными открытиями! И, познав это открытие единожды, твое грязное тело уже никогда не сможет вырваться из его плена, — Маринетт сделала небольшую паузу, легкими движениями пальцев поправляя свою одежду; и лишь через несколько секунд, показавшимися Адриану вечностью, Госпожа четко промолвила несколько резких, но таких выразительных слов, словно сделала окончательный и бесповоротный приговор, что обжалованию не подлежат, — Смирись уже и познай свою судьбу! Блондин, будто в трансе, медленно поднял голову и посмотрел на девушку растерянным взглядом. — С-судьбу? — словно эхо, переспросил Адриан, — К-какую судьбу? Это же ты… Ты сделала из меня это… Это ничтожество! — Ха, какое жалкое оправдание своей беспомощности! — надменно фыркнула девушка, сложив руки на груди, — Я давала тебе шанс измениться, но твое ничтожное тело уже само все решило. Парень тупым взором уставился на садистку, совсем не догоняя ее мыслей. — Хех! Ты, и правда, примитивное одноклеточное, думающее только своей мерзкой сосиской! — едкий голос Госпожи был пропитан жалостью и мерзостью одновременно, — Неужели ты думал, что я просто так отпущу свою охрану? — лицо садистки выражало неприкрытую жалость к детской наивности блондина, — Включи мозги и подумай. Я предоставила тебе возможность проявить себя, но ты даже не смог нормально трахнуть беззащитную девушку,- Маринетт начало забавлять убитое состояние блондина,- Ха! А я ведь даже не сопротивлялась! Агреста словно обухом по голове долбанули. До него только сейчас дошло, что Маринетт и правда совсем не противилась его действиям. Ни брыкалась, ни кричала, даже не угрожала последствиями! — Хех, а твоя вонючая сосиска просто размякла на глазах, — продолжала она издеваться, ехидно усмехаясь, — Пфф! Какое позорище! Адриан отчетливо чувствовал себя глупцом, с легкостью обведенным вокруг маленького женского пальчика. Он всегда думал, что на шаг впереди, но оказался на два шага позади. От стыда блондин униженно насупился и покраснел до кончиков волос. — Хм, пора бы уже понять. Этот мир делится на верхних и нижних. Властителей и жалких червей. Третьего не дано, — доминантка стояла перед скрюченным Агрестом, сидящим на коленях, и смотрела на него сверху вниз, отчетливо показывая, кто тут хозяин, — Признай уже! Глубоко в себе ты всегда был жалким мусором! Ничтожным отребьем, чьей судьбой была вечно прислуживать верхним. Так прими свое новое обличье и преклони голову перед своей Госпожой. Агрест был полностью загнан в угол, словно маленькая мышка ловкой и изящной кошечкой. Внезапно из уничтожающего ее голос изменился на ликующий, с ноткой легкой игривости. — А если будешь послушным, то в благодарность я одарю тебя неземным блаженством мучений и боли. Но парень почему-то мешкался. Тело Агреста уже давно приняло незавидную роль мазохиста, лишь разум цеплялся за тонкую нить нормальности. И та, не выдержав тяжести доводов садистки, все-таки лопнула, громко щелкнув в мозгу. Адриан медленно встал на четвереньки и наклонил голову вниз, преклоняясь и принимая Маринетт как Госпожу. — Ниже, мерзкий червь! — нога доминантки наступила на голову парня и с силой надавила на белобрысую макушку, впечатывая лицо Агреста в пол. Доминатка ликовала. Глаза победоносно блестели, а улыбка не сходила с пухлых губ. Агрест уже практически прошел вторую стадию, осталось совсем немного! — Какой же ты жалкий и ничтожный отброс! — нога девушки еще слегка надавила на голову блондина, размазывая его лицо по полу, — Валяешься тут, словно грязная ненужная вещь, позволяя мне вытирать об тебя ноги! Адриан что-то замычал, пытаясь ответить, но Маринетт только сильнее надавила ногой. — Я не разрешала открывать рот, ничтожное отребье! Только Госпожа может позволить рабу говорить. Дышать! Жить! Запомни это хорошенько! — высокомерно проговорила она, показывая парню его низшую принадлежность в этом мире. Доминантка убрала ногу с его головы и подняла валявшийся недалеко стик. А затем подошла к Агресту, который все еще стоял на четвереньках, но уже оторвал голову от пола, приходя в себя. — Что надо сказать, червяк? — она кончиком хлыста приподняла его голову за подбородок и посмотрела в глаза уничтожающим взглядом. Мелкая дрожь моментально окутала все тело Адриана. Только сейчас он действительно почувствовал себя мелкой песчинкой под ногами великолепной Госпожи. Ее властная аура настолько сильно давила на потерявшего всякую уверенность блондина, что от одного взгляда доминантки он чувствовал себя полностью раздавленным и втоптанным в грязь. Но что удивительно, это отнюдь не пугало, а скорее взволновало все его рецепторы. Вся поверхность кожи блондина покрылась мурашками, а в животе разливалось безумно приятное тепло. — Г-госпожа прости меня…- тихо пробубнил он. — Не слышу уважения в твоем ничтожном голосе! — давление доминантки стало еще сильнее. «Ох, черт возьми!» Если бы хоть кто-нибудь сказал ему еще неделю назад, что он, Адриан Агрест, мечта многих женщин, будет чуть ли не испытывать оргазм, валяясь слизняком перед хрупкой девушкой, он бы ни за что не поверил. — Прошу простить этого червяка, о Великолепная Госпожа! — уже с чувством произнес Адриан свою мольбу, тая под властным взглядом доминантски. — Хмм, уже лучше, — смилостивилась садистка и убрала хлыст с подбородка. А затем медленно начала заходить за спину парня, идя по кругу. Она легонько провела кончиком стика вдоль позвоночника, отчего блондин сильнее задрожал и выпрямился. — Наконец-то ты начал понимать свое место, — ликующе ухмыльнулась она. Маринетт обошла его кругом, по дороге скидывая с ног лодочки, и снова встала перед лицом парня. — Хмм, Госпожа тебя немного похвалила, а ты уже имеешь наглость выставлять свою гнусную похоть напоказ? Между раздвинутых в разные стороны коленей Агреста отчетливо сиял твердый стояк. Налитый кровью пенис изредка дрожал и истекал белой смазкой, остро реагируя на слова своей Госпожи. — Что за непослушный извращенный слизняк! — доминантка наступила на член своей ногой в чулках. От ощущения твердой ноги и теплого, немного шершавого капрона на своей самой чувствительной части тела, парень вздрогнул и зажмурился. Маринетт грубо сжимала изящными пальчиками твердую головку и резко двигала ногой, натирая тонкой тканью капрона нежную кожу члена, что блондин буквально изнывал от острого наплыва возбуждения и чувства легкой боли. Стоны удовольствия так и лились из его горла. — Жалкий похотливый отброс! Возбуждаешься лишь от ног Госпожи, — властным тоном заговорила она, играя свою роль верхней, — Что скажешь в свое оправдание? — П-простите… Простите, моя Госпожа… Мне очень стыдно… Я просто грязь под вашими ногами…- еле переводя дыхание от чудовищного возбуждения, проговорил парень, — Ах! Госпожа безжалостно придавила ногой дрожащий пенис к полу. — Хороший ответ. Получай свою награду! — проговорила довольная садистка. А затем наступила на стояк всей своей массой тела. Тяжесть маленькой ножки Маринетт отдавалось невыносимым давлением, отчего из глаз парня мгновенно полетели искры. Адриан крепко стиснул зубы и с силой сжал кулаки. Пенис намертво прижатый к полу скулил от боли, каждая вздутая вена чудовищно страдала, посылая сильные импульсы в каждый нерв блондина и заставляя того мучительно стонать. Но внезапно мучительная боль резко сменилась теплой волной, что медленно растекалась по всем его окончаниям. Кровь чудовищно вскипела, а капилляры заискрились, готовясь к огромному взрыву фееричных эмоций. Секунда и Адриан кончил, заливая пол и дорогущие чулки Госпожи своей вязкой и разгоряченной спермой. Парень получил просто чумовой экстаз. Тело благодарственно трепетало, а голова закинутая наверх, чуть ли не ходила ходуном. — Вонючий отброс, как ты посмел кончить без разрешения своей Госпожи?! — возмущенно вскрикнула Маринетт, с презрением глядя на соего раба, зависшего в эйфории, — К тому же испачкал мои дорогие вещи своей вонючей жидкостью! — девушка с отвращением подняла свою конечность, заляпанную в белой конче блондина, — Быстро все вылизал! — скомандовала она и сунула ногу почти в рот Агреста. Но парень резко распахнул глаза и отшатнулся от ноги, как от прокаженной. Вылизывать ножку сексуальной девушки это одно, но слизывать свою же сперму совсем другое, абсолютно не привлекательное занятие. Однако он еще не понял, что своим отказом взбесил Госпожу до крайности. — Что еще за своеволие? Ты что себе позволяешь, мерзкое ничтожество! — злоба и ярость охватили все естество девушки. Глаза, словно льдинки, замораживали воздух на метры вокруг, а тело пылало от бешенства. Чудовищное сочетание безудержного гнева. Однако Адриан лишь стыдливо опустил голову, но выполнять приказ по-прежнему отказывался. Что-то останавливало его. Это было слишком низко, слишком противно. Он к такому еще не привык. От одной мысли о собственной сперме в горле Агреста поднималась горькая тошнота, а желудок безумно скрючивало. — Ах ты, вонючее ничтожество! — крикнула она, пропитывая каждое слово чудовищной злобой и резко ударила ступней в белых подтеках ему прямо в лицо. От сильного удара парень упал на спину и застонал. Лицо его горело огнем, а из разбитого носа тонкой струйкой потекла кровь. — Я смотрю, ты еще не до конца понял все правила БДСМ? — доминантка дергано стянула с ноги грязный чулок, — Так я тебе сейчас все популярно покажу! И кинув обкончанный капрон на пол, девушка быстро собрала все необходимые для сессии инструменты и подошла к парню. — Руки! — скомандовала она Агресту. Тот несчастно сидел на полу и рукой придерживал нос, пытаясь остановить кровь. Но услышав громогласный приказ Госпожи, послушно вытянул руки, которые вскоре были закованы в кандалы и небольшой цепью между собой. — На четвереньки, живо! — снова приказ, и снова он повиновался, встав в позу собаки. Каждая клеточка брюнетки пылала гневом, ища возмездия. Как же доминантке хотелось взять его безмозглую черепушку и, словно мячик, запустить ею в пол. А затем бить, бить и бить, пока до самых дальних извилин его желеобразного мозга не дойдет всей прелести садо-мазо. «Сколько дней? Сколько сессий я вбивала в тупую голову парня все правила взаимовыгодного БДСМ? Так почему же он до сих пор не понимает всей выгоды послушания и поклонения перед своей Госпожой! Почему не выполняет все требования своей хозяйки? Неужели ему совсем не хочется получить награду? Неужели не хочется, чтобы Госпожа обласкала его и подарила такое сладкое чувство муки и боли… Стоп! Что?!» Девушка встала в ступор. Собственные мысли ошарашивали, словно здоровый камень бабахнул на нее с метровой высоты. Ведь до садистки только что дошли все ошибки ее собственного поведения. «Черт, как? Как я могла забыть золотое правило доминирования?

За болью всегда должна следовать ласка и поощрение.»

Теперь брюнетке стала понятна его растерянная реакция. Ведь парень получал только боль и ничего кроме боли. И каком же желании в подчинении тогда могла идти речь? «Ну что ж, сейчас самое время показать другую сторону БДСМ» Встрепенувшись и вдохновившись, Маринетт встала почти перед унывным лицом Адриана, неотрывно смотрящим в пол.  — Ох, какое разочарование! А я-то думала, что ты, червяк, же понял, что послушание дарует тебе много привилегий. От слов Госпожи, таких легких и игривых, совсем непохожих на властное и злобное рычание еще несколько минут назад, блондин резко распахнул глаза и поднял голову наверх, в недоумении оглядывая брюнетку и не понимая такую резкую перемену в ее настроении. Девушка же, словно в замедленной съемке, расстегнула замок юбки и отпустила ее в свободной полет, обнажая идеальные бедра, обтянутые кружевными трусиками. — Довольная Госпожа может даровать не только боль, — продолжила она, повернувшись попкой к парню. Тонкие пальчики Маринетт потянулись к краям трусиков и, зацепив их, медленно потянули белье вниз. Опустив максимально низко свой корпус, доминанта дала его глазам полностью насладиться пухлыми и сочными половыми губками, что едва закрывали вход в сладкий рай.  — Или твой ничтожный умишко думал, что, будучи Госпожой, я перестану хотеть секса? — кружевные трусики улетели на пол, рядом с юбкой, а перед парнем, всего в несколько сантиметров от лица, оказался маленький черный треугольник, едва прикрывающий нежную киску девушки. Глаза Адриана неотрывно следили за каждым провокационным действием садистки, а ноздри, заляпанные слегка застывшей кровью, широко раздувались, желая вдохнуть сладкий аромат ее тела. Ох, как же он давно не ощущал медовый вкус ее нежнейшей дырочки! Как же давно он не погружался языком в ее тайные глубины! Слюни мгновенно заполонили рот блондина, а тело задрожало от желания. — Какая жалость, но ты просто вынуждаешь меня наказать тебя! — назидательно промурлыкала брюнетка, мысленно наслаждаясь бурной реакцией на хитрую провокацию. — Г-госпожа, прошу… я был не прав…- начал Адриан, но быстро осекся, почувствовав тяжелый взгляд ее синих сапфиров. — Ай-яй-яй! Не помню, чтобы я разрешала говорить, мерзкое отродье, — грозно объявила доминантка, — Как же быстро ты все забываешь! — девушка взяла со столика непонятный металлический инструмент, — Но ничего! Скоро ты все даже во сне будешь помнить! — и дьявольски ухмыльнулась, заставляя парня жутко поерзать от пробегающих холоднющих мурашек.