Год спустя
Чимин был погружён в работу, когда его отвлёк телефон, на который пришло сообщение. Он быстро допечатал предложение, которое заканчивало мысль и, поставив точку, перечитал свою заключительную речь, подправляя и дополняя, после чего сохранил документ и прочитал сообщение от Тэхёна, который просил купить кое-какие продукты для сегодняшнего ужина. Чимин выключил ноутбук, собрал документы и положил их в свой портфель, после чего навёл на столе порядок, надел пальто, взял портфель и, выключив свет в кабинете, закрыл его и направился к лифту. До Рождества оставалось чуть меньше двух недель, но в воздухе уже вовсю носился особенный запах хвои и цитрусов. Выйдя на улицу, Чимин не стал застёгиваться и быстро пошёл к своему автомобилю, что стоял перед офисом, из-за чего полы пальто разлетались на ходу. Посмотрев по сторонам, он перешёл дорогу и нажал на брелок, на сигнал которого тут же отозвался мелодичным сигналом и миганием фар синий красавец. Он открыл дверцу и закинул портфель на переднее сидение, а когда уже собирался сам сесть в машину, услышал голос, от которого сердце замерло, а на всё тело напал столбняк: — Здравствуй, Чимин. Чимин подумал, что ему послышалось, ведь он так хотел снова услышать этот голос, но в отражении окон автомобиля он увидел фигуру и стал медленно поворачиваться, во все глаза разглядывая котёнка. Юнги тоже был в чёрном пальто, и тоже не застегнул его, показывая всем желающим дорогой костюм и белоснежную рубашку. Хорошо, хоть пиджак застёгнут, иначе точно бы замёрз. Глаза его жадно скользили по Чимину, впитывая его растерянный образ и удивлённое выражение лица. Они молча стояли и разглядывали друг друга. Чимин сразу уловил изменения в Юнги: перед ним стоит не дрожащий запуганный котёнок, а уверенный в себе взрослый кот; белоснежные волосы в стильной стрижке, уложены по последней моде; уверенный взгляд; прямая осанка; по поводу телосложения сложно было что-то сказать, так как дорогая одежда идеально сидела на нём и скрывала все недостатки в виде худобы. Юнги держал руки в карманах пальто и был таким красивым, как будто только что сошёл с обложки глянцевого журнала. Он робко улыбнулся, ожидая хоть какой-то реакции от Чимина, но тот просто стоял и разглядывал его. Из оцепенения его вывел зазвонивший телефон. Парень достал его из кармана, мельком взглянув на экран, ответил на вызов и, не сводя глаз с Юнги, стал говорить: — Да. Нет, не купил, я ещё на работе. Уже вышел. Тэхён-а, ты мне ничего не хочешь рассказать? Ты гостей не приглашал? Точно? Ты уверен в этом? Может, ты сюрприз готовил? Ну, ладно, я понял. Тогда я гостя приведу, приготовь больше закусок. Да куплю я, сейчас заеду и куплю, не волнуйся. Ладно, пока. — Чимин отключил телефон и сказал, наконец-то обращаясь к Юнги: — Здравствуй, Юнги. Я рад тебя видеть. У нас сегодня ужин запланирован. Тэхён завёл такую традицию по пятницам раз в две недели. Ты не спешишь? Я приглашаю тебя. Тэхён будет рад тебя увидеть. Хотя я уверен, что вы часто встречались. — Это не так. И я сегодня абсолютно свободен. Юнги развернулся к шикарному чёрному автомобилю, который стоял в стороне и кивнул водителю, после чего тот сел в него и уехал. Котёнок обошёл машину и сел на переднее пассажирское сидение, переложив портфель назад. Чимин постоял ещё немного на улице, вдыхая полной грудью морозный воздух и тоже сел в авто. Они пристегнули ремни, и, пока Чимин заводил мотор, Юнги провёл ладонью по приборной панели и с улыбкой проговорил: — Классная машина. — Да, мне тоже очень нравится. Спасибо тебе. Я деньги за неё тебе верну, — Чимин старался не смотреть на котёнка, всё внимание уделяя дороге. — Нет, что ты?! Не надо мне ничего возвращать! Это подарок тебе от чистого сердца! Я знаю, ты хотел чёрный, но я подумал, что синий автомобиль тебе понравится больше. Я оказался прав? — Да. А как ты объяснишь огромную сумму, что упала на мой счёт после твоего исчезновения? — Это благодарность за помощь и компенсация за все потраченные на меня деньги. — Но там в три раза больше! Я не могу их принять! Юнги повернулся на бок всем корпусом к водителю, чуть оттянув ремень, и смотрел теперь только на Чимина, что того сильно волновало. Гибрид улыбнулся и тихо проговорил: — Я уверен, что ты найдёшь достойное применение этим деньгам. Наступила тишина, во время которой Чимин упорно смотрел на дорогу, а Юнги на него. Он сразу заметил, что парень редко улыбается и в его глазах поселилась грусть, которую не смогла вытравить даже встреча с ним. Может, он не скучал по нему и Юнги зря приехал? Но ведь он везёт его к себе домой на традиционный ужин, а если бы не хотел его видеть, то уехал бы сразу. Юнги всё знал о делах Чимина как на работе, так и в личной жизни, так как ему каждую неделю докладывали специально нанятые люди, которые собирали эту информацию, и если бы у Чимина появился гибрид, то Юнги бы не решился сегодня на встречу. Он и так долго набирался смелости. Молчание затянулось, но котёнок не знал, что можно было сказать, чтобы не вызвать негативную реакцию, ведь напряжение Чимина было видно невооружённым взглядом. Но он сам нарушил тишину после того, как остановился на очередном светофоре, перед торговым центром, включив поворотник. — Я каждый день звонил тебе и писал. Я ходил в твою компанию и просил о встрече. Я оставлял там записки и приходил по записи. Ты принимал всех, кроме меня. Твой секретарь постоянно врал мне, говоря, что ты занят. Ты был занят только для меня. И вот, ты наконец-то освободился и снизошёл до личной встречи. — Чимин, я… — Не надо! — прорычал Чимин, сжимая сильно руль. — Молчи! Ничего не говори. Не сейчас. Он припарковался перед торговым центром и, пробурчав Юнги, чтобы тот подождал, выскочил из автомобиля и побежал внутрь. Противоречивые чувства разрывали Чимина: ему хотелось плакать от обиды и смеяться от радости, что он появился; хотелось наорать на него в ярости и наговорить глупых нежностей; руки чесались причинить боль котёнку, и в то же время безумно хотелось обнять его, почувствовать тёплое тело в своих руках, по которому безумно соскучился. Из-за сильной обиды Чимину больно на него смотреть. Он бросил его, не отвечал на послания и не соглашался на встречи, и, когда Чимин привык жить без него, снова смог засыпать один и не просыпаться от кошмаров, он опять объявился, как будто издеваясь над всеми его усилиями. Такой красивый. Такой волнительный. Возбуждающий. Взрослый. Чимин несколько раз глубоко вздохнул, потом взял корзину и быстро прошёлся по нужным ему отделам, собирая продукты, которые просил Тэхён. Алкоголь обычно покупал Хосок, но Чимин взял ещё несколько бутылок соджу, намереваясь сегодня напиться до потери памяти. Он расплатился и вышел из супермаркета, направляясь к своей машине, и со страхом всматривался в неё, думая, что не увидит там Юнги, что он снова сбежал. Но кот спокойно сидел на прежнем месте и смотрел на Чимина, который спрятал все чувства за непроницаемой маской спокойствия. Он уложил тяжёлые пакеты в багажник, сел за руль, вывел автомобиль с парковки и направил его домой. Юнги нравилось, как Чимин вёл автомобиль, и он опять повернулся к нему, любуясь красивым мужчиной. Снова позвонил Тэхён, и Чимин стал браниться на него, что тот опоздал, и он далеко от торгового центра и возвращаться не собирается, и, вообще, пусть он гоняет Хосока, но Юнги слышал, как лис хныкал и умолял ему что-то купить. Чимин сбросил звонок, выругался сквозь зубы, остановил автомобиль возле ближайшей автобусной остановки и быстро направился в маленький магазинчик, из которого вскоре вышел с пакетом цитрусов и бананов. Он отдал покупки Юнги, и оставшийся путь домой они проехали быстро, в тишине и без происшествий. Время, проведённое в лифте, оказалось пыткой для обоих. Они стояли совсем близко, и каждый мечтал об объятиях, но Юнги боялся реакции Чимина, а тот не хотел пока спешить. А ещё котёнка переполняла радость от того, что он снова вернулся в квартиру, где пережил столько хороших моментов. Открыв входную дверь, Чимин вошёл первым и сказал котёнку, чтобы тот не шумел, сверкнув озорным блеском в глазах. Юнги расплылся в улыбке, довольно кивая, и тихо разулся, снял пальто, после чего повесил его на вешалку. В квартире витали божественные запахи восхитительно-вкусных блюд, и котёнок облизнулся, вспомнив, как Тэхён великолепно готовит. Юнги остался в прихожей, а Чимин, взяв пакеты, прошёл на кухню, и котёнок с замиранием сердца услышал голос друга, по которому безумно соскучился. — Оу, Чимин, ты пришёл. Я не слышал, как ты дверь открывал. Ты купил мне фруктов? — Купил. Но почему ты хёна не попросил? Он же тоже был в магазине, а мне пришлось делать крюк, чтобы удовлетворить твой каприз. — Какой ты вредный стал, бубнёжка. Только и делаешь, что бубнишь, как дед старый. Вот мой любимый Хосок-а без всяких разговоров выполняет все мои желания, а тебя изредка попросишь о малипусенькой услуге, так потом всё время жалобы приходиться выслушивать. Раньше ты таким не был. — Ну, так Хосок и должен выполнять все твои желания, я же не участвовал в процессе вот этого вот самого. Почему я тоже должен быть у тебя на побегушках? — Потому что ты самый лучший друг в мире! И мы с Хосоком тебя любим. Ну, так, где мои фрукты? — В прихожей. — Принеси мне их, пожалуйста, — Юнги представил, как Тэхён сейчас мило надул губки и с мольбой посмотрел на упрямого парня, но, видно, на него это не подействовало, и он проговорил: — Сам принесёшь, пока ходить ещё можешь. В твоём положении нужно больше двигаться. Юнги услышал возмущённые крики лисы, а после его топот. И вот Тэхён залетает в прихожую и тут же округляет глаза, изумлённо смотря на гостя. А потом по квартире разнеслись его восторженные визги, писки, крики, и он стиснул котёнка в объятиях, успевая ещё и расцеловать его в щёки. Юнги с таким же восторгом отвечал лису, крепко его обнимая, и тоже успел несколько раз поцеловать его. — Юнги-я! Юнги-я, милый, ты вернулся! Как же я рад тебя видеть! Я так скучал по тебе! Ты почему не писал мне? Как у тебя дела? Тебе сложно было с компанией? А ты встречался с кем-нибудь? А течка у тебя уже была? Какой у тебя сейчас вес? Мне тебя теперь «хёном» звать, или ты не выполнил условие? Где ты стрижку такую классную сделал? Ты такой красивый! А как ты классно пахнешь! Оу, любимый, посмотри, кто вернулся! Глянь, какой Юнги-я красивый! Восторженный словесный понос лисы продолжал литься в уши присутствующим, и переговорить его, вставить слово или успокоить ни у кого не получалось, пока Хосок не обнял Тэхёна и не поцеловал, затыкая ему тем самым рот. Наступила долгожданная тишина, во время которой Юнги встретился взглядом с Чимином, и тот поразился, что повзрослевший котёнок больше не смущается из-за жарких поцелуев друзей. А, может, у него был мужчина, который научил его не смущаться естественных вещей? Эта мысль больно кольнула сердце Чимина, и он нахмурился, отводя взгляд от кота, и скрылся в спальне. Юнги с досадой поморщился, обошёл влюблённых, проходя в гостиную, и осмотрелся, отмечая незначительные изменения в обстановке. Тэхён обнял котёнка со спины и уткнулся носом ему в затылок. Хосок недовольно пробурчал про любвеобильного лиса, готового затискать всё, что двигается, и ушёл на кухню. — Здесь ничего не изменилось. Всё стоит на своих местах. — Интерьер всё тот же, но мужчина, живущий в нём, сильно изменился. Он очень по тебе скучал. Я надеюсь, что ты вернешь улыбку на его лицо и сделаешь его самым счастливым в мире. И не обращай внимания на его слова, он сейчас колючий. Как же я рад, что ты вернулся! Вот так вот рад! Вот так! Тэхён обошёл Юнги и стал поднимать руки вверх, становясь на носочки, показывая насколько он соскучился по другу, совсем как ребёнок. Футболка его задралась вверх, оголяя слегка округлившийся живот, и Юнги, перестав смеяться, протянул руки к другу, снова поднял ткань и положил ладонь на выпуклость, поглаживая её. Его удивлённый взгляд встретился с весёлым и нежным взглядом Тэхёна, и он положил свою ладонь на руку котёнка. — Ты беременный? Тэхён-а, это же классно! Поздравляю тебя, солнышко. Какой срок? — Четвёртый месяц, — они обнялись, и Юнги обратил внимание на пальцы друга без колец. — Вы не женаты? Почему? — Как мы могли сыграть свадьбу без тебя?! Ты хоть думай, что ты говоришь! Я сам для себя решил, что, если ты не объявишься в ближайшее время, я месяца через два собирался прийти в твою компанию и сидеть там под дверью, пока ты бы меня не принял, ведь пузатого гибрида твоя охрана побоялась бы выкинуть. Но я очень рад, что ты приехал сам и мне теперь не придётся позориться. Пойдём к столу, я сегодня приготовил твою любимую запеканку, прям как чувствовал. Юнги снял пиджак и закатал рукава рубашки, на что Тэхён неодобрительно цокнул языком и сказал, что не хорошо так обращаться с такой дорогой вещью, на что не получил никакой реакции от кота, который направился в ванную мыть руки. Лис побежал в комнату Чимина, без стука влетел внутрь и стал рыться в шкафу, не обращая внимания на возмущение хозяина этого самого шкафа. Он достал белую футболку и мягкие домашние штаны, после чего развернулся к лежащему на постели Чимину и проговорил: — Ты долго здесь прятаться будешь? Он вернулся к тебе, а ты ведешь себя как идиот. Дуться на него можешь сколько угодно, но не смей обижать, иначе будешь дело иметь со мной. Я не хочу, чтобы Юнги снова исчез из моей жизни. — Ты так говоришь, как будто вы не общались. — Представь себе, не общались. Так что хватит губы дуть, и пошли на кухню, а то еда остывает. Тэхён хотел уже выйти, но обернулся и увидел, что Чимин даже не пошевелился, продолжая смотреть в потолок. Тэхён выглянул в зал, а потом закрыл дверь и прошёл к Чимину, усаживаясь рядом с ним на кровать. Он погладил его по руке и сказал: — Чиминни, если ты будешь тут прятаться, то Юнги точно уйдёт и больше не вернётся. Давай-давай, вставай. Тэхён выбежал из комнаты, оставив дверь открытой, и Чимин услышал голос Юнги, от которого сладко защемило сердце. Он поднялся с постели, быстро переоделся в домашнее, провёл расчёской по волосам и пошёл на кухню. Хосок был занят нарезкой мяса, но отвлёкся, чтобы перекинуться с Чимином парой слов. Тэхён заставлял стол многочисленными маленькими тарелочками, на которых было разнообразие закусок, соусов и фруктов. Основные блюда стояли на плите, и Тэхён стал раскладывать их по тарелкам, так как на стол просто некуда было ставить. Юнги разливал соки. Тэхён и Хосок сели вместе и ели с одной тарелки. Юнги, переодетый в чиминовы вещи, сидел со стороны лисы, напротив Пака. Во время всего вечера они ни разу не заговорили друг с другом, но постоянно обжигались взглядом и подолгу не прерывали зрительный контакт. Юнги спокойно ел со всеми и на удивлённый возглас лисы, сказал, что Чонтэ приложил много сил, чтобы преодолеть его многолетний комплекс. — Кстати, как он? — спросил Тэхён, положив в рот Хосоку кусок мяса, смоченный в великолепном имбирном соусе. — Хорошо. Мы живём вместе и заботимся друг о друге. После того ужаса хён долго пролежал в больнице. Ему пришлось сделать несколько пластических операций, чтобы изуродованное лицо было не таким страшным. У него остался один глубокий шрам, который не может убрать даже лазер, но хён говорит, что доволен и теперь нас легко различать. Дурацкая шутка. Ещё из-за пулевого ранения он не может быстро двигаться, так как было повреждено лёгкое, но врач сказал, что со временем он снова сможет бегать. А ещё он стал моей правой рукой в компании, так как у него оказался талант к таким делам. Он легко разбирается в деловой документации, от которой у меня голова пухнет, схватывает всё на лету. Он посоветовал заключить несколько выгодных контрактов, которые принесли огромную прибыль компании, и отклонил те, которые на первый взгляд несли прибыль, а на самом деле были убыточными. Он очень мне помогает, и я его люблю. Последнюю фразу Юнги проговорил, глядя в упор на Чимина, но тот лишь кивнул головой и закинул в рот жирный кусок мяса. Он внимательно следил за разговором и за самим Юнги, но методично выполнял свой план — напиться до потери памяти. Хосок пытался забрать у него последнюю бутылку соджу, но Чимин отобрал её и поставил подальше от хёна и его длинных рук. Сам Хосок пил мало, так как быстро пьянел, а потом его просто клонило в сон. Гибриды тоже не пили, поэтому все наблюдали, как методично накачивался Чимин. У него уже щёки раскраснелись и взгляд стал расфокусированный, и, если бы не обильная пища, он бы давно уже отрубился. Но алкоголь лишил Чимина способности скрывать свои чувства, и он сейчас смотрел с такой тоскливой нежностью на Юнги, что тот смущённо краснел щеками и отводил глаза, тут же снова смотря на парня. Вечер прошёл замечательно. Троица делилась разными историями, что у них произошли за год, а Чимин слушал и не влезал в разговор. Вскоре почти вся еда была съедена, и гибриды стали собирать пустые тарелки со стола. Юнги тут же стал мыть посуду, а Тэхён собирал мусор. Хосок отвёл Чимина в спальню и уложил спать, после чего пришёл помочь гибридам. — Слушай, Юнги-я, мы на Новый год собираемся все вместе отметить праздник. Будут Намджун-хён и Сокджин-хён, Чонгук с мужем. Приходи и ты с Чонтэ, я очень хочу с ним познакомиться, — сказал Тэхён, жуя банан. И как он ещё не лопнул? Юнги поставил кружку на сушилку и с сомнением спросил: — А Чимин не будет против? — Нет. К тому же я уверен, что он сам тебя пригласит. — Ладно, я передам Чонтэ приглашение. Погоди, а Намджун и Сокджин встречаются? — Ага, уже второй месяц. Намджун-хён настырный и всё-таки уломал Сокджина-хёна, хоть тот и упрямый, как мул. — Любимый, пошли спать, поздно уже, — Хосок обнял Тэхёна с боку и поцеловал в висок. — Да, иду, — Тэхён поцеловал своего парня, и тот вышел из кухни, пожелав Юнги спокойной ночи. — Юнги-я, мы будем во второй спальне, тебе остаётся диван. Хотя, я бы на твоём месте предпочёл постель, в которой сейчас спит Чимин. Пьяный Чимин. Что хочешь можно с ним делать, он против даже не пискнет. Тэхён сверкнул озорным взглядом, поцеловал Юнги в розовую щечку и ушёл спать. Кот домыл два стакана и поставил их на сушилку, после чего прошёл в ванную и приготовился ко сну. Он улёгся на диване, устроив голову на фигурной подушке, и прислушался к звукам квартиры. Тихо, слышен только уличный шум. Как же здорово вернуться сюда! Такое чувство потрясающее, как будто ты дома. Не хватает только любимого мужчины под боком. Юнги полежал ещё немного, а потом встал и пошёл в спальню к Чимину. Тот спал, закинув правую руку за голову, а левая лежала на животе. Юнги осторожно расстелил одеяло, вытащив край из-под парня, залез на кровать и укрыл ему ноги. Кот разглядывал спящего и любовался его красотой. Потом он провёл пальцами по его лицу, а затем наклонился над ним и поцеловал в губы. Чимин как будто этого ждал и тут же стал отвечать на поцелуй, отчего сердце у Юнги забилось, как птичка в клетке, но он не отпрянул, наоборот лёг сбоку, прижимаясь всем телом к нему, запустил пальцы в шелковистые волосы и целовал, целовал, целовал. Вскоре Юнги почувствовал, что Чимин перестал отвечать ему, и, чуть отстранившись, увидел, что парень спит. Кот положил подбородок на его грудь и снова смотрел на него, пальчиком поглаживая черты его лица. Вскоре пиликнул телефон Юнги, и он потянулся к нему, но Чимин тут же крепко его обнял и еле слышно пробормотал: — Юнги-я, не уходи. Юнги расплылся в счастливой улыбке и устроился на его плече, накрыв обоих одеялом. Он положил ладонь на грудь Чимина и ощутил равномерное сердцебиение. Кот тихонько замурлыкал, чувствуя себя счастливым, а потом незаметно для себя уснул. Проснулся он поздним утром в объятиях спящего Чимина. Юнги потёрся щекой о его футболку на груди и затих, наслаждаясь близостью любимого. Минут через пятнадцать Чимин зашевелился и простонал, схватившись за голову. Юнги сделал вид, что спит и, затаив дыхание «следил» за Чимином, слушая его стоны и сопение, и чувствуя его движения под собой. Чимин хотел спихнуть то, что лежало на нём, не давая свободно дышать замученному сушняком организму, но разлепив глаза, с удивлением увидел Юнги и перестал сталкивать его с себя. Он легонько провёл пальцами по его щекам, бровям, носу, и задержался на губах, лаская их подушечками пальцев. Чимин желал провести так всю жизнь, но организм требовал опорожниться и жаждал воды, поэтому он поцеловал кота в лоб и осторожно выбрался из-под него, чувствуя, что если не поторопится, то либо его стошнит, либо он опозорится прямо здесь, намочив штаны. Поэтому Чимин, пытаясь игнорировать пульсирующую боль в голове, встал с кровати и, шатаясь, направился в туалет, надеясь, что он свободен. Юнги смотрел вслед удаляющемуся человеку, страдающему похмельем, и уткнулся лицом в подушку, которая только что была под головой Чимина. Он его приласкал и поцеловал! Восхитительно! Юнги запищал от радости в подушку, а потом обнял её и вдохнул любимый запах, по которому очень сильно скучал. Минут через двадцать посвежевший Чимин вошёл в спальню и, увидев, что Юнги не спит, улыбнулся ему. — Привет. — Привет, — Юнги подскочил в постели и сел по-турецки, прижимая к себе подушку. Он смотрел, как Чимин сушит волосы после душа и радовался, что он первый с ним заговорил. — Как ты себя чувствуешь? — Уже лучше. Душ творит чудеса, а Хосок поделился шипучками от похмелья, — Чимин привёл волосы в порядок и повернулся к Юнги. — Я вчера не сделал ничего такого, от чего мне сейчас должно быть стыдно? Юнги наклонил голову в сторону, обдумывая ответ, а Чимин откровенно завис, любуясь красивым зрелищем. Кот улыбнулся и проговорил: — Ты вчера со мной совсем не разговаривал. Мне было очень обидно. Но я не сержусь на тебя, ведь я игнорировал тебя целый год. Прости меня, пожалуйста. Так получилось. Мне было очень тяжело без тебя, а ещё было сложно вливаться в управление компанией, потом проблемы с Чонтэ и его здоровьем как физическим, так и психическим. После того, как он увидел своё изуродованное лицо, он хотел покончить жизнь самоубийством. Он кричал, что Девон даже это лицо у него отобрал и теперь ему осталось только умереть. Мне стоило огромных усилий вернуть ему желание жить. Я так рад, что он нашёл себя в управлении компанией. Я даже готов отдать её ему, лишь бы он больше не думал о смерти. А потом я боялся прийти к тебе, думал, что я больше не нужен тебе. — И почему же сейчас пришёл? — Чимин давно уже сидел на постели, отзеркалив позу Юнги. Подушки только не хватало. — Чонтэ-хён заставил. Сказал, что раз у меня начались течки, то отныне время для меня не стоит на месте, а стремительно несётся, приближая меня к моим законным двадцати семи годам, поэтому мне нужно меньше выделываться и поговорить с тобой, — они дружно рассмеялись над такой грустной констатацией факта, а потом Чимин спросил: — Так, значит, ты больше не кашляешь шерстью? А вес какой? Набрал двадцать килограмм? Юнги недовольно поморщился и отрицательно помотал головой. — Не могу набрать два килограмма. Прям, как зачарованный. Сколько бы не ел, вес стоит на месте. — Лис бы тебя ведьмаком обозвал. Он ещё пока на четвёртом месяце, а уже три килограмма набрал, из-за чего жужжит всем на ухо по этому поводу, но ест по-прежнему как не в себя. Боюсь представить, что с ним будет на девятом месяце. Он же в дверь проходить не сможет, придётся им с Хосоком в ангар переехать. Юнги смеялся до слёз над злыми шутками Чимина. Главное, чтобы Тэхён не узнал об этом, иначе плохо будет всем. Потом они затихли, восстанавливая дыхание после хохота, и смотрели друг на друга, не отводя глаз. — Я рад, что ты вернулся. Я очень скучал по тебе. Вчера я был в шоке и не мог поверить, что ты рядом, поэтому и молчал. Иди ко мне, малыш. — Я тебе вообще-то хён! Имей уважение к моему почтенному возрасту, — подползая к нему, проговорил Юнги, дуя губы в притворном недовольстве. — Ты же не выполнил условие и не добрал оговоренных два килограмма, поэтому терпи. Юнги уместил свою попу в ямочке, которую образовывали сложенные по-турецки ноги Чимина, и перекинул обе свои ноги ему через бедро, а потом прижался к нему всем телом, обнимая за грудную клетку, и уткнулся носом в шею. Чимин сильно стиснул стройное тело в своих руках и потёрся носом у основания кошачьего уха, вдыхая запах его волос, после чего чуть ослабил свои объятия. Так они просидели минут десять, пока в проёме двери осторожно не показалась рыжая голова. Тэхён довольно улыбнулся, наблюдая за парочкой, а потом кашлянул и проговорил: — Извините, что прерываю вас, но завтрак остывает, а больше я готовить сегодня не собирался. Через минуту, чтобы были на кухне. Тэхён тут же побежал к Хосоку сообщить новость и так спешил, что невписался в угол и больно ударился плечом, после чего получил гневную отповедь от перепугавшегося Хосока, крепкие объятия, нежные поцелуи и заботливые руки, которые осторожно разминали повреждённое плечо. Но, несмотря на травму, Тэхён успел сообщить свою новость до прихода друзей, поэтому Хосок был не таким удивлённым, как полминуты назад до их появления. Завтрак прошёл в весёлой атмосфере, и в разговоре участвовали все. Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Зазвонил телефон Юнги, и после разговора он сообщил, что ему пора на работу. Он быстро собрался и уже обувался, когда решился задать вопрос Чимину, который он озвучил в своей записке и который не давал покоя целый год. Чимин стоял, скрестив руки на груди, оперевшись плечом о стену, и наблюдал, как Юнги обувался. Когда кот надел пальто, он повернулся и спросил: — Чимин, ответь мне, пожалуйста, на вопрос, который я озвучил ещё год назад: могу ли я остаться в твоей жизни? Чимин молчал, разглядывая котёнка, и ответил только после того, как тот стал явно нервничать. Он опустил руки вниз и оторвался от стены, вставая перед Юнги. — Я хочу пойти с тобой завтра в Парк аттракционов. — Но ведь сейчас зима, он не работает. — А мы не на американские горки пойдём. Каток отличный вариант. Согласен? — Это свидание? — спросил Юнги, слегка прижимая уши к голове. — Да, Юнги, это свидание. — Согласен! — выкрикнул Юнги, а потом, смутившись от своей несдержанности, пробормотал: — Я не умею кататься на коньках. — Я научу. Тогда до завтра. Они попрощались, и Юнги ушёл, глупо улыбаясь и витая в облаках в предвкушении завтрашней прогулки. Нет, не так. Свидания. Завтра у Юнги свидание с любимым мужчиной! Потрясающе! Он подошёл к ожидающему его чёрному автомобилю, и сел на заднее сидение тут же оказавшись в объятиях Чонтэ. Юнги поцеловал его в щёку и положил голову на плечо. Чонтэ больше не красился в блонд, и его длинные рыжие волосы красиво завивались на кончиках. Лицо его, несмотря на все травмы, которые у него были, включая сломанный нос, по-прежнему было красивым. Под правым глазом, на слиянии щеки и скулы, остался глубокий горизонтальный шрам, который тянулся от носа до виска. Были и другие шрамы, но их смогли отшлифовать и убрать с помощью лазера, а этот останется на всю жизнь. Юнги совсем не обращал внимания на уродство любимого хёна. Он стал очень ему дорог, и котёнок никогда бы не отказался от старшего гибрида, что тот очень ценил и отвечал взаимностью. — Я смотрю, прошло всё замечательно. И ты пахнешь мужчиной. Это его запах? — Да, его. И у нас завтра свидание! — Поздравляю, солнышко. Видишь, как всё получилось, а ты идти боялся. Я рад за тебя, ты заслуживаешь счастья, — Чонтэ снова подарил поцелуй котёнку и улыбнулся ему. — Хён, но ты же тоже его заслужил. Почему ты сам бегаешь от своего врача? Он знает о тебе всё, он принимает тебя полностью, но ты ему отказываешь. — Он не любит меня, а испытывает жалость. А мне жалость не нужна. Да и не хочу я больше ни с кем встречаться. Мне это уже не нужно. — Хён, тебе всего тридцать, почему ты позволяешь Девону даже из могилы управлять своей жизнью? Сделай ему назло и будь счастлив с любимым человеком, который будет любить именно тебя, а не чей-то образ, созданный в больной голове. Хотя у него и могилы нет, может, лежит где-то как удобрение для растений. Но всё равно, его больше нет, хён, он больше не может указывать тебе, что нужно делать, а что нет. Забудь о нём, как о страшном сне и больше не вспоминай. У тебя вся жизнь впереди, и твой врач готов провести её с тобой. Видел бы ты, как загораются его глаза, когда он на тебя смотрит! Он ни разу за всё наше знакомство не посмотрел на меня, когда ты рядом, всё внимание только тебе уделял, а ты носом крутишь. Подумай над этим. Чонтэ упрямо поджал губы и отвернулся к окну, а Юнги погрузился в мысли о Чимине. Автомобиль остановился перед зданием их компании, и коты направились внутрь, кивая на поклоны и приветствия персонала. Вечером Юнги позвонил Чимину и уточнил время встречи, после чего они еще полчаса разговаривали. На следующий день Юнги подъехал к дому Чимина ровно к назначенному времени. Чонтэ смотрел, как друг выпорхнул из автомобиля и направился к улыбающемуся парню, который подарил ему розу, а потом усадил в свою машину. Когда они уехали, Чонтэ достал телефон, отыскал нужный контакт и стал слушать гудки. — Добрый день, хирург Чон. Это Ли Чонтэ. Вы свободны сегодня? Я бы хотел встретиться с вами. Нет, не надо, я приеду к вам домой. Буду через полчаса, — кот сбросил звонок и назвал водителю адрес, после чего задумчиво уставился в окно.***
Свидание у Чимина и Юнги прошло великолепно. Они полдня провели на катке, и Чимин действительно научил котёнка кататься на коньках. Юнги быстро усвоил принцип катания, и совсем скоро без страха наматывал круги по льду и тренировал повороты и торможение. А потом они с Чимином катались по кругу, держась за руки, и даже успели покататься наперегонки. К счастью обошлось без падений и травм, и время очень быстро пролетело. Потом они заглянули на другие аттракционы, где также было интересно. В тире Чимин учил котёнка стрелять и тому даже за старания подарили маленького синего слоника, а Чимин честно заслужил большого розового зайца, который Юнги безумно понравился. На различных автоматах удача по очереди им улыбалась, и оба были довольны результатами, радуясь победам и не огорчаясь из-за проигрышей. В Королевстве кривых зеркал они до колик в животе смеялись над своими отражениями, а в Замке ужасов Юнги снова вцепился в руку Чимина и в страхе прижимался к нему, взвизгивая каждый раз от внезапно выскакивающих пугающих персонажей. По замку то и дело разносился звонкий смех парня, который потешался над пугливым котом, а на выходе снова закатывался от смеха из-за фотографий, которые им предоставили работники аттракциона. Чимин купил все фото, несмотря на насупившегося Юнги, который сгорал от стыда из-за того, что постоянно пугался и визжал, как маленький мальчик, а теперь ещё и фотографии будут ему об этом напоминать. Но он быстро забыл о своей обиде, когда Чимин поцеловал его в щёку и, взяв за руку, повёл в кафе. Там они поужинали, после чего пошли на колесо обозрения. Они сидели совсем близко друг к другу: Чимин обнял левой рукой кота за плечи, а тот обхватил его правую руку, переплёл свои пальцы с его, второй накрыл тыльную сторону ладони и положил голову на плечо Чимину. Вечерний город был великолепен, и они наслаждались его видом. В машине они вели неспешную тихую беседу о фильмах, которые посмотрели за этот год. Чимин остановился перед воротами, и, когда они открылись, проехал по широкой дороге прямо к дому, после чего отказался от приглашения войти внутрь, так как было уже поздно. Юнги снова сидел к нему вполоборота, и Чимин с улыбкой спросил: — Юнги, ты целуешься на первом свидании? — Не знаю, это же моё единственное первое свидание. Но даже если приличные и воспитанные гибриды не целуются на первом свидании, то я очень хочу. Поцелуй меня. Они одновременно потянулись друг к другу и губы их встретились в лёгком прикосновении. Чимин нежно целовал котёнка, лаская его затылок и уши пальцами, отчего тот задыхался от новых ощущений. Гибрид голову потерял от сладких неспешных поцелуев и плавился в сильных руках, которые властно его обнимали и прижимали к крепкой груди. — Я люблю тебя, Чимин, — прошептал Юнги в губы парню. Тот снова его поцеловал, пройдясь языком по губам, а потом слегка отстранился и любовался разомлевшим котёнком. — Юнги-я, никто не признаётся в любви на первом свидании. — Мне всё равно, что делают другие. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты знал об этом. Мы завтра встретимся? — Я завтра весь день в суде и на вечер также назначено заседание, поэтому я даже не знаю во сколько освобожусь. Давай послезавтра. — Послезавтра я не могу, — Юнги провёл пальчиками по губам Чимина и прошептал: — У меня течка начнётся послезавтра, но мы могли бы… — Нет. Нет, Юнги, встретимся тогда после неё. Кстати, Тэхён тебя уже пригласил на рождественский вечер? Приходи обязательно, я буду ждать тебя. — Хорошо, но я приду с Чонтэ, — Чимин согласно кивнул и снова вовлёк котёнка в страстный поцелуй, на который ему с восторгом ответили. Вскоре Чимин почувствовал, что ещё чуть-чуть, и он не сможет сдержаться, поэтому он в последний раз поцеловал котёнка и вернулся на место, смотря на него с любовью. Юнги улыбнулся ему и сказал: — Спасибо за великолепное свидание. Мне всё очень понравилось. Чимин, мне с тобой хорошо. — И мне тоже, Юнги-я. Звони, если что, я с радостью помогу. — Во время течки что ли? — Юнги округлил глаза и посмотрел на веселящегося Чимина. — Ай, ты что?! Как можно?! Я же сгорю со стыда! Мне уже стыдно! Какой же ты негодник! Чимин обхватил ладонью шею Юнги, привлёк его к себе и поцеловал, после чего котёнок ещё больше залился румянцем. — Я буду ждать, — обжег шёпотом кошачье ухо Чимин. Пунцовый Юнги хлопнул ладошкой по руке парня и быстро выбрался из машины, взлетая по ступенькам к дому. Возле двери он обернулся и послал Чимину воздушный поцелуй, который тот демонстративно поймал и спрятал на груди. Потом он завёл авто и направился домой. Счастливый Юнги впорхнул в дом и направился в комнату к Чонтэ, который полусидел в постели, опираясь на подушки, и что-то читал в планшете. Юнги завалился на кровать и улыбнулся во все тридцать два. Старший ласково погладил младшего и попросил всё рассказать, что Юнги с восторгом и сделал. — Юнги-я, солнышко, нельзя так откровенно себя предлагать. И в любви признался, и целоваться полез, и течку провести чуть не предложил. Если бы Чимин не был таким замечательным парнем, то обязательно бы тобой воспользовался. — Ну и ладно, я же тоже этого хочу. Но почему он отказался? Ведь с Тэхёном они переспали на первом свидании. — Значит, к тебе он чувствует намного больше, чем обычную похоть и не хочет торопиться. Но мне нравится, что ты пахнешь им. — Кстати, о запахах! Ты ведь тоже пахнешь мужчиной! И мне знаком этот запах, но я не могу вспомнить, кому он принадлежит. — Я был с твоим любимым врачом, — поморщившись, сказал Чонтэ. Юнги изумлённо уставился на старшего, а потом улыбнулся и промурлыкал: — Чонтэ-я, ты меня послушал, и вы теперь встречаетесь? — Нет, мы просто трахались и всё. — Как всё? Подожди, как просто тр… тра… ну это… ты понял… Хён! Ты в своём уме?! — В своём, не волнуйся. Ему тоже не нужны отношения, и он с огромным удовольствием нагнул меня, — Чонтэ замолчал, а потом задумчиво проговорил: — Он был таким нежным. Если честно, то меня немного трясло из-за того, что он мог сделать мне больно, но Чон оказался ласковым и умелым любовником. — Ты же любишь, когда тебе причиняют боль во время этого самого… — Юнги, когда ты перестанешь стесняться таких слов? Это просто слова, они не кусаются. Я столько испытал боли благодаря Девону, что больше не хочу её чувствовать. — Тем более, ты должен вцепиться в доктора и не отпускать его! Чонтэ улыбнулся котёнку, погладил его по голове и выпроводил из своей комнаты, после чего лёг спать. Страшно снова довериться, ведь разбитое сердце не выдержит новых страданий.***
Рождество наступило очень быстро, и сегодня в квартире Чимина бурлила активная подготовка к празднику. Парни вынесли из зала диван и прочую мелкую мебель, поставили огромный стол в стороне, чтобы было место для игр и танцев. Рождественская ель была великолепной, хоть и искусственной, так как беременный Тэхён разревелся и не хотел, чтобы живая засыхала, пока они будут пить и веселиться. Чимин не был против новой покупки, а где хранить её подумает после праздников. Тэхён и Гюн, гибрид Чонгука, с утра трудились на кухне. Хосок и Чонгук уехали в магазин за спиртным. Чимин выгуливал Мона и, когда заходил уже в подъезд, встретил Юнги и Чонтэ. Котёнок отвлёкся на игру с собакой и оставил вдвоём парня с котом, и они обменялись приветствием и поговорили о погоде. Юнги стеснялся смотреть на Чимина, так как он всё-таки позвонил ему во время течки и у них был безумно жаркий секс по телефону. И не единожды. Юнги кончал несколько раз только от одного голоса Чимина, который томно произносил пошлые слова. А что с ним происходило, когда он выполнял все указания любимого и собственными руками доставлял себе удовольствие! Стыдно, но приятно вспоминать. Чимину всё же надоел игнор со стороны Юнги, и он подошёл к нему, обнял и поцеловал, да так, что у кота все мысли вылетели из головы. Чонтэ сделал пару снимков целующейся пары и позвал пса к себе, который с опаской подошёл к незнакомцу, но уловив знакомый запах белоснежного кота, стал ластиться и вилять хвостом. Чимин разорвал поцелуй и прошептал Юнги на ухо: — Если ты так смущаешься только из-за развлечения по телефону, что же с тобой будет, когда мы займёмся настоящим сексом? От этих слов у Юнги разлилось приятное тепло в паху, и он сильнее прижался к Чимину, пряча лицо на его шее. Когда Чимин запустил руку ему под пальто, Юнги дёрнулся и возмущённо пропищал: — Чимин! — Что Чимин? Ты передумал что ли? — таким же жарким шёпотом проговорил Чимин. Юнги посмотрел в карие глаза и облизнул губы, чувствуя, как его щёки горят огнём. — Нет, не передумал. Просто разговоры об этом так смущают. — Ты прав. Нужно от слов переходить к делу, — и Чимин снова стал целовать котёнка. Увидев это, Чонтэ возмущённо крикнул: — Эй, голубки, хватит целоваться на холоде, губы потом болеть будут! Пошли в дом, я голодный! Юнги оторвался от Чимина и толкнул его в грудь, заставляя сделать шаг назад. Парень снова чмокнул гибрида в губы и переплёл их пальцы, поцеловав тыльную сторону ладони котёнка. Они поднялись в квартиру, и гибриды сразу же скрылись на кухне. Несмотря на то, что Чонтэ храбрился и шутил по поводу своего шрама, он боялся, что на него будут смотреть с ужасом или жалостью. Но в этой квартире он не встретил ни одного такого взгляда. Даже Гюн смотрел на него спокойно, не задерживая взгляд на шраме, и Чонтэ смог расслабиться. Вскоре пришли парни с алкоголем и Чонгук, соскучившийся по своей панде, прошмыгнул на кухню, обнял его и поцеловал. Своего сына они оставили с родителями Чонгука, которые были только рады побыть с внуком. Мальчик был очень похож на отца, что позволяло ему каждый раз горделиво выпячивать грудь и смотреть на собеседников с превосходством. В такие моменты Гюн не сильно бил его в плечо и говорил, что всю работу сделал он, значит, это он должен гордиться таким красивым сыном, за что каждый раз получал жаркий поцелуй от мужа. Они планировали завести ещё одного ребёнка, и Чонгук очень хотел, чтобы родился гибрид, а для панды не так была принципиальна принадлежность малыша. Вскоре приехали Намджун с Сокджином и только после этого все обменялись подарками, после разворачивания которых долго ещё слышались восторженные восклицания. Все оказались по парам, и только один Чонтэ был без партнёра, но заговорщицкое подмигивание Юнги, слова о том, что его подарок для него скоро прибудет и свободный стул рядом с котом сильно его напрягали. И не зря. Вскоре раздался звонок в дверь, и Юнги побежал открывать, после чего ввёл в зал незнакомого мужчину, который явно смутился от чужой компании, но улыбнулся растерянному Чонтэ, ради которого он и пришёл. Мужчина не был явным красавцем, но его лицо было привлекательным и выдавало решительную и целеустремлённую личность. Ему было тридцать пять лет, он имел спортивное телосложение и был выше среднего роста, уступая Намджуну, Чонгуку и Хосоку на полголовы. — Друзья, познакомьтесь, это хирург Чон Минхо. Он помогал Чонтэ встать на ноги и выхаживал его как ребёнка. — Юнги! — прошипел Чонтэ, но тот только улыбнулся и продолжил знакомить гостя с друзьями, после чего усадил его на свободный стул рядом с притихшим котом. Юнги поставил полную тарелку еды перед врачом и подмигнул ему. Вскоре снова завязался весёлый разговор, а то и несколько, из-за чего поднялся гул, но никто на это не жаловался. Потом стали играть в игры, которые только добавили веселья. Команда гибридов три раза подряд обыграла мужскую в игре «Крокодил», дав выиграть им всего один раз и сыграв вничью пять игр по различным категориям. Зато парни обыграли их в уно и другие карточные игры. Твистер вызвал восторг абсолютно у всех и надолго занял друзей. Игра сопровождалась взрывами хохота и двусмысленными комментариями. Угомонились все только под утро. Отдыхать парни устроились на полу в зале, а гибридам оставили спальни с кроватями. Юнги и Чонтэ легли вместе в комнате Чимина, но вскоре к ним пришёл Джин, так как посчитал, что не должен быть на побегушках у беременного младшего и поэтому оставил кроткую панду ему на растерзание. Несмотря на усталость, сон не шёл к гибридам, и они лежали в обнимку и болтали о пустяках. Чонтэ лежал посередине, а к нему по бокам пристроились Юнги и Сокджин. — Слушай, Юнги, а ты зачем пометил Чимина? Я не знал, что вы встречаетесь, — Сокджин с любопытством смотрел на котёнка, а тот сверкнул глазами и проговорил: — Зачем ещё гибрид помечает своего мужчину? Он мой и только мой, пусть все об этом знают. И мы встречаемся. — Он же не предлагал тебе этого, врунишка, — сказал Чонтэ, за что получил кулачком по плечу. — Нельзя метить мужчину без его согласия. Это так же карается законом, как и изнасилование гибрида. Хорошо, что люди не чувствуют наших запахов, а мы никому не скажем. — Чимин не против, я уверен в этом, а я просто перестраховался. К тому же мы скоро займёмся этим самым, и тогда я точно смогу его пометить по-настоящему. — Да уж, я заметил, что тебе давно не терпится расстаться с девственностью. — Я люблю его, поэтому и хочу этого. К тому же, что хорошего в том, чтобы быть девственником в двадцать шесть лет? — возмущенно пробурчал Юнги. — Мне двадцать девять и я всё ещё девственник, — вдруг подал голос Сокджин. Коты удивлённо уставились на него, а Джин медленно заливался краской. — Что вы так смотрите на меня? Папа мне всегда говорил, что заниматься любовью нужно только с любимым мужчиной. Со своим мужчиной. А я пока его не встретил. — А Намджун? Вы же давно с ним знакомы. Ты не чувствуешь, что он твой? — Юнги даже дыхание задержал в ожидании ответа. Он давно шипперил эту пару и обрадовался, когда узнал, что они стали встречаться, но получается у них не всё так гладко. Сокджин задумался ненадолго, поглаживая футболку на груди Чонтэ, отчего тот непроизвольно замурлыкал, а потом сказал: — Не уверен. Мне хорошо с ним, у меня голова кружится от его поцелуев, и мурашки бегут от голоса, но я боюсь ошибиться. А вдруг он не мой мужчина, и, как только я пересплю с ним, появится моя пара? — Боже, как же меня занесло в постель к девственникам?! — мученически закатив глаза, простонал Чонтэ. Он стал спихивать младших с себя, пытаясь выбраться, но они не пустили, крепче обняв его и навалившись сверху. Кот перестал дёргаться и воскликнул: — Пустите меня! Я сейчас должен лежать в другой постели и делиться опытом с теми, кто знает, как круто ощущать чужой член в своей заднице! — он снова попытался встать, но у него ничего не получилось, и он тяжело вздохнул, посмотрев на альпаку. — Джин, чего ты вцепился в свою девственность? Нашёл, чем дорожить! Я с тобой и твоим парнем познакомился только сегодня, но мне сразу бросилось в глаза, с каким трепетом и обожанием он смотрит на тебя. Да он даже не дышит, когда ты смотришь на него. С одной стороны ему повезло, что ты это редко делаешь, иначе он бы давно задохнулся, а с другой — это безумно обидно для влюблённого. Я понял, что вы давно знаете друг друга, верно? И могу предположить, что он всё это время тебя любит. У него железная выдержка и сила воли, а ещё отсутствует самоуважение, раз он терпит такое издевательство с твоей стороны. Таких преданных мужчин редко встретишь, и мой совет: не упусти его, иначе жалеть будешь всю жизнь. Кот замолк, и в комнате наступила тишина. Сокджин обдумывал слова Чонтэ и вынужден был признать, что он прав. Но ведь папа говорил… — О, вспомнил, что хотел ещё сказать! — воскликнул Чонтэ и хихикнул, из-за чего Юнги поднял голову с его плеча и посмотрел на него. — На счёт железной выдержки Намджуна: я заметил его стояк. Так, девственники, только в обморок мне тут не падайте. Не только у вас члены стоят во время течки, но и у мужчин на вас, причём в любое время. Не знаю, что там с Чимином, так как он сегодня был в свободной футболке и огромных штанах, в которых не только стояк можно спрятать, но и всех нас, а вот джинсы Намджуна выдавали его с головой. Я завидую его выдержке. Если бы у меня так стояло на предмет моего обожания, я бы давно его завалил и трахал бы до потери пульса. А он терпит. Может, он мазохист? Тогда вы идеальная парочка садомазохистов. Поздравляю, вы превосходно друг другу подходите, поэтому хватит беречь свою задницу и быстрее подставляй её своему парню, если не хочешь, чтобы он к тридцати пяти годам стал импотентом. Иначе единственное, чем он тебя сможет удовлетворить, когда ты всё-таки созреешь, это пальцы. Но поверь мне, большой и толстый член намного больше приносит удовольствия, чем пальцы. Юнги тихонько хихикал над пунцовым Сокджином, и ему даже стало жаль его, поэтому он решил отвлечь хёна от своей «жертвы» перевоспитания и проговорил: — Хён, я уверен, что Сокджин-хён подумает над твоими словами и сделает правильные выводы. Но ты-то сам, что ответил врачу? Я видел, как вы о чём-то беседовали в уголке. Что он сказал? — Он предложил мне встречаться, — спокойно сказал кот. — А ты? Хён! Что ты ему ответил? — Юнги теребил Чонтэ, но тот молчал. — Ну! — Я согласился. Юнги взвизгнул от радости и снова полез обниматься, тиская старшего. Сокджин с улыбкой наблюдал за кошачьей вознёй и после того, как они успокоились, тоже поздравил Чонтэ. Вскоре все трое уснули, но они сами виноваты, что не выспались, так как уже через три часа их разбудил энергичный Тэхён, и вся компания, позавтракав, точнее пообедав, направилась на каток. Вместе они все провели ещё день, после чего стали расходиться по домам, предварительно убрав квартиру Чимина.***
Чонгук и Гюн направились к родителям и долго тискали пухлощёкого сына, по которому безумно соскучились. Родители Чонгука сразу приняли Гюна, несмотря на то, что он был сиротой. Его родители умерли, когда ему было четырнадцать, и потом он жил у дальних родственников, которые использовали его, как рабочую силу по уходу за их обширным хозяйством. Его день был расписан по минутам: он вставал с рассветом, доил коров и коз, потом выгонял их на пастбище, после чего бежал кормить птиц и собирать яйца; потом шла кормёжка свиней и прочей живности. И так по кругу. Пока всех покормишь с утра, уже наступает вечер и снова нужно всех кормить. А днём надо успеть ещё убрать навоз везде, натаскать воды, приготовить еды на всю орду ленивых взрослых. Он обожал дни, когда его брали на рынок, стоять за прилавком и продавать молоко, мясо, яйца. В такие дни он отдыхал и душой и телом от тяжёлой домашней работы, и именно в такой день ему удалось сбежать. К сожалению, панда очень приметный гибрид, и его быстро поймали и чуть не вернули в «семью». Но его отпустил полицейский, который знал, как ему там жилось. Он дал ему денег и помог без паспорта сесть в поезд, который увёз его далеко от родственников. Потом его всё же высадили на неизвестной ему станции, но Гюну удалось добраться до Сеула, где его и поймал Чонгук. Панда сразу почувствовал в нём своего мужчину и поэтому умолял его забрать к себе, но парень не мог этого сделать. Чонгуку понравился Гюн, и он стал часто навещать его в Приюте, замечая за собой, что сам с нетерпением ждёт встречи с ним и засматривается на его улыбку и глаза. Когда он понял, что влюбился в панду, тут же стал собирать все нужные документы для брака. Им повезло, что до восемнадцатилетия Гюну оставалось всего два месяца, и специального разрешение на брак с несовершеннолетним гибридом им не нужно было ждать. Панда очень сильно волновался перед встречей с родителями любимого, но те приняли его, обняли и благословили, сказав, что теперь у них два сына. Расписались они без пышного торжества. Приглашены были только родители, Намджун и Сокджин, и несколько друзей Чонгука из университета. Первая брачная ночь была нежная и незабываемая. У Чонгука был уже опыт в этом деле, и он знал, что нужно было делать, чтобы любимый стонал от удовольствия. Чонгук настоял на том, чтобы Гюн продолжил обучение, ведь в старшую школу он не ходил. Он нанял репетитора, который обучал панду по школьной программе, и тот даже смог сдать выпускные экзамены, будучи уже на восьмом месяце. Новость о беременности оба восприняли с радостью. Ни у кого даже на секунду не возникло мысли, что им рано заводить ребёнка. Значит, так надо, и этот ребёнок нужен именно сейчас.***
Если у Чонгука и Гюна было всё замечательно, и они, не скупясь, дарили друг другу свою любовь, то у Сокджина с Намджуном было всё по-другому. Намджун был из обеспеченной семьи, в которой для родителей на первом месте стояли желания и счастье детей. Несмотря на полное потакание желаниям своих детей, Намджун не вырос капризным и ленивым, как его брат-медвежонок. Он был полной его противоположностью и, несмотря на мерзкий характер, Намджун любил своего брата, который был младше него на пять лет. Бросить учёбу и пойти работать ему пришлось из-за его болезни. После серьёзного инфекционного заболевания у медвежонка стали отказывать почки, и ему постоянно нужен был гемодиализ, пока он стоял на очереди в листе ожидания на донорскую почку. Ни Намджун, ни родители не подошли ему как доноры, поэтому оставалось только ждать. Здоровье папы тоже значительно пошатнулось из-за постоянного волнения, и он в больнице был теперь не только в качестве посетителя, но и как пациент. Постоянно нужны были деньги на дорогие лекарства, и отец не мог заработать такую сумму, поэтому Намджун принял решение бросить учёбу, и деньги, отложенные на неё, отдать ему для оплаты счетов. А потом он стал искать работу, и знакомый устроил его в Службу по отлову животных и гибридов. Вначале он работал разнорабочим: чистил клетки, убирал вольеры и кормил животных, которые находились в Службе на передержке, пока их не отправляли в питомники. Но даже у разнорабочего была хорошая зарплата, которая помогала отцу оплачивать больничные счета. Через полгода Намджуна повысили и разрешили выезжать в город на отловы. В первый день ему повезло, и он поймал гибрида-львёнка, который сбежал из Приюта. Он хотел найти своих родителей и был уверен, что ему врут об их гибели, чтобы держать его тут в наказание за то, что он не слушался и вечно их обижал. Но его родители, к сожалению, погибли и вскоре подростка забрал к себе дедушка, который не горел желанием вешать на шею ярмо в виде вздорного внука. Через год Намджун случайно встретил льва в магазине, и тот рассказал, что они всё-таки ужились с дедушкой и даже неплохо общаются. Намджун помнит всех гибридов, которых поймал и привёз в Приют, всегда узнавал, как сложилась их жизнь после выпуска. Но это было позже, а сейчас он гордится своим первым успешным отловом и стоит во дворе Приюта, ожидая, когда его напарник заполнит документы. Перед первым корпусом остановился автомобиль, из которого вышли два ангела, на которых самым бессовестным образом залип Намджун. Напарник толкнул его в бок и сказал, чтобы он губу закатал, так как не для него эти ангелы живут. Красота альпак была неописуема, про таких говорят, что они само искусство. Сын был точной копией своего папы. У старшего гибрида была зрелая красота, которая позволяет глазам отдохнуть от мирской суеты и насладиться идеальными чертами. Сын же был смазливым: его красота была юной и только что сформировавшейся. Он возбуждал и вызывал желание единолично обладать им, не делиться с миром и даже не показывать его никому. Но у милого альпаки Сокджина был твёрдый характер, который многие называли мерзким и язвительным, что позволило ему уберечь девственность своей красоты и не быть опороченным насилием. А ещё возможно у Сокджина отличный ангел-хранитель, который великолепно выполняет свою работу по защите подопечного от мирской грязи. Намджун с первого взгляда влюбился в ангела с белоснежными кудряшками и в тот же день познакомился с ним. Потом они часто виделись, и вскоре парень решился пригласить Сокджина на свидание, но получил мягкий отказ, не дававший ему надежду на положительный ответ при второй попытке. Намджуну было больно, он тяжело переживал отказ любимого и решил отдалиться от него. Он редко посещал Приют, и они пару лет даже издалека не виделись. За это время его брату пересадили почку, и он уже посещал школу в обычном режиме. Медвежонок стал более спокойным, перестал закатывать истерики и часто ластился к родителям и брату. Когда Сокджин встал во главе Приюта и начал воплощать свои задумки по развитию инфраструктуры внутри городка, Намджун стал чаще появляться там и в свободное время подрабатывал на стройке. Во время очередной проверки объекта они снова встретились, и Намджун, который думал, что разлюбил альпаку, с сожалением понял, что нет. Сердце предательски забилось, как сумасшедшее, стоило ему только увидеть его издалека. Джин стал ещё красивее, невозможно глаз от него отвести. Он первый заговорил с парнем и спросил, куда он пропал. Потом они часто виделись, и Намджун стал делать новые попытки ухаживать за гибридом, но тот был непробиваемым, и всё было бесполезно. Цветы он отдавал секретарю, сладости не ел и угощал детей, от походов в театры и прочие заведения отказывался, ссылаясь на занятость, и, в конце концов, заявил, что Намджун — хороший друг, и он его терять не хочет. Парень пытался забыть его, встречаясь с другими гибридами, но всё было не то. Ему нужен был только Сокджин. Намджуну было больно видеть его, но и не видеть было ещё больнее. Вскоре он свыкся с щемящей болью, которая стала его постоянной спутницей. Через некоторое время Сокджин стал предлагать Намджуну должность начальника Службы, отчего тот с ужасом отказывался. Видеть его ещё чаще, быть рядом и не иметь возможности прикоснуться, поцеловать — лучше сразу вскрыться, чем так мучиться. И два года он успешно обводил вокруг пальца настырного альпаку, который при каждой новой встрече повторял своё предложение. Но старший не смог бросить его после предательства любимого дяди и пришлось согласиться на пытку. Пока Сокджин вводил его в курс дела, они виделись каждый день и много времени проводили наедине в кабинете директора. А когда уже необходимость в этом отпала, они всё равно часто виделись, что всё больше не нравилось Намджуну. Ему уже не хватало просто дружбы. У него руки чесались обнять упрямого гибрида и зацеловать до онемения губ. Радовало лишь то, что Сокджин ни с кем не встречался и отказывал не только Намджуну. С самого раннего детства папа твердил своему ребёнку, что подарить себя он должен только любимому человеку. Когда Сокджин вступил в подростковый возраст, он постоянно слышал, что занятие сексом с нелюбимым и, что ещё хуже, малознакомым мужчиной делает гибрида грязным и никому не нужным, что к своему мужчине нужно прийти девственным. Сокджин не возражал, ведь у него перед глазами был пример их родителей, которые всю жизнь прожили в любви, да и в Приюте он наслушался кучу страшных историй гибридов, которым не повезло в жизни. Намджун понравился ему ещё при первой встрече, потом ему нравилось его внимание, но он не почувствовал в нём своего мужчину, его к нему не тянуло. И его не особо расстроило, что они не виделись два года. Потом он действительно считал Намджуна своим другом и не замечал его тоскливого взгляда и попыток избегать его. И даже не обращал внимания, когда от Намджуна пахло чужими гибридами — он же взрослый мужчина имеет право на личную жизнь. Предательство дяди сильно подкосило Сокджина, и он долго не мог прийти в себя, но рядом постоянно был Намджун, и альпака быстро к нему привязался. Теперь он сам ему звонил, приглашал на встречи или звал в свой кабинет выпить кофе. Намджун увидел в этом для себя зелёный свет и вскоре снова стал ухаживать за любимым. Он дарил красивые букеты, маленькие милые презенты, приглашал на прогулки, плавно перешедшие в свидания и, когда Сокджин осознал это, было уже поздно — ему стал нравиться Намджун не как друг, а как мужчина. Но он всё равно упорно ему отказывал, так как не чувствовал его своим. После очередного отказа Намджун потерял голову и прижал гибрида к стене, страстно целуя греховные губы, которые столько раз ему говорили нет. После этого он месяц избегал альпаку и не отвечал на звонки, а тот хотел повторить поцелуй и даже зажал в углу парнишку, который работал у них в доме, но его поцелуй оказался не тем, что так хотел получить Сокджин. Когда они снова встретились, и альпака вёл себя, как и прежде, доведённый до отчаяния Намджун не выдержал и высказал ему всё, что думал о бессердечном гибриде, который тысячу раз оправдывал своё школьное прозвище «Снежная королева». Сокджину нравилось это прозвище, он перечитал все варианты сказок и пересмотрел все фильмы и мультфильмы с этим персонажем и думал, что ему действительно идёт оно, ведь королева была очень красивой. Но услышать старое прозвище от мужчины, который стал нравиться, было обидно. Он снова расплакался перед старшим, который единственный видел его в таком состоянии, и Намджун не выдержал, обнял его и приласкал. Хитрый Сокджин хотел воспользоваться ситуацией и потянулся за поцелуем, но мужчина остановил его, прижав палец к губам. — Понравилось? Получишь много поцелуев, если будешь встречаться со мной. И Сокджин ответил согласием, тут же получив взамен сладкий поцелуй. Они оба тонули в восхитительном чувстве, что дарили поцелуи. Намджун теперь мог в любой момент обнимать любимого и целовать его, а тот наслаждался и принимал, не даря взамен ничего. Он не целовал парня сам, редко лез обниматься и не давал ему распускать руки и, тем более, запускать их под одежду, а всё из-за страха, что ошибся и что Намджун не его половинка. Но слова Чонтэ заставили задуматься над всей ситуацией в целом и посмотреть на неё со всех сторон, а не только со своей. Он стал замечать всё, чего раньше не видел. Как смотрит на него Намджун, как он трепетно к нему прикасается, как боится нарушить многочисленные запреты лишь бы не получить очередное обидное «не трогай» или «нельзя». У него появилась возможность целую неделю разбираться в своих чувствах, когда Намджун после рождественских каникул уехал в другой город по делам Службы. Он понял, что сильно скучает по нему и не столько по поцелуям, сколько по самому Намджуну и его улыбке. Сокджин решился поговорить с папой и рассказал ему абсолютно всё, и тот ответил, что если он уверен, что хочет подарить свою девственность именно этому мужчине, то нужно действовать.***
Намджун так устал в дороге, что даже не стал звонить Сокджину, чтобы сообщить о своём приезде, и сразу же направился домой с намерением завалиться спать и не вылезать из постели пару дней. И он даже не ожидал, что его планы немного подкорректируют. Когда он вошёл в квартиру, то почувствовал восхитительные ароматы, которые исходили из кухни. Он направился туда и увидел великолепного Сокджина, который ждал его за красиво сервированным столом. Гибрид поднялся из-за стола и направился к парню, обнял его и поцеловал, чем вогнал в ещё больший ступор. Он даже не подумал обнять гибкое тело, так как был шокирован происходящим. Сокджин потёрся лбом о подбородок парня и проговорил, прижимаясь всем телом к нему: — Я скучал, Намджун-и. Ты голодный? Я приготовил курочку по твоему любимому рецепту, надеюсь, получилось вкусно. Сокджин усадил парня за стол и подал ему влажные салфетки, и, пока тот вытирал руки, наполнял его тарелку вкусным мясом и гарниром. К Намджуну вернулась способность адекватно мыслить и разговаривать, и вечер у них прошёл замечательно: еда была вкусной, вино сладким, а беседа интересной. После ужина Намджун направился в душ, смыть с себя дорожную грязь, а Сокджин терпеливо ждал его в спальне. Он то и дело нервно проверял не испарились ли из-под подушки смазка с презервативами и готов был уже убежать, когда в комнату вошёл Намджун. Альпака впервые видел его полуобнажённым и поэтому таращился, открыв рот. Намджун был красив. Его натренированное спортивное тело так и манило прикоснуться к нему и обвести пальцами все мышцы, что зачарованный Сокджин и сделал. Намджун замер под ласковыми пальцами и смотрел, как любопытный альпака исследует его тело. Но когда он почувствовал жар в чреслах и понял, что начинает возбуждаться, то убрал шаловливые пальчики от себя и отвернулся, направляясь к шкафу. Но Сокджин обнял его со спины и проговорил: — Намджун-и, я хочу, чтобы мы занялись любовью. Ты же так долго этого ждал. И я тоже хочу тебя. Сокджин стал целовать спину парня: лопатки, позвоночник, плечи. Руками он ласкал его поясницу и скользил по груди и животу. Когда стал целовать шею, Намджун простонал и откинул голову назад, подставляясь под поцелуи. Сладострастная дрожь прошлась по его телу, и Намджун развернулся к альпаке, и сам стал его целовать и ласкать. Он снял с него мягкий свитер и целовал в губы, лаская ладонями тело, но Сокджин не мог оторвать глаз от топорщащегося полотенца. Он протянул к нему руку и погладил бугор, после чего услышал судорожный вздох партнёра. Альпака стал снимать полотенце с талии парня, и тот попытался ему помешать, но упрямый гибрид сам оттолкнул его руки и скинул полотенце на пол, с восхищением разглядывая возбуждённый член. Большой и красивый, с вздувшимися венками и розовой сочащейся головкой он так и просил приласкать его. Сокджин посмотрел на Намджуна и прошептал: — Джун-и, я не знаю, что нужно делать, но позволь мне самому его исследовать. Пожалуйста. — Сейчас не совсем подходящее время для опытов, — прохрипел Намджун. Он не стыдился стоять голым и возбуждённым перед любимым гибридом, ему нравилось, что он так смотрит на него. И, кажется, Джину нравится издеваться над ним. — Пожалуйста, любимый. Потом можешь делать со мной всё, что угодно. Намджун поцеловал альпаку в губы и, держа его за руку, направился к постели. Ложась на спину, он смотрел, как Джин снимает свои брюки и носки, а потом садится на колени рядом с ним и смотрит на стоящий член. Он легонько коснулся его пальцами и, почувствовав, какой он горячий, смелее обхватил ствол ладонью. Намджун только от этого прикрыл глаза в наслаждении, а когда ладошка стала двигаться по члену, не сдержавшись, простонал. Сокджин ласкал член и наблюдал за реакцией парня, который плавился от его действий и позволял такое с ним вытворять. Несгибаемый самоуверенный на работе и мягкий и податливый в постели. Хотя это Сокджин так думал, и впереди его ожидал сюрприз в виде властного в сексе Намджуна. А пока он позволил себе растечься лужицей от долгожданных ласк любимого гибрида. Альпака пальцами второй руки коснулся головки и размазал природную смазку по ней. Он надавил на уретру и погладил головку пальцами, после чего наклонился и облизал её. Солоноватый вкус понравился альпаке, и, продолжая ладонью ласкать член, Сокджин стал лизать головку, как чупа-чупс, обхватывая губами и запуская её в рот. Он не торопился, доводя своими неспешными действиями Намджуна до пика. Вскоре парень не смог больше выносить эту пытку, и толкнулся бёдрами в рот альпаке, вгоняя член глубже. Тот от неожиданности закашлялся и выпустил член изо рта, вытирая губы тыльной стороной ладони и с укором глядя на парня. — Мог бы и сказать. Не делай так больше. Он снова наклонился над парнем и, вобрав член в рот, стал медленно двигать головой вверх вниз. Намджун, чувствуя приближение разрядки, простонал гибриду, чтобы он ускорился, что тот послушно выполнил. Вскоре Намджун отодвинул Сокджина и сам довёл себя до оргазма, изливаясь на живот. Сокджин зачарованно наблюдал за действиями парня и улыбнулся, глядя, как тот в изнеможении упал на подушки. Он взял салфетку и вытер сперму с мужского тела, после чего снова стал целовать его и ласкать. Намджун отвечал альпаке и сам ласкал его тело. Он усадил его себе на бёдра и погладил его член через трусы. Гибрид тяжело задышал, уткнувшись лбом в плечо парню, запуская пальцы в его волосы. Намджун, продолжая целовать его, освободил маленький член от ткани и стал ласкать его, пальцами второй руки гладил ягодицы и колечко мышц. Альпака приподнялся над парнем и стянул с себя мешающие ему трусы, после чего достал из-под подушки приготовленные мелочи и вручил их Намджуну. Он тут же выдавил смазку на пальцы и стал растягивать анальное отверстие гибрида, который стоял на коленях, обхватывая ногами мужскую талию, и тяжело дышал от новых ощущений. Ему нравилось чувствовать длинный палец в себе. Когда Намджун вставил второй палец, Сокджин нагнулся над ним и упёрся руками в стену, подвиливая попой в такт движениям. Намджун, продолжая растягивать гибрида, взял в рот его член и стал сосать его, отчего альпаку над ним затрясло. Тот голову терял от возбуждения, которое горело в паху и всё больше нарастало, разнося по телу горячее удовольствие. Намджун нашёл презерватив, зубами разорвал упаковку, раскатал колечко латекса по члену и встал позади Джина, продолжая гладить ягодицы. — Милый, если будет больно, сразу говори. Сокджин кивнул, расставляя шире ноги и продолжая одной рукой держаться за стену, а второй опёрся на постель. Он почувствовал, как горячая головка коснулась его пульсирующего колечка и стала проходить во внутрь. Гибрид зажмурился от целого каскада ранее неизведанных чувств, ощущая, как медленно входящий в него член, доставляет ему и боль, и удовольствие одновременно. Он всхлипнул, когда Намджун полностью вошёл в него и замер, давая время привыкнуть. Его руки гладили бока гибрида, спину и бёдра, и это было так приятно! Сокджин повернул голову и, заглянув Намджуну в лицо, спросил: — Это всё? — Нет, любимый, это только начало. Тебе не больно? — Нет. Я хочу продолжения. Он снова всхлипнул, когда Намджун вытащил член из него, а потом толкнулся внутрь, после чего стал двигаться в нём, заставляя альпаку кричать от удовольствия. Правой рукой Намджун удерживал гибрида за бедро, а левую положил на рёбра, и её своей рукой накрыл Джин, вцепившись в длинные пальцы, а правой продолжал упираться в стену. Намджун размашистыми движениями трахал гибрида, и ему нравились крики, которые тот не мог сдерживать. Вскоре парень опустил правым боком уставшего Джина на постель, поднял его ногу и снова начал быстро двигаться в нём. Джин повернулся в пояснице на спину и подтянул к себе левую ногу, чтобы она не мешала мужчине двигаться в нём. Ему было неудобно, но это была мелочь по сравнению с тем, какое удовольствие ему доставлял Намджун. Тот вскоре перекинул ногу гибрида через себя, укладывая его таз на постель и, подтянув его на себя, с новыми силами стал вбиваться в горячее тело. Сокджин обхватил своими длинными ногами талию партнёра и держался руками за его предплечья. Они потеряли счёт времени, полностью отдаваясь друг другу и обмениваясь жаркими поцелуями. Оргазм накрыл Сокджина неожиданно, и он долго ещё не мог прийти в себя. Кончили они одновременно, и Намджун, избавившись от презерватива, обнял любимого и прижал к себе. Тот расплылся в довольной улыбке и с нежностью посмотрел на старшего. — Это было потрясающе. Джун-и, я люблю тебя. Люблю. — И я люблю тебя, Джин, — они целовались, тесно прижимаясь друг к другу, и Намджун чувствовал, что проваливается в сон. Он положил голову на плечо альпаке и поцеловал его шею. — Спи, любимый. — Ты не убежишь от меня, как только я засну? — спросил Намджун, смотря на свою пару. Сейчас, после оргазма, он был прекрасен. Сокджин ласково улыбнулся ему и, поцеловав в губы, уложил его голову обратно на своё плечо, запустив пальцы в волосы, стал массировать кожу головы. — Нет, любимый, спи спокойно. Больше я от тебя никуда не убегу. Под ласковой рукой Намджун моментально уснул, а Сокджин вспомнил всё, что с ним сейчас произошло, и улыбнулся. Он перебирал пальчиками волосы парня, а в его сердце распускался цветок нежности и любви к нему, к его мужчине. Сокджин не ошибся, и Намджун действительно является его парой. Он поцеловал своего спящего мужчину и закрыл глаза. И последняя мысль, которая промелькнула в голове засыпающего альпаки, была мысль о котёнке. Интересно, как там дела у Юнги?