Во взгляде пустота немая, В груди немой вопрос, Тревожно бродишь ты по краю Невыплаканных слез. Там неразборчиво застыли Теней разбитые сердца, Людей, которых ты любила, Жить без которых не смогла. Они ушли. Ушли навеки. И потому — теперь, — одна, Не разбивает тишину Во мрак упавшая слеза.
¤¤¤
За день до встречи Ферида и Акиры.
Твоя жизнь в этом мире почти ничего не стоит, если ты обычный, жалкий, беспомощный человек… Хотя тебя даже человеком не считают. Скот — вот кем ты являешься! Многие люди смирились с таким положением, но были и те, кто изо всех сил противился признать своё ничтожество. Обычно их быстро устраняли, дабы не мозолили глаза своим хозяевам. Непокорность крайне не нравилась кровососущим тварям, ведь это не на шутку задевало их чрезмерное самолюбие. Отбросы «общества» в основном обитали в районе на окраине Сангвинема, где часто происходили довольно неприятные вещи. Стражники, да и аристократы, заглянувшие сюда, могли спокойно пить кровь прямо из источника, а труп кинуть на улице. Такой беспорядок объяснялся тем, что, во-первых, никто не ринулся бы искать человека в подобном месте, а во-вторых, крематорий находился неподалёку — весьма удобно. Естественно тела сжигали, ведь от недоедания, болезней, бесчеловечных выходок вампиров люди были ослаблены, и подхватить какую-нибудь инфекцию не составляло труда, особенно под землёй. Существовали и более приемлемые для жизни места — более-менее спокойные районы, где и жила Акира Эрабэк со своей примерной старшей сестрой. Ясу была на три года старше Киры и заменила ей мать после апокалипсиса. Правда, с воспитанием сестры постоянно возникали проблемы — слишком уж своенравной она была: часто гуляла допоздна, вечно искала приключения на свою голову, промышляла мелким воровством и дралась с теми, кто ей не нравился. Рыжая шаталась по улицам и обменивала украденное на пищу, хотя в этом не было острой необходимости. — Опять что-то вытворила! Ну, и какая вещь на этот раз? — возмущённый голос сестры не нравился Эрабэк до чёртиков. Девочка стояла возле стены и раздражённо смотрела в пол, не желая выслушивать упрёки в свой адрес. — Браслет Аямэ Мегуми… — Что?! Ты хоть понимаешь, кто подарил ей это украшение? Если нет, то я напомню — Ферид Батори. Представляешь, как она переживает! Нельзя быть такой эгоисткой, Ки! Зелёные глаза опечаленно посмотрели на шатенку, которая изо всех сил пыталась вразумить младшенькую и направить её на путь истинный. Кира ведь знала, что сестра ходит к Основателю и обменивает свою кровь на вкусную еду, но молчала, как партизан. Именно поэтому девочка хотела сама обеспечить их продуктами, чтобы её семье больше не приходилось ходить к мерзкому кровососу. Только вот Ясу даже не догадывалась об этом и постоянно ругалась, думая, что поступает правильно и ограждает девочку от плохого будущего. Акира не состояла ни в какой шайке, а действовала самостоятельно, стараясь не привлекать лишнего внимания. Если кто-то узнает о воровстве, то ребёнку не поздоровится: её либо убьют, либо сильно изобьют или же предложат вступить в банду. Ни один из вариантов рыжую не устраивал; оставалось только одно — скрываться. В основном хулиганы грабили дома тех детей, которые продаются за подарки. Таких было очень много: ребята обменивались не только со знатью, но и с обычными стражниками, имевшими доступ к продуктовым хранилищам. — Э-эй, ты меня слушаешь? — умерив свой пыл, поинтересовалась Су. — Ага-ага! Каждый день слышу одно и тоже… — Если не хочешь это слушать, то прекращай беспредельничать! — шатенка продолжала читать нравоучения, крепко сжимая в своей руке отобранный золотой браслет. Акира в ответ лишь молчала, обиженно надув щёчки. — Ох, я бы поговорила с тобой ещё, но мне нужно идти. Не натвори глупостей! Просто ложись спать. Узнав о скором уходе сестры, Кира мгновенно стала серьёзной. Её руки плавно опустились, а взгляд затуманился. Изумрудные глаза утратили былое раздражение и отрешённо посмотрели на шатенку. Кира медленно наклонила голову набок и спокойно произнесла: — Ты ведь вернёшься, Су? Не бросишь меня здесь одну? — Ясу застыла от ужаса и нервно сглотнула. Спокойный тон младшей сестры больше походил на приказ, а не на вопрос, ледяной голос обволакивал и подчинял. «Снова этот взгляд…» Эрабэк сделала робкий шаг назад, не в силах контролировать своё дрожащее тело. Она не первый раз замечала подобное поведение у своей сестры, но как-то старалась на этом не зацикливаться. Шатенка думала, что это своеобразная реакция ребёнка на стрессовые ситуации, вот и всё. А для Акиры семья — больная тема. Когда произошёл конец света, она собственными глазами увидела кончину любимых родителей и долго не могла оправиться от этого. Хоть и прошло два года, боль от потери близких никуда не исчезла. Как бы то ни было, такие перемены в настроении до смерти пугали старшую, но она старалась не показывать этого, как и сейчас. Натянув милую улыбку, Ясу с наигранным весельем произнесла: — Конечно же, не брошу, хоть иногда та-а-ак хочется, — Кира прикрыла глазки, но потом, открыв их, подбежала к сестре и крепко обняла. — Только попробуй. Я тебя из-под земли достану. «Фув, но вот и славненько. Всё как прежде…» — Размечталась. Я спрячусь так далеко, что сто лет искать будешь, но не найдёшь, — нежная рука растормошила непослушные рыжие волосы. Своим действием Ясу вызвала кучу возмущений — Кира ненавидела, когда трогали её локоны. — Я уже передумала тебя искать, — шепнула малышка, косо глядя на браслет. — Даже не смотри в эту сторону. Я верну его хозяйке… Скажу, что нашла возле её дома. — Вредина. Зеленоглазая чмокнула Акиру в макушку и со спокойной душой ушла. Эрабэк загадочно хмыкнула и уселась на пол, доставая из кармана дорогое на вид кольцо с маленьким блестящим камушком. Она мельком осмотрела его и положила рядышком. «Эх, сестра, ты такая наивная. Неужели думала, что я украла только браслет? Если так, я не получила бы достаточно еды, чтобы ты хоть несколько дней не ходила к этому монстру. Врёшь о том, что убираешься там и получаешь вознаграждение, как нехорошо. В любом случае, у меня есть целый день, чтобы сбагрить это колечко одной из избалованных особ». Рыжая легла на бочок, прижав колени к груди, и спокойно закрыла глаза. Девочке не доставляло удовольствия обманывать собственную сестру, но у неё был хороший пример для подражания. Её душа давно находилась в оковах боли, и уснуть с каждым днём становилось всё труднее и труднее. Многие считают, что со временем всё забывается и чувства приходят в норму, но это лишь глупые отговорки. Пропадает ли шрам после операции? Нет, он лишь тускнеет. С воспоминаниями так же — они никуда не денутся, что бы ты ни делал, как бы ни пытался от них избавиться.День встречи.
Обменяв колечко на буханку хлеба, девочка радостно спешила домой. Она старалась идти как можно тише, чтобы ненароком её кто не заметил с такой-то добычей. Но по воле случая, ей всё же пришлось столкнуться с неприятностями. Решив сократить путь через худший квартал, она собственноручно навлекла на себя беду. — Кто это у нас тут без разрешения шастает? — противный голос заставил Киру резко остановиться и с опаской взглянуть на неприятеля. Этот мальчишка всего лишь на год старше Эрабэк, но глядел он на рыжую, как на ничтожную тварь, возвышая себя над ней. — Хм, а тебе какое дело? — язвительно поинтересовалась девочка, высоко задрав нос. — Ему абсолютно никакого, но вот мне есть, — сказал голубоглазый парень, нагло забирая хлеб из рук малышки. — Отдайте!!! — крикнула девочка, рассматривая своих потенциальных врагов. — Эй, малявка, разве тебе не говорили, что это наша территория, а?! — возмущённо высказывался лопоухий юнец, цокая языком. Правда зеленоглазая особо не обращала внимания на слова какой-то шестёрки, её интересовал только главарь. В его пронзительном, требовательном взгляде можно было прочесть нескрываемую насмешку. — Да, мне плевать, чья это территория! Хлеб мой, а не ваш, так что верните! — сдаваться девочка не собиралась, ведь ей с таким трудом удалось обменять безделушку на что-то более ценное. — А не слишком ли ты разговорилась, соплячка? И вообще, откуда у тебя хлеб? Неужели стала шлюшкой для знатной особы? — спокойно произнёс голубоглазый брюнет, откусывая кусочек от столь желанной пищи. — Вообще не понимаю, о чём ты говоришь… Нельзя грясти всех в одну кучу! Ха, а неужели ты сам этим промышляешь, раз так много знаешь? — самодовольно улыбнувшись, парировала зеленоглазая и уперла руки в боки. — Что ты сказала? Ушастый с силой ударил непокорную ногой в живот, заставив ту согнуться пополам и тихо всхлипнуть от боли. Это первый раз в жизни, когда Акира не могла дать сдачи. Они сильнее её, и это было слишком очевидно, чтобы лезть в бессмысленную драку. — Маленькая дрянь! Зря ты пришла сюда, да ещё и с едой. Я бы мог тебя отпустить, но ты мне нахамила, а я этого не выношу. Так что придётся понести наказание. Ах, и не забудь извиниться! Самоуверенный взгляд брюнета и его отстранённое выражение лица взбесили ребёнка не на шутку. Но как только их чем-то схожие взгляды пересеклись, Кира в мгновение остыла и спокойно поднялась с колен, бросая вызов подростку. — Давай, накажи меня ни за что. Избей до смерти, если хочешь, но ты не услышишь извинений. Что ж, приступай! Внезапно из-за угла послышался смешок, а затем стук каблуков. Дети мгновенно прекратили и посмотрели на неожиданно появившегося вампира. Аристократа троица уж никак не ожидала увидеть. У лопоухого затряслись коленки, и он инстинктивно засеменил назад. Юноша с голубыми глазами быстро сориентировался: спрятал за спину хлеб и учтиво поклонился, а вот Кира просто стояла и смотрела на алоглазого. Она прекрасно знала, кем является этот монстр. Девочка его не выносила. Седовласый довольствовался кровью Ясу, оставляя на бледной коже отвратительные следы и такие поступки вызывали у неё отвращение, а иногда слепую ненависть. — Чем это вы здесь занимаетесь, ягнятки? — приятный, пропитанный фальшью голос сразу не понравился смертной. «Сестра, кажется, я влипла… Снова…» — Господин Ферид, мы здесь просто общаемся, — соврал брюнет вампиру, на что тот расплылся в улыбке. Такая очевидная ложь раззадорила его. — О-о-о, наверное, я вам помешал. — Нет-нет, ну что вы такое говорите, господин? Мы уже собирались расходиться. «Врёт и не краснеет, чёртов вор!» — Ну хорошо, идите и больше не гуляйте по улицам в такое время, а то вдруг что-то случится… Брюнет в последний раз окинул девчонку самодовольным взглядом и вместе со своим трусливым дружком удалился прочь. Изумрудные глаза пристально изучали Батори, который не прекращал улыбаться. Он, несомненно, выделялся из всех вампиров своей утонченной внешностью и нетипичным характером. — М-м-м, ягнёночек, ты видимо напугана… Не нужно меня бояться, я ведь не плохой вампир, — с самоиронией произнёс клыкастый. «Ага, конечно, так тебе и поверила, чёртов извращенец. Уж наслышана о твоих странных предпочтениях, особенно о нарядах для детей!» Ферид своей вальяжной походкой приблизился к девочке, словно хищник к жертве. Вампир немного наклонился вперёд, и его длинная чёлка, зачесанная на левую сторону, спала на глаза. Но Батори даже не думал убирать её. Рыжая терпеть не могла, когда нарушали её личное пространство, зато теперь Кира могла получше разглядеть мужчину. Из его хвоста выбилось несколько прядей, что обрамляли лицо и немного прикрывали заострённые уши, украшением которых служила пара серёжек с золотым креплением, оканчивающимся ярко-красным камнем. Кожа у Ферида бледная, словно на неё нанесен толстый слой грима. Над нижней губой выступали клыки, за счет этого его улыбка смотрелась хищно. А глаза — большие, дикие, алые, словно кровь, с кошачьими зрачками. Как и все вампиры, Батори был хорош собой. — Я вовсе не боюсь, просто вы не даёте мне пройти, господин, — лживая учтивость сразу кинулась в глаза мужчине, и он даже ухмыльнулся, не в силах сдержаться. — Аха-а, не даю пройти? Возможно, ты права, — холодная рука коснулась тёплой щеки и медленно провела вниз, задевая шею. — Не хотела бы ты… — Нет, — Эрабэк даже не дослушала Седьмого Основателя и решительно отстранилась, понимая, что за такие действия может поплатиться жизнью. Но сама мысль об укусе вызывала рвотный позыв. — Ха-ха-ха! Я ведь даже предложить ничего не успел, а ты уже отказалась. Не дослушать фразу до конца — очень не вежливо, — аристократ выпрямился и с прищуром посмотрел в детские глаза. — Извините мне мою грубость, но я очень хочу домой… А кровь я и так сдаю каждую неделю… Д-до свидания. Рыжая с опаской обошла Батори, а затем ринулась без оглядки домой. Мужчина смотрел ребёнку в след, понимая, что нашёл себе новое развлечение. — От тебя пахнет так же сладко, как от Ясу, ягнёночек… Нет, ещё слаще! — широкая улыбка превратилась в хищный оскал, а в глазах вспыхнул присущий зверям азарт.Дом Эрабэк.
Сидя на коленках, девочка качалась из стороны в сторону, словно маятник от часов. Кира переживала за сестру: она должна была вернуться сегодня, но так и не явилась. Душа ребёнка разрывалась на клочья, а грустные мысли не давали покоя. — Ну где же ты, сестрёнка? — шепнула смертная, прикрыв глаза, надеясь на скорую встречу… …Встречу, которая никогда не состоится — Ясу убита… Убита тем самым монстром, который надел очередную маску, стараясь заманить Акиру в свои смертельные сети. Судьба — странная штука. Она играется с нами, хотя мы думаем, что сами вершим свою историю. Вампир, однажды возжелавший испить крови рыжеволосой девочки, обрёк её и себя на продолжительную и весьма интересную игру, в которой каждый из них — монстр.¤¤¤
Как ты безжалостен к другим В своём стремлении к утехам И часто разрушаешь смехом, Что дорого и важно им. Во мне ни крохи не осталось Былой наивности слепой… Пошла без страха за тобой, Забыв про слабость и усталость… Я верила твоим словам, Но не хотела быть обузой, И стала всё же… лишним грузом, Когда шагал по головам. А ты использовал мой дар, Порабощал, ломал и рушил, Забрал и выпил мою душу, Исподтишка нанес удар. Забыл завет ты «не сгуби» — Бог наказал тебя за это… Жизнь будет черной — без просвета, без радости и без любви…