Безумие как гравитация — нужно только подтолкнуть.
Мелодия, которую создавал Батори своими изящными пальцами плавно распространялась по комнате отдыха. Вампир будто пытался заполнить ею всё пространство, каждый уголок небольшой комнатки, где сидела его рыжеволосая лань. Она читала книгу, а он смотрел на неё исподлобья, мерцая алыми глазами. Пытаясь рассмотреть каждую черту смертной, аристократ стал промахиваться — не попал ни в одну ноту, ни по одной нужной клавише. Вместо «Си» играла «Ля», вместо чёрной клавиши на сцену выходила белая. Все краски и звуки смешались, а ранее приятная мелодия превратилась в невыносимую какофонию. Переворачивая страницу за страницей, девушка будто не замечала на себе пристального взгляда, пробирающего до дрожи. Она будто ушла из реальности, погрузилась в мир иллюзорности — сказки, написанной в очередной книжке. Безумным ей казались безмятежные дни, описанные в романе; посиделки на берегу моря и поцелуи в клубе. Вся эта обыденная жизнь подростков, сейчас казалась не смешной сказкой. Почему не смешной? Потому, что такая жизнь была слишком желанной и недосягаемой. Однако надежда всё ещё жила в юном сердце. Плевать, если будет намного хуже, чем в заурядных романах, зато это будет по-новому. Жизнь за пределами Сангвинема точно будет лучше…Воспоминания Акиры
Мельтешение слуги начало бесить юную особу, но она смиренно ждала, пока парень начнёт разговор. Она всё ещё не простила ему наглый шпионаж. Кира догадывалась об этом, но узнав правду, действительно расстроилась. Для девушки Митори был спасительной подушкой, в которую можно было уткнуться носиком, когда Батори издевался над ней и бросал на полу, после того, как насытится. Основатель всегда поступал, как потребитель; жестокий и безумный монстр. Когда жизнь казалась полным дерьмом, шатен становился мальчиком для битья и даже не возражал. Эрабэк всегда ценила его, словно брата, который всегда поднимет её после падения. Он стал для неё семьей… Да, не настоящей, но хотя бы её иллюзией. — Я ведь сотню раз извинился, — нервно выпалил золотоглазый и уставился на кресло, где величественно восседала его «госпожа». — И что теперь? Предлагаешь мне так просто простить тебя? Твои поступки разбили мне сердце, — девчонка вскочила и с силой ударила себя по груди, прямо в центр. — Я не мог поступить иначе, ты ведь это прекрасно понимаешь. Просто обвиняешь, даже не оказавшись на моём месте. Я жопу рву, чтобы не сдохнуть в этом грёбанном особняке!!! — парень со злобой выкрикнул о наболевшем прямо в лицо своей маленькой подопечной, не сдерживая эмоций. Застыв на месте, пленница холодно глянула на слугу. Их взгляды пересеклись, словно лёд и пламя. Тяжёлое дыхание юноши начало приходить в норму, пока рыжеволосая бестия не сказала одну фразу: — Я сбегу из Сангвинема в ближайшее время. Такой тишины в этом шикарном особняке никогда не было. Митори словно окатили холодным душем. Его глаза застыли, а зрачки сузились от шока. Вглядываясь в зелёные очи Акиры, парень всё больше убеждался в серьёзности сказанных слов. На его шее только что завязали удавку, и сделала это маленькая безумная девочка, настрадавшаяся за свою жизнь похлеще него. Плавно откинув волосы, девушка невесомо улыбнулась и присела на кресло, закинув ногу на ногу. Выпрямив шею и спину, она походила на маленькую принцессу тёмного королевства. Уверенность, текущая по каждой клеточке её тела, заряжала силой и решимостью. Словно удав, она поглощала свою жертву, питаясь страхом и ещё дышащей плотью. — Ты сошла с ума, — прохрипел шатен и сделал шаг назад. — Ты хоть представляешь в какое положение поставила меня. Я ведь не готов пойти на самоубийство… — Выбирай на чьей ты стороне. Без риска у тебя и выбора нет, идиот. Или ты всю жизнь планируешь быть никчёмным рабом? Я предложила тебе выход, осталось принять правильное решение, Митори. — Мне нужно время подумать, — после долгой паузы шепнул золотоглазый, обречённо сглатывая. — У меня нет времени ждать твоего решения. Решай сейчас. Часы на стене тикали так громко, что Акира готова была разбить их о пол. Глядя на своего близкого человека, от чего-то ей стало так больно. Она пыталась прочесть его мысли, разгадать хоть одно его движение, чтобы уверить себя в том, что не ошиблась. Доверие так тяжело заслужить, а вот потерять можно в одно мгновение. — Хорошо…давай попробуем, — сказав это, парень даже не взглянул на рыжеволосую, от чего та широко распахнула глаза и прикусила губу…Настоящее время
Захлопнув книгу, Акира нервно метнулась взглядом вверх, а её тонкие плечи непроизвольно дёрнулись. Два взгляда столкнулись в немом противостоянии. После того, что случилось возле моста, девушка потерялась в глубине своего сознания, пытаясь унять всю растерянность и боль, которые нахлынули на неё в тот день. Быть жертвой уже стало стало её кредом, однако быть кровавой шлюхой её никто не готовил. Плавно опустившись на кожаный диван с позолоченными маленькими ножками, Ферид приблизился к своей добыче, невесомо улыбаясь. Взяв рыжий локон меж пальцев, он начал медленно перебирать его, наблюдая за реакцией маленькой хулиганки. Всё же для него она была невинным ребёнком. Ему понравилось то, как она дрожала от прикосновения его пальцев в тот день и сейчас, то, как с розовых губ слетали сдержанные испуганные стоны; тот факт, что он вообще первый мужчина, который залез ей в трусики — уносил его на седьмое небо от извращённого «счастья». — Хватит уже, — откинув руку Основателя, Эрабэк вскочила, роняя книгу на пол. — Мне не нравится то, что ты делаешь сейчас, Ферид… — Только сейчас? — ехидная улыбка застыла на бледном лице, погружая рыжеволосую в омут смущения. Дьявол воплоти — вот кто такой Ферид Батори. — Почему же ты тогда ответила на мои ласки, Кира? От собственного имени, сказанного этим чудовищем, сердце ушло в пятки. Зашуганная и заведённая, смертная приподняла подбородок, норовя дать отпор, хотя прекрасно понимала, что схватка уже проиграна. Глядя исподлобья на смущённую девчонку, мужчина широко расставил ноги и наклонился вперёд, умостив локти на собственных коленях. Он хотел быть ближе к ней, хотел ощутить теплоту её тела, ещё отчётливее расслышать её быстрый пульс… Он просто хотел её. — Я не властна над своим телом. Любой возбудится в такой ситуации, тем более я просила тебя остановиться… Просила Вас остановиться, — Аки нервно прикусила губу. Она делала так всегда, когда забывалась и обращалась к хозяину особняка в неформальной форме. — Да-а, ты всегда просишь остановиться, но это вовсе не значит, что ты действительно этого хочешь, мой маленький непослушный ягнёночек. Тихий баритон окутывал пространство, проникая в глубину комнаты. Смертная застыла, не в силах вымолвить и слова в своё оправдание. Чёрт, ей действительно нравилось, когда он трогал её и кусал, со временем это переросло в зависимость. Он привязал её к себе и болью и наслаждением. Холодная рука коснулась тёплой кисти, от чего девушка вздрогнула и сделала шаг назад, не позволяя боле касаться её. «Аха, она так напугана. Дрожит от моих прикосновений. Какого будет наблюдать за ней в моей постели? Акира будет так же напугана? Она будет кричать подо мной от боли или от наслаждения? Сколько отвращения я увижу в её глазах? Сколько раз она будет проклинать меня? Сколько раз она будет просить меня остановиться… А я не остановлюсь… А-а-а, она снова смотрит на меня своими холодными изумрудными глазами, словно я ничто и будто нас с ней ничего не связывает. В последнее время она стала такой наглой, будто кто-то убил в ней страх. Однако после того случая насторожилась, страшась того, что я могу теперь с ней сделать; того, что я готов раствориться в ней без остатка, лишь бы утолить свой голод…» — М-м, повторим? — на выдохе шепнул вампир, но слова для Акиры оказались слишком громкими. — Не поняла? — живот стянулся в узел от напряжения, а в ушах слышался набат собственного сердца. Серое платье колыхнулось от скорости, с которой к ней подлетел вампир. Бессмертный возвышался над Кирой, не сводя глаз с побледневшего лица. Нервно сглотнув, девушка задержала дыхание не в силах пошевелиться. Каждый мускул её тела напрягся, а в голове мелькали лишь мысли о побеге. Батори восхищённо наблюдал за тем, как его жертва стремглав оббегает рояль и со скрежетом кладёт руки на гладкую поверхность. У неё нет шанса. Негромко смеясь, хищник всё ближе подбирается с Акире, мигая алыми глазами из-под седых ресниц. Удовольствие, которое он испытывает в этот момент накрывает его с головой, и на лице появляется хищный оскал. Настенные часы с грохотом падают от удара спиной о бетон. Загнанная в угол Эрабэк сопротивляется, но не кричит. — Я не хочу, отпусти меня, Ферид, — прекратив брыкаться умоляет девушка, склонив голову в пол. Последнее, чего хотелось бы ей сейчас, так это видеть его самодовольное лицо. — Аха, а я хочу, маленькая нахалка, — томно шепчет вампир, наваливаясь всем весом на беззащитную особу. Приподнимая её острый подбородок, он невесомо касается искусанных губ, чувствуя сопротивление. — Ну же, открой ротик, Акира, не заставляй делать тебе ещё больнее, — уже хрипло шепчет монстр, всматриваясь в поникшее лицо. — Я тебя ненавижу, — последнее, что слетает с её губ перед тем, как аристократ проникает в маленький ротик. Его язык исследует каждый миллиметр, пытаясь проникнуть ещё глубже. Ферид чувствует лёгкое сопротивление, поэтому усиливает напор, завладевая языком Киры и ещё сильнее прижимает её к стене. Он ощущает тепло и прерывистое дыхание, дрожащие пальцы на его шелковой рубашке с резными пуговицами; вампир млеет от того, как же сильно девушка дрожит и выгибается от его собственнических ласк. Возбуждение мелкими волнами накрывает их обоих. Из груди вырывается тихий стон, от чего девушка краснеет. Властные руки не торопясь касаются шеи, скользят ниже и легонько стискивают грудь. Акира недовольно отстраняется, ударяясь головой о стену. Здесь он ещё к ней не прикасался. — Намерена сопротивляться? — недовольно кинул Батори, недобро блеснув глазами. Смертная напряглась и не зря. После короткого выдоха, вампир подхватил её на руки и кинул на диван, грозно нависая над ней. Резко раздвинув плотно сомкнутые ноги своим коленом, седовласый задрал платье вверх хищно улыбаясь. — Я больше не буду!!! — закричала смертная. — Н-не буду сопротивляться…не нужно делать мне больно, — дрожащий голос и наполненные слезами глаза немного успокоили клыкастого. — Хорошая девочка. Почти невесомо вампир провел тыльной стороной ладони по горячей щеке, вытирая одинокую слезинку, предательски скатывавшуюся вниз. Акира вжалась в диван, уставившись на господина словно зашуганный кролик. Ей было не страшно драться с хулиганами на улице, участвовать в массовых поножовщинах, планировать побег; единственное, что пугало её больше всего на свет, так это рассыпаться на части в сильных руках бессмертного. Безумие пропитывало каждую мёртвую клеточку Батори, а холод был частью его существования. Страх, смешавшийся с жаром, исходившим от стыда и волнения нуждались в этом нескончаемом холоде. Каждое прикосновение тонких пальцев к губам, шее и ногам успокаивало и волновало одновременно юную душу. — Ты так вкусно пахнешь, ягнёночек. Почувствовав кончик языка на ключице, рыжеволосая выгнулась и прикрыла глаза, ощущая жар зарождающийся внизу живота. Её тело жаждало прикосновений именно там, внизу, пока аристократ покрывал шею невесомыми поцелуями. — Ты так дрожишь каждый раз, когда я прикасаюсь к тебе. Неужели нравится? — зная ответ на вопрос поинтересовался монстр, глядя в затуманенные от наслаждения глаза. — Я хочу, чтобы ты укусил меня, — с мольбой взвыла Эрабек, пытаясь заглушить томное возбуждение. Прокручивая в голове её слова, Батори напрягся, чувствуя давление в штанах. Укусить? Она сама попросила его укусить, сгорая от желания быть съеденной. Не в силах совладать с довольной улыбкой, мужчина приблизился к невинному лицу. — Ты умоляешь меня сделать это, ягнёночек? — хриплый голос породил ещё больший импульс внизу живота, от чего Кира смущённо дёрнула ногой и отвела взгляд. — М-м, прошу тебя Ферид… Я хочу, чтобы ты вонзил в меня свои клыки! Аристократ с рыком вцепился в горячую плоть, всё глубже погружая свои острые клыки. Крик наслаждения застрял в горле, а дыхание и вовсе остановилось. Нотка боли быстро сменилась аморальным кайфом, который ты испытываешь, когда тебя кусают. Смущение с новой силой накрыло зеленоглазую, когда та в полной мере почувствовала стояк Ферида между ног. Мужчина даже не пытался скрыть этого и ещё теснее прильнул к маленькому телу, проваливаясь в экстаз от вкуса возбужденной крови. Сознание стало покидать девушку, и та в скором времени отключилась. Её план прошёл просто превосходно, ведь сегодня она отделалась от осквернения над своим телом. Отпрянув от девушки, бессмертный облизнул свои окровавленные губы и впился взглядом в умиротворённое лицо. Эйфория от происходящего сносила ему крышу. Он и подумать не мог, что услышав мольбы об укусе, так заведётся. Ферид был уверен, что только принуждение и сопротивление могут довести его до такого состояния. Теперь он жаждал услышать вновь эти заевшие в его голове слова: «Я хочу, чтобы ты укусил меня». — М-м-м, что ты со мной делаешь… Я схожу с ума от твоих выходок. Ты такая бледная, такая странная. Что с тобой происходит в последнее время? Неужели что-то задумала, ягнёночек? — выводя круги на исцарапанной и покусанной коже, Ферид улыбался. Наклонившись чуть ближе, аристократ облизал каждую новую царапинку, втягивая маленькие капли крови, сочившиеся из ран и манившие, словно наркотик…Вечер
Затуманенный рассудок уже стал прояснятся. Акира оперлась о стену и, едва передвигая ногами, вышла из комнаты отдыха. В голове мелькали сцены прошедшего дня, в особенности извращённые игры с напыщенным бессмертным. Сегодня она чуть не сорвалась от злости на себя. Тело — главный предатель. Кира чуть ли сама перед ним ноги не раздвинула, лишь бы он дотронулся до неё. От такой несправедливости и глупости хочется рыдать. Эрабэк застыла, став свидетелем того, как Митори заходит в кабинет Основателя. В сердце будто нож вонзили, а на лице появилась грустная улыбка…До побега остался 1 день