Лучше ужасный конец, чем ужас без конца
Время неумолимо движется вперёд, и ты должен довольствоваться каждой его секундой, ведь она не повторится снова. Будущее — это дорога, которую каждый из нас выбирает самостоятельно. Для кого-то это шоссе, на котором можно разогнаться за одно мгновение, а для некоторых — тернистая тропинка, усеянная шипами, где, сделав лишний шаг, ты увязнешь в грязи… Блеск голубизны глаз Дерека всегда завораживал Киру. Он напоминал ей небо, море или же кусты гортензии, что украшали тихие улочки Японии, погружал её в омут воспоминаний. Даже сейчас, передавая карту своему другу, Эрабэк чувствовала далёкий запах солоноватой воды, лучи летнего солнца, шелест листьев. Сердце нещадно забилось в груди, когда тёплые руки обвили её талию и спину. Кира затаила дыхание и робко потянулась пальцами к серой рубашке, стараясь не выдать дрожь, пронзившую насквозь юное тело. Он сжал её так крепко, что девушка недовольно поёрзала, пытаясь высвободиться из мягкого капкана. — До встречи, Аки, — шепнул брюнет и невесомо коснулся губами лба. — До встречи… Дерек, — тихие слова камнем слетели с уст; напряжение повисло в воздухе, поджигая фитиль ещё не взорвавшейся бомбы.₰₰₰
Никто из её соратников не знал деталей плана, но девушка убедила их пойти за ней. Отдав карту Мирине, Кира возвращалась в ненавистный, но такой знакомый особняк, где прошла часть её детства и преждевременного взросления. Туда, где жили самые страшные её кошмары и желания. Карты были тщательно прорисованы и не имели одинаковых путей, она предусмотрела все возможные варианты развития событий, насколько позволил сделать это её ум. Толпа подростков, разгуливающая в тени бесконечных коридоров, привлекла бы внимание, а надоедливый аристократ нашёл бы их в два счёта. Никто из команды точно не знал, куда в итоге они должны прийти, Эрабэк просто-напросто не могла быть уверенной в каждом на сто процентов. Никто не должен был узнать! В день побега каждый из них занимался своими делами, не привлекая внимания. После получения карт никаких точек пересечения за день. — Какое задумчивое лицо, — с едким смешком кинул Батори, направляясь прямиком к своему ароматному цветку. Смертная даже бровью не повела, не вздрогнула, лишь обречённо вдохнула сырой воздух, пытаясь скрыть злорадство. Расстояние между ними сократилось до вытянутой руки. Их близость стала шоком для обоих, а желания лишь возросли. Мужчина отчаянно жаждал заполучить тело и душу своей зверюшки, поглотить её целиком и запечатать в своём небьющемся сердце навеки. Пленница же жаждала сбежать так сильно, что готова была сделать это прямо сейчас. — Ахах, неужели опять планируешь сбежать, — властно произнёс седовласый, накручивая рыжий локон на палец. Он впился в отчуждённое лицо самодовольным взглядом, молча наблюдал и запоминал каждое движение своей жертвы. — Конечно, днями и ночами напролёт думаю об этом, Ферид. Однако не ты ли говорил мне, что это невозможно, и сколько бы раз я не пыталась, ты всё равно поймаешь меня, — с улыбкой пролепетала Аки, приподнимая подбородок чуть выше, оголяя свою беззащитную шею. Такой невинный жест заставил мужчину нервно сглотнуть. — Аха-ха-ха-ха, ты абсолютно права, моя пташка. Я поймаю тебя и запру в комнате, без права выйти из неё без моего разрешения… «Он уже знает… Нет, он всегда это знал. Митори, я так не хотела, чтобы ты пострадал. Только ты мог понять меня настоящую…» — Пытаться не всегда плохо, Акира. Надежда, подкреплённая умом, нередко даёт свои сладкие запретные плоды, — вампир плавно приблизился к курносому личику, — однако стоит его вкусить, и последствия будут просто невообразимы. — Да, ты как всегда прав… Поэтому, если уж наметился на запретный плод, то глотай его целиком, чтобы не о чем было сожалеть. Лучезарная улыбка, промелькнувшая на искусанных губах, поразила аристократа. Он осознавал свою власть, был уверен, что рыжеволосая непоседа навеки останется его игрушкой, однако что-то не давало ему покоя. Теребя меж пальцев непослушный локон, мужчина заправил его ей за ухо и приблизился к её лицу. Всё, что им двигало сейчас, не поддавалось объяснению. Пришибленный её внеземной гравитацией, вампир видел мириады огней в изумрудных глазах. Жажда отступила на второй план, ведь всё, что волновало Ферида, было так близко и одновременно далеко, что сердце, окутанное мёртвой глыбой, с треском сыпалось на части. Пленница наблюдала за своим мучителем, стараясь запечатлеть в памяти столь обаятельное, но в то же время пугающее лицо. Он был красив, идеален, но бездушен. Лишил её сестры и детства, научил искренне ненавидеть и вожделеть запретных ласк. Он стёр в ней грань добра и зла, заставил заблудиться и запутаться, попасть в капкан и выжить в схватке со зверем. Теперь его невесомое дыхание обжигало её лицо. Они не могли оторвать взгляд друг от друга. Мужчина находился близко, но недостаточно, чтобы умерить жажду его прикосновений. В сознании предательски мелькали картинки вчерашнего дня. Пунцовый румянец вспыхнул на щеках, и девушка смущённо опустила взгляд; Батори же придвинулся ещё ближе, втянул в лёгкий аромат, исходящий от её волос, словно токсикоман, закатил глаза и протяжно выдохнул. — Сегодня вечером я угощу тебя вином, ягнёночек… Приглушённый хриплый голос впитался в каждую незримую клеточку девичьего тела, но ей этого было мало. Она стала зависимой от его голоса, рук, клыков, но одновременно с этим ненавидела всё то, что с ней происходит. Временами самой от себя было противно. Робко подняв взгляд, рыжеволосая прикусила губу и судорожно прикоснулась к ледяным пальцам на своей талии. Ей хотелось запомнить этот момент, эту хищную улыбку и блеск в алых глазах. Они оба знали, что произойдёт вечером, только вот один из них ошибался… Слуга окликнул Ферида, и тот отстранился. Девушка до последнего касалась его пальцев, не отводила взгляд. Его образ должен был остаться в памяти навсегда. Кира должна помнить всё, чтобы начать жизнь сначала, там, наверху, где есть свобода. Смотря на серебряные волосы, на атласную ленту, стягивающую их в хвост, Аки улыбалась и крепко сжимала влажные ладони, ведь это была их последняя встреча.₰₰₰
Карие глаза пытливо изучали клочок бумаги. Со стороны за этим наблюдала Акира, держа в руке потрёпанную книгу. Она изучала слугу с ног до головы, слушала каждое его слово, но её лицо было каменным, словно неживая фарфоровая маска. — … Как можно было вообще до такого додуматься… Это просто гениально! И ведь даже придраться особо не к чему… Ты так всё тщательно изучила и эти туннели и график обхода стражников… — Сейчас детали моих умозаключений не так важны. Просто я хочу, чтобы ты знал, что наши с тобой пути пересекаются вот здесь. Так что я буду ждать тебя прямо здесь, — на ухо шепнула ему девушка, не отводя взгляд от его напряжённого лица. — П-правда? Какое облегчение, что ты мне об этом сказала, а то я уж извёлся, пути то у всех разные. — Аха-ха, не переживай, я всегда знала, что ты плох в ориентировании. Я же не могу уйти без человека, который стал мне братом, — с лёгкой полуулыбкой пролепетала Эрабэк и потрепала юношу за волосы. — Я этому рад, — светлые ресницы задрожали, а голос совсем осип. — Я это знаю, Митори… До встречи. Парень хотел что-то сказать, но не смог. Он готов был расплакаться от волнения. Всё его тело тряслось без остановки, благо поблизости оказался стол, о который слуга успешно опёрся. Последний раз взглянув на своего друга, пленница вышла из комнаты, прижав к груди книгу с потайной секцией.₰₰₰
Туннель тянулся бесконечно долго, казалось, будто все стены перешёптываются между собой, имитируют сбившееся дыхание рыжеволосой девчонки. Она бежит спотыкаясь, с лица слетают капельки пота. Взгляд устремлён вперёд, на ослепительно белый свет, который режет ей глаза, напоминающий ту самую больницу, в которой она очутилась после автомобильной аварии, ещё будучи ребёнком. Адреналин смешался с кровью, проник в каждой уголок юного тела, но отчётливее всего его можно было заметить в блестящих, словно изумрудные камни, глазах. Какие-то жалкие мгновения казались вечностью, а звук собственных шагов превратился в колокольный звон, такой резкий и частый, что хотелось поскорее закрыть уши. Последний рывок между пограничьем тьмы и света дался труднее всего. Акира вырвалась из плена темноты и тут же приземлилась на что-то мягкое и знакомое, такое же дрожащие как и она сама. Судорожно вздёрнув подбородок, девушка уставилась на брюнета. Парнишка с натянутой от волнения улыбкой сказал: — Надо же, вроде совсем недавно виделись, а ты умудрилась набрать парочку килограмм. Неужели устроила себе прощальный ужин? — Да пошёл ты, Дер, — грозно шепнула рыжеволосая и резко вскочила на ноги. — Не злись, я же шучу, — юноша начал корить себя за недавние слова. — Просто ни о чём не спрашивай и иди следом, — на это Кьюстон ничего не ответил, лишь смиренно кивнул, наблюдая за тем, как девушка поднимает с земли свою книгу. Вокруг царила тишина, от которой становилось не по себе. Дерек не мог унять дрожь в коленках, а вот Акира шла на удивление спокойно, словно из неё высосали все эмоции. Голубоглазый постоянно оглядывался, он судорожно искал взглядом Мирину. Именно в такие опасные моменты организм человека превращается в нечто невероятное. Все чувства обостряются, рефлексы включаются на полную мощность, а мозг начинает крутить в голове самые различные исходы событий, где зачастую превалируют страшные картинки. — Кира, почему здесь ещё никого нет? — Ты задал интересный вопрос, но он явно не к месту… — Что значит не к месту?! — громкие слова вылетели непроизвольно. Девушка мгновенно остановилось, а Дерек обернулся, услышав какой-то то бесформенный звук. Нервы натянулись, точно канат, и ком подступил к горлу. На мгновение юноша подумал, что начал задыхаться. Он несколько секунд всматривался вдаль, но так и не смог разглядеть ровным счётом ничего. Его сердце заходилось от рваных быстрых ударов, которые разносили горячую кровь по всему организму. Кьюстон вспотел, понял, что тихонько сходит с ума от паранойи, стрельнувшей ему в голову. Парень выдохнул и обернулся… Дикая боль пронзила его шею и плечо, перед глазами всё поплыло. Кровь залила ему глаза, а сознание помутилось. Единственное, что хотелось, так это верещать во всё горло, но голос предательски осип, так что единственное, что слетело с его уст, было обращение к Акире: — Брось меня и беги!!!