Ты был моей новой мечтой

Дазай не спал. Вместо этого он всю ночь прожигал взглядом дыры в кирпичной стене своей камеры, перебирая сотни и тысячи планов и вариантов действий. Он был зол, он был в ярости, а ещё он был необычайно взволнован, и это было совершенно непривычно. Анго пришёл к нему утром; решётчатая дверь камеры открылась с громким скрипом. Дазай даже не взглянул на него, заледеневшей статуей сидя у дальней стены, и Анго заговорил первым: — Пора покончить с этим, Дазай, — сказал он нечитаемым, безэмоциональным тоном. Тот улыбнулся. — Как бы удивительно это ни звучало, Анго, но мне правда не хочется сегодня умирать. Его слова заставили Анго застыть. Он вздохнул, а затем взглянул на двух стражников позади себя. — Оставьте нас, — приказал он, и хотя те замешкались, но тем не менее подчинились: развернулись и вышли из камеры. Анго молчал до тех пор, пока стражи не покинули подземелье. — Это из-за мальчишки? — спросил он: как всегда, прямолинейно и сразу к делу. — Один из моих подчинённых сообщил мне, что ты болтал о каком-то юноше, которому требуется помощь. Дазай повернул голову к нему, глядя снизу вверх. — Что Ода сказал тебе перед смертью? Рыцарь весь заледенел, но это никак не отразилось на его лице. — Почему ты спрашиваешь именно сейчас? Дазай не ответил, вместо это продолжая выжидающе смотреть на Анго. Тот вздохнул, поправил очки. — Быть на стороне тех, кто защищает людей, — пробормотал он. — И приглядеть за тобой, — он нахмурился. — Хотя я не представляю, с чего он взял, что ты когда-нибудь прислушаешься ко мне. Дазай рассмеялся в ответ на его слова. — Ода всегда был немного идеалистом. Ненадолго воцарилась тишина, полная сожалений, воспоминаний и скорби. — Сейчас я могу лишь дать тебе отсрочку, — произнёс Анго. — Я не могу отменить смертный приговор. Прости. — Я в любом случае ожидал от тебя именно этого, — ответил Дазай со смехом. Анго нахмурился, глядя на него, и, кажется, ему действительно было жаль. Стражники вернулись, один из них прервал этот разговор. — Пора, сэр. *** Элиза бездумно напевала себе под нос простенькую мелодию, пока доставала цветы из волос Чуи и складывала их корзинку, стоявшую рядом на кровати. — Вот и всё, Чуя, — прощебетала она, вытаскивая последний. — Словно ничего и не было! Чуя вымученно улыбнулся. Когда он вернулся, Элиза тут же подскочила к нему и обняла, вызывая чувство вины и стыда. Насколько надо было быть эгоистичным, чтобы бросить её? Также в его списке дел по возвращении значилось выпить целую бутылку вина и пробить кулаком дыру в гардеробе. Сейчас все делали вид, что никакой дыры нет, но сбитые костяшки на руках Чуи были вполне реальны. Элиза спрыгнула с его кровати как раз в тот момент, когда в комнату вошёл Мори. — Ужин скоро будет готов, — сообщил он, улыбаясь. Чуя попытался ответить тем же, но вместо этого Мори только нахмурился при взгляде на его вымученное выражение лица. — Ты всё ещё о нём думаешь, — сказал он неодобрительно, не спрашивая даже, а утверждая очевидный факт, и Чуя стыдливо покраснел. — Хотя, полагаю, это была моя вина. Мне стоило самому позволить тебе выйти посмотреть на фонарики. — Нет, — отозвался Чуя, сжимая кулаки и опуская голову, так что волосы скрыли его лицо. — Мне стоило послушаться тебя. Прости. Мори замолчал и протянул руку, мягко устроил ладонь на макушке Элизы. — Мир слишком жесток, — произнёс он, опуская на неё взгляд. — Он забирает то, что ты не хочешь терять. Но здесь, Чуя, мы в безопасности. Здесь есть всё, что нам нужно. Чуя не ответил. Мори вздохнул и вышел из комнаты вместе с Элизой. Всё, что нам нужно… Чуя вытащил шёлковый платок, который Дазай купил ему, и спиной упал на свою кровать. Он провёл пальцами по изогнутым лучам солнечного королевского символа. Акутагава выбрался из своего укрытия и приник к его щеке. «Как только твоя мечта исполнится, нужно найти новую, конечно же». Новая мечта? Чуя закусил губу, горло болезненно сжалось Что за чушь...Он уже был готов разорвать платок на куски, когда Акутагава остановил его. Чуя. Он нахмурился, повернул голову и уставился на хамелеона. — Что? Акутагава взобрался ему на грудь, не отводя внимательного взгляда от платка. Смотри, — он указал кончиком хвоста на потолок. Чуя нахмурился ещё сильнее. Весь потолок был заполнен рисунками, множеством их, переплетённых и разросшихся по всей комнате. Он переводил взгляд с платка на потолок и обратно, пока не увидел. Внутри нарисованного им цветка был солнечный символ. И рядом, в кружеве бездумных, машинальных набросков — снова этот символ между случайных мазков. Как… Он медленно сел, и Акутагаве пришлось спрыгнуть с него. Вон ещё один, среди листьев. И ещё, в складках платья. И ещё… Поднявшись, он внимательно огляделся, теперь так легко находя всё больше и больше. Ещё один меж волн. На чешуе дракона. Он кружил по комнате, мотая головой, глаза распахивались всё шире. Они везде… Перед глазами неясной вспышкой мелькнул образ солнечного символа, и он двигался. Детская ручка потянулась к нему. Женщина с волосами цвета клубники улыбалась ему сверху, и вся эта картина была настолько жива и реальна, что Чуя споткнулся, одной рукой хватаясь за голову, а второй потянувшись в поисках опоры. Он грузно упал, ударился о стол так, что с него полетели кисти и краски. Это было… воспоминание? Эта женщина… Он был уверен, что видел её раньше… И тут его осенило. Он видел эту женщину на мозаике. А у неё руках был изображён ребёнок с рыжими волосами и голубыми глазами… Вскочив на ноги, Чуя подошёл к зеркалу и уставился на округлившиеся голубые глаза в отражении. В то же мгновение он вспомнил то странное чувство, возникшее, когда он надел на себя украденную Дазаем корону, стоя перед этим же зеркалом. Всё вдруг обрело смысл. *** Дазай молчал, когда его вели в тюремный внутренний двор, где должна была свершиться казнь. Его руки были скованы за спиной, но он уже успел вскрыть замок — впрочем, стражники об этом не догадывались. Он не обращал внимания на остальных заключённых, которые наблюдали за ним из своих камер, пока краем глаза не заметил знакомый силуэт. Его пронизывающий взгляд сразу же обратился в ту сторону, внутри углями вспыхнула ярость, когда он узнал заключённого. Дазай быстро выскользнул из своих оков и, используя элемент неожиданности, с лёгкостью вырубил стражников, прежде чем потянуться через решётку и схватить Фёдора за грудки, грубо подтягивая его к себе. Он мрачно улыбнулся мужчине. — Неужели не прекрасно, что мы снова встретились, Фёдор? Ответная улыбка Фёдора была насмешливой. — Не могу сказать, что я рад тебя видеть. Выражение лица Дазая стало ещё более угрожающим. Он снова резко дёрнул, чтобы Фёдор ударился головой о металлическую решётку, и тот болезненно вскрикнул. Тон Дазая был обманчиво сладок, когда он снова заговорил: — Не хочешь сказать мне, где он, Фёдор? Тот наклонил голову, его улыбка стала шире. — Кто? Дазай ещё трижды вбил его лицом в решётку, безжалостно и со всей силы, но этого всё равно не хватило, чтобы вырубить мужчину. — Отвечай на мой вопрос. Фёдор горько рассмеялся. — С чего бы? Мне от этого никакой выгоды, — его улыбка невольно напомнила Дазаю змею. — Ты же сам говорил, что я хочу сломать тебя, не так ли? Прежде, чем Дазай сформулировал ответ, его грубо схватили за плечи. Он сопротивлялся, но его быстро скрутили подоспевшие стражники, которых было гораздо больше. — Мне стоило предупредить их, как умело ты взламываешь замки, — прошептал Анго, прежде чем увести его. Они покинули подземелье под смех Фёдора, эхом отражающийся от стен. *** Мори нахмурился, услышав грохот из комнаты Чуи. Он глянул на Элизу, но та продолжала беззаботно рисовать цветными карандашами на немного помятых листах бумаги. Ступени негромко поскрипывали под ногами, пока Мори поднимался наверх. — Чуя, что-то упало? — позвал он, надеясь, что тот не взялся снова крушить свою комнату, как прошлой ночью. Хотя, примерно такого поведения Мори и ожидал. Подумать только, его Чуя влюбился в какого-то преступника в бегах… На его губах появилась угрюмая улыбка. Что ж, Дазай Осаму больше не будет помехой. Чуя вышел из комнаты, преграждая Мори путь. Он выглядел измотанным и тяжело дышал, глаза были широко распахнуты. — Чуя? — произнёс Мори. — Ты в порядке? Пронзительный взгляд голубых глаз обратился к нему. — Это ведь я, не так ли? Мори нахмурился, наклонил голову. — Прошу прощения? Взгляд Чуи стал хищным, угрожающим. — Это я. Я — пропавший принц. Пауза, казалось, длилась целую вечность, пока двое неотрывно смотрели друг на друга. Мори пытался выглядеть нейтрально. — Чуя, я терпел это отвратительное поведение слишком долго… — Не лги мне! — зашипел тот. — Хотя, я так понимаю, только этим ты и занимался все эти годы, да? — Чуя громко и твёрдо зашагал вниз по лестнице. — Чуя… — в голосе Мори звучала угроза, но тот перебил его. — Я слышал историю, когда был в городе, Мори. Рыжеволосый принц, который был похищен из замка восемнадцать лет назад? — он оскалился, проходя мимо мужчины. — Я всю свою жизнь провёл в этой чёртовой башне, потому что ты сказал мне, что люди будут использовать меня, но всё это блядское время меня использовал именно ты! Мори потянулся к его плечу, но Чуя резко обернулся, перехватывая его запястье. — Не трогай меня. Мори мрачно смотрел на него. — Я делал всё, чтобы защитить тебя, Чуя. — Чушь! — закричал он в ответ. — Защитить меня? Или их? — отпустив Мори, он схватился за свои волосы, демонстрируя их. — Ты защищал лишь самого себя, ты лживый эгоистичный кусок… — Братик Чуя? Они обернулись. Элиза смотрела на них округлившимися глазами. — И её, — добавил Мори, и Чуя снова уставился на него. — Всё, что я когда-либо делал, было лишь для того, чтобы защитить тебя и её. Что-то мелькнуло в глазах Чуи, что-то очень сильно похожее на жалость, но затем его взгляд заледенел. — Мне жаль. Но с меня довольно. Я ухожу. Мори с трудом заставил себя сохранять хладнокровие, когда Чуя развернулся и пошёл прочь. — Ты и правда оставишь нас умирать? Его слова заставили Чую остановиться. — Я… — И куда же ты пойдёшь? — продолжал Мори. — Ему сейчас совсем не до тебя. Чуя резко обернулся, его глаза сузились. — Что ты с ним сделал? — Я всего лишь отдал беглого вора в руки закона. — Ты… — Братик Чуя, — вмешалась Элиза, остановившись рядом с Мори, и её голос резал тишину как нож. — Разве ты не хочешь навсегда остаться с нами? — девочка протянула ему руку. — Ринтаро любит нас и заботится. Ринтаро спас меня — и тебя тоже! — она нахмурилась, боль переполняла её голубые глаза. — Разве ты не любишь нас? Он сжал кулаки, стиснул зубы. Мори не мог определить, в ярости Чуя сейчас или готов заплакать. — Останься с нами, Чуя, — негромко произнёс он, потянувшись к юноше и чувствуя некоторое облегчение, когда тот позволил к себе прикоснуться. Обняв его, он мягко погладил Чую по затылку. — Всё, что тебе нужно — здесь, с нами… Чуя грубо оттолкнул его, застав врасплох, и Мори споткнулся, налетел на зеркало позади себя и сшиб его; оно упало и разбилось, острые осколки разлетелись по полу. — Нет, — ответил Чуя, и его голос звенел и дрожал, становился громче с каждым словом. — Нет, ты неправ. Здесь для меня нет ничего. А там, за этими стенами, есть всё, о чём я мог только мечтать, и я не собираюсь терять всё это ради того, чтобы вы двое использовали меня по собственной прихоти! — он схватил со стола нож, зажав во второй руке хвост своих волос. — И я больше никогда не позволю вам использовать мои волосы… Мори рванулся вперёд и выбил нож из его рук. Чуя вздрогнул, когда лезвие случайно полоснуло по его ладони. — Остановись, — потребовал Мори, и его хватка на руках Чуи становилась сильнее, когда тот начал вырываться. Его тон был спокоен, но полон пугающей властности. — Не делай этого, Чуя. Похоже, ему придётся прибегнуть к силе. Он не мог потерять всё сейчас. *** Дазай даже не пытался сопротивляться, когда стражники вели его к очевидной смерти, вслед за идущим впереди Анго. И он даже не знал, откуда это ощущение, но ему казалось, что судьба так просто не отпустит его. В конце концов, он так часто пытался умереть — и всё безрезультатно. Фигурка котёнка, стоявшая на подоконнике в очередном коридоре, только подтвердила его догадки, и он тихо захихикал. — Над чем ты смеёшься? — огрызнулся стражник, идущий слева от него. Ответом ему были резко и одновременно захлопнувшиеся двери впереди и позади них: теперь они были заперты в небольшом коридоре. — Что происходит? — слова Анго прозвучали раздражённо. Он попытался открыть дверь, но безуспешно. Он ударил по двери, и, к его удивлению, в ней открылось маленькое окошко. — Назови пароль! — радостно воскликнул Эдогава Рампо; сквозь окошко было видно только его глаза и шляпу, а после его слов оно и вовсе захлопнулось. Дазай расхохотался в голос. — Прошу прощения? — выпалил Анго. Окошко открылось снова. — Не-а! — прощебетал Рампо. — Попробуй ещё! — окно снова захлопнулось под его хихиканье. — Открывай дверь, сейчас же! — приказал Анго. — Пф-ф, не, совсем холодно. Неожиданно дверь справа от Дазая распахнулась. Он краем глаза заметил отблеск тесака и жёлтую заколку в форме бабочки, а ещё белую маску и блики от пары небольших кинжалов, прежде чем стражников попросту смели и утащили, хлопнув дверью. Сквозь неё раздавались сдавленные, болезненные вопли, и несчастных стало даже немного жаль. Заслышав возню, Анго обернулся, и его глаза округлились, когда он обнаружил одного только Дазая. — Какого… Дверь распахнулась, и рыцарь крутанулся на месте, вскидывая меч, который тут же столкнулся с катаной Фукузавы. Тот смотрел на него сверху вниз, и его взгляд становился тем безжалостнее, чем больше силы он прикладывал. У Анго от давления задрожали руки. — Всё в порядке, Фукузава-сан, — заверил его Дазай. — Оставьте его. Мужчина холодно взглянул на него. — Хоть я и пришёл спасти тебя, это никоим образом не означает, что я стану тебя слушать. Рампо выпорхнул из-за его спины. — Всё в порядке, Юкичи, — сказал он неожиданно серьёзно. Фукузава поколебался секунду, но всё же опустил катану. Краткое мгновение он и Анго напряжённо смотрели друг на друга, затем рыцарь обернулся к Дазаю. — И всё ради мальчишки? — спросил он. Дазай ухмыльнулся, приставив пальцы к подбородку. — У меня есть подозрение, — заговорил он. — Что этот юноша — пропавший принц. Анго распахнул глаза. Даже Фукузава выглядел удивлённым, зато Рампо, казалось, ситуация только забавляла. — Хотите сказать, вы не знали? — прощебетал он. — Я понял это сразу, как только его увидел! Анго оглянулся на него. — И тебе в голову не пришло об этом сказать? Рампо пожал плечами. — Да мне, в общем-то, пофиг. Стиснув зубы, Анго сделал глубокий вдох в попытке немного успокоиться и снова повернулся к Дазаю. — Но ведь это не всё, не так ли? — это было скорее утверждение, чем вопрос. — Он тебе дорог, верно? Дазай улыбнулся. — Похоже на то. Секунду Анго изучал его реакцию, а затем вздохнул. Отвернулся. — Когда мы арестовали Фёдора, он сказал что-то о мужчине, который его предал, — он коротко глянул на Дазая через плечо. — Это тебе о чём-то говорит? — Мужчина? — пробормотал тот. Дверь позади него с грохотом распахнулась, впуская в коридор стражников с мечами и копьями. В тот же момент из-за другой двери появились Ёсано и Гин, чтобы задержать стражу. Фукузава подхватил Дазая и перекинул его через плечо, игнорируя удивлённый вопль, а Рампо и вовсе самостоятельно запрыгнул ему на спину. — Пора валить! — воскликнул он, и Фукузава, поднявшись на подоконник, спрыгнул из окна вниз. Он на удивление легко приземлился на землю во внутреннем дворе. Повсюду мелькали знакомые лица, устроившие настоящий погром. Дазай заметил Тачихару, который старался набить лицо одному стражнику, в то время как Хироцу рядом с ним уложил второго железным прутом. — Каджии! — позвал Фукузава, и его голос прогрохотал подобно грому, заглушая собой шум. Дазай вытянул шею: Каджии копошился у дальней стены. Заслышав своё имя, мужчина выпрямился и расхохотался. — Погнали! — воскликнул он. Стена взорвалась. — Это что, правда было необходимо? — громко спросил Дазай, пока Фукузава нёс их через образовавшуюся в стене дыру. Он отрешённо наблюдал за всё удаляющимся хаосом, болтаясь на плече бегущего мужчины. — Не-а! — отозвался Рампо. — Нам просто хотелось что-нибудь взорвать! Неожиданно мужчина остановился и перекинул Дазая как тряпку на седло. Сев прямо, тот глянул вниз. — Куникида-кун? — пробормотал он, округлившимися глазами глядя на коня под собой. Тот лишь усмехнулся. — Это всё ты устроил? Куникида кивнул. — Вау. Я даже не осознавал, что настолько тебе нравлюсь… Дазай вскрикнул, когда внезапно брыкнувшийся Куникида едва не отправил его отдыхать на земле. Надувшись на коня, он оглянулся на Фукузаву и Рампо. — Удачи, — сказал Фукузава с коротким кивком. Дазай кивнул ему в ответ и схватился за поводья: конь тут же сорвался с места. На ходу глянул него, словно бы спрашивая о точке назначения. — Он может быть только в одном месте, — ответил Дазай. Когда они преодолели мост, отделяющий город от леса, он оглянулся назад. Будь на стороне тех, кто защищает людей. Он тихо засмеялся. «Ты и вправду был идеалистом…» *** Они добрались до башни очень быстро. Дазай спрыгнул из седла и громко приземлился на землю. — Приведи сюда Анго, — сказал он, мягко потрепав коня по шее. Куникида кивнул, развернулся и помчался обратно к городу. Дазай поднял голову, глядя на нависающую над ним башню и вспоминая, как Чуя использовал свои волосы в первый день их встречи, чтобы спуститься с неё. — Чуя! — позвал он. — Чуя, сбрось свои волосы. Ответом ему была тишина. Он нахмурился, но стоило ему достать нож и начать взбираться с его помощью, огненно рыжие волосы взметнулись в воздух из окна и протянулись вниз, переливаясь на солнце. Взявшись за них и используя как верёвку, Дазай поднялся наверх. — Чуя, ты в порядке… — стоило ему скользнуть в окно, и его сердце замерло в груди от представшей перед ним картины. Чуя был скован цепями, тугая повязка закрывала его рот, и он неистово мотал головой, что-то мыча. Осколки разбитого зеркала рассыпались по полу. — Чуя… Он почувствовал присутствие позади себя, но обернулся слишком поздно. Бок пронзило болью, и он подавился воздухом, глядя вниз, на ранивший его нож, а затем поднял взгляд на черноволосого мужчину перед собой. Тёмные глаза мрачно блеснули, прежде чем тот резко выдернул лезвие, и Дазай пошатнулся, от чего заглушённые повязкой выкрики Чуи стали громче. Он завалился набок и болезненно сжался, рукой пытаясь зажать рану; тёплая кровь обагряла его ладонь. — Ну, посмотри, что ты натворил, Чуя, — со вздохом произнёс Мори, одеждой стирая кровь с лезвия. Он без сожалений переступил через тело Дазая. — Даже Элиза видела. Взгляд Дазая метнулся к светловолосой девочке в углу. Она совершенно не казалась потрясённой. Так это та самая, о которой говорил Чуя. Его глаза проследили за тем, как она беззаботно прошла мимо и уселась на подоконник, что-то напевая под нос и болтая ногами. Его дыхание становилось всё более тяжёлым, и он крепче прижимал руку к кровоточащей ране, шипя от боли. — А теперь, Чуя, — послышался голос Мори. — Всё будет хорошо. — Он схватился за цепь и потащил Чую за собой, к лестнице. — Теперь мы отправимся туда, где никто тебя не найдёт… Чуя отчаянно сопротивлялся, не позволяя сдвинуть себя хотя бы на сантиметр. Мужчина едва не потерял равновесие, когда Чуя дёрнул его на себя, ещё громче возмущаясь сквозь повязку. Акутагава укусил Мори за штанину в попытке остановить, но тот откинул его в сторону одним лёгким движением ноги. Сильно ударившись о стену, Акутагава упал на пол. Спустя несколько мгновений он пошевелился, и Дазай облегчённо выдохнул. — Чуя, хватит уже… От бесконечного дёрганья и борьбы повязка слетела со рта Чуи, оставшись болтаться на шее. — Просто позволь мне его вылечить! — воскликнул он задыхающимся голосом, и в нём было столько паники, что Мори невольно замер. — Дай мне исцелить его, и я пойду с тобой! — Чуя обернулся к мужчине. — Если откажешь, я никогда не остановлюсь. Я никогда не перестану сопротивляться, не оставлю попыток сбежать, я, блядь, сделаю всё возможное, чтобы испоганить тебе жизнь, — он замолчал, словно колеблясь. — Но если позволишь вылечить его, я пойду с тобой. Не буду мешать. Всё будет так, как раньше. — Нет, Чуя, — вмешался Дазай, его голос дрожал от боли. — Чуя… — Просто позволь его исцелить, — перебил Чуя, — Пожалуйста, Ринтаро. Мори внимательно смотрел на его лицо. С резко потемневшими глазами он кивнул и освободил Чую от оков. — Ринтаро, — протянула Элиза. — Я верю братику Чуе, но не доверяю этому человеку на полу. — Хорошая мысль, Элиза-чан, — сладко сказал Мори и двинулся к Дазаю. Он сомкнул наручник на его запястье и привязал цепь к колонне. — На случай, если захочешь выследить нас, — пояснил он с фальшивой доброжелательностью и отступил. Дазай захрипел, попытался приподняться и сесть, привалившись спиной к колонне. Чуя бросился к нему. — Блять, — выругался он, осторожно отодвигая руку Дазая и с ужасом глядя на то количество крови, которое тот стремительно терял. Он быстро схватился за свои волосы, уже готовый приложить их к ране, но Дазай сжал его руку. — Блять, Шуджи… — Не надо, — выдохнул Дазай. — Не делай этого, Чуя. — Я должен, тупоголовый ты урод, — огрызнулся тот, но его голос был насквозь пропитан тревогой. — Я не позволю тебе умереть, идиот. Просто доверься мне… — Но ты погибнешь. Чуя с нежностью коснулся его щеки, слабо улыбнулся. — Всё будет хорошо, — заверил он и принялся укладывать волосы вокруг раны. — Чуя, погоди, — пробормотал Дазай, и тот остановился. Он заправил прядь за ухо Чуи, прижался к его щеке своей скованной рукой, потянулся, чтобы пробежаться пальцами сквозь длинные рыжие волосы. Посмотрел в голубые глаза, заставив себя улыбнуться уголками губ. Прости меня. Подхватив свободной рукой осколок разбитого зеркала на полу, он потянулся выше. И срезал их все. Волосы Чуи теперь едва ли доставали до шеи. — Шуджи! — воскликнул Чуя, тут же потянувшись к своей голове. Его взгляд зацепился за стремительно темнеющие длинные пряди, которые покидала их былая сила. — Что ты натворил! — закричал Мори, бешено хватаясь за отрезанные волосы и тут же бросая их, когда огненно-рыжий цвет погас. Его кожа начала сморщиваться, собственные волосы побелели почти моментально, выдавая истинный возраст. — Нет, нет!.. — Ринтаро, — задыхающимся голосом позвала Элиза. Её кожа пугающе бледнела, гематомы одна за другой расцветали на ней, пока девочка не закрыла глаза, падая навзничь. — Элиза! — закричал Чуя, когда она вывалилась из окна, и вскочил на ноги, но Мори опередил его. Прости, Чуя. Взгляд Чуи метнулся к Акутагаве, который схватил зубами длинную прядь потемневших волос, лежавшую перед окном. Его глаза в ужасе округлились, когда он осознал план Акутагавы. — Рю… Хамелеон потянул за прядь в тот момент, когда Мори приблизился к окну, протягивая руки к падающей Элизе, и в итоге они оба полетели вниз. — Ринтаро! — Чуя подскочил к окну и выглянул, но всё, что он увидел — развевающаяся на ветру одежда Мори и Элизы. — Ч-что… — прошептал он, дрожа, но задыхающийся кашель Дазая привлёк его внимание. Он развернулся, торопливо вернулся. — Шуджи, блядь, Шуджи, — Чуя почти баюкал его, гладя по лицу. Он закусил губу, видя, насколько тот побледнел, и глаза жгло и щипало от подступающих слёз. — В-всё будет хорошо, просто потерпи, я… — Чуя, — прервал его Дазай слабым голосом. — Всё в порядке. — Заткнись нахрен, — грубо отозвался Чуя, его губы дрожали. — Ничего не в порядке, тупой ты осёл. Почему ты не мог просто послушать меня… — Малыш Чуя, — сказал Дазай со смехом, который сразу превратился в кашель. — Я никого не слушаю, — он коснулся лица Чуи, скользнул пальцами сквозь короткие теперь волосы. — Знаешь, — заговорил он снова. — Ты был моей новой мечтой. Из глаз Чуи хлынули слёзы. — А ты — моей, — задыхаясь, сдавленно произнёс он. — Пустая ты трата бинтов. Дазай закрыл глаза, на его губах тлела улыбка, пока жизнь и тепло покидали тело; его рука упала на пол. — Шуджи? — прошептал Чуя, мягко потряс его за плечи. — Шуджи, хватит уже, ленивый ты кусок дерьма, п-проснись… — слёзы беспрепятственно стекали по его щекам. Прикусив губу, чтобы заглушить свой плач, он прижался лбом ко лбу Дазая, и кожа того была такой холодной. Слёзы капали на его щёки. — О, надежды, чёрствые, унылые мотивы, — начал он дрожащим голосом, и слёзы всё быстрее выступали на глазах от осознания, что он уже ничего не может сделать. — Покиньте моё тело. Мне ничего не нужно больше, кроме простоты, кроме порядка, кроме шёпота в тиши, — его голос сорвался, и он сделал судорожный вдох. — О, дарители мрачного позора, не будите меня вновь… Ничего не происходило. Он почувствовал, как Акутагава трогает ногу, и повернулся. Тот глядел грустными глазами. Чуя задушил в себе новый всхлип и принялся остервенело тереть глаза в попытке остановить слёзы. Взяв себя в руки, он снова посмотрел на Дазая, не зная, что теперь делать. Мягко коснулся его лица, зарылся подрагивающими пальцами в мягкие волосы и прильнул к нему, укладывая голову на грудь. Всполохи света привлекли его внимание. Чуя нахмурился, медленно поднял голову и взглянул на лицо Дазая. Слёзы на его щеках мягко мерцали золотым светом, прежде чем окончательно исчезнуть. Брови нахмурились сильнее, Чуя коснулся щеки, и неожиданно над раной Дазая вспыхнуло яркое золотое сияние. Глаза Чуи округлились. Лучи света вырывались из раны, вытягивались и закручивались, окружая их обоих — над телом Дазая словно расцвёл золотой цветок, отражаясь в распахнутых глазах Чуи, и через несколько мгновений исчез. Чуя уставился на живот Дазая, и сердце пропустило удар: рана исчезла. Снова подняв взгляд к лицу, он мягко обхватил голову Дазая руками, чувствуя, как заходится собственный пульс. Ресницы Дазая затрепетали и поднялись. Он моргнул, в тёмных глазах мерцало неверие. — Чуя? — Шуджи? — вторил ему Чуя, не решаясь поверить в происходящее. Слабая улыбка расцвела на губах. — Ах, ты всё ещё немного рыжий, и это хорошо, потому что иначе у нас были бы проблемы… Чуя заткнул его поцелуем. Акутагава сбежал подальше от смущающей картины. — Какой же ты мерзавец, — прошептал Чуя в губы Дазая, и те растянулись в ухмылке, а потом он оказался прижат спиной к полу. Дазай навис над ним, и поцелуй вдруг стал куда менее невинным, посылая электрические импульсы вдоль позвоночника, вызывая мелкую дрожь и мурашки. Чьё-то тактичное покашливание заставило их оторваться друг от друга и покраснеть от смущения. Краска на лице Чуи стала заметно ярче, когда он заметил Анго, который стоял над ними со вскинутой бровью. — Ну, полагаю, теперь всё в порядке, — со вздохом произнёс рыцарь и поспешил отвести взгляд; его лицо тоже немного порозовело. — В таком случае, мы отведём вас в замок, — и Анго поспешил скрыться на лестнице. Они смотрели ему вслед одно короткое мгновение, а затем повернулись друг к другу. И стоило их взглядам пересечься, как оба громко рассмеялись, Дазай притянул Чую к себе, в тесные, крепкие объятия. Какое-то время они не двигались, наслаждаясь ощущением, что всё худшее позади. — Я даже немного рад, что ты был заперт тут все эти годы, — негромко произнёс Дазай. Чуя нахмурился. — Что? Чему тут, блядь, радоваться? Дазай потёрся кончиком носа о его шею. — Потому что твой первый поцелуй был со мной, и всё остальное впервые тоже будет со мной, — он подкрепил свой намёк скользящей всё ниже и ниже по спине Чуи ладонью. Чуя ударил его коленом в пах. *** В комнату ворвалась Хигучи, и Коё подняла от книги изумлённый взгляд. — Хигучи? — спросила королева, хмурясь. — Во имя всего святого, что случилось? — Это он, — ответила та с широко распахнутыми глазами. — Они нашли его, Ваше Высочество. Коё заледенела на мгновение, а затем подскочила с места. Они вдвоём бежали через весь замок, каблуки звонко стучали по мраморным полам. — Они ждут на балконе, — выдохнула Хигучи на ходу. Стоило им достигнуть высоких дверей, Коё заколебалась. Что, если это не он? Она тряхнула головой и медленно открыла двери. На балконе, глядя вдаль, стоял юноша с тёмно-рыжими волосами, бок о бок ни с кем иным, как самим Дазаем Осаму. Оба обернулись, как только услышали скрип дверей. Сердце Коё подскочило и ушло в пятки при виде ярких голубых глаз и рыжеватых волос, которые напомнили ей о покойном муже. Она медленно шагнула вперёд, юноша тоже сделал шаг навстречу. Приблизившись, она нежно коснулась его лица, и слёзы скопились в уголках её глаз. — Тебя всё ещё зовут Каташи? — дрожащим голосом тихо спросила она с улыбкой. — Чуя, — ответил он, отведя взгляд. Коё без труда различила в нём неуверенность и опасение. — Теперь я Чуя. Коё мягко обняла его, слёзы струились по её щекам. — Добро пожаловать домой, Чуя. Юноша поколебался, но обнял её в ответ. — Я рад снова быть здесь. *** — И на этом всё! — весело сказал Шуджи и потрепал Ацуши по волосам, прежде чем надкусить свежий, только что купленный хлеб. Он широко улыбался трём подросткам, сидящим перед ним. Они расположились у мозаики с королевской семьёй, фоном раздавался гул голосов горожан, гуляющих по городской площади. — Шуджи, разве такие истории не завершают фразой «И жили они долго и счастливо»? — спросил беловолосый мальчик. — К тому же, что сталось с остальными? — спросила Люси, скрещивая руки на груди. — И что случилось потом? Кёка кивнула. — Что насчёт разбойников из таверны? Шуджи прищурился. — Ох. Ну, вы, ребята, и сами знаете, что сталось с Фукузавой и Рампо. Они владеют кошачьим кафе ниже по улице, и там же располагается детективное агентство Рампо, — он приставил пальцы к подбородку. — Ёсано стала новым городским доктором, ну, а Каджии всё ещё делает лимонные бомбы, так что, думаю, он вполне счастлив, — он тихо засмеялся. — Что насчёт Тачихары? — спросила Люси. Ацуши ответил за него, задрав нос. — О, я видел его вчера с хорошенькой черноволосой девушкой! Люси нахмурилась. — Ну вот. Я хотела, чтобы он был с Чуей. Улыбка на лице Шуджи словно заледенела. — Чего-чего ты хотела? — Куникиду я тоже часто вижу, — встрял Ацуши. — О да, преступность в городе сошла практически до нуля, спасибо ему за это, — ответил Шуджи. — Вот же сумасшедшая кляча. — А что насчёт вас с Чуей? — спросила Кёка. — Ну, — проговорил Шуджи, его ухмылка стала шире. — Я снова зовусь Шуджи, спасибо Чуе с его надоедливостью. Мы с Анго помирились, теперь каждый месяц навещаем могилу Оды вместе. А ещё я прекратил воровать и, в общем-то, изменил всю свою жизнь. Я даже убить себя пытаюсь всего раз в неделю… — тут он болезненно застонал от звонкой оплеухи. — Завязывай уже с разговорами о суициде, сволота бинтованная, — с фырканьем сказал Чуя; Акутагава восседал на его плече. Чуя скрестил руки на груди, корона сияла в солнечном свете. — О, малыш Чуя наконец-то разобрался со своими дурацкими королевскими делами. Чуя закатил глаза и опустился рядом с ним, поворачиваясь к ребятне. Шуджи лучезарно улыбнулся ему и приобнял за талию. — И как вы знаете, ребята, Чуя стал лучшим принцем, какого видели в этом королевстве! Чуя хмыкнул. — Ты буквально две секунды назад жаловался, что я принц. — И? — напомнила о себе Люси. — Вы поженились? Они уставились друг на друга, на губах медленно заиграли улыбки. — Ну, после многих, многих, многих лет упорных уговоров, — начал Шуджи. — Я всё-таки сказал «да». Чуя засветил ему по затылку во второй раз. — Шуджи. — Ладно, — вздохнул тот, надув губы и потирая затылок. — Это я его уговаривал. — И вы теперь будете жить долго и счастливо? — спросил Ацуши с лучезарной улыбкой. — Ага, — ответил Чуя, и улыбнулся шире, когда Шуджи приник губами к его щеке. — Ещё как.