***
— Так нельзя. Тони ждет реакции Тора. Какой-нибудь. Любой — согласия, кивка, хотя бы хмыканья. Ничего не происходит, и Тони пробует снова. — Не знаю, как у вас в Асгарде, но у нас на Земле пытать пленников не принято. На щеках Тора проступают желваки. Ну хоть что-то. — Что Фьюри тебе сказал? Долгое молчание, и в ожидании Тони разве что дыхание не задерживает. — Он спросил, как далеко я готов зайти, — тихо отвечает Тор. — Дай-ка угадаю. Он рассказал тебе о своем плане ровно столько, чтобы убедить, что все делается ради высшего блага. Заставил поверить, что знает, что делает, и что ему можно довериться. — Нет, он… Он поведал о своих намерениях. Думаю, он хотел получить мое одобрение. Или разрешение. Хотел получить разрешения? Не похоже на Фьюри. Выискивал ответы под видом вежливой беседы? А вот это — похоже. — Что ты ему сказал? Снова молчание. — Мы, асы, чувствуем боль не так, как люди. Можем выдержать больше, и раны наши заживают куда быстрее ваших. Те… способы допроса, которые предлагал Фьюри, на Локи бы не подействовали. — Но благодаря твоему рассказу он выяснил, какие подействуют. Тор тут же вскидывается, ну точно пес. — Считаешь, это я виноват? — Нет, — Тони примирительно поднимает руки, отступая на шаг. — Я имел в виду другое. Фьюри умеет выяснять то, что ему не хотят рассказывать. Он слушает и догадывается о том, что пытаются скрыть. Ты говоришь, что ничего не получится — и Фьюри находит способ, чтобы получилось. Вот как он действует. — И вот результат. Да, думает Тони. И вот результат. Он не хочет смотреть на этот результат, но все равно поворачивает голову. С Локи сняли пришельский байкерский прикид и переодели в серую тюремную робу. Так он выглядит меньше. Слабее. Так он похож на обычного человека — вон, на полу у головы даже капельки крови видны. Локи или без сознания, или придуривается. Тони очень надеется на второй вариант — при мысли о первом сводит желудок, — но что-то подсказывает, что дела обстоят иначе. Локи приволокли в эту уютненькую стеклянную камеру больше часа назад, и с тех пор он и не шевельнулся — валяется на том же месте грудой тряпья со странно торчащими конечностями. — Такого я не желал, — наконец говорит Тор, нарушая недолгое молчание. А ведь молчание обещало быть таким славным! Тони совершенно расхотелось поддерживать беседу. — Хм… — Вот и весь его ответ. — Виноват не мой брат. Вина не на Локи. Если бы ты знал Локи раньше, то понимал бы, что деяния сии — чего бы он там ни сотворил — ему не принадлежат. Брат, которого я знаю, такого бы не совершил. Тони пожимает плечами. — Факты говорят об обратном. — Да, Локи — плут. Да, обманщик. Он устраивает хаос забавы ради и веселится, наблюдая за тем, как остальные пытаются восстановить порядок. Но то, в чем вы его обвиняете… — Замолчав, Тор трет лицо, словно надеясь проснуться от кошмара. Куда там. — Виноват не мой брат. — Хочешь сказать, в него черт вселился? Что его контролируют? Волшебной пыльцой посыпали? Тони просто шутит, но Тор принимает его слова всерьез. — Сие мне неведомо. Но тот скипетр, что был у Локи… родом он не из Асгарда. Должно быть, кто-то дал Локи этот скипетр и отправил сюда. Кто-то. Какая чудесная неопределенность. — Не знаешь случаем, кто? — Нет, — говорит Тор и снова замолкает, скрещивая руки на груди. Все его тело напряжено. Локи так и не пошевелился. Придуривается, как пить дать. Тони вытаскивает из заднего кармана фляжку и, сделав глоток, протягивает Тору, но тот, нахмурившись, отказывается. Может, не любит виски, а может, даже не знает, что это. В любом случае, ему же хуже. Итак, одержимость, контроль сознания или волшебная пыльца. Занятная теория. Безумная, но занятная. К тому же, речь идет о бессмертных пришельцах, так что безумие может оказаться новым эталоном разумности. От этой теории планы Фьюри нравятся Тони еще меньше. От них уже не просто сосет под ложечкой — трясет, словно игрушечную лодку в бурю. — Мне вот любопытно, — начинает Тони, — какой твой поступок был самым глупым? Тор что, улыбается? — За недавнее время? — Ага. Скажем, за последние лет пять. А лучше десять. Какой срок считается у вас «недавним»? Лет сто? — В недавнее время, — говорит Тор, — я, вопреки воле отца, отправился с друзьями в Йотунхейм. Там мы убили десятки и начали войну лишь из-за задетой гордости. Тони кивает. Да, такое будет похлеще простой «глупости». — И чем все закончилось? — Меня лишили сил и изгнали в место под названием Нью-Мексико. — Сочувствую. Нет, на самом деле — ничуть. Звучит многообещающе. — Почему ты спрашиваешь, Тони Старк? Тони вдыхает и медленно выдыхает. Чего толку тянуть кота за хвост? Он так набрался, что убедил себя в правильности своей идеи. Он не сомневается, что убедит в ней и Тора. — Бывает такое, что ты... не соглашаешься с чужими решениями? — Постоянно бывает. — Бывает, что тебе хочется взять быка за рога и сделать все как надо? — Постоянно бывает, — повторяет Тор. — Отлично. Встретимся здесь в одиннадцать. — Зачем? Что ты собираешься делать? — Взять быка за рога. И для начала — вытащить твоего братца из этого шоу уродцев.***
Нет, костюм не подходит для незаметных маневров, но Тони отделывается чушью о том, что прогулка по гелликариеру поможет проапгрейдить опознавательную систему. Как кстати, что Роджерс не отличит микрочип от гриба, и его взгляд стекленеет, едва речь заходит о технике. Агент Романофф же слишком занята — пытается выследить Бартона — и потому ограничивается стандартным «Что ты делаешь?». Лишь Беннер приподнимает бровь, но если он что-то и подозревает, то оставляет свои подозрения при себе. Пока Тони держится подальше от дверей с ограниченным доступом, никто не обращает на него внимания. Первая фаза безумного плана спьяну начинается. Тор уже ждет его в назначенное время в назначенном месте — прячется в тени угла как какой-нибудь отморозок из подворотни. Тони не заморачивается болтовней: лучше приступить к делу, не раздумывая над глупостью, которую они собираются совершить. Время для второй фазы безумного плана. — Ладно, расклад такой. У нас, наверное, будет минут десять, пока кто-нибудь из Щ.И.Т.овских шестерок не поймет, что что-то не так, поэтому твоя задача слушать и делать, как я скажу. Понял? — Понял, — говорит Тор. Тони машет в сторону камеры Локи. — Я убрал пароль, но настройки безопасности откроют дверь на пятнадцать секунд. Потом она закроется на двадцать минут, и никто не зайдет и не выйдет, не устроив переполох. Дверь открывается, ты заходишь, часы тикают. Времени на болтовню нет, поэтому слезное воссоединение оставим на потом. Закидываешь Локи на плечо и сматываешься. — А как же механический глаз? — спрашивает Тор, поднимая взгляд на видеокамеру. — Сейчас все камеры до ближайшего выхода повторяют запись последних тридцати минут. Тор что-то понимает? Наверное, нет, но все равно замолкает. Тони продолжает: — Если верить камерам, то я сейчас у себя, ты стоишь в углу, а Локи... А Локи лежит, прижавшись спиной к стеклу и закрыв лицо руками. Либо он сам туда дополз, либо кто-то его притащил. В любом случае, сейчас он не шевелится. — А Локи, видимо, там, где есть. А теперь вернемся к тому, что я сказал. Нельзя рассчитывать, что нам хватит на все времени, поэтому хватаешь принцессу, и валим из башни. Идешь за мной и без вопросов делаешь, что я говорю. Если очень повезет, то мы выберемся отсюда. — А потом? — Так далеко я не планировал. Сообразим, как выберемся. Просто встань у двери в камеру и готовься к представлению. По крайней мере, Тор — человек действия. Несколько широких шагов — и он у двери в позе бегуна на старте. Вздыхает, чтобы сосредоточиться, и медленно кивает. Тони тоже кивает и вводит в терминал пароль. Хоть бы в нем не оказалось какой-нибудь сигнализации, которую Тони проморгал, пока переписывал систему! Но ничего не происходит. Вернее, ничего неожиданного: загорается зеленый огонек, и дверь в камеру открывается. Тони переводит дыхание, которое так долго сдерживал. Одна секунда: Тор входит прежде, чем дверь откроется до конца. Три: пересекает камеру, опускается на колено и тянется к лежащему на полу телу. Пять: берет Локи на руки. Одним движением встает и поворачивается. Восемь: выходит. Тони отпускает кнопку, и дверь с тихим шипением закрывается. — Давай взорвем к чертям эту лавочку. Теперь — время для третьей фазы безумного плана. Тони идет вперед, Тор — за ним. Тридцать восемь секунд уходит на то, чтобы добраться до ближайшего выхода. Тони мысленно считает секунды, молясь, чтобы по дороге им не попался какой-нибудь разносчик кофе, которому захочется погеройствовать. Если они случайно кого-нибудь убьют или покалечат, то конкретно подпортят имидж операции по спасению суперзлодея. Но им везет — коридоры пусты. Дверь, отделяющая от свободы, заперта — прижата к месту давлением. Ее разработали так, что открыть можно лишь на земле. — Вот черт. Может, Тони и следовало продумать план чуточку лучше. Он поворачивается к Тору. — Ладно, план «Б». Просто сбежать уже не вариант. Как тебе идея взорвать дверь и выпрыгнуть из тлеющих обломков? Заманчиво звучит? — Делай, что должен, — отвечает Тор. — Это-то мне в тебе и нравится. Готовность к приключениям. А теперь отойди-ка. — Тони поднимает руки, целясь в дверь. — Сейчас почти наверняка будет взрыв. — Или с дверью могу разобраться я, — говорит Тор, делает шаг вперед, замахиваясь молотом, и одним движением выбивает дверь с замком, а заодно — петли и часть стены. О, и правда разобрался. Над головой начинает мигать огонек, раздается сигнал тревоги, который едва слышно из-за оглушающего ветра, который задувает в образовавшуюся на месте двери дыру. Вот вам и «делай, что скажу»: говорить из-за шума невозможно. Время невербальных «делай, как я» и «надо выбираться, пока никто не пришел». Тони поднимает вверх большие пальцы. Должно быть, в Асгарде такой жест есть — Тор понимающе кивает. И они прыгают. Впереди — тридцать тысяч метров свободного падения. Тони не хочет привлекать к себе внимания в темноте, и решает пулей рвануть вниз, к сияющим огням города, пока не окажется так низко, что затеряется среди них. Можно повернуть руки, чтобы направить себя в нужную сторону, а о приземлении поволноваться, когда придет время приземляться. Когда в ухе на долю секунды возникает статический шум, Тони ожидает услышать надоедливо-ценное замечание Джарвиса о том, что действует не лучшим образом. Вместо этого он слышит… Ника Фьюри. — Старк, где ты? Сердце уходит в пятки — если только такое возможно во время падения со скоростью две сотни миль в час. Тони удается выдавить лишь неловкое: — Приве-ет. — Левый борт, третий уровень. С восемнадцатой дверью что-то случилось. Будь там так быстро, как сможешь, и выясни подробности. Ошеломленное молчание. Раз Фьюри звонит, чтобы попросить о помощи, значит, они еще друзьяшки. Неужели авантюра удалась, и никто до сих пор не заметил, что Тони, Тор и, главное, Локи пропали? — Ну и как вам такое, — бормочет Тони и добавляет уже громче: — Ясно. Уже в пути. Так хотя бы ближайшие несколько минут Большой Брат не будет его искать. Вот тогда-то и раздается надоедливо-ценное замечание от Джарвиса: — Если позволите, сэр, я бы посоветовал... — Нет-нет. Все норм. Сам разберусь. Просто наблюдай за Тором и сообщи, если мы начнем его терять. — Он следует точно за вами, на расстоянии примерно сорока футов. — Отлично. Дай знать, если что-то изменится. Блокируй звонки от Щ.И.Т.а, а то у меня такое чувство, что следующий уже не будет таким дружественным. А вообще, давай в офлайн. Не хочу, чтобы у Щ.И.Т.а была возможность нас отследить. — Конечно, сэр. Земля быстро приближается, и желтые огни города становятся отчетливее, превращаясь в отдельные фонари и фары машин. К сожалению, это значит, что теперь Тони в зоне видимости, и тысяча невежд тут же побежит сообщать полиции о любом странном свечении в небе. Нужно найти укромное местечко для приземления — в лощине или за горой. Или на пляже за дюнами? Да, сойдет. Тони изо всех сил пытается замедлиться, что удается так себе, но эй, он только начал. Так, чуточку ближе... Приземление выходит жестким — Тони включает репульсоры слишком поздно и врезается в песок с такой силой, что чудом не ломает все кости. Застонав, он переворачивается на спину и замирает на пару секунд, пытаясь собрать мозги в кучу. Привет, зверская головная боль. Рядом приземляется Тор, драматично разбрызгав песок. Вот выпендрежник. — Сэр, — осторожно начинает Джарвис. — Не сейчас, — бормочет Тони. Стоит сесть, как в спине что-то хрустит, посылая по позвоночнику волну боли. Способ в разы эффективней компьютера напоминает: а нечего по ночам всякой ерундой заниматься. Тони заставляет себя кое-как встать и снимает шлем. Порыв солоноватого воздуха отрезвляет. Они на земле. На земле, не в геликарриере, не в камере за неудавшуюся попытку сбежать. Их не преследуют истребители Щ.И.Т.а. Они выбрались. Может, ненадолго, но это хотя бы что-то. — Твою ж мать. И правда сработало, — говорит Тони в ночное небо. — Это был самый глупый, недоделанный план в истории, и он сработал. Поверить не могу. А ты можешь? — спрашивает Тони, поворачиваясь к Тору. — Ты думал, что план не удастся? — нахмурившись, спрашивает тот. — Нет, я думал… что будет куда сложнее. Ну там, что-то пойдет не так, придется надрать кому-нибудь задницу, и сбежать получится лишь чудом. Так обычно бывает с моими планами. — Хм. Тогда Тони замечает, что Тор все еще сидит на песке, склонившись над неподвижной фигурой. Мышцы на шее Тони напрягаются, зубы сжимаются, но это не имеет никакого отношения к боли от неудачного приземления. — Ну и как он? Тор качает головой: — Не знаю. Почему-то это «не знаю» куда хуже откровенного «плохо». «Плохо» обычно означает: «будет сложно, но мы прорвемся». Локи выглядит плохо. Так плохо, что его состояние подходит под «не знаю». В свете полускрытой облаками луны его кожа кажется голубой. Он выглядит… Если начистоту, то на фоне рук Тора Локи напоминает зомби из паршивого ужастика. Подождите-ка... Тони делает шаг назад. Кожа Локи голубая вовсе не из-за луны. При таком же свете Тор выглядит иначе. И это значит… Кожа Локи и правда посинела. — Эй, Тор? Что за хрень тут происходит? Что с его кожей? — Как раз этого я и не знаю, — отвечает Тор. Что ж, прекрасно. Суперзлодей, ради которого они рискнули шкурой и который нужен им живым, если они надеются найти Тессеракт раньше Щ.И.Т.а, синеет и, возможно, умирает прямо у них на глазах. — Я так полагаю, что для вас, асгардцев, такая голубизна — нечто из ряда вон? — Для асов — да. Но правда в том, что Локи не из Асгарда. В нем течет йотунская кровь, и, насколько мне известно, так йотуны и выглядят. Но никогда прежде я не видел, чтобы Локи принимал сию форму. Он всю жизнь прожил как один из нас. Поэтому… — Тор замолкает, поднимая взгляд. — Я не знаю. — Все это — полнейшая бессмыслица. Надеюсь, ты в курсе. — Тони делает шаг вперед и опускается перед Локи на колени. — Раз ты говоришь, что никогда Локи таким не видел, рискну предположить вот что: с ним что-то не так. Логично, да? — Тони не дожидается ответа. — Меня терзают смутные сомнения, что дела у него не фонтан. Следовательно, надо придумать, как все исправить. — И как? — С помощью волшебства логики. Надо взглянуть на проблему логически и попробовать найти решение. Итак, проблема номер один: кожа Локи голубая, и… — На его рубашке что, льдинки появились? — Кажется, он замерзает. Такое нормально для этих, как ты их назвал, йо-чего-то там? — Йотунов. Они также известны как ледяные великаны. Поэтому — да. — Ледяные великаны, — повторяет Тони. Ладно, «ледяной великан» звучит не страшно, а очень даже забавно. — Это подводит нас к проблеме номер два: ты никогда его таким не видел. Раньше Локи выглядел привычным нам асгардцем. — До недавнего времени я его таковым и считал, — говорит Тор. — Мы оба считали. — И почему он выглядел как асгардец? Тор глубоко вдыхает и выдыхает. — Локи талантлив в магии и в умении перевоплощаться. Быть может, он… — Тор замолкает, и его слова сменяются напряженным молчанием. Он отводит взгляд — как человек, который отворачивается от того, чего видеть не хочет. — Он принял облик асгардца, — заканчивает Тони, чтобы Тор побыстрее продолжил. С каждой минутой Локи синеет все сильнее, а теперь его кожу еще и странные линии украшают. — Если Локи всегда выглядит асгардцем, значит, предпочитает такой вид, и то, что он меняется, значит?.. — Что его магия угасает. — Тор рывком поднимает голову. — Он меняется не по своей воле. Он слишком слаб, чтобы поддерживать привычный облик, и он... Умирает. Никто не произносит этого вслух. — Ладно, теперь у нас есть хоть что-то, — заключает Тони, пытаясь мыслить позитивно. Разве не так надо поступать в сложных ситуациях? — Теперь мы знаем, что с Локи не так. Если бы его прокляла какая-нибудь ведьма или если бы он подхватил инопланетную синюшность, тогда бы нам не повезло. А так его можно вылечить. — Тони надеется. — Как можно вылечить от смерти, Тони Старк? — В Америке? С помощью техники. А теперь потерпи-ка. У меня появилась идея. — Ее нельзя назвать хорошей, но Тони просто обязан что-то сделать. — Я видел такое пару раз по телику. Ну, не совсем такое… — Тони поднимает руки и заряжает репульсоры. — Но что-то похожее. — Сэр! — с тревогой вмешивается Джарвис. — Давай-ка сразу проясним, — говорит Тони, пропуская мимо ушей предостережение, — у вас с Локи одинаковая толерантность к, скажем, заряду прямиком в грудь? — Да, но... — Не волнуйся. Я начну с низкого напряжения — с простого разрядика, чтобы его разбудить. Все будет хорошо. — Одну руку он кладет Локи на ключицы, другую — на грудь. От прикосновения заледеневшая рубашка трещит и ломается, как стекло. — Все будет хорошо, — повторяет Тони. Пожалуйста, пусть с тобой все будет хорошо. Тони сжимает зубы и, надеясь на лучшее, бьет Локи разрядом. Вспышка, запах гари, и тело под ним выгибается. На долю секунды Тони кажется, это лишь неосознанная реакция на удар, но затем Локи распахивает глаза и хватает губами воздух. Поворачивает голову и смотрит на Тони с… удивлением? Злостью? Всем сразу? Чем бы оно ни было, Тони не до того. Его куда больше занимает тот факт, что у Локи не только синяя кожа, но и красные глаза. ...Показалось, наверное. Зрительный контакт длится лишь секунду. Затем Локи со стоном падает обратно на песок. Постепенно его глаза и кожа возвращаются к обычному человеческому (человекоподобному) цвету. Он дышит, моргает. Он в сознании и, самое главное, он жив. — Святые ежики. Сработало, — говорит Тони, чтобы нарушить молчание. — То есть… Я знал, что сработает. Я гений! — Сегодня у Тони выгорели две сумасшедшие импровизации из двух. С такой удачей по нему казино плачет. Тор осторожно касается плеча Локи. — Брат? В ответ Локи издает недовольный звук и пытается перевернуться на бок. Не выходит. — Встать можешь? — Если бы мог, думаешь, я бы сейчас… — Предложение Локи не заканчивает. Точнее, не может закончить. Его слова переходят в рык, сопровождающийся гримасой и дрожью. Тор принимает это за сигнал к тому, чтобы встать, сгребая брата в неловкие объятия. Тони уверен, что Локи сейчас начнет сопротивляться, или там, хотя бы неодобрительно замычит. Но этот нескончаемый источник удивления лишь обнимает Тора за шею, позволяя нести себя, как ребенка. Видимо, ему и правда паршиво. Или он придуривается. Тони всегда будет подозревать, что дело в последнем. — Надо уходить, — говорит Тор. Этих слов достаточно, чтобы напомнить о насущном. — Верно. Геликарриер Щ.И.Т.а все еще где-то в небе. Когда Фьюри узнает, что они смылись, то быстро поймет, что быть они могут лишь на земле. — Найдется ли поблизости убежище? — оглядывается Тор. — Что это за место? — Ну, судя по координатам и, что куда важнее, по виду сверху, который я узнаю откуда угодно… — Тони разводит руки и чувствует, как по лицу расплывается широкая ухмылка. — Добро пожаловать в Атлантик-Сити.