***
Бэк был готов сигануть в окно с самого верхнего этажа самой высокой постройки Сеула. ЧТО ЭТО БЫЛО? Он только что думал о поцелуе с альфой? Да ещё и с этим Чанёлем?! Всё. Это была последняя капля его воспалённого разума. Он замотался со всеми этими сделками. Его всё задолбало! Вот закончит этот проект, соберёт манатки и прямиком в Париж к Сюме и Чену! Будет бухать целыми днями и закусывать круассанами. И никто не будет ему мешать! Так, срочный совет и за работу! Он отправил гневное сообщение в общий чат, в котором через одно-два слова следовала цензура и упоминание всех родственников в не очень хорошем свете. В кратце, в нём говорилось, что если их не будет в кабинете через 15 минут — все уволены.***
— Ну что, товарищи-лентяи и дармоеды, надо решать проблему. Есть варианты? — спросил Бэк, обращаясь к присутствующим. — А зачем тебе, собственно, вообще надо срочно завершить этот проект? Вроде ещё есть время, — поинтересовался Лэй. Да, он тоже пришёл, всё равно на юбилее его родителей наступил тот момент, когда начинаешь пить всё что угодно, главное чтобы бокал не был пуст. — Это сейчас не так важно, Лэй. Ещё предложения есть? — Ну, можно прямо сейчас засесть, предварительно распределив работу между нами. Там, в принципе, не так уж много и осталось, можно успеть за 2-3 дня, если безвылазно кряхтеть над бумагами, — предложил Сухо. — Отлично! Так и сделаем. Теперь надо просто распределиться и начинать, — воодушевился Бэк. — Хорошо. Лэй отвечал за размещение здания и связь с риэлторами, а я за закупку материала для центра. Так как у нас схожие задачи, то мы будем работать вместе, а ты и Чанёль будете отвечать за товар и закупщиков. Сехун свяжется со спонсорами. По-моему очень даже неплохо, — сказал Сухо. — Отлично! Я не против. Всё. Можно начинать, — громко хлопнув в ладоши, сказал Лэй. Бэкхен даже возразить не успел. Что же, ничего ужасного случиться не должно. Они будут просто работать. Вот и всё. Вот так и прошли два дня изматывающей работы. Никто не уходил домой, спали по 15-20 минут за 6-7 часов работы. Всё время кому-то звонили, что-то спрашивали, что-то писали, отмечали, искали какие-то бумаги, ругались, иногда ели, в общем: ничего необычного. То же самое было, когда они свои дипломы в институте писали, ну или же только начинали строить свою, теперь уже знаменитую, компанию. В комнате тихо тикали часы. Все напряжённо сидели и неотрывно смотрели в сторону телефона. С минуты на минуту должен позвонить главный спонсор и назначить встречу для представления проекта. Не будет же он вкладывать огромную сумму в не пойми что. Сехун и так еле-еле смог с ним связаться. И вот тот самый долгожданный момент: телефон звонит. Бэкхен тут же поднимает трубку, что-то говорит и кладёт её обратно. — Встречу назначили на послезавтра на 12:45. Все облегчённо выдохнули. Неужели всё это скоро закончится? — Мы все хорошо потрудились. Теперь вы можете быть свободны. Выспитесь, наберитесь сил. Мы на финишной прямой. А мне осталось только распечатать документы, и я тоже буду свободен, — сказал Бэкхен. Через несколько минут никого не осталось, только Бэк печатал документы. Но тут произошло нечто очень неприятное: принтер наотрез отказался нормально печатать документы: вдоль страниц пошли какие-то странные полосы, которые портили весь вид. Бэкхен завыл. Ну почему эта тупая машина решила сдохнуть именно сегодня? Он уже хотел ударить её рукой, как в кабинет открылась дверь. Бэк обернулся. Ну конечно, кто же ещё это мог быть? Чанёль стоял и смотрел на Бэкхёна, который немного красный от гнева и разочарования стоял с застывшей над принтером рукой. — А ведь я говорил, что его надо заменить. Но вот только ко мне почему-то никто не прислушался. Вот и результат. Что будем делать? Мне нужны эти документы сейчас. Я хотел сделать к ним презентацию. У себя дома. Я, конечно, понимаю, что это не так важно, но не думаю, что это будет лишним. Насколько я знаю, этот ваш спонсор очень тонкая натура. Ему сложно понравиться, по себе знаю, ведь…– тут он понял, что сказал лишнего. Бэк нахмурился. Как это он по себе знает? Раньше что-ли с ним общался? Но как? Ведь он новенький, который только начал работать в этой сфере. Так, по крайней мере, написано в его досье. Или он что-то скрывает? — Ну так что будем делать с документами? — как бы невзначай спросил Чан. Бэкхен вздохнул. Дверь, ведущую в общий офис, где ещё есть принтера, уже закрыта, а этот не работает. — А у тебя нет дома принтера? — спрашивает Бэк. — Извините, но нет. Я его недавно отнёс на перепрошивку или как это там называется, поэтому пока его у меня нет. А у вас? Бэкхен вздохнул ещё раз. — Есть. Хорошо, тогда пойдём ко мне. Я распечатаю и отдам тебе эту злосчастную пачку бумаги. Чанёль улыбнулся, но Бэк этого не заметил. Бэкхен вздохнул в третий раз, когда оказалось, что Чанёль приехал сегодня на работу на метро, а Бэк на велосипеде, которым воспользовался Сехун, конечно же, забыв сообщить об этом владельцу. И знаете что? Хоть и было темно, девятый час как никак, можно было с лёгкостью разглядеть дождевые облака. Фиаско. Было решено вызвать такси. Пока они ехали, по стеклу начали стучать крупные и наверняка очень холодные (Бэк был в этом абсолютно уверен) капли дождя. Но на этом несчастья не закончились. Они встали в пробку. Ну конечно, вечер пятницы, что ещё можно было ожидать? Бэкхен не выдерживает и, расплатившись с таксистом, выходит на улицу. Он был прав. Капли дождя чертовски холодные, но это его ничуть не напрягает. Он спокойно идёт по тротуару, чуть позади — Чанёль. Он бы сказал, что омегам вообще не рекомендуется гулять под проливным дождём, но достаточно хорошо знает своего босса, поэтому и не вмешивается. А он ничуть не изменился. Ни капельки. Чан улыбнулся. Вот наконец они доходят до дома Бэкхена. На первом этаже горит свет, значит родители дома. Интересно, как они отреагируют на то, что их сын — одиночка привёл домой постороннего, да к тому же альфу? — Проходи, — сказал Бэкхен, пропуская альфу вперёд. — Папа, Отец, я дома! — крикнул он, разуваясь. Родители вышли в коридор и застыли. Они спят? Их сын что, привёл домой постороннего? Да и похоже, что это альфа! Папа тут же спохватился и, схватив сына за руку, отправился с ним в ванную за полотенцем, попутно ворча, что он когда-нибудь угробит себя за такое к себе отношение. А отец в это время подошёл к альфе. — Как зовут? Где познакомились? В каких отношениях? — спросил он. — Пак Чанёль, коллега по работе вашего сына, отношения сугубо деловые, возможно…пока что. — Значит слушай внимательно, Пак Чанёль. Презервативы лежат в угловом шкафчике в ванной на втором этаже, это я так, на всякий случай. Я со своим мужем сейчас пойду в магазин, минут так на 40-50, поэтому дома никого не будет, это тоже так, на всякий случай. И если в этот раз что-то не получится, то будем с радостью ждать в другой день. Мой номер телефона. Вот… И кстати, если хоть пальцем обидеть нашего сына, то тебя сравняют с землёй, это я тоже так, на всякий случай сказал. Удачи! Сказать, что Чан офигел — ничего не сказать. Но ему это определённо понравилось. Из ванной как раз вышел Бэкхен, в новой и сухой одежде. Они поднялись на второй этаж. Бэк окинул взглядом Чанёля и сказал подождать у входа в комнату. Вышел он через пару минут с новым комплектом одежды и полотенцем, отправив Чана в ванную переодеваться. Когда Чанёль закончил (презервативы были на указанном месте), то вошёл в комнату Бэкхена, тут же начиная её бесцеремонно рассматривать. Бэк сказал ему сесть позади. И вот Чанёль сидит и рассматривает до неприличия идеальную спину Бэкхена, и думает о том, как бы ему всю эту ситуацию использовать в плюс себе. Ведь всё, пока что, идёт просто прекрасно, но ключевое выражение тут всё-таки «пока что». Кто знает что взбредёт этому ненормальному в голову. Да. Этот омега не нормальный. И Чанёль, который по уши влюблён в этого самого ненормального, полностью это признаёт. — Ну так что? — спросил Чан. — Ты о чём? — Просто я тут вспомнил наш разговор в беседке и решил спросить. Я улучшил свою трудоспособность. Бэкхен уже пытался что-то сказать, но Чанёль его резко прервал. -Давай не будем ходить вокруг да около. Признай это. Бэк напрягся. — Хорошо, я признаю, и это весьма похвально, но что ты этим пытаешься добиться? — Я же попросил, давай не будем ходить вокруг да около. Ты сам сказал, что если я повышу свою работоспособность, то у меня появится возможность на завоевание твоего сердца. — П-правда? (У Бэкхена предательски сорвался голос, из-за чего он начинает через-чур старательно тыкать в клавиатуру, пытаясь скрыть сей постыдный факт) Что-то я не припоминаю этого. С-совсем. Чанёль ухмыльнулся. Бэкхена можно прочитать, как открытую книгу, даже не глядя в глаза. Он жутко нервничает и кажется, что он немного…а, нет, даже много смущён. Вон как уши покраснели. Такой милый. Надо действовать. Чанёль встал. Бэкхен это заметил. Чанёль медленно подходит к Бэкхену. Бэкхен заметно нервничает и пытается слиться с креслом настолько, насколько это возможно. Он молится всем богам и просит, чтобы его не заметили. Но видимо его молитвы не были услышаны. По обе стороны от Бэкхена, на стол легли руки Чанёля, а сам он непозволительно близко приблизился к сидящему. — Я вот к чему веду, мой дорогой босс. Я выполнил ваше задание на отлично, а за такое обычно награждают. Где. Моя. Награда. Чанёль был настолько близко, что Бэк чувствовал, как горячее дыхание Пака обжигает его уши и шею. Это непроизвольно вызывало мурашки. А голос, точнее интонация, с которой всё это было сказано, была…сексуальной? — Я…я не понимаю что за награда тебе н-нужна… Бэк говорил запинаясь, потому что у него, по непонятным причинам, не хватало воздуха банально на то, чтобы просто дышать, а уж как он вообще смог говорить вообще не понятно. Чанёль приближал свою голову всё ближе и ближе, пока носом не уткнулся в омежью скулу. — Ну как же так, Бэкхен. Я думал, что ты весьма догадливый, раз смог так высоко забраться. Альфа спускался всё ниже и ниже, вдыхая сладковатый запах, пока губами не дотронулся изгиба шеи. Здесь запах был сильнее. Ваниль? И что-то ещё… В комнате подскочила температура. Бэкхен задыхался. Его грудь часто поднималась и опускалась. Он ощущал запах альфы. Кофе? Кажется там есть что-то ещё. Но почему…почему это так приятно? -Награда…я хочу… Чанёль рвано выдохнул. Этот запах сведёт его с ума. Ему надо больше. Больше! Он развернул стул к себе. Теперь Бэкхен сидит к нему лицом. Он немного раскраснелся и тяжело дышит, его рот полуоткрыт, а футболка сползла и открыла вид на ключицы. Как, как можно быть таким идеальным? Кажется, Чанёль сходит с ума. Он нависает над Бэкхёном. — Я придумал что я хочу в качестве награды. — Что же? Бэк как будто находится в каком-то трансе: всё немного расплывается, в голове пустота, трудно дышать и из всех запахов он может различить только запах кофе, терпкого кофе и кажется…да, это корица. Как же вкусно это пахнет. Хочется вдохнуть этот запах полной грудью, хочется быть к источнику этого запаха максимально близко. — Вас… Чанёлю конкретно сносит крышу. Плевать на последствия, ему хочется лишь целовать этого омегу до умопомрачения… Он приближается к Бэкхену и накрывает его губы своими. Требовательно, настойчиво, но с некоторой нежностью. Губы омеги мягкие и сладкие, хочется не отрываться от них ни на миг. Чанёль берёт омегу за подбородок и немного на него нажимает, тем самым давая себе возможно углубить свой поцелуй. Бэкхен ничего не понимает кроме одного… Ему очень нравится происходящее, ему хочется ещё и ещё. Вкус кофе с корицей у него на губах, на языке, заполняет весь нос… Ему хочется всего этого ещё больше. Он зарывается своими руками в волосы альфы и тянется вперёд. Он хочет, чтобы этот запах заполнил его всего, каждую его клеточку. Понимая, что Бэк не против, Чанёль с ещё большим напором углубляет поцелуй. Воздуха не хватает ни у того ни у другого. Им плевать. Разорвав поцелуй лишь на секунду для вдоха они продолжили целоваться. Руки Чанёля перенеслись на плечи и на талию Бэка. Задирая футболку, пальцы Чанёля исследуют тело Бэкхена: его рёбра, позвонки… Пальцы Пака холодные, а тело Бэкхена раскаленно, как лава. Идеальная гармония. У Бэка пробежали мурашки. Это ощущение невозможно передать словами. Чан отрывается от губ омеги, оставляя поцелуи на всём лице, и доходит до шеи. Этот запах его убьёт, но он не против. Хочется попробовать на вкус. Бэк чувствует небольшую боль в области шеи, но ему это даже нравится. Он рвано дышит и хватается руками за рубашку Чанёля, как за спасательный круг, подаваясь вперёд. Все эти крышесносные ощущения ему в новинку, но пугает не это, а то, что ему они безумно нравятся. Чанёль оставляет засосы почти на каждом сантиметре шеи. Ему нравится, как они выглядят на бледной коже омеги. Одну руку он опустил на бёдра Бэкхена. Снова целуя омегу, он переходит на внутреннюю часть бедра, и тут Бэкхен издаёт стон. Он немного испугался. Неужели это только что он издал этот странный и такой…такой полный искушения звук? Чанёль усмехнулся и продолжил поцелуй. ПИИИИИИП Принтер противно запищал, оповещая о том, что уже напечатал все страницы. Бэкхен резко приходит в себя. Он начинает понимать зачем вообще сюда пришел и что именно сейчас происходит. Он резко толкает Чанёля в грудь и отворачивается в сторону. Безумие. Это безумие! Чанёль отстраняется и, немного отойдя назад, смотрит на Бэкхена. Что тот чувствует после произошедшего? Бэкхен, красный как рак, разворачивается к компьютеру и продолжает работать. Чанёль вздыхает и тоже разворачивается. Он идёт к книжным полкам, где замечает интересную фотографию, а рядом… неужели это та самая роза? Он улыбается. Кажется, всё проходит как надо. — Что это за фотография? — Это я в детстве. — А кто рядом с тобой? Бэкхен ненадолго затих. — Кто-то вроде друга. — В смысле? — Мы в детстве дружили, пока однажды он не был вынужден уехать далеко отсюда. Его отца перевели по работе. Вот с того момента мы больше не общались. — И зачем ты тогда хранишь эту фотографию? — Ты же не отстанешь, пока я не отвечу, да? Чанёль лишь улыбнулся на это. — Если в кратце, то это из-за него я открыл свою компанию. Он взял меня на слабо. Знаю, звучит по-детски, но для меня это было важно. А сейчас это как напоминание о том, что было раньше. Если я встречу его снова, то обязательно скажу о том, что победил. — Интересно. — Ладно, документы готовы. Забирай и уходи. — Мы так и будем притворяться, что ничего не произошло? Бэкхен резко остановился. — А что? Мне кажется, что всё это произошло случайно. Мы оба были сильно измотаны работой. И нам надо было как-нибудь выпустить пар, и вот что из этого получилось. — А я считаю по-другому. Вы же не ребёнок и прекрасно почувствовали, что наши запахи привлекают нас, а что это значит? Вы же знаете, кто такие истинные. И работа тут ни при чём. Чанёль подходил всё ближе, а Бэкхен отходил всё дальше, пока не наткнулся на стену. — Я тут вспомнил, что участвую в важном проекте, а работать над ним уж очень тяжело, поэтому если мы справимся и заключим договор, то могу ли я снова рассчитывать на награду? Бэкхен снова почувствовал этот запах, из-за которого у него снесло крышу. Опасно. Очень опасно. Если Пак подойдёт ещё ближе, тогда он не сможет себя больше сдерживать. Надо заставить его срочно уйти, он ещё с прошлого раза не отошёл. — Хорошо! Но только с условием, что мы заключим контракт. В любом другом случае вам ничего не светит. — Ловлю вас на слове, босс. Спасибо за документы, до свидания. Чанёль, довольный и с улыбкой чеширского кота, ушёл.***
Когда родители Бэкхена вернулись домой и не застали Чанёля, то немного расстроились, но от них не скрылся тот факт, что от их сына пахло не только его запахом, но и тем альфой, а значит что-то всё-таки было. Лёжа в кровати, Бэкхен обдумывал происходящее. Они целовались, его облапали, он тоже, в некотором смысле, облапал Чана, а ещё…он…кайфовал, да так, что даже…застонал. Какой позор! Он стонал, находясь под альфой! Папа, роди меня обратно! Я не хочу так больше жить! Бэкхен залился краской и нырнул под одеяло, свернувшись калачиком. И зря, потому что без свежего воздуха он начал чувствовать тот самый запах, который остался на его одежде.Кофе с корицей. Вкусно, приятно и успокаивающе. Он начал вспоминать поцелуи, те глубокие и нежные поцелуи. Он машинально дотронулся до своих губ. Если честно, то ему даже понравилось, и это самое страшное. Чем бы всё закончилось, если бы не принтер? Меткой? А был бы я против?***
Чанёль шёл по улице и улыбался. Как же чудесно прошёл сегодняшний вечер. Сладкие поцелуи, горячее тело, этот мелодичный стон. И самое важное — он согласился на ещё один такой заход. Но в следующий раз, он не собирается останавливаться и дойдет до конца. Как же я хочу съесть эту кокосовую ванильку!