***
Альфа и Омега. Две противоположности, которые связаны судьбой. Как иронично. Особенно то, что общество, зная об этой связи, делит их на две касты, одна из которых стоит на вершине пищевой цепи, а вторая в самом низу. Об этом нигде не написано, об этом никто не говорит в открытую, но все это понимают и, как ни странно, принимают. Ещё с давних времён считалось, Альфа - это идол, которому все поклоняются, а Омега - это грязь под ногами, которая нужна лишь для продолжения рода. А в чём она виновата? Лишь в том, что в течении течки выпускает свои феромон в большем количестве, чем обычно? И в том, что эти феромоны влияют на Альф? Тогда почему же молчат о гоне Альфы, во время которого он способен наброситься на Омегу, даже на ту, что не предназначена ему? Почему не говорят о том, что в этот период Альфа может разрушить чью-то жизнь? Почему? Почему Альфа - это сильный и независимый человек, которому всё дозволено? А Омега - биомусор, который должен довольствоваться остатками, что так любезно оставили Альфы. В итоге такое отношение повлекло соответствующие последствия. Произошла революция, в которой Омеги отстаивали свои права. И после долгой, кровопролитной борьбы общество было вынуждено принять требования Омег. Таким образом, в современном мире Омеги были вполне правоспособными и свободными гражданами, которые были наравне с Альфами, однако многие до сих пор считали, что Омеги это лишь один из множество трофеев жизни, которые полагаются "успешным предпринимателям". Бэкхён родился в тот момент, когда у Омег уже были права, однако этим были довольны немногие. Если его детство прошло, как у обычного ребёнка его возраста, то вот начиная со школы, начали возникать проблемы. Всем давно известно, что дети - это самые злые существа. И Бэкхён тоже это понял, когда сам был одним из них. Начиная с конца младшей школы, дети начали понимать, что они отличаются друг от друга. И это отличие заключалось в их половой принадлежности, и, естественно, для них это стало некоторым поводом для гордости. Как это обычно и бывает в обществе, дети очень быстро поделились на группы: Альфы отдельно, Омеги отдельно. Бэкхён не понимал почему и зачем так делают, но в связи со своим, всем присущим, "стадным чувством" он присоединился к остальным Омегам. Сначала Альфы и Омеги часто общались друг с другом, однако, чем дальше шло время, тем меньше они контактировали. Бэкки не понимал почему его старые друзья Альфы начинали относиться к нему с нескрываемым презрением, а некоторые просто прекращали общаться, даже здороваться. Однако на первом курсе средней школы он понял, что к чему. На него повесили ярлык "никчёмной Омеги". Однако Бэкхён решил не обращать на это внимание, так как считал себя выше всей этой фигни. Он с головой ушёл в учёбу, которая не вызывала у него особенных усилий. Он всегда был умным мальчиком, которым гордились родители. Так он и провёл свой первый год в средней школе: несколько знакомых из Омег, которых язык не повернётся назвать друзьями и учёба. Всё. А ему больше ничего и не надо было. Главное, что его не трогают. Но у всего хорошего есть нехорошая черта. Всё хорошее когда-нибудь кончается. Так и произошло. На втором году обучения Альфы начали замечать, что какой-то Омега частенько мелькает на первых местах в рейтинге успеваемости. И так образовалось два лагеря: одним это очень не нравилось, другие заприметили этого самого "Весьма симпатичного Омежку". Однако, и те, и другие имели кое-что общее - они приносили только проблемы. От Бэкхёна пытались избавиться либо Альфы, либо Омеги, завидующие его популярности. Порча имущества, сплетни, прямые оскорбления, - чего только не терпел Бэкхён, однако он не отчаивался. Но и это не значит, что ему было легко. Каким бы ты сильным не хотел казаться, постоянное ментальное насилие оставляет свой след. Он перестал общаться с окружающими, ко всему относился с подозрением, стал поздно возвращаться домой, потому что красные глаза и слегка припухший нос не остались бы без внимания родителей. И как бы Бэкхён ни старался сдерживаться, слёзы частенько без разрешения скатывались по лицу, оставляя после себя мокрые дорожки и пустоту в сердце. Правда обычно это происходило после школы и это было единственным плюсом, так как если бы он показал свою слабость на виду у всех, то его бы точно не оставили в покое. Так и проходили его дни. Но даже с таким к себе отношением, он не прекращал думать, что все не настолько гнилые, он считал, что с возрастом они одумаются, однако... Всё происходило с точностью да наоборот. С течением времени издевательства становились всё изощрённее, а злые языки острее. И вот, в один момент, вера Бэкхёна в светлое будущее рухнула. И его мировоззрение полностью перевернулось. В тот день, к большому удивлению Бэкхёна, утро началось не с насмешек с каждой стороны и новой постыдной надписи на доске, а всего лишь с новой приписки на парте. Такой же не особо содержательной, как и все остальные. Бэк уж было подумал, что повышенное внимание к его персоне наконец-то утихло, однако на большой перемене в своём шкафчике он обнаружил небольшую записку с просьбой о встрече на школьном дворе после уроков. И Бэкхён пришёл. Там уже стоял Альфа, что было понятно по нашивке на рукаве школьной формы. И он, обворожительно улыбнувшись, предложил Бэкхёну пройтись по магазинам. И Бэкхён согласился. Не надо его винить. В его возрасте любой так или иначе интересуется делами сердечными, тем более бедный мальчик слишком устал от долгой травли, ведь даже такая обычная вещь, как улыбка вызвали в нём бурю эмоций. Он слишком долго не видел её от кого-то, кто не являлся бы родителем. И вот сначала одна прогулка, потом вторая, третья. Бэкхён наконец-то начал считать, что кошмар закончился, сменяясь сладкой негой, как однажды... На школьной доске объявлений не появился небольшой плакат, в котором была недавно сделанная фотография, счастливо улыбающегося Бэкхёна. В это плакате была довольно личная информация с сопровождением издевательских пометок. Его любимая еда, привычки, стиль в одежде, внешность, даже родители не остались без внимания, - всё высмеивалось и объяснялось такими комментариями, как "этот Омега противен", "Он же Омега, что с него взять", "Как отвратительно", "Только для репродуктивной функции и нужен", "Да не такой уж он и умный, небось учителям отсасывает для успеваемости", "Он никому не нужен", "Только поглядите на его ротик, кажется если направить его в нужное русло, он будет нарасхват", "Может кто дать его номерок?", "Сколько он берёт за ночь?" Бэкхён ничего не видел. Пелена из слёз мешала видеть, куда он бежит. В ушах всё ещё звучали слова из плаката, вперемешку со смехом рядом стоящих, а в мыслях то и дело всплывали насмешки и отвращение окружающих. С какого момента всё пошло не так? Что он сделал неправильно? В чём и перед кем он провинился? Неужели всё это из-за того, что он Омега? Он бродил по улицам до темноты. Пора бы идти домой, но родители поднимут ненужный переполох. А завтра опять туда... А может лучше перейти на домашнее обучение? Да, так будет лучше всего... А может даже лучше будет сделать... — Мальчик? Малыш? Ты чего так поздно по закоулкам шатаешься? А ну-ка иди сюда. Бэкхён обернулся и увидел, что в дверях стоит женщина с сигаретой в руке. Она стояла опёршись на дверной косяк и рукой подзывала к себе Бэка. И Бэкхён подошёл. А что? Ему было всё равно, куда, с кем идти и что делать. Главное не домой. Только не сейчас. Уже в кафе, как понял Бэк, он сел за столик и безэмоционально уставился на стол. Женщина села напротив. — Кроха, ты потерялся? Знаешь номер родителей? Давай мы им позвоним? Тебе наверное страшно тут одно- — Тётя, отстаньте. Во-первых, я не "Кроха" и не "Малыш". Я учусь на втором курсе средней школы. Во-вторых, я не потерялся. Я... Я просто гулял. — Слушай, пацан. Я тебе, во-первых, не "Тётя", а многоуважаемая, и, во-вторых, ты слишком мелкий для своего возраста и тем более для того, чтобы в такой час одному по тёмным переулкам шастать. Гуляет он, ну-ну, – Женщина сделала затяжку и выдохнула дым прямо в лицо Бэка, от чего тот закашлялся. — Да по тебе за километр видно, что жизнь тебя не балует, и, походу, сегодня прям совсем безжалостно так быканула. Валяй. Рассказывай, что произошло. Так уж и быть, послушаю твою душераздирающую историю. Но только сегодня и только сейчас. — Да кем вы себя возомнили! Невиданно, чтобы так к людям отн-... Но выражение лица женщины было слишком серьёзным для такого "не серьёзного" отношения к собеседнику. И... Бэкхён всё ей рассказал. Всё. Ничего не утаивая. Ему казалось, что все возможные слёзы уже вышли наружу и что больше он не способен плакать, как вдруг среди рассказа он почувствовал соленоватый привкус во рту и мокрые дорожки на лице, однако обычной последующей пустоты не было. — Да-а-а. Я, конечно, знала, что жизнь говно, но твоя прям все рекорды бьёт. И как ты всё это терпел? Однако, почему ты просто убежал после такого отношения к себе? Слушай, если уж жизнь это говно, а ты и так уже в него вляпался, то не стесняйся и размажь его хорошенько, и в удобный случай наступил на чистенький белый кроссовок идиота, который так и просит хорошей взъёбки. Слушай, если они считают тебя Омегой, которая лишь молча сносит все издевательства, то напомни им, что есть и стервы, которые способны заскандалить в любой момент, да так, что мало не покажется, – Новая затяжка и новая порция дыма прямо в лицо Бэка, — Послушай, малец, не позволяй вытирать о себя ноги. Никогда и ни за что. Если надо - скандаль, бей в лицо, ругайся, как сапожник, но не опускай свою голову перед другими. Ты не слабак. Не дай какому-то ярлыку разрушить свою жизнь. Понял? Бэкхён слушал её, как зачарованный. Каждое её слово он впитывал как губка, а в голове прокручивал снова и снова. И его воспалённый мозг нашёл в себе силы, для того, чтобы нажать на спусковой курок пистолета, пуля которого лопнула шарик под названием "Терпение". Вера в счастливую жизнь? Как бы не так. Вера в людей? Смешно. Что за бред? Когда женщина докурила сигарету, то предложила Бэкхёну банановый шейк. Естественно не за счёт заведения, а под предлогом зайти в следующий раз и отдать долг. После этого он пошёл домой. В тот вечер Бэк получил выговор от родителей, но также договорился на посещение секции по борьбе. На следующий день он нашёл своего несостоявшегося ухажёра и пару раз, со всей любовью, прошёлся кулаком по его носу. Правда и Бэку досталось, но никто не ожидал, что Омега способна, в принципе, поднять руку на Альфу. С того дня Бэкхён больше не терпел издевательства в свою сторону: надпись на доске? Этого человека потом находили в медпункте с кусочками мела в желудке. Новая пометка на парте? Весь класс может попрощаться со своими учебниками. Ругательство? Разбитая губа. Сплетни? Кто-то попал в больницу. Со сломанной рукой, ногой? Это не так важно. Ах да, и ещё кое-что. Первые строчки отныне и навсегда будут заняты. В старшую школу Бэкхён поступил уже абсолютно другим человеком, слава которого, как "Сумасшедшая Омега" имела огромную силу.***
— Ты чего? Бэкхён очнулся как-будто ото сна. — Неужели тебе настолько противно, что ты даже плачешь? — Что? Плачу? Бэкхён провёл тыльной стороной ладони по щеке и действительно - она была мокрой. Чанёль отстранился от Бэкхёна. — Я... Извини меня. Я ни в коем случае не хотел довести тебя до такого состояния. Просто я решил, что ты не будешь против, так как согласился встречаться со мной и... — Спокойно! Успокойся, пожалуйста, Пак! Ты не виноват, просто я внезапно вспомнил не очень приятный период своей жизни и так получилось, что заплакал. Бэкхён взял Чана за руку и посмотрел ему в глаза. — Ты не виноват. И... Если честно, то твои действия мне не были противны, даже наоборот, просто... Мои мысли в этот момент натолкнули меня на неприятные воспоминания. Чанёль сжал руку Бэкхёна и прижал в свои объятия. — Что именно заставило так тебя среагировать? Какие мысли и воспоминания тревожат тебя? — Мне страшно, Чанёль. Мне всё кажется, что не может моя жизнь так хорошо идти. И ты, и твоя любовь, и моё счастье, - всё это мгновение, которое может в любую секунду исчезнуть. Или же всё это чья-то хорошо спланированная шутка? Дело в том, что у меня уже был такой опыт. И он... Был весьма болезненным, поэтому я понимаю, что второй такой я не переживу. — Если можешь, расскажешь мне про тот самый "опыт"? — Хорошо. Только не перебивай, пожалуйста...***
— Ублюдки! Сволочи, а не люди! За что они так с тобой? Да как ты ещё не ответил им должным образом? Да я... — Подожди, а кто сказал, что я им всё простил? Ты за кого меня принимаешь? Как только я стал набирать обороты, многие из тех самых "ублюдков" обращались ко мне с предложениями о сотрудничестве. И естественно я им не просто отказал - это было бы слишком просто. Половина из них сейчас за решёткой, из-за незаконных махинаций, а другая половина... Что? Не смотри на меня так! Ничего я не сфабриковывал, просто надо было глубже капнуть. Так вот, а другая половина сейчас на грани банкротства. И это лишь малая часть, что я мог бы сделать, но... Слишком хлопотно. Только руки марать. — Ты - самая нестандартная омега, которую я когда-либо встречал. — Поверь мне, таких множество, просто о них молчат, либо они сами не вылазят. — Но такой, как ты, только один. Чанёль крепко обнял Бэкхёна, поглаживая по спине, а Бэк, прикрыв глаза, лежал на плече Пака. — А у тебя? — Что у меня? — Есть плохие воспоминания из детства? Чанёль ухмыльнулся. — Они скорее неплохие, а мрачные. И да, моё детство было соткано из них. — Неужели всё было так ужасно? — К сожаления, да... Хотя, нет. Был в моей жизни один счастливый период. И он был очень светлым. — Расскажи мне про него. — Хорошо. Моя семья была патриархального типа. Отец всегда был для нас чем-то вроде повелителя, слово которого - закон. А мать что-то вроде заместителя. В семье я был единственным ребёнком, потому что родителям так было удобно: меньше хлопот и наследник один. Так получилось, что мой отец был крупным предпринимателем, бизнес которого должен был перейти ко мне. Но я, как по иронии судьбы, вообще не хотел этим заниматься. Музыка - вот моё пристрастие. Я мог весь день без остановки заниматься на гитаре, однако со временем я начинал осознавать, что это нравится только мне. Родители считали, что "музыка - это удел нищих бездарей, которые пытаются выбиться в люди, не имея на это права". Из грязи в князи, так сказать. Дальше я углубляться не буду, скажу только, что моя жизнь состояла только из школы для чеболей, водителя, который возил меня туда и обратно каждый день, репетиторов на дому, обучавших меня всякой скучной фигней, ужина с родителями и сна. А дальше по новой. И так все 365 дней. Я уже начинал смиряться со своим "предназначением", как вдруг встретил одного человека. Бизнес отца был сконцентрирован на Корее, однако, иногда приходилось уезжать за границу, в другие филиалы. И как раз за неделю до отъезда, по соседству от нас поселилась семья. Пара и ребёнок. И как-то раз, гуляя по нашему саду я увидел того самого ребёнка. Это был мальчик чуть младше меня. Он был таким милым и невинным, что его, по идее, незаконное проникновение в наш сад, меня даже не напрягло. По его словам, в нашем саду он видел радугу, вот и пришёл посмотреть поближе, однако забыл, где именно он её видел. Он так отличался от меня. Я - вечно хмурый и всем недовольный ребёнок, и он - вечно улыбающийся и задорно смеющийся ангелок, который одним лишь своим видом помогал забывать о проблемах. И постепенно мы сдружились. Теперь, вместо того, чтобы тайком бегать играть на гитаре, я бегал в сад, чтобы поиграть со своим новым другом. Неделя прошла незаметно и я не заметил, как привязался к этому ангелочку. Между прочим, он тоже был без ума от меня, так сказать, что было для меня безумно приятным. В день отъезда я хотел попрощаться с ним и дать ему свой номер, однако наш рейс перенесли, и мы уехали раньше, чем предполагалось, и я не успел сделать то, что хотел. Вот так я и уехал. А после, моя жизнь вернулась в обычное русло, где не было места для ангелов. Однако, я нашёл в себе силы отказать родителям и почти что сбежать из дома, в поисках способов осуществления своей музыкальной мечты. Вернулся я только через несколько лет. Точнее будет сказать - меня вернули. Нашли. На тот момент я был в университете на музыкальном факультете, но меня забрали оттуда и начали готовить к моей, так сказать, истинной цели - бизнес отца. А за это время мир поразила одна компания, которая очень меня удивила и заинтересовала, так как её главой был тот са-... Чанёль остановился. Ему показалось или на своём плече он только что услышал сопение? Он тут, значит, распинается, раскрывает тайну, а его не слушают. С какого момента этот бездушный засранец спит? Чанёль лишь выдохнул и положил Бэка на кровать, укрывая и целуя в лоб. Ладно уж, не сегодня, так завтра. Всё равно он уже назначил встречу. Остаётся только ждать. Конец близок. А пока он просто ляжет, обнимет рядом лежащего Бэка, и провалится в мир снов. Не спать же ему на коврике. Холодно. А Бэкхён, как ни старался, начиная где-то со слов "музыка моё пристрастие", или как оно там было, никак не мог разлепить оба глаза и как нормальный человек дослушать историю. Он очень устал. Как в моральном, так и в физическом плане. Кажется виски с кукурузой тоже приложили к этому безобразию руку. Но успокаивающий голос, тёплое плечо Пака, его запах, нежное поглаживание и тепло тела были главной причиной. Так что, да. Чанёль сам виноват. Таким вот образом, во тьме ночи исполнились заветные мечты обоих неудачников. Один был счастлив наконец-то уснуть, а другой был рад тому, что новая кровать хоть и не совсем так как хотелось бы, исполнила свой долг: они оба лежат на ней.***
— Ало, это центр ритуальных услуг? Я хотел бы заказать у вас гроб. Где-то около 180. Да, мужчина. Без обивки. Сойдёт и деревянный. Ладно, тогда давайте красный. Не будет видно кровь. Сегодня. Можно через 2-3 часа. Спасибо. Буду ждать.