Не все то золото...

Анидаг раздраженно передернула плечами и уже в который раз за сегодняшнее утро проговорила: — Нотирт, я прошу тебя, успокойся и присядь хотя бы на минуту! У меня уже в глазах рябит от того, что ты, как маятник, мечешься из угла в угол. Она решительно не могла понять, что случилось с Нотиртом: с тех пор, как вернулся из военного похода, он сам не свой, а последние несколько дней и вовсе места себе не находит, постоянно хмурится, словно случилась какая-то беда, или он попал в безвыходное положение. Вот и сегодня он словно встал не с той ноги; с самого раннего утра его величество не в духе, и вот уже больше четверти часа ходил из угла в угол, нервно хрустя костяшками пальцев, и без конца повторял какую-то бессмыслицу: — Это просто ужасно! Надо положить всему конец, определенно, давно пора! Анидаг терялась в догадках: что могло так взволновать мужа, ведь сейчас по всей логике ему надлежит радоваться и петь от счастья. Он же ведет себя так, словно война проиграна, а его жизнь в опасности. — Нотирт! — чуть повысив голос, воскликнула Анидаг. — Что происходит? Я, кажется, с тобой разговариваю! — А то ты не знаешь, — отмахнулся он от нее. Анидаг отрицательно покачала головой: — Нет, не знаю! Потрудись объяснить мне, что стряслось. Ведь все шло просто превосходно: мятежники разгромлены, вы вернулись с победой, Акшок схвачена, а господин Ргит выздоровел. Что тебя так беспокоит, суд над госпожой Акшок? Но тебе ведь достаточно поставить свою подпись на ее приговоре и… — Пропади он пропадом! — выкрикнул вдруг Нотирт. Анидаг удивленно моргнула: — Кто? — Твой распрекрасный маршал Ргит! — лицо Нотирта исказила злобная гримаса. — Ничего его не берет! — процедил он сквозь зубы. — Нотирт, — Анидаг сжала кулаки, — ты опять?! Снова эта твоя глупая ревность! Избавь меня от этого, в который раз прошу тебя! — Анидаг, — Нотирт вдруг подошел к ней вплотную, обнял за талию, привлек к себе и принялся исступленно целовать, — милая моя, дорогая, красавица, мышка ты моя, давай… уедем на несколько недель? — Куда? — Анидаг была совершенно сбита с толку. — Нотирт, да что с тобой, что происходит? — она высвободилась из его объятий и, отступив на шаг назад, обеспокоенно посмотрела на мужа. Нотирт выглядел совершенно измотанным и уставшим, словно мучился бессонницей несколько ночей подряд: черты лица его заострились, он осунулся, под глазами синяки… — Я устал ото всего, Анидаг, вот что происходит, — вздохнул он. Анидаг даже показалось, что на глазах мужа выступили слезы. — Скажи мне, — он взял ее за руки, — ты ведь любишь меня, правда? — Конечно, — улыбнулась она. — И ты готова доказать мне свою любовь, Анидаг? — спросил Нотирт, покрывая поцелуями ее руки. — Что за вопрос, дорогой, конечно же! — улыбнувшись, мягко проговорила она. — Тогда пообещай мне, во-первых, что не отвернешься от меня, если вдруг… узнаешь, то есть… если тебе наговорят всякой ерунды! — Нотирт, я не понимаю… — А во-вторых, — не мигая, уставился на он на нее, — я хочу, чтобы ты помогла мне побыстрее казнить госпожу Акшок. — Как это? — не поняла Анидаг. — Я не хочу открытого судебного разбирательства, — пожал плечами Нотирт. — Поскольку ни к чему устраивать из суда цирковое представление. Она — преступница. Нужно подписать указ и по-быстрому сбросить ее с Башни смерти. — Да, — отозвалась Анидаг, — но ведь есть закон, который предписывает… — Я король! — вскричал Нотирт. — И потому я могу изменить закон! — Но к чему? — Потому что я так хочу, Анидаг! И это не обсуждается. И еще я хотел бы как можно скорее подготовить приказ об отставке Ргита. — Опять! — закатила глаза Анидаг. Она-то наивно надеялась, что муж позабыл о своей глупой ревности, но он все еще не может смириться с тем, что господин маршал относится к ней с почтением. — Право слово, Нотирт, — миролюбиво проговорила она, — это глупо! Ты же знаешь, что без маршала Ргита вы не достигли бы победы! И помимо этого он сделал для нас очень много. — Вот и хватит с него! — сверкнул глазами Нотирт. — Мне надоело, что все, абсолютно все смотрят на него точно на святого. Он — всего лишь военный! И только. — Без которого ты давно уже лишился бы трона! — Анидаг начала раздражаться. Все-таки ее муж умеет быть невыносимым занудой. — А может быть, — взорвался Нотирт, — тебе не хочется отпускать его от себя, потому что он сумел завоевать твое сердце? Или у вас что-то было, признавайся! — закричал он. — Ты совсем спятил, Нотирт? — не осталась в долгу Анидаг. — Думай, что говоришь! — А ты веди себя достойно! — срывающимся голосом прокричал он ей в лицо. — Не воображай, что я не заметил, как вы с ним переглядывались в лазарете! Еще немного и ты легла бы к нему в постель прямо там! — Замолчи сейчас же! — в ужасе отшатнулась от него Анидаг. — Ты мне просто отвратителен своей нелепой и глупой ревностью. К тому же, какое право ты имеешь обвинять меня в подобном, когда сам без зазрения совести изменял мне? И как тебе только могла придти в голову подобная гнусность?! — Это к делу не относится! Что ж, посмотри мне в глаза, Анидаг, и скажи, что у тебя ничего с ним не было! — Я не намерена перед тобой отчитываться, — гордо вскинула голову Анидаг, — и уже сказала, что не желаю слушать этот вздор! — Значит, — Нотирта затрясло от злости, — это правда, и ты давно уже с ним снюхалась, просто морочила мне голову, как тебе плохо, как ты не можешь без меня жить и страдаешь. Вы все это придумали, чтобы посмеяться надо мной, да? Я ведь своими глазами тогда видел, как ты с ним любезничала, и своими ушами слышал те пошлости, что он тебе говорил, дескать, всегда будет рядом с тобой, что бы ни случилось! А ты слушала его с таким видом, будто готова была… сделать все, что он тебе прикажет! А все слова, что ты говорила мне, будто любишь меня — всего-навсего ложь, я прав? Или таким образом ты просто решила отомстить мне за ту глупую интрижку с Азор? Отвечай! — он грубо схватил ее за руку, притянул к себе и несколько раз встряхнул. — Говори, дрянь, давно ты спелась с этим старым развратником по указке своего папочки, потому что вы хотите избавиться от меня! Мало вам того, что всю жизнь я обязан был поступать так, как вы хотите, а теперь и вовсе решили от меня избавиться? — Ты рехнулся! — скривилась Анидаг. — И, похоже, сам не понимаешь, что несешь! Не смей так говорить со мной и прекрати обзывать моего отца и его друга, после всего, что они для тебя сделали, с твоей стороны просто неслыханная наглость так о них отзываться. И сейчас же отпусти меня, мне больно! — она попыталась вырваться.  — Сейчас будет еще больнее, шлюха! — Нотирт что было сил ударил ее по лицу, так что Анидаг, не устояв на ногах упала на пол. Нотирт же, совершенно обезумев, навис над нею и продолжал нести сущую околесицу: — Как же вы все мне надоели, слышишь, все! Ты, твой папаша, и эта сволочь, которая явно метит на мое место! У Анидаг перехватило дыхание от боли, обиды и злости, одновременно захлестнувших ее. В глазах помимо воли защипало, но она с трудом смогла сдержаться, чтобы не расплакаться. В следующее мгновение дверь с треском распахнулась, и ее отец, подобно вихрю, ворвался в покои, в несколько шагов преодолел расстояние от порога до того места, где стоял Нотирт. Не говоря ни слова, Нушрок схватил зятя за грудки, оттащил его от Анидаг, а потом размахнулся и отвесил ему внушительную затрещину, такую, что Нотирт не устоял на ногах, свалился на пол, опрокинув при этом кресло. — Негодяй! — прогремел Нушрок. — Как ты посмел поднять на нее руку? — Не суйтесь не в свое дело, господин Нушрок! — процедил Нотирт. Кряхтя, он поднялся на ноги и вытер рукавом выступившую на губах кровь. — Вас это не касается, мы с Анидаг сами разберемся. — С каких это пор моя дочь — это не мое дело? — презрительно взглянув на Нотирта, проговорил Нушрок, помогая Анидаг подняться. — Она моя жена, — вскинулся Нотирт, — и вам вовсе нет нужды влезать в нашу семью, мы не маленькие дети. Вы не имеете никакого права вмешиваться! — Ах ты ублюдок! — не сдержался Нушрок. — После всего, что ты натворил, ты еще будешь говорить мне о правах?! — Не надо, отец, — Анидаг осторожно тронула Нушрока за плечо, — не стоит тратить время и нервы на… — она не договорила, лишь презрительно усмехнулась. — Что же до тебя, — повернулась она к Нотирту, — то я тебе больше не жена, так и знай. Ты понял меня, Нотирт? С меня довольно, я сыта тобой по горло! И я никогда не прощу тебе того, что ты только что сделал. — И всего остального, — хмуро взглянул на Нотирта Нушрок. — О чем вы? — обеспокоенно спросила Анидаг. — Хватит! — вскричал Нотирт. — Я вам не позволю… Нушрок в ответ моментально выхватил шпагу и приставил ее острие прямо к горлу своего зятя. — Вы еще не поняли, ваше величество, — с издевкой проговорил он, — что я знаю абсолютно все, и вы теперь так просто не отделаетесь? — Я действительно все еще не могу понять… — дрогнувшим голосом проговорил Нотирт, и тут же, не выдержав взгляд Нушрока, отвел глаза в сторону. — Позвольте нам все объяснить, — спокойно проговорил маршал Ргит, входя в комнату. Он был еще слаб, опирался на трость, и рядом с ним шли двое молодых лекарей. — Ты! — с ненавистью взглянул на него Нотирт, но тут же осекся под полным ярости и презрения взглядом тестя. — Все готово! — возвестил с порога Гурд. Он вошел в королевские покои в сопровождении своих верных подружек, Оли и Яло, а за ним — громко стуча сапогами по паркету, около полутора десятка солдат. Судя по всему, — догадалась Анидаг, — они с отцом и маршалом договорились обо всем заранее, и именно маршала Ргит приказал своим верным солдатам явиться. Но зачем? Что, интересно, отцу удалось выяснить? Нушрок тем временем переглянулся со своим старым другом, кивнул, и тот махнул рукой солдатам. Те быстрым шагом подошли к Нотирту и окружили его. — Что происходит? — испуганно озираясь по сторонам, выкрикнул он хриплым голосом. — Вы не имеете права поднимать оружие против своего короля! — Ну, — усмехнулся в ответ Нушрок, — это мы еще посмотрим, на что мы имеем право, а на что — нет. — Отец, что случилось? — Анидаг, что скрывать, тоже была весьма ошарашена всем происходящим. — Прости, милая, — с нежностью и, как ей показалось, сожалением взглянул на нее Нушрок. Он улыбнулся дочери и нежно обнял ее за плечи. — Прости, если я сейчас причиню тебе боль, но… поверь, другого выхода нет. Сейчас я все объясню. Она здесь? — спросил он у замершего в дверях солдата, и тот молча кивнул в ответ. — Тогда введите ее! Анидаг не успела ничего спросить, поскольку дверь вновь распахнулась, и на пороге возник тюремный надзиратель, а вместе с ним — госпожа Акшок собственной персоной. — Итак, — возвестил Нушрок, потирая руки, — все в сборе. Что ж, приступим! Так уж вышло, ваше величество, — он отвесил застывшему, точно каменная статуя, Нотирту шутливый поклон, — что я слышал, как вы предлагали устроить скорый суд над предательницей Акшок. Что ж, мне кажется разумным удовлетворить вашу просьбу. Поэтому суд начнется прямо сейчас, здесь. Так что, не взыщите уж, но вы будете выступать на нем в качестве обвиняемого. Ваше слово, госпожа Акшкок! — Да. Я все скажу! — кивнула она, потирая запястья, с которых надзиратель только что снял кандалы. — Мне терять нечего, поэтому я молчать не стану! — с вызовом посмотрела она на Нотирта, который моментально побледнел, как мел, после чего без сил опустился в кресло и закрыл лицо руками.