***
— Лео, — тихий и взволнованный голос касается сознания Леонардо, заставив встрепенуться и с удивлением посмотреть в зелёные, светящиеся в темноте глаза. — Лео! — Раф? — очень тихим голосом произносит Леонардо, растерянно глядя на брата. — Сейчас, — ласково погладив старшего брата по щеке, темперамент тянется к скованным рукам лидера и торопливо снимает цепь с огромного крюка, — Тихо! Пытаясь сдержаться от короткого и больного крика, Лео прикусывает нижнюю губу, прикрыв глаза, на которые выступили слезы. — Вот, — шепчет Рафаэль, — Уже почти! — Раф, — дернувшись в руках брата, с трудом произносит черепаха в синей повязке, — Сзади! Обернуться Рафаэль не успевает, Леонардо с шоком смотрит в удивленный зелёный взгляд брата и чувствует насколько тому больно. Сердце больно кольнуло, когда изо рта Рафаэля потекла тонкая алая струйка крови, говорящая о многом. — Раф, пожалуйста! — глотая слезы, шепчет Леонардо, — Не оставляй меня! — Лео, — тихо говорит Рафаэль, странно дернувшись назад, — Прости!***
— Леонардо, а я не знал, что Вы такой впечатлительный! С Вашего позволения, я продолжу, можно? Саки поворачивается полубоком к молчаливому пленнику, окидывая его внимательным взглядом. Несколько часов назад, когда лидера черепах начало лихорадочно трясти в припадке, Шреддер ни на шутку перепугался, увидев, как закатываются синие глаза. И кинулся со всех ног за Стокманом. Сейчас стоя возле стола, Шреддер перелистывает листок книги и с ухмылкой опускает глаза в книгу. — О! — произносит Саки, вскинув брови, после минутного молчания. — Это интересно! Слушай! Это орудие пыток вызывало смерть ещё худшую, нежели смерть на костре. Есть идеи? — интересуется мужчина, с любопытством посмотрев в сторону Леонардо. — Ладно! — хохотнув, говорит Шреддер, взяв в руки книгу и направился к обездвиженной несколько часов черепахе, — Я тебе расскажу. — Значит так, — со вздохом произносит глава Клана Фут, усаживаясь на стул, стоящий перед Леонардо, закинув ногу на ногу, — Этим орудием управляло двое людей, которые распиливали осужденного, ну если в моем случае, — Саки мельком смотрит на Леонардо, — То партизана, да Леонардо? Распиливали подвешенного вниз головой, с ногами привязанный к двум опорам. Представляешь? — Шреддер отрывает глаза от книги и смотрит на задумчивое лицо Лео, — Хорошая позиция, скажу тебе! Представляешь какие муки испытывает мученик? Хотя, нет! Не представляй, — спешит добавить Саки, ухмыльнувшись, — А то опять потеряешь сознание от восторга. Продолжим! Этот инструмент использовался, как наказание за различные преступления. Интересно, — хмыкнув, Шреддер поднимает на Леонардо глаза, — Что нужно сделать, чтобы заслужить такое наказание? — Саки смотрит в книгу и смеётся, — Оу! А вот и ответ! Но особенно охотно его применяли в отношении гомосексуалистов и ведьм. Ха-хах… Как же повезло тем гомосексуалистам, которые родились в двадцать первом веке. Леонардо, а ты как? Не из тех? — спрашивает Ороку Саки, вопросительно подняв бровь. Получив в ответ от Лео злобный красноречивый взгляд, глава Клана Фут с улыбкой на лице замолкает. — Ты никогда не задумывался, почему Сплинтер дал тебе именно голубую повязку? — нахмурившись, с серьёзностью в голосе спрашивает Шреддер. — Она синяя! — тихим и хриплым голосом замечает Леонардо, смотря в глаза Шреддеру, — Ого! — наигранно произносит Шреддер, подняв руки, — Он, все-таки, не разучился говорить! Ничего больше не хочешь мне поведать? Ничего не сказав, Леонардо с лёгкой ухмылкой закрывает глаза, тем самым, дав понять свой ответ. — Что ж, рассмотрим следующий вариант, — тихо говорит Шреддер, сжав губы в тонкую линию, смотрит в книгу, — «Взвешивание». Банально и все понятно по одному названию. В комнате раздается шорох страниц. — Не вздыхай, ты так! — говорит он, услышав глубокий, тяжёлый вздох Леонардо, — Сейчас найдём что-нибудь интересное. О! Может «Жаровню»? Слышал? Немного банальный, но действенный способ. Жертву привязывали к решётке, а затем «поджаривали» до тех пор, пока не получали искреннее раскаяние и признание. Я такое уже делал. И раскаяние было такое искреннее… Ммм… Не поверишь! А вот, смотри! «Шейный кляп». Это орудие использовалось полицейскими и надсмотрщиками в тюрьмах, отличалось специфическими функциями — осуществлять контроль и репрессии в отношении безоружных заключённых. Инструмент представлял собой шейную ловушку-кольцо с гвоздями на внутренней стороне и приспособление, напоминающий капкан на внешней стороне. У меня, он кстати имеется в наличии. Только в придачу, он снабжен электрошоковым устройством, ладно, — с полувздохом произносит Саки, переворачивая страницу. — «Разрыв груди». Жаль, Леонардо, что ты не девушка, а черепаха-мутант, а то я бы с удовольствием испытал бы это орудие пыток на тебе. Едем дальше! В набор орудий пыток каждого инквизитора входили щипцы, клещи, ножницы различной формы. Клещи обычно использовались для отрывания носа и сосков. Щипцы округлой формы использовались для сжатия или отрезания пальцев, а также пениса. К мужским половым органам относились в средние века с большим почтением, поэтому только редкие преступления наказывались кастрацией. Хм… — мужчина отрывается от книги и смотрит на пленника, почесывая подбородок. — Если я надумаю провернуть с тобой такое, мне тоже относится к твоему достоинству с большим почтением, а? Одним из таких преступлений было участие в заговоре против короля. Услышав тихий смех, Саки замолкает и сильно удивляется вопросу, заданный молчаливым пленником. — Возомнил себя королём? Веселая ухмылка быстро слетает с лица Шреддера. Мигом поднявшись со стула и гневно глядя Леонардо в глаза, мужчина заносит руку для удара, но останавливается. — Мастер Шреддер! — в лабораторию врывается Тигриный Коготь, сообщив о тревожной новости, — У нас появились проблемы.***
— Кейси, — тихо говорит Рафаэль, быстро осматривая сверху огромный зал. — Тихо что-то очень, даже подозрительно. — Ну и что? — говорит Кейси, безразлично пожав плечами. — Значит, мы двинемся тихо. Парень спрыгнул, и с грохотом приземлился на пол, после чего схватив клюшку из-за спины, подмигнув Рафаэлю, медленно пошёл вперёд. Дойдя до конца зала Кейси оборачивается и хватается рукой за дверную ручку. — Эй! Раф! Темперамент не спеша спускается вниз, при этом внимательно оглядываясь по сторонам, чувствуя в чем-то подвох, но никак не мог разобраться в чем. В логово врага, они добрались без проблем, что уже не понравилось Рафаэлю. Он был уверен, дерни Кейси сейчас эту дверь и жди беды. Мысленно черепаха готовил себя к встрече с Тигриным Когтем, Саблезубом, Рахзаром и даже с самим Шреддером. Вытащив сай, Рафаэль затаив дыхание, бросил взгляд на Кейси, который дернув дверь за ручку, открыл и уже поспешил пойти вперёд по темному и длинному коридору. — Куда идти-то? — задумываясь говорит Кейси, когда друг нагнал его. — Прямо, судя по всему. — прищурив глаза, говорит Рафаэль, — Какая-то странная атмосфера. — Ну да, — произносит Кейси, заворачивая за угол. — Темно. Ого! — Двери. — смотря вперед, где по коридору появилось множество одинаковых дверей с двух сторон произносит Рафаэль. — Класс! Кейси наугад дергает первую дверь на себя — открыв, хмурится. — Кладовая! — Странно, Кейси, — Раф медленным шагом проходит вперед, стараясь даже не дышать, держа наготове сай перед собой, он вслушивался в тишину, — Меня немного смущает эта тишина, обычно нас встречали уже в «тронном зале». — Да, я заметил. — устало вздохнув, тихо отвечает хоккеист, дергая очередную дверь и после чего ровняется с черепахой, — Может футклановцы и подручные Шреддера решили взять отпуск. — Ага, — говорит Рафаэль, ухмыляясь, прокрутив сай в руке, — Все и вместе, и сразу, и Шреддера в придачу забрали с собой. — Ну, мало ли! — закатив глаза и пожав плечами говорит Кейси. Бунтари проходят еще пару проходов, ведущие вниз и сворачивают влево, больше некуда. Перед ними оказываются большие, тяжелые двери, покрашеные в яркий красный цвет. Как и на других дверях на ней не было ничего, никакой надписи. — Какие интересные двери! — говорит Кейси, заинтересованно глядя на двери, он подходит и проводит рукой по поверхности, обернувшись к Рафаэлю, прищурив глаза. — Как думаешь, что за ними, м? — Явно что-то интересное, раз они другого цвета, — Рафаэль подходит к другу и толкает двери от себя, войдя внутрь, его глаза удивленно расширяются и сам темперамент поразительно произносит, а в глазах загорается искры задора, — Вау! А вот это интересненько!***
Прошло несколько дней. Бакстеру было поручено изучить выносливость Леонардо на жаре и холоде, а также склонность к заболеваниям и реакцию на изменение давления. Единственное, что дало результат, отличный от человека — это реакция на холод. При температуре, при которой люди начинали банально очень сильно мерзнуть, Леонардо становился дезориентированным и заторможенным. Стокман не прошел стороной и болевой порог. Из-за этого Лео с трудом стоял на ногах. В те моменты, когда Тигриный Коготь приносил черепаху в камеру и приковывал, пленник тут же отключался и не приходил в сознание почти до обеда, после которого его снова силой вели на пытки. Странно. Уставший и измотанный пленник с каждым разом оказывал сопротивление. Также, в период между «ужином» и «стерпеть опыты Стокмана» был момент, когда один из прихвостней Шреддера снимал оковы на руках. Это позволяло Леонардо походить по камере, размяться, и даже немного потренироваться, в тайне и осторожно, конечно. Это было очень хорошо. Потому что позволяло набрать больше энергии для дальнейших испытаний. Кстати о приспешниках Шреддера. Им всем было жаль пленника. В какой-то степени. Разумеется, они злорадствовали и издевались над Леонардо. При каждой возможности оскорбляли и избивали его. Но периодически, вместе с помоями, которые Лео должен был съесть, они приносили либо немного фруктов, как это делал Тигриный Коготь, либо мяса и рыбы, как это делал обычно Саблезуб, Рахзар изредка приносил нормальной чистой воды. Помимо этого, когда Ороку Саки отсутствовал в Нью-Йорке, пытки и опыты были мягче. Или их не было вообще. Бакстер Стокман, разумеется, хотел сообщить об этом главе Клана Фут, но одного намека на угрозу со стороны Рахзара было достаточно для молчания мухи-мутанта. Несмотря на то, что пленник ни о чем не просил приспешников и уж тем более Ороку Саки, ему было нужно знать о том, что они сделали с телами отца и братьев. А так же было очень интересно знать о состоянии города из-за вторжения Кренгов. Но он никогда об этом не спрашивал. Любой разговор Шреддера заключался в приказе покориться и рассказать о местонахождении Клана Хамато. На что Леонардо поставил ультиматум: либо Саки рассказывает, что сделал с телами его семьи, либо Леонардо снова замолкает, но уже в буквальном смысле, навсегда. Всё это свело еще к более жестким пыткам. Когда Шреддер не следил, что происходит в лаборатории (потому что его не было во время испытаний, которые поручал приспешникам) Рахзар и Саблезуб чаще просто избивали Леонардо, за что он был им очень благодарен. Однажды так, что у Леонардо кровь из носа и ушей шла несколько часов, которую помог остановить Тигриный Коготь. Не обошлось, скорее всего без сотрясения мозга. Леонардо не раз успел удивиться тому, насколько образован тигр в плане медицине и это помогало. Потому что Бакстер Стокман отказывался лечить даже серьезные раны и чаще пленника подлатал заместитель Шреддера. По сравнению с остальными он был наиболее мягок и осторожен, чаще приносил что-то съестное и полезное, чаще ослаблял пытки. А если кто-то перечил, получал когтями по лицу или морде. Но одним лишь своим видом он словно заставлял черепаху чувствовать себя обязанным тигру за такую заботу. Словно в один день Тигриный Коготь за все это потребует плату. Это напрягало и настораживало ещё больше. Что он потребует? А еще полосатый взял себе противную привычку называть Лео «голубчик». Часто Леонардо думал о родных, хотя старался не вспоминать, потому что от мыслей становилось хуже, чем от опытов Стокмана и пыток Шреддера. За все это время ничего не поменялось. Все та же камера, тот же город, те же живые существа и роботы. Только Леонардо изменился. Он больше не подросток, хоть недавно ему исполнилось 17 лет. Он морально уже взрослый воин, переживший многое, желающий отомстить за смерть родных. Но время шло и становилось немного лучше. Руки Леонардо стали освобождать где-то ближе к вечеру. Лидер черепашьей команды сразу отметил, что бежать нужно ночью, после пыток. Особенно хорошо, если на них не будет Шреддера, потому что приспешники в последнее время их почти не проводили. Лишь слегка били. Еще подождать и бить перестанут. Леонардо уже удавалось не терять сознание сразу после возвращения в камеру, а режим охраны он знал наизусть, его охраняли два несменных футбота. Еще два были на выходе из подземелья-тюрьмы и около семи наверху. Но пробраться мимо них сможет даже необученный ребенок. Главное — быть внимательным. Но вот с отмычкой были проблемы. Причем большие. Как оказалось, замки на цепях и двери не получиться открыть, именно, одной отмычкой — технологии разные. Если у цепи это обычный замок, то у двери он электронный. К тому же, эту отмычку нужно было найти. Для двери своей камеры Лео подобрал два варианта: удлиненный какуте из комнаты пыток и скальпель из комнаты опытов. Достать каждое из них было непросто. Какуте мог быть полезен в случае, если Леонардо на пути встретится приспешник, который его не заметил, а скальпель сделает это убийство заметным и грязным (кровавым). Плюс, выступ какуте наверняка был смочен в яде. Но скальпелем можно орудовать, словно ножом, а это привычнее, чем протыкать врагов. Лео оставил свой выбор на скальпеле — его будет немного легче украсть у этого болвана Стокмана, чем какуте из-под носа Шреддера. Потом еще расплачивайся за это, по самое не хочу! Каждую свободную минуту Леонардо уделял своему плану, изменял и подправлял на его взгляд ошибки, обдумывал непредвиденные случаи. Из-за этого его принимали за пленника, находящегося в подавленном и апатическом состоянии. Хотя… Каждую ночь, просыпаясь от ночных кошмаров, Лео молча рыдал. Рыдал от отчаяния и дикого страха. Ведь если ему не удастся обрести свободу, то кто знает, чему его за это подвергнут. Леонардо думал об этом, но представить было трудно. Пленник уже год тут. После окончания очередной пытки, когда еле стоящего на ногах Лео уводили из камеры, он неожиданно останавливается и собираясь с духом, тихо спрашивает у присутствовавшего тогда Ороку Саки. — Что ты сделал с их телами? — голос был слабым и хриплым из-за долгого молчания, длившегося несколько месяцев. Чудо, что Леонардо, вообще, смог что-то сказать. — Я уважал и уважаю их, за их борьбу. Они боролись до последнего. В знак уважения они, как воины похоронены в Нью-Йорке. Этого достаточно! — тихим и спокойным голосом ответил тогда глава Клана Фут. Шреддер тогда уходя, услышал тихое хриплое: «Спасибо, что сказал!». Странно улыбнувшись, он направился в «тронный зал» — нужно было разбираться с Крэнгами. От которых хлопот было больше с каждым днем. На следующий день после этого вопроса для Леонардо пыток не было, что для него было очень странно.