«Нельзя доверяться иллюзиям — за них всегда приходится расплачиваться.» Джек Лондон
Неминуемое падение в чарующую бездну пленяет нетронутые серой реальностью души. Они летят желанно, но не знают, что даже у пропасти может быть смертельное дно. Чувства затмевают разум, но стоит крамольным мыслям забраться в голову, то Лайле приходится свыкаться с действительностью. Нет ни малейшего понятия, куда приведут нездоровые отношения со Свит Пи. Стоит ему ненароком коснуться её руки в школе или непозволительно долго смотреть на переменах, то всё вокруг становится вмиг карамельным, и когда девушка остаётся одна, сидя в женском туалете или в трейлере Иви, пространство впитывает в себя зловонный запах аронника. Она глядит на взаимоотношения Шерил и Тони, которые гордо плюют на принятые в школе нормы; на Веронику и Арчи, чья страсть врезается в глаза каждому из учеников; и в конце концов на искреннюю любовь лидера Змеев Джагхеда и хорошенькой девушки Бетти с чудным хвостиком. Но ничто не похоже на то, что происходит между Лайлой и Свит Пи. Здесь ни настоящей любви, ни крепкой дружбы, но парадоксально сильные и необъяснимые привязанности, которые сложно выразить. На губах до сих пор ощущается многообещающий поцелуй. Но порой это чувство оставляет после себя неизгладимые и болезненные следы. Оллфорд осознаёт весь абсурд подобной ситуации, ведь ни она, ни он — не герои романтических новелл, где скромная девчушка покоряет сердце хулигана, после чего те уезжают в дивную Миннесоту. Их история далека от идеализированных отношений между противоположностями, из-за чего Лайла никак не может представить даже визуально то, как они могут быть вместе. В тело словно кто-то скрупулёзно втыкает тонкие иголки, напоминая о необходимости решить насущную проблему, касаемо её семьи. Ходить в школу в одиночку страшно, поэтому Иви помогает дойти Лайле самыми безопасными путями. Быть на занятиях сравнимо с пыткой, так как возникает скверное ощущение, что дверь в класс распахнётся, а внутрь войдёт изверг под маской добродетели. Оллфорд порой удаётся заметить, что высокий и тощий кузен шатается возле школы, пытаясь её найти, и в это время сердце будто перестаёт биться. В тот день Иви обещает разобраться с Попом, собирает сумку, кладя туда различное барахло, что кажется странным, а далее всю ночь Лайла спит одна. Оллфорд не поднимает тревогу зря, ведь Нильсон может быть с Южными Змеями, поэтому порой приходит поздно. Однако и утром её нет. Девушке страшно одной выходить наружу, но у неё как не было, так и сейчас отсутствует телефон. Самым разумным является посетить «Pop's» и поинтересоваться у самого владельца, не случилось ли чего. Может, окажет необходимую помощь и подскажет, куда подевалась её бойкая подруга. Девушка заранее собирает в кожаный рюкзак Нильсон некоторые учебники и тетради, которыми Иви не пользуется, и осторожно покидает трейлер. Лайла еле находит закусочную, так как один раз ей всё же приходится посетить излюбленное место подруги и попробовать идеально прожаренную картошку фри с фрай-соусом. Она заходит в заведение, наслаждаясь запахом сочных гамбургеров. Хозяин сразу же встречает её добросердечной улыбкой и интересуется: — Добро пожаловать. Чего желаете? Лайла улыбается в ответ и ставит присвоенный себе рюкзак на барный стул. — Здравствуйте, я просто спросить хотела. — Да-да? — мужчина протирает влажной тряпкой кофеварку. — К вам девушка вчера не заглядывала? Её зовут Иви. — Ах, да, та чудная и проворная змейка? — по-доброму усмехается Поп. — Нет, она уже где-то вторую неделю не заходит. А что такое? Оллфорд не видит смысла объяснять владельцу ситуацию, а уж тем более говорить об отравлении некачественными сэндвичами, ведь и так ясно, что Иви просто-напросто врёт. — Ничего, всё в порядке, спасибо, — Оллфорд машет рукой на прощание, осматривает посетителей и направляется в старшую школу. Затем на уроке английской истории приходит запоздалое осознание. Сразу вспоминается давний разговор у трейлера о проведённой ночи с Фэнгсом и резкое отвращение Иви к молодому человеку. Её частые перепады настроения и непривычная усталость, превращающая девушку в безжизненную тушу, наконец помогают Лайле найти ответ на мучающий её вопрос. «Да она же беременна…», — завершает этот сложный пазл девушка, а ужас сковывает сердце. Лайла кусает пальцы, окончательно отвлекаясь от темы урока. «Но я не могу делать такие поспешные выводы. Хотя тошнота, раздражительность, плохое самочувствие и боли… Вдруг она не беременна, а просто чем-то больна? Ведь курить сигареты вредно для здоровья, а уже тем более для беременных. Но Иви и вправду слегка поправилась… Это ведь, если посчитать, месяц второй или даже третий…» — догадки заводят её в тупик: пока Оллфорд сама напрямую не спросит у Нильсон, нет необходимости терзать себя. По некоторым сердечным причинам возникает желание обратиться к Свит Пи за помощью в поиске какой-либо информации. Долго его искать не приходится: Змей во всю гогочет со своими на внутреннем дворе школы. Девушка осматривается в надежде отыскать взглядом Иви и заодно не натолкнуться на нежеланных родственников. Как только она делает пару уверенных шагов, перед её глазами вальяжной походкой проходит Джози. Лайла лично не знакома с этой особой, однако наслышана о её музыкальном таланте. Маккой кидается Змею на шею, что совсем неудивительно, — прошлое горячее лето они проводят вдвоём, несмотря на долгие перерывы. Она мимолетно целует в губы, а далее заводит разговор о предстоящем выпускном вечере. Лайла замечает, как улыбается ей Свит Пи и даже не убирает руку с её талии, но стоит ему поднять голову и заметить Оллфорд, лицо парня напрягается. Девушка умело делает вид, что подобное абсолютно не задевает и скорее направляется в здание. Она не будет ронять слёзы. Его бессовестное поведение стоит ожидать, потому что змеи имеют особенность выпускать яд тогда, когда ты совсем этого не ждёшь. Быстрыми шагами через весь коридор Лайла скрывается в школьном туалете. Заходит в расписанную оскорблениями других учеников кабинку и переводит дыхание. Девушка вздрагивает, когда слышит хлопок дверью и чей-то стук каблуков. — Митс, решила с кем на вечер пойдёшь? — писклявый голос незнакомки проносится по помещению. — Не-а, — вяло отвечает другая. — Мне интересно с кем Реджи будет. — Вы только гляньте, — иронично произносит она. — Всё-таки хочешь прогуляться с Бульдогом? А что не со Змеем? Одного, жалко, Бетти к рукам прибрала, а вот Свит Пи или Фогарти ничего такие. — Ха, — слышится от девушки, — у Свит Пи тоже дама сердца есть. Джози эта. А вот Фэнгс… вроде свободен. — Джози? — удивляется, а далее вспоминает: — Точно, они же вроде летом пару раз потрахались, да разбежались, разве нет? — Да уж не пару раз, — подмечает та. — Знаешь, я вообще слышала, что его часто с фанатичкой этой видели. Оллфорд, или как там её. — Точно, и я слышала. Но думаю, что это напрасные слухи, ведь Джози дрянная девчонка, не то что эта Дева Мария. Далее слышится девичий смех. Лайла закрывает ладонью рот, скуля от обиды. Девушки выходят, а Оллфорд остаётся наедине со своим кровоточащим сердцем. — Дура, — ослабшим голосом напоминает себе, отматывая туалетную бумагу. Она вытирает слёзы, а потом ненавистно сжимает её пальцами. Лайла выходит из кабинки и приближается к заляпанному зеркалу. Она умывается тёплой водой и проклинает тот день, когда выздоравливает и идёт в проклятую школу с проклятыми Змеями. Если бы Иви не потащила за собой в бар, всего этого не было бы. Неожиданно в голову пулей вбивается мысль о мудрости слов набожной семьи. Может, и в самом деле нужно сидеть смирно, дабы грехи не смогли очернить душу. Последний урок литературы даётся особенно тяжело. Учительница гоняет всех по домашнему заданию, но Лайла совсем не готова, а в придачу ко всему совместное занятие со Свит Пи не в радость. — Оллфорд, ты готова? Иди к доске. Девушка нехотя поднимается, желая как можно скорее избавиться от нацеленного на неё взгляда Змея. — Я… — пытается честно признаться в неготовности, но вовремя соображает, — расскажу про трёх английских поэтесс девятнадцатого века: Шарлотта, Эмилия и Энн Бронте. Оллфорд перебирает в памяти биографию женщин и их стихи, ведь ей часто приходится читать от скуки книги из хранилища Анжелины. — Позвольте я начну со стихотворения, — просит разрешения девушка, после чего учительница довольно кивает. Она откашливается и переводит взгляд на других учеников, которым, кажется, всё равно на её пустые речи. — Я скорблю вместе с тобой, но всё же радуюсь, — несмело начинает Лайла. — Покайся. Каждая строчка стихотворения пробивает сердце ядовитой стрелой. — С ангельскими хорами я присоединяюсь к своему голосу, чтобы благословить горе грешника, — ей всё равно, что многие будут тыкать пальцем и вновь упрекать в религиозности. — Родные отворачиваются и презирают тебя… «Блаженны плачущие» — так Спаситель говорит. Лайла упрямо всматривается в Змея, забывая о присущей ей стеснительности. — Так вот тебе моя рука — не скорби; спасешься ты, ведь на небесах есть счастье. Оллфорд заканчивает стихотворение и опускает покрасневшие глаза. Ей неизвестно, что побуждает вспомнить именно это произведение малоизвестных поэтесс, но после рассказанного остаётся мутный осадок. — Отлично! Хоть кто-то готовится, — восхищенно молвит женщина. — Я расскажу их биографию, мисс Тёрнер, если позволите, — девушка, ориентируясь по памяти и даже не используя неподготовленный доклад, рассказывает историю о трёх сёстрах, как будто всю ночь не спит и в самом деле учит на зубок. Когда хорошая отметка успешно получена, а урок закончен, девушка желает как можно скорее выйти из класса. Худшее, о чём она думает, всё-таки случается. — Эй, постой, — Свит Пи успевает поймать девушку за локоть в коридоре. — Прости, но я не желаю с тобой разговаривать, — негромко, но гневно вылетает из уст. Лайла обнимает рюкзак руками и покидает парня. Выходя из школы, она в тысячный раз прокручивает ту сцену с Джози и Свит Пи и разговор незнакомых школьниц. Оллфорд осознанно ступает по ветхим ступенькам любви и отчаянно падает, стоит им предательски сломаться. Девушка вновь крутит головой из стороны в сторону, и счастью нет предела, когда на горизонте никого не видно из её семьи. — Котёнок, — слышится позади, когда Оллфорд подходит к дороге. — Боже, Иви! — она крепко прижимает к себе подругу. — Ты где пропадала? Лайла пристально осматривает Нильсон, делая вывод, что та опять выглядит так себе, а бледнота кожи будто захватывает её тело. — Лайла, мне… — не в силах договорить, она прикладывает ладони к низу живота. — Что такое? — в глазах пляшет беспокойство. Оллфорд чуть опускает взгляд, наблюдая за тем, как по облачённым в джинсовые шорты ногам струится тёмно-красная кровь. Внутренняя часть бёдер полностью окровавлена, а Нильсон тем временем начинает терять сознание. Лайла аккуратно укладывает подругу на землю, придерживая голову, и слёзно молит кого-нибудь вызвать скорую помощь.***
Иви пару часов проводит в больнице, а врачи толком не могут сказать, что с ней произошло. Ещё через час медсестра сообщает об угрозе выкидыша и о том, что врачи борются за жизнь плода. — Ваша подруга приходила в сознание, — дополняет полная женщина. — Вторила только то, чтобы Вы ни в коем случае не говорили «ему». Думаю, Вы уж сами поймёте, кто это «он». — Хорошо, спасибо, — девушка вытирает наступивший пот со лба. — Я, пожалуй, воздухом подышу. Оллфорд выходит наружу, плача от безысходности. Она и подумать не смеет, что жизнь так безжалостно может бить молотками по голове, непрерывно добавляя новых проблем. Лайла облокачивается о стену, устремляя взгляд в небо, как вдруг чья-то сильная рука, возникающая из-за угла, сильно хватает за горло. А затем знакомый гнусавый голос шипит в ухо: — Ну, что, сестрёнка, вот я тебя и нашёл.