Введение в хаос

Замок умер. Тихо, пусто, страшно. Симус прислонился лбом к холодному стеклу и вздохнул. Идти обратно в башню не хотелось, сейчас там слишком много свободного места, отчего ощущение одиночества только усиливалось. — Финниган, скоро отбой, — услышал он голос МакГонагалл и вздрогнул от неожиданности (тише нее мог передвигаться только Снейп). Ее обычный строгий тон ушел вместе с Дамблдором. — Идите в спальню, пока вам не влетело. — Я же староста — скажу, что патрулирую, — ответил Симус. — Вы староста Гриффиндора, а наш факультет сейчас не в почете. Симус попытался глубоко вздохнуть, но никак не мог набрать достаточно воздуха — в последнее время с ним такое случалось довольно часто. Мадам Помфри говорила, что это последствия стресса, и такое сейчас у каждого второго студента. МакГонагалл взяла его под локоть и повела в сторону башни Гриффиндора. — Лучше бы вы Невилла сделали старостой, профессор. — Нет, Финниган. Лонгботтома сейчас часто заносит не туда, — они как раз проходили рядом со стеной, где красовались оппозиционные надписи про Армию Дамблдора и Избранного Гарри Поттера — и МакГонагалл указала на них светящейся палочкой. — А вы обладаете несколько иной формой наглости и, поверьте, пока отлично справляетесь. Симус хмыкнул. — Отлично справлялся Рон, хотя это не особенно было видно. А я так… погодите, мы здесь не пройдем. Каждый ученик Хогвартса в свое время мечтал, что движущиеся лестницы станут нормальными. Сейчас Симус многое бы отдал, чтобы они опять вернули себе эту ублюдочную функцию. Как оказалось, в таком состоянии они доставляли еще больше хлопот — некоторые этажи оказались закрытыми, и порой приходилось долго обходить, потеряв доступ к ранее коротким маршрутам. Особо рисковые ребята иногда прыгали или левитировали друг друга, но после нескольких серьезных переломов эта мода быстро прошла. Кроме лестниц, закрылось еще и несколько коридоров и тайных проходов. Даже Пивз нигде не показывался вот уже почти целый год, а вместе с ним и Филч со своей кошкой. Может, Кэрроу их всех грохнули? Небо в Большом зале тоже пропало, оставив после себя лишь серый уродливый потолок. Как будто без всех тех учеников, которые не смогли приехать в этом году, само здание загибалось, умирало, теряло свою магию. Дин точно стал бы искать причину: единственные главы, которые он прочитал от начала до конца в «Истории Хогвартса», как раз были посвящены архитектуре. Он бы начал выписывать цитаты в блокнот со своими рисунками и новеллой об оборотнях, потому что не выносил тонкий пергамент, который рвался от маггловской ручки. Он бы восклицал, натыкаясь на очередной любопытный факт, зачитывал бы восторженным тоном, совершенно не обращая внимания, что никому его экстаз не интересен. Ну разве что Гермионе, но ее увлечь вообще можно чем угодно. Симус был готов снова испытать на себе Круциатус, лишь бы еще раз послушать нудятину Дина про то, что у Хогвартса нет определенного архитектурного стиля, потому что в каждую новую эпоху жители замка подстраивали его под себя, что части замка, похожие на декоративный дворец, более новые, а помещения, похожие на осадные крепости из сказок, как раз могли быть тут с самого начала — еще со времен Основателей; что в скором будущем Хогвартс будет похож на торговый центр, а вместо лестниц будут эскалаторы, работающие, когда им самим вздумается. Симус был готов слушать даже про гребаных импрессионистов, лишь бы Дин просто находился рядом — живой и невредимый. — Профессор, никаких новостей нет? — Пока нет, мистер Финниган. Но если бы с мистером Томасом что-то случилось, вы наверняка бы об этом знали. Симус прикусил губу. — Дин перестал отвечать на сообщения, — он достал из кармана зачарованный галеон и показал МакГонагалл. Когда Дин не приехал в Хогвартс, Симус не находил себе места, пока случайно не увидел на дне чемодана монетку, где вместо обычных символов было написано: «Симус, ты жив?». Как оказалось, Дин почти каждый день пытался наладить контакт — он сам беспокоился за Симуса, но боялся связаться иным способом. Они не могли отсылать друг другу слишком длинные сообщения, но это не оказалось большой проблемой. За годы учебы они узнали друг друга достаточно хорошо, что лишние слова для понимания были необязательны. — Он мог просто потерять монету. Или палочку. Я понимаю, неизвестность сейчас убивает вас, но… — Пожалуйста, не говорите ничего, — Симус на секунду остановился, закрыл глаза и попытался восстановить дыхание. Но глубоко вздохнуть никак не получалось — Симуса уже бросило в дрожь, а на глазах выступили слезы. Только бы опять не началась паническая атака… МакГонагалл каким-то образом умудрилась распахнуть окно в коридоре (Симус вспомнил, как Рон однажды сказал, что многие окна сложно открыть внутри и почти невозможно снаружи), и от притока свежего воздуха ему немного полегчало. Во всяком случае, голова перестала кружиться. — Сейчас, я немного посижу и смогу идти, — попытался сказать Симус, но голос неожиданно его подвел. Сидеть на подоконнике оказалось чертовски холодно, но, с другой стороны, ободряюще. Через некоторое время ему удалось прийти в себя, но Симус никак не мог заставить себя открыть глаза и встать на ноги. — Мистер Малфой? — громко спросила МакГонагалл. Усталость как рукой сняло, Симус подскочил на месте и уставился в темноту. В конце коридора он увидел свет Люмоса, но, как ни вглядывался, не мог никого разглядеть. МакГонагалл, наверное, увидела или услышала его благодаря своим кошачьим суперспособностям. Дин точно сказал бы сейчас, насколько она крутая. Это и правда оказался Малфой. Симус только сейчас вспомнил, что сегодня должны дежурить старосты Слизерина. — Профессор МакГонагалл, — кивнул он. — Финниган. Там кто-то из ваших опять чуть не попался. В восточном крыле. МакГонагалл сжала плечо Симуса, наверняка пытаясь сказать, чтобы он не следовал за ней, а сама двинулась прочь, не забыв сухо поблагодарить Малфоя. Симус остался с блондинчиком наедине. До сих пор непривычно было видеть в гаденыше человека, переставшего изображать высокомерие. Еще ни на одном уроке теперь уже Темных Искусств ему пока не удалось ни одно из двух изучаемых Непростительных. Симусу временами казалось, что Кэрроу вот-вот слетят с катушек и начнут пытать бедняжку Драко вместе с остальными, но Симус еще не настолько проникся к нему жалостью. — Каникулы с Сам-Знаешь-Кем ничего прошли, ага? — не удержался он от подколки. Даже в тусклом свете палочке было видно, как Малфой позеленел. Видимо, Симус ударил по больному. — Восхитительно, — процедил он. — Гораздо продуктивнее, чем лежать под Круциатусом в луже собственной мочи, Финниган. Его слова ничуть Симуса ничуть не задели. — Ты бы и секунды не выдержал, Малфой, — фыркнул Симус. — Даже без Круциатуса ты ноешь как сучка. Малфой нахмурился, но ничего не ответил. Несмотря на полномочия старосты Слизерина — нынче самого элитного и значимого факультета — он совсем растерял свой пыл, и Симусу почти ничего не стоило раз за разом выбивать его из колеи. Он находил в этом что-то опасно привлекательное, какое-то ощущение власти, хотя и основная сила была как раз на стороне Малфоя. Немного помолчав, Малфой вытащил что-то из кармана и без промедлений бросил это Симусу. Он с трудом успел поймать маленький предмет, а когда раскрыл ладонь, увидел монету. Блядь. — Твоему дружку Томасу повезло, Грейбек еще не успел его сожрать. Симус с трудом проглотил ком в горле и не сразу решился спросить самое важное: — Он жив? — Если он с сумасшедшей Лавгуд до сих пор находится в компании Поттера и его безмозглого эльфа, то сомневаюсь, — протянул Малфой, резко разворачиваясь. Его мантия взметнулась почти так же эффектно, как обычно у Снейпа. — Можешь же быть человеком, когда захочешь, Малфой, — сказал Симус ему вслед. Он ощущал слабость и легкость одновременно, как будто был готов проскакать вприпрыжку всю дорогу до башни, но споткнулся бы уже на первом шаге. — Спасибо!