Чай, кофе, меня?

- Ну, как-то так... – зачем-то добавил Мадара, словно подчёркивая своё небрежное отношение к произошедшему в прошлом. Однако говорил он неохотно, едва ли не морщась, а кипа документов указывала на то, что просто так забыть об этом он не мог. Десять лет... Хината, следя за тем, как ветер, влетая в открытую форточку, играет с неброской занавеской, ждала, пока путаница в голове уляжется. Всё это время девушка слушала молча, напряжённо, и только сильная бледность выдавала её волнение. И, наконец, осознав, она обхватила себя руками и судорожно выдохнула. Взглянуть на Мадару Хьюга не решалась. - Знаешь... У Ханаби не было ни одной царапины... Только шрам на виске, - Хината склонила голову. – Ну, от удара... В груди откуда-то возник тяжёлый ком, будто все переполнявшие её эмоции собрались в один сгусток, чтобы не давать ей дышать. Хотелось что-то сделать... Что-то, что-то!.. - Только не реви, - сказал Учиха. - Я и не реву. И тут Хьюга бросилась ему на шею и разрыдалась. Странно, но мужчина, похоже, растерялся, однако девушка не обратила на это внимания. Слёзы сами собой текли по щекам, она обнимала его и всё повторяла: «Спасибо, спасибо, спасибо!», - без остановки, как заведённая. Или же ныла какую-то чушь, вроде: «Я ж тебя сволочью-ю-ю счита-а-ала-а-а... А ты... ты...». Мадара не стал её успокаивать – он спокойно дождался, когда Хината вдоволь наплачется в его плечо, а потом хмыкнул: - Говорил же, не реви. Девушка, потупившись, поспешно отстранилась, хоть и не слишком далеко. Внезапно она кое-что вспомнила. Хьюга схватила его запястье – Учиха не сопротивлялся – и поспешно закатала рукав. Так и есть. Шрамы. Совсем мелкие, почти невидимые глазу, беловатые росчерки, но они стелились тончайшей сеткой по тыльной стороне ладони и дальше, вверх по руке. Хинате вдруг показалось, что её обили холодной водой и закинули за шиворот пару кубиков льда, и она, поддавшись внезапному порыву, крепко сжала сухую ладонь. Девушка затылком чувствовала взгляд Мадары, однако, он не предпринимал никаких попыток освободиться. - Ты, наверное, жалеешь, - задумчиво протянула Хьюга, рассеяно поглаживая чуть шероховатую кожу. Учиха развернул руку. Теперь маленькая ладошка Хинаты оказалась в его руке. - Ни разу, - коротко ответил он. Вот так просто. Чувствуя, что вот-вот вновь расплачется, девушка уткнулась ему в плечо – вроде как восстановившаяся дистанция исчезла сама собой, стоило только взяться за руки. Наверное, Хьюга могла долго так просидеть, вслушиваясь; ей казалось, что она слышит сердцебиение, слышит бег горячей крови по венам. Мадара был слишком живым, болезненно реальным и ощутимым; обычно люди воспринимают друг друга по-другому, и даже самые пылкие и близкие любовники – или же особенно они – оставляют у себя в голове какие-то границы, рамки, чтобы не потеряться. А если бы Хинате сейчас сказали, что у них общая нервная система, она бы и не удивилась. Как долго могут просидеть мужчина и женщина в обнимку просто так, ничего не делая? И как долго это удастся любовникам, не важно, каким и при каких обстоятельствах были они близки, но что важнее - тем, кто уже жадно вбирал в себя запах того, кто в данный момент целомудренно не распускал руки по той или иной причине? Целоваться начали спонтанно. Не растрачиваясь на лишние слова, Мадара приподнял её лицо за подбородок и накрыл губы Хинаты своими. Приятно и успокаивающе. Тепло, будто она в первом классе старшей школы и прячется от дотошных учителей в кабинете. Значит ли то, что Учиха Мадара спас её сестру и пытался спасти маму, хоть что-то? Ничего, кроме того, что она будет благодарна ему всю жизнь и теперь уж точно не забудет, чтобы там ни вышло с этим браком. Что брак – закорючка на документе. Не более, если всё решено другими людьми. Интересно, а что думает на этот счёт сам Мадара? Почему согласился? Прихоть? Или это действительно необходимость? Во всяком случае, Хината много об этом думала, но стоило Мадаре оказаться рядом, так в голову лезла какая-то чушь, наглое «хочу сделать так, как хочется» набирало мощь, и думаться переставало. Уж лучше б влюбилась по уши, чем так... Постепенно увлекаясь, Учиха притянул Хинату к себе на колени, уплотняя объятие. Оторвавшись от её губ, мужчина по-кошачьи потёрся щекой о её шею и стал короткими прерывистыми поцелуями очерчивать линию сонной артерии, ухитряясь при этом что-то там бубнить: - А вот если бы некоторые... не делали всяких непристойностей в кафе... то я бы твою биографию просмотрел... и знал бы... заранее... а так... Что «так» он не сказал, так же как и не дал ничего спросить, потому что предпочёл заткнуть девушке губы ещё одним поцелуем, на этот раз более страстным и менее приличным. Хьюга на мгновение задохнулась, а потом с готовностью обхватила его руками за шею, зарываясь в смоляные пряди. Поддаться Мадаре оказалось невероятно просто. В который раз... Но безвольной она себя не чувствовала. Хината просто делала то, что ей хочется. Тяжело дыша, Мадара отстранил её от себя лишь для того, что бы удобней было скользнуть ладонями по бокам, собирая футболку в складки и оголяя кожу. Но... Нет, если бы это был один телефон, то ещё ладно, так тут оба сразу взяли и затрезвонили, как будто только и ждали подходящего момента. - Да кто ещё там?! – гаркнул Учиха в трубку. - Алло, - сказала Хьюга, стараясь игнорировать полный сумбурного сожаления взгляд, устремлённый в её сторону. - Хината, где тебя носит?! А Ханаби, как обычно, полна такта и предельно конкретна. Впрочем, сейчас возмущение сестры было оправданно: добраться до дома самой ей было проблематично. Старшую Хьюга резануло острое чувство вины, и в то же время, когда она мельком посмотрела на Мадару, в груди разлилось что-то очень тёплое. «Ханаби, милая Ханаби, он же... нет, не стоит ей говорить, не сейчас, а лучше вообще не стоит». - Ну... это... я... понимаешь... ну... – замямлила Хината. - Забей. - Прости меня, пожалуйста, я сейчас быстро прибегу... - Да не суетись ты. Я уже не в больнице. Ну, это следовало предвидеть, но, всё же, девушка с лёгкой тревогой спросила: - А ты где? - Мы с Изуной-чаном едим мороженное в кафе у тебя на работе. Кстати, я упросила дать тебе отгул на пару дней. - С-с-пасибо... – выдавила Хината, а в голове вертелось: «Чан?» - Да чего уж там, семья же... – тут Ханаби приглушила голос, - Знаешь, у Изуны-чана так громко трубка орёт... Старшая Хьюга покосилась на ругающегося Мадару. Если сократить выражаемые им мысли до одного приличного выражения, выходило: «Какого чёрта ты меня не дождался?!» Кажется, она знала, с кем говорит Изуна. - И всё же, куда ты запропастилась, да ещё так внезапно? - как бы невзначай поинтересовались на другом конце провода. – Муженька что ли своего встретила? Удивляться феноменальной интуиции сестры Хината не стала, лишь в течение следующих пяти минут старательно избегала словесных ловушек, надеясь, что ничем себя не выдала. Когда она, наконец, убрала телефон обратно в карман, Мадара почему-то ждал её у дверей. - Значит, три недели? – уточнил он, будто и сам не знал минимальную длину брака, чтоб он был признан действенным. - Три недели, - с негромким вздохом подтвердила Хьюга. Ханаби зашвырнула мобильный в сумку и ткнула носком здоровой ноги в щиколотку Изуны. - А я говорила, что они вместе. - Говорила. - И это значит?.. - Что я проспорил. - И?.. - И что я плачу. Хьюга довольно ухмыльнулась и заказала самое дорогое и, разумеется, вкусное, что было в меню.