Кви про кво, Александр

      С момента разговора с Магнусом прошло несколько недель. Алек до сих пор, как последний дурак, бросался к телефону, когда ему кто-нибудь звонил. И каждый раз это был не тот голос, который он мечтал услышать. Но надежда все еще теплилась. Может быть этот человек передумает? Однако время шло... Алек все сильнее погружался в бездну отчаяния и опустошения. Амбициозный агент ФБР с отличными навыками – вот кем он был. Никому не нужный и забытый калека на реабилитации – то, кем он стал. Даже ходить самостоятельно ему было сложно. Только короткие дистанции. Только на костылях. Если он и продолжит свою карьеру, то оперативником ему не быть, потому что хромота останется с ним до конца его дней. А теперь… возможно, и Бейну он больше не нужен. Изуродованный, покалеченный, никчемный человек без какой-либо цели, без чего бы то ни было за плечами. Да к тому же с шаткой психикой после недавних событий. Максимум очередной пациент Магнуса. Что он там говорил про маниакально-депрессивный психоз? Скука. Тоска смертная. Вот кем Алек является для него.       И каждый день, на чертовой терапии, Лайтвуд пытался держаться добрячком, изображал из себя крутого парня, который старается. Потому что если у него выявят еще и проблемы с психикой, то даже в качестве канцелярской крысы в поведенческий отдел не допустят. И это лишь усугубляло его состояние. Алек не был тем человеком, который любит примерять маски. Он всегда был самим собой. Но теперь прикидывался кем-то, играл на публику, чтобы, оставшись в одиночестве, вновь жалеть себя, просыпаться от кошмаров и сдерживать крик.       В один из дней ему сообщили, что он записан на прием к психологу. Это была обычная процедура, необходимая для определения его эмоционального фона и срока выписки. Но подобная мысль не сильно успокаивала. Алек не хотел, чтобы кто-либо копался в его голове. Он знал, что и как нужно говорить. Понимал это. Но была возможность потерять бдительность хоть на мгновение, и тогда его уличат во лжи. Тогда поймут, что он не в порядке. Тогда всему конец.       Когда Алек пришел на приём, то старался казаться спокойным и бодрым, но стоило ему войти в кабинет, как улыбка сама собой сползла с лица, оставляя лишь выражение шока. Он смотрел во все глаза, не веря в происходящее. Захотелось ущипнуть себя, чтобы проверить сон это или явь, но парень не стал так поступать. Ему хотелось верить, что это происходит на самом деле.       - Ма… Доктор Бейн, что вы здесь делаете? – спросил Алек, когда дар речи к нему вернулся.       Магнус слегка склонил голову на бок, после чего медленно и спокойно произнес:       - Мне тоже хотелось бы знать. И ответить на этот вопрос можете лишь вы, Александр. Зачем вы позвали меня?       Последний вопрос прозвучал с нажимом, взгляд Магнуса стал требовательным. Это пригвоздило Алека к месту.       - Я… я… н-не уверен… - произнес он, краснея.       - Вы лжете, Александр. Ответ вам известен. И я хочу его услышать.       Парень блуждал взглядом по обстановке кабинета, не зная, как себя вести и что делать, после чего пришел к определенному выводу и посмотрел на своего собеседника.       - Кви про кво, Магнус. Ты мне, я тебе, - твердо, без запинки заявил Алек. – Как раньше. Согласен?       Бейн улыбнулся, помимо собственной воли улыбнулся. Он не хотел бы, чтобы парень видел эту эмоцию, но не смог сдержаться.       - Как интересно, - протянул он медленно, тягуче. – Что ж, я слушаю вас, Александр.       Парень нервно облизнул губы, теряя свою уверенность. Ему было страшно услышать ответ Доктора Бейна. Страшно неправильно истолковать ситуацию.       - Поч-почему ты приехал? – озвучил он. – Т-тебя могли бы схватить. Арест-товать. Но ты здесь. Почему, Магнус?       Тот со свойственной ему бесстрастностью смотрел на Лайтвуда, после чего ответил:       - Потому что вы позвали меня, Александр.       - Ес-сли бы я поз-звал… ты бы в любом случ-чае приехал? Не боялся, что я тебя с-сдам?       В ответ на это Магнус самодовольно ухмыльнулся.       - О моих звонках до сих пор никому не известно. Ни тогда, ни сейчас. Полагаю, это показатель. А теперь ваша очередь, Александр. Зачем я здесь?       Парень еще раз провел языком по губам, нервно осматриваясь. Его рука, сжимавшая костыль, начала дрожать и стоять вот так было не просто. Но и проявлять слабость он не хотел. Потому мужественно держался, пытаясь подобрать ответ.       - Я… мне… это было нужно, - сообщил он, прикусывая губу так, словно сожалел о сказанном.       - Зачем это вам, Александр? – вновь начал давить Магнус, делая несколько шагов навстречу к парню, но не приближаясь слишком близко. Все же он был психопатом, который ранее общался с Лайтвудом через решетку. Потому парню может быть не комфортно от излишней близости подобного человека. – Отвечайте, Александр. Не молчите. Вы мне, я вам, помните? – надавил он, когда тишина затянулась.       - Я не уверен, - совсем тихо и робко пробормотал Лайтвуд.       - А вы попытайтесь сформулировать свои мысли и облечь их в слова. Это не так сложно, как кажется на первый взгляд.       Услышанное придало ему сил. Алек посмотрел прямо в глаза Магнуса и твердо признал:       - Меня влечет к вам, Доктор. – Далее его речь вновь стала тихой и сбивчивой, - я не совсем понимаю… в каком плане и как… и… вы были мне нужны. Очень сильно… Я… не знаю, что еще добавить.       Речь Алека была не ровной. Его тон резко переходил от твердой решимости к невнятным сомнениям и даже небольшому заиканию. Обращение к собеседнику скакало от официально-уважительного к более простому и близкому.       Магнус же прищурился и произнес своим ироничным тоном:       - Это прозвучало почти как признание, Александр. Только вот признание в чем? Вы полагаете, это некая разновидность сердечных чувств? Или, может, я вызываю у вас зависимость? Сродни хорошему алкоголю, который противен с виду и горчит на вкус, от которого нужно держаться подальше. Но вы, Александр, прикладываетесь к бутылке каждый раз, когда вам плохо. Потому что знаете, что в этом алкоголе найдете спасение и легкость. Он снимет с вас все бремя, подтолкнет в нужном направлении. И наплевать, что с утра будет болеть голова, что вы будете отвратительно себя чувствовать. Зато алкоголь исполнит свое предназначение.       Он замолчал, изучая своего пациента. Пытаясь прочесть все его эмоции, проникнуть в голову и услышать роящиеся там мысли. Магнус сделал еще один шаг по направлению к парню.       - Скажите, Александр, часто у вас возникало желание увидеться со мной?       Лайтвуд молчал.       - Отвечайте на вопрос, - чуть повысил голос Магнус. – Как часто. Как часто у вас возникало желание увидеться со мной?       - Это впервые, - сдавленно выдохнул Алек. – Я д-думал о вас. Вс-споминал. Но вс-стретиться мне н-не хотелось. Только пос-сле вс-сего. Если бы у м-меня были ваши конт-такты, я бы и с-сам позвонил. Я бы попросил…       Магнус смотрел на него прищурившись.       - И вот я здесь, Александр. Что дальше?       - Моя очередь задавать вопрос, Доктор, - осадил Лайтвуд. – Вы приехали, догадываясь, что вам ничего не угрожает. Прекрасно понимая, что к чему. Зависимость или что-то вроде этого. Но зачем это все вам? Простое любопытство? Или нечто более значимое?       Магнус тяжело вздохнул и призвал свой излюбленный менторский тон:       - Вы слишком все усложняете, Александр. Я же учил вас смотреть в корень. Определять мотивы.       - Но мы не виделись чет-тыре года. У вас не б-было возможности видеть м-меня, чтобы вож-жделеть…. – на последнем слове Алек покраснел, смутившись.       - Ммм, - протянул Магнус. – Вы говорите об источниках зарождения вожделения. Возьмем узника, запертого в клетке. Восемь лет изоляции. Восемь лет никаких интересных контактов. А потом появляется молодой и привлекательный агент ФБР. Этот юноша кажется узнику занятным. Но когда он уходит, узник способен думать лишь об одном единственном визитере. Именно так зарождается вожделение. Но что происходит с ним дальше? После того, как обстоятельства изменились? Сохранится ли оно? Вот верный вопрос.       - Оно сохранилось? – глядя во все глаза спросил Алек. Его сердце нервной птицей билось в груди, готовое вот-вот разбиться о ребра. Главное, чтобы не вдребезги. Все эти волнения, вместе с едва оправившимся телом дали о себе знать. Алек не выдержал столь длительной нагрузки. Рука дала слабину, из-за чего упор сместился и центр тяжести ушел в сторону. Парень понял, что падает. Он пытался сохранить равновесие, удержаться, но все было тщетно.       Зато Магнус отреагировал. Сократив разделявшее их расстояние, он подставил руки, пытаясь удержать Алека. Надо отдать должное, Бейн был силен и ловок. Он одним рывком поднял парня, подтягивая его к себе и поддерживая. А вот Лайтвуд закрыл глаза, пытаясь сдержать слезы. На него давила собственная беспомощность. Господи, кому вообще нужен такой сломанный человек? Никому. И даже если в Магнусе сохранилась хотя бы частичка каких-то эмоций по отношению к нему, после того, как он увидел это… Этого нового Алека, он оставит его. Забудет и уйдет.       - Отпусти меня, - попросил он, упираясь ладонями в грудь Магнуса, пытаясь оттолкнуть бессильными руками.       Но Бейн подхватил его на руки и отнес к кушетке, стоявшей в комнате. Когда Алек оказался на ней, он закрыл лицо, в очередной раз пытаясь свернуться калачиком.       - Что вы делаете, Александр? – требовательно спросил Магнус.       - Оставьте меня. Уйдите, - дрожащим голосом просил он в ответ.       - Начнем с того, что это мой кабинет. И покинуть его придется вам, - холодным и невозмутимым тоном проговорил Доктор Бейн. – Александр, я не собака, которой можно отдавать команды. К ноге, Магнус. Пошел прочь. Если я сейчас уйду, то больше мы с вами не увидимся.       От этих слов Алек лишь сильнее задрожал. Даже невооруженным глазом было видно, как его потряхивает.       - Вы погрязли в жалости к собственной персоне и самоуничижении. Вы ненавидите себя, не так ли, Александр?       Парень кивнул, не в силах говорить.       - Потому вы и позвали меня. Я ваша расплата за то, каким никчемным человеком вы стали, - голос Магнуса был холодным и несколько злым, но к концу речи он сменился на мягкий, и лишь последнее предложение он произнес на повышенных тонах. – Вы считаете, что я покараю вас и воздам по заслугам. Ведь я преступник, убийца. А вы всего лишь жалкий калека, который не сможет даже защититься. Верно, Александр?       Парень нашел в себе силы посмотреть на Бейна. В его глазах читалось непонимание и ужас.       - Нет! – возразил он.       - Все именно так, - возвращаясь к своей надменной и отстраненной манере, констатировал Доктор. – Вы хотите покончить с собой. Хотите, чтобы ягнята замолчали. А что насчет Железного Башмака? Он теперь тоже вам снится? Вам нужно остановить эти мучения, но вам не под силу такая задача. Потому вы и позвали меня.       Алек порывисто сел, почувствовав, как в глазах потемнело от слишком резкого подъема.       - Нет! Это не так! Частично вы правы, но я позвал вас не потому!... Я… воспринимаю вас, как человека, который меня оберегает. Я был уверен, что именно вы спасли меня от Железного Башмака. И поэтому я просил вас приехать. Мне спокойнее рядом. Я чувствую себя защищенным. Нужным. Но не теперь, - он вновь прикрыл глаза. – Вас заинтересовал амбициозный агент ФБР. Привлекательный, молодой юноша. А не… - он запнулся, не в силах назвать себя теми же словами, которые применил Бейн. От которых сердце словно полоснули раскаленным ножом.       - Александр, вы имеете склонность додумывать за других и моделировать их восприятие так, как вам кажется должно быть.       - Опыт работы в поведенческом отделе сказывается, - горько усмехнулся он.       - Грести всех под одну гребенку, идея не из лучших. Особенно когда объект не вписывается в стандартные рамки. Скажите, Александр, я вписываюсь в стандартные рамки?       Лайтвуд с какой-то щемящей душу, идиотской надеждой, посмотрел на Магнуса.       - Нет, не вписываетесь. Вы непредсказуемы. Вас сложно просчитать.       - Сложно? Тогда зачем вы пытаетесь это сделать?       Алек прикусил губу, не зная, что на это ответить.       - Спросите меня еще раз.       - Что? – не понял просьбы Лайтвуд.       - Что я здесь делаю, спросите еще раз, если хотите знать правду.       В этот момент на Алека напал ступор. Услышать ответ означало бы отрезать все возможные пути для отступления. Не зависимо от того разделит ли Магнус его привязанность или нет, дороги назад не будет. И Алек не знал какой ответ он хотел бы услышать на самом деле. Но молчать вечность было невозможно.       - Почему ты приехал, Магнус? – произнес он, ощущая, как во рту пересохло.       Взгляд Бейна был долгим и цепким, а затем он произнес:       - Потому что мои чувства к вам не прошли за эти четыре года.