POV Катя
Прошла неделя, прежде чем мы с отцом дозвонились до матери, сообщив, что у нее есть возможность стать бабушкой, и месяц, прежде чем она приехала. Вообще-то сам день, на который был назначен ее прилет, я не знала, а потому утреннее папино объявление однажды: — Катя, мама через два часа приедет, — бесповоротно поверг меня в шок. Все время в ожидании ее я сидела как на иголках. Все обиды, которые у меня были на мать в той или иной степени, моментально забылись. Я просто хотела ее увидеть и почувствовать себя маленьким ребенком в ее объятиях. Наконец, названное время истекло.~
После контрольного звонка Александр вышел на улицу, чтобы встретить бывшую жену. Через минуту они зашли в дом, Беркович при этом занес небольшой синий чемодан. Смотря на его размеры, мужчина облегченно подумал, что Зоя прилетела совсем ненадолго. — Мама! — Катя кинулась к матери на шею: эмоций после того, как они не виделись более полугода, девушка сдержать не смогла. — Привет, я так соскучилась. Но охватывающая с ног до головы радость ушла также быстро, как и пришла. Неожиданно Екатерине стало стыдно от проявленного ею восторга, девушке захотелось взять свои слова обратно. Ведь раньше она никогда так не приветствовала мать, Кате показалось, что это может только раздражить родительницу. Но к ее удивлению, Зоя, похлопав дочь по плечу, довольно мило произнесла: — Привет, Катенька. И я скучала, дочка. Катька совсем оттаяла, засияв, как майская роза под теплым весенним солнышком. В это время на первый этаж спустилась Ольга Николаевна, но они с Зоей, мимолетно поздоровавшись, старались обращать друг на друга как можно меньше внимания. Ровно двадцать минут потребовалось женщине, чтобы отойти от всех перелетов и переездов, умыться, отдохнуть и затем, не теряя лишний раз время, расположиться в гостиной для семейного разговора. Ольга незаметно села в кресло, не нарушая своего молчания и не мешая напряженной беседе, которая развернулась перед ее глазами. — Итак, — начала мать девушки, — я сюда приехала не просто так, а чтобы поговорить и что-то решить, Катя, с твоим положением. Александр напряженно молчал, ему не терпелось и самому уже произнести несколько ласковых словечек, но он сдерживал гнев, который ему приходилось держать в узде вот уже несколько недель. Мысли же Кати были сейчас немного в другой реальности. Ей так не хотелось обсуждать эти взрослые темы, где главным предметом обсуждений была она. Девушка поймала себя на мысли, что ей жутко приятно видеть родителей вместе, как в детстве. Хотя она уже и давно свыклась с укладом настоящей жизни, наглядеться на эту картину никак не могла. Кате было необходимо взять себя в руки и сосредоточиться, но она до последнего не могла сделать над собой требуемого волевого усилия. — Мам, а насколько ты приехала? — прерывая всю схему разговора, спросила Екатерина. — Катя, ты сейчас об этом думаешь?! — произнес Сан Саныч сразу же повышенным тоном. — Мы, между прочим, здесь твои проблемы решаем! — Беркович, потише с дочерью, — пригрозила Зоя. — У меня завтра самолет, — оповестив дочь о краткосрочности своего пребывания здесь, женщина перешла к основной теме: — Кать, я хочу, чтоб ты знала, что я на твоей стороне. Что прерывать беременность нельзя, и если так получилось, то рожать надо обязательно. Явно не ожидавший таких слов Беркович старший не вытерпел: — Зоя… Зоя, ты даже не хочешь как-то образумить ее! Что значит, «если так получилось»?! — Саша, а что ты предлагаешь? Убить этого ребенка?! — женщина повернулась в сторону бывшего супруга, чувствуя былые эмоции от споров с этим человеком. — Хочешь, чтоб у тебя потом вообще внуков не было?! — Мам, — видя, что разговор сейчас совершенно легко можешь перетечь в традиционный скандал, Катя прервала их. Раньше она с удовольствием наблюдала за такими междоусобицами, даже подстраивая некоторые из них — сейчас такое желание было равно нулю, — да в общем-то, мы с Лешей так и думали. Произнеся это, Катя отвела взгляд. Она вдруг поняла, что за этот месяц Леха, хотя и обещал ей, еще тогда у Арины, что они что-нибудь придумают, на деле даже ни разу не высказал своего мнения относительно ребенка. Неудачное подслушивание его разговора с тетей Любой усложнило ситуацию, потому что теперь Екатерина однозначно боялась спрашивать парня о том, в ответ на что могла услышать самые непредсказуемые слова. Леху же по всей видимости подобные терзания не мучили — он спокойно себе жил, стараясь не мучить себя грядущим лишний раз. — А да, кстати, кто отец ребенка? — вопрос матери вывел Екатерину из раздумий. — Тот парень, с которым ты на фотографиях? — Ну, да, Леша, — ответив, Катька тут же услышала рядом взрыв отцовских эмоций. — Зоя, ты понимаешь, что этот деревенский шалопут затащил нашу дочь в постель?! — Пап, хватит, а?! — злилась Катя в параллель своим мыслям: «Дождался, блин, момента, чтоб выпустить все, что кипело внутри него все это время». — Да, Александр, давай без скандала. Имей совесть, дочери волноваться нельзя, — Зоя, нервно откинувшись на спинку дивана, закинула ногу за ногу. На слова бывшей супруги Беркович махнул рукой: — Хотя да, своя голова была, когда с ним… — Саша! Ну, право слово, — перебила его Ольга, поняв что ее вмешательство просто необходимо, — я знаю Алексея с одиннадцатилетнего возраста. Парень воспитанный, руки золотые, не из последних, знаешь там, красивый вон какой. — Оля, я просто думал, что она приедет, как-то поставит Катю на место, — в этот момент Катерина цокнула, — а она сразу на ее сторону! — Беркович, между прочим, у нее есть и отец, который мог бы это сделать! — укоризненно произнесла Зоя. — Так я и ставлю, но ты же сразу «тише-тише»! Хорошо, я молчу! — подняв ладони кверху, Александр затем хлопнул ими себя по коленям и вскинул брови в знак того, что он отступает. Бывшая Беркович усмехнулась и ошпарила экс-супруга возмущенным взглядом: — Да надо было делать это изначально, а не когда уже дочь беременна в семнадцать лет! — А ты думаешь, я не пытался?! — Ну, что-то не заметно, а теперь, дорогой, уж извольте, поздно на нее грозиться. Катя сидела раздраженная: мама уже завтра улетает, папа на нее злится, в чем, кажется, останавливаться не собирается, и из-за этого ругается с мамой. Но тут довольно неожиданно обратились к ней: — Катерина, я конечно недовольна, что ты связалась с деревенским, — Зоин голос, не теряя строгости, хотя бы стал тише. — Мам, — блондинка попыталась оправдать свой выбор в глазах матери. — Не перебивай, — пригрозив дочери указательным пальцем, Зоя вернулась к своей мысли. — Но поскольку я уже ничего сделать не могу, будем надеется, что хотя бы этот твой Леша окажется приличным человеком. У него есть работа, средства, чтоб обеспечить ребенка? Вы как-то уже об этом думали? Я не хочу, чтоб моя дочь, внук были в недостатке. — Ну, так подробно мы еще не думали, но у Леши есть работа. Он на СТО работает, а пока, — не закончив мысль, Катя перевела взгляд на отца. — А пока мы решили, что Алексей будет жить у нас, — сказал Александр. — Не будет же так, что ребенок родится, а его отец черти где, черти что делает. Сами дел наварили, пускай сами расхлебывают. — Нет, Александр, это твоя дочь, и отворачиваться от нее при проблемах нельзя. Пусть расхлебывают сами, как Саша, как?! Ей семнадцать лет! А что насчет проживания — это правильное решение, молодец. Рассудил, как отец. — Правильно, Зоя, Кате семнадцать! Ты понимаешь, что она еще сама ребенок? Но ты же ее сразу защищаешь, хотя детям за ТАКИЕ проколы ремня дают! — Все, Беркович, хватит! Опять возвращаемся в начало разговора. Она же не одна в этом виновата. Катюш, вечером пригласи своего молодого человека сюда, мне надо с ним поговорить. Ему, кстати, сколько лет? Вставая с дивана, девушка повернулась в сторону матери: — Хорошо, мам, Леха и так сюда придет. И в декабре ему будет двадцать. — Все, ладно, вечером продолжим, — уверенным и довольно спокойным голосом проговорила Зоя. — А сейчас надо чемодан разобрать, я там вам кое-какие гостинцы из Италии привезла. Курагу, мед, фрукты, тебе, кстати, Катя, полезно на твоем сроке. Сколько ты говорила у тебя, пять недель? Не удивившись ошибке матери почти в месяц сроком, Беркович младшая, растянув губы в полуулыбке, ответила: — Уже восемь. И спасибо. — Не за что. Кстати, я тебе еще сумочку там привезла, посмотришь. Вот тут Катя не удержалась от полноценной улыбки, даже обняв мать во второй раз и при этом мысленно заметив, как же она давно этого не делала. Нахлынувшие воспоминания о детских годах не оставили девушке выбора, и она, зайдя в свою комнату, отложила мамины подарки и занялась поиском дневника, который вела в восьмилетнем возрасте. Личным его назвать было практически нельзя, но коротенькие записи, сделанные рукой маленькой Кати, моментально пробудили настоящую Екатерину искренне улыбнуться. Множество ошибок, детские восторг и наивность, простота повествования — все это сообщало о разных днях из былой жизни. Страничку за страничкой Катя восстанавливала в своей памяти дни своего детства: как она ходила с родителями в цирк, где ее внимание впервые в жизни было всецело отдано бурым мишкам, как она «два часа прыгала от радости», когда папа взял ее с собой на работу и она впервые обедала в институтской столовой, как мама впервые увидела новую жену дедушки Саши Элю и не подружилась с ней. Екатерина смеялась сквозь ощущение, что прямо сейчас расплачется, однако до последнего не хотела давать слабину, понимая, что ее может увидеть кто-нибудь из родных, а им на эти воспоминания абсолютно фиолетово. У папы есть тетя Оля, у мамы — новый муж, зачем им ностальгировать по тому времени? Остановиться ей захотелось только на записи с не очень приятным содержанием: Катя разбила папину любимую кружку, мама спрятала осколки, а вечером, когда родители ругались на весь дом, она, дурочка, мучила себя мыслью, что это все из-за нее. После этой записи Екатерина захлопнула дневник и отложила его в сторону. На сегодня воспоминаний достаточно. — Ты-то уж не бойся, — шмыгнув носом, девушка обратилась к своему потенциальному ребенку угрюмым и даже сердитым голосом, — я от тебя никуда не уеду. Наша семья другая будет. Надеюсь, папка твой тоже это понимает. Не произнеся больше ни слова, Катя уткнулась в подушку, которая уже через несколько секунд впитала в себя мокрые капли. Но тут чьи-то руки дотронулись до ее плеч. Катя вздрогнула и повернула голову. Это был Леша, который как и обещал, пришёл с работы немного раньше. Беззвучно стоя до этого момента у входа в ее комнату, он решил раскрыть Кате свое присутствие только сейчас. — Лех, ты че так пугаешь? — глотая слезы, спросила Беркович. — А ты шо ревешь, а? — парень сел на кровать, примостив руку на женском колене. — Разговор не вышел, мать быковала? — Да нет, нормально все, мама на моей стороне, просто читала свой дневник детский… воспоминания нахлынули, — говоря это, Катюша махнула рукой и тут же принялась разглаживать ей одеяло, чтобы параллельное занятие помогло ей сдержаться от излишней сентиментальности. — Ааа. Ну, тогда шо ты? Хорош влагу разводить, вредно говорят, — Алеша усмехнулся, чем заставил просветлеть и Катино лицо, — шо ты там, кстати, общалась? Катя подняла на парня блестящие от слез глаза: — Лех, ты же нас никогда не бросишь? Если я всё-таки рожу. Договорить девушке не позволил вопрос Алексея, нагло врезавшийся в ее речь. — Шо значит «если»? Ты не уверена? — Да нет, — Екатерина замялась, не желая поднимать данную тему, — я вообще не об этом. Просто знаешь, как потом больно понимать, что твои родители больше никогда не будут вместе? Сколько я в свое время плакала по этому поводу, да и сейчас вот. — Катюх, во-первых, шо ты меня тут позоришь, не буду я никого бросать, — Леха в унисон своим словам погладил девушку по ноге в знак поддержки, — а во-вторых, я тебя прекрасно понимаю. Я вообще-то сам только недавно узнал, кто мой отец. — Да ну, — Екатерина слабо скривилась, — у тебя был отчим с детства, он для тебя стал настоящим отцом, все равно полноценная семья. Напрягая память, Алексис уставился в потолок: — Да он появился только, когда мне было двенадцать, тебе, кстати, тогда лет десять было. — Мои родители в десять и развелись, — грустно вздохнула Катя и бессильно уткнулась макушкой в мужской торс.~
Как не уговаривала себя Катя сидеть в своей комнате до окончания разговора между Лехой и мамой, под конец все равно не выдержала. — «Черт с ним», — пронеслось у девушки в голове, прежде чем она решилась всё-таки встать с кровати и выйти за пределы комнаты. Ее мать впервые виделась с Лешей, а обстоятельства их вынужденного разговора при первой встрече вносили свои коррективы в восприятие этой ситуации Екатериной. Для девушки немалым потрясением стало, что мама вообще приехала. Все вместе это заставляло Беркович, возможно, впервые за свою жизнь, прежде довольно беспечную, действительно напрячься. Сделав несколько осторожных шагов, Беркович остановилась у самых перил и, напрягая слух, начала-таки вникать в разговор, происходивший внизу. Никто ему, разговору, не мешал. Отец с Ольгой давно разошлись по своим делам, и казалось, в доме помимо этих двоих никого не существует, поэтому до девушки отчётливо долетало каждое слово. Уже после нескольких секунд подслушивания Катька сделала вывод, что попала, по всей видимости, на одну из самых напряжённых частей разговора, хотя что они обсуждали до этого и представить не могла. — Ты же понимаешь, что сломал девочке жизнь? — слова матери, словно раскаты грома, коснулись слуха Екатерины и заставили все ее тело невольно сжаться. Руки, до этого легонько касавшиеся лестничных перил, теперь напряглись изо всей мочи. Катя продолжала неподвижно стоять на месте. — Почему я сломал? — донеслось начало Лехиного ответа. — У нас все взаимно было, — в его голосе отчетливо различалась нотка обиды от Зоиного вопроса. Почувствовав ком в горле, блондинка постаралась игнорировать его, однако мысли сами появились в ее голове: — «Леха, что ты несешь? — на Катином лице изобразилась болезненная гримаса. — Нашел время обижаться, совершенно не умеет с моей матерью общаться». Тем временем беседа внизу продолжалась своим потоком, и через несколько секунд девушка снова услышала голос матери: — Ещё неизвестно, какая из нее мать получится в восемнадцать-то лет, сомневаюсь, что и ты надолго с ней задержишься, — Зоя ненадолго замолчала, пока объект их обсуждения, стоя наверху, закрыла глаза и с трудом воспринимала речь матери, которая вообще-то надеялась, что произнесенные ею слова останутся лишь между ними с Алексеем. — Говорила ей год назад: «Поехали со мной в Милан. Сейчас бы совершенно другая жизнь была», — на все это Леха молчал, поэтому говорила в основном женщина. — Значит так, скажи-ка ещё разок, насколько ты можешь обеспечить мою дочь финансово? Понимая, что мать перетекла уже на другой аспект обсуждаемой проблемы, Катя сорвалась с места, и уже через секунду лежала в окружении подушек, пытаясь переварить хотя бы часть услышанного. Вопросом, какое ее мать имеет право так говорить о Леше и об их с ним отношениях, девушка безусловно задалась в первую очередь, но также она осознавала, что ни за что не стала бы вмешиваться в их разговор, чтобы поспорить, потому что в будущем Зоя с лёгкостью может оказаться права. Какая из нее может выйти мать? Да все равно какая — именно в этот момент Екатерине было без разницы, как там считает ее собственная мать и получится ли стоящая из нее самой. Гораздо больше Катьку задевали слова о скорейшем удалении Леши из ее жизни. В любой другой раз Катька не упустила бы случая поскандалить с матерью, но сейчас, когда они не виделись с ней полгода, девушка чувствовала возникшую между ними эмоциональную пропасть, которая даже не давала ей спокойно, как было привычно ранее, съязвить Зое в ответ, начать отстаивать свое мнение, орать, в конце концов. Зная, что где-то внутри она сама такая же стервозная, как мать, Катя неожиданно для себя начала осознавать, что эта часть характера в какой-то мере в ней приглушилась, особенно в последнее время. То ли от гормонов, то ли просто от того, что влияние матери на Екатерину теперь равно нулю, и живёт девушка в другой, нежели раньше, обстановке. Более спокойной что ли, без частых пререканий и скандалов, в какой-то степени ещё и более комфортной, потому что время от времени у Кати возникало крохотное ощущение полноценной семьи. Но сейчас речь шла совершенно не об этом. Понимая, что уже минут десять лежит в слезах, Беркович перевернула подушку и, почувствовав под своим лицом мягкую и сухую ткань наволочки, непроизвольно начала подгружать в сон. Девушка даже не сделала попытки побороть наваливавшееся на нее с каждой секундой все сильнее состояние, а потому уже через две минуты послышалось ровное дыхание Екатерины, сжимавшей в руках край подушки.~
— Кать, пойми, у меня не будет тысячу возможностей приезжать и уговаривать тебя, поэтому предлагаю тебе сейчас — поехали со мной в Милан. Там уж явно условия для ребенка получше будут. Да и после разговора, — взяв дочь за руку, Зоя мотнула головой в сторону якобы с отсылкой на их с Алексеем разговор, — я поняла, что тут тебе хорошая жизнь не грозит с твоим деревенщиной. Разговор происходил глубокой ночью. Мать и дочь, так и не сумев уснуть вечером, пересеклись на кухне и сейчас сидели за барной стойкой друг около друга. Несмотря на поздний час, девушка не чувствовала сна ни в одном глазу и отчетливо все соображала, поэтому после Зоиных слов неприязненно убрала свою руку из материнских. Она понимала, что уже упустила возможность уехать тогда и может упустить сейчас. Поколебавшись в сомнениях пару минут, которые протекли в полном молчании, девушка почти было согласилась. Но в последний момент осознала, что произнести должна именно следующее: — Мам, признайся себе, что в Милане я ни тебе, ни твоему мужу буду не нужна. Тем более с ребенком, который там тем более никому не нужен. Тут хотя бы есть люди, которые могут помочь. — Ну и кто, например, — облокотив руку, облаченную в шелковый халат, на стол, поинтересовалась Зоя. — Лехины родители лично рады своему будущему статусу. На это женщина только хмыкнула: — Тоже мне поддержка. В Милане я могу снять тебе квартиру, тебе там будет комфортнее. Не на шутку раздражившись, Катя нахмурилась и первая повысила голос: — По-моему ты забываешься. Я не знаю языка, у меня там вообще никаких прав не будет. — Я не узнаю свою дочь, — Зоя всплеснула руками. — Когда тебя пугали такие мелочи? До родов можно успеть и документы подготовить, и язык выучить. Вздохнув, Катя позволила тишине спуститься, а затем развеяла ее: — Нет, в Италию я с тобой не поеду. Что я там буду делать? Я и тут-то до конца не уверена, что мне это нужно. — Что? — Зоин голос мгновенно стал строгим, и она, наклонившись, посмотрела дочери в глаза. — Мне сейчас не показалось? Ты же говорила, что вы уверенно оставляете ребенка. Да и парень твой, я поняла, настроен, чтоб ты рожала. — Во всяком случае, мне он этого не говорил, — надув губы, Екатерина замолчала. — Что за бред, Катя?! Не хочешь лететь со мной — ладно выбор твой, хотя не исключаю, что потом жалеть будешь. Но о таком даже не думай. Я тебе запрещаю, поняла? — параллельно своим словам Зоя поднялась с барного стула и, уперев руки в бока, заметно повысила голос. Не думая о том, что своим полуночным разговором, который грозится перетечь в скандал, они могут кого-нибудь разбудить, Катя на сей раз не сдержалась. Перейдя практически на крик, она начала в ответ упрекать мать в ее словах и поступках, а затем слышала практически то же самое в свой адрес. Спящим жильцам дома в итоге повезло: скандал Зои и Кати не был продолжительным и закончился буквально уже через пару тройку минут, за которые они даже никого не разбудили. — И я очень рада, что уже завтра ты улетаешь! — закончив свою речь далеко не лестными словами в адрес матери, Катя скрестила на груди руки и с ненавистью на лице удалилась на второй этаж, в свою комнату. Недолго думая, Зоя нашла в шкафу бутылку коньяка и, опрокинув рюмку, отправилась спать. В доме снова повисла тишина, как будто никакой ночной ссоры и не было. Скорее всего, произошедшая беседа на повышенных тонах навсегда останется только между ними двумя. И подозрительным будет казаться только то, что на следующий день до самого отъезда Зои они с дочерью не перекинутся ни словом, а простятся друг с другом лишь весьма холодным взглядом и равнодушным «до свидания».