~
Оповещенный супругой о том, что буквально пять минут назад звонил Алексей с неожиданной новостью, что они с Катей находятся в роддоме, Александр сейчас именно туда и направлялся вместе с Ольгой. — Они в городе где-то были? — вцепившись в руль, поинтересовался Беркович. — Саш, ты думаешь, у меня было время уточнять? — Ольга расстегнула сумку и, нервным взглядом окинув пробку за окном, потянулась за телефоном. — Кажется, дома сидели. Во всяком случае, собирались. Уже через пару десятков секунд гудки на Ольгином телефоне сменились ответом Леши на звонок, и неутешительная новость о том, что они, кажется, встали в пробку, тут же была сообщена молодому человеку. Ольга Николаевна понимала, что Алексею сейчас там трудно и морально один он не справится, но, к сожалению, ничего поделать не могла. Пробку удалось преодолеть лишь спустя полтора часа. Когда Берковичи входили в здание роддома, в родильной в это время уже вовсю кипела работа. Пропуска, обеспеченного связями Берковича, хватало далеко не на все, поэтому дожидаться, пока все закончится и их запустят, супруги могли лишь в коридоре, параллельно улавливая отдаленные страдальческие крики роженицы из родильного зала. Берковичи сидели, считая себя морально истощенными и в конец издерганными из-за происходящего буквально в нескольких метрах от них. Страх ожидания и болезненное восприятие звуков, которые были слышны из родильной, присутствовали еще на протяжении нескольких часов. Единственное, что предстало их взору после длительного ожидания — это врач, который был не просто одним из знакомых Берковича, но и который еще два месяца назад пообещал ему «принять у его дочери волшебные роды». Сейчас по внешнему виду и светлому лицу доктора создавалось ощущение, что он вернулся с длительной, но довольно приятной прогулки с поющими пташками, а вовсе не вышел из родильного зала, где несколько часов подряд не отходил от роженицы. — О, Сан Саныч, здравствуйте, — выйдя из родильной, врач улыбнулся и протянул для приветствия руку. Затем, повернув голову, с такой же добродушной улыбкой кивнул Ольге. — Поздравляю с рождением внучки. Берковичи осторожно улыбнулись — настолько не осознаваемо звучала эта новость. Александр тут же начал дергать руку друга в крепком благодарственном пожатии а, обняв, бормотать что-то вроде «спасибо большое, с меня причитается». Махнув рукой в ответ, врач сверкнул карими глазами от слишком хорошего настроения и, почесав щеку, на которой начинала проступать легкая щетина, сделал попытку поотнекиваться и, смеясь, произнес: — Не начинайте. Лучше я вам скажу, что девчонка родилась здоровенькая, горлопанит уже во всю. Вес две тысячи восемьсот девяносто, пятьдесят два сантиметра. Можно звать папашу, обрадовать, так сказать. Лица, растянутые в улыбках, после этих слов моментально их потеряли. — Так, а Алексей не здесь? Врач сложил руки в замок и мягко улыбнулся: — Нет, ну что вы. Я вообще не понимаю, как вы тогда могли заикаться о партнерских родах. Он часа три с Катей в предродовой посидел, а потом я его всего бледного отправил гулять. Сказал «станешь отцом — позовем». Ольга тут же схватила с лавки сумочку, поспешно добавляя: — А, да, сейчас позвоним тогда, обрадуем. Сан Саныч же в этот момент поинтересовался: — Георгий Матвеевич, так, а к ней сейчас можно? — Беркович кивнул на родильную. Врач кротко сжал губы, повторно сложил в замок руки и мягким голосом произнес: — Простите, Сан Саныч, при всем уважении, этого, к сожалению, позволить не могу. Дочку сможете увидеть, когда ее по коридору будут провозить, внучку — тоже. Но в целом, посещения не раньше завтрашнего вечера. Не волнуйтесь, уход у нас волшебный, а девочкам вашим нужно немного окрепнуть, в себя прийти, — смотря на волнительно кивающее лицо Александра, врач напоследок усмехнулся. — Да не волнуйтесь вы так, еще насмотритесь и поздравить сто раз успеете. После этого врач попросил разрешения удалиться, Сан Саныч еще раз одарил его словами благодарности, после чего Георгий Матвеевич ушел. Как только фигура врача скрылась за поворотом, Александр с неопределенной эмоцией повернулся к супруге: лицо его выражало смешение крайней радости и волнения от столь необычных обстоятельств. Осознание мысли, что он впервые в жизни стал дедом, было еще впереди. Ольга же в этот момент пыталась дозвониться до Леши, что удалось ей только со второго раза. — Алло, Алексей. Мы тебя ждем у родильной, да, родила уже. Все, давай. Отключив телефон, она кратко улыбнулась и произнесла в ответ на вопросительный взгляд мужа: — Бежит. Как только она это сказала, двери родильной распахнулись и две медсестры выкатили в коридор на каталке роженицу. Успев заметить Берковичей, Катя лишь улыбнулась им. Александр улыбнулся в ответ, а Ольга помахала рукой. Каталка с Катей скрылась в ближайшем лифте буквально через десять секунд. Следом из родительной выкатили маленький кювет. На секунду акушерка остановилась у двери, говоря что-то коллеге, и в этот момент Берковичи успели разглядеть в кювете маленькое розовое сморщенное существо, которое в этот момент спокойно спало. Акушерка закончила говорить и, увидев заинтересованные взгляды родственников, подкатила кювет к ним поближе. Блаженные улыбки невольно разлились на их лицах. — Вот ваша красотулька, — улыбаясь не меньше них, сообщила акушерка. Ольга умилительнейшей интонацией заметила: — Какая маленькая, — она обняла руку мужа выше локтя и заглянула ему в лицо, любуясь и его улыбкой. — Катя сказала, Иришей назовет, — в этот момент произнесла акушерка. — Да? — Ольга Николаевна в своей манере удивленно приподняла брови, но тут же опустила взгляд на кювет, и ее удивление сменилось очередной волной умиления. — Ну ладно, — поспешно произнесла акушерка, — мы поехали. А вы приходите завтра, после трех. В регистратуре спросите номер палаты. Ребеночка к тому времени уже переведут к маме, так что, минут на десять вас к ней пустят. — Спасибо, — в один голос сказали Берковичи, провожая взглядом эту милую женщину. От переизбытка эмоций супруги обнялись, почти плача и смеясь от счастья. — Ну, поздравляю тебя, дедушка, — взяв улыбающееся лицо мужа в руки, Ольга его расцеловала, а затем повторно обняла. Мимолетное свидание с внучкой оказало на них опьяняющее воздействие. Будто соприкосновение со святым наполнило их души светом и каким-то бесконечным розовым счастьем. Лишь только Ольга Николаевна успела сделать от мужа шаг в сторону, как на горизонте появился Алексей. В халате нараспашку, засунув руки в карманы, довольно уверенной походкой он приближался к Берковичам. — Здрасте, — произнес Леша, чуть улыбаясь. Он пожал Сан Санычу руку и тут же удостоился от Ольги замечания, которое она произнесла с улыбкой: — Смотрю, ты уже отошел, а то врач говорил, выпроводил тебя всего белого. — Да, — с какою-то даже небрежной легкостью отмахнулся Алексей, — я в буфете сидел. Чашки три, наверное, чая выпил. Как-то и успокоился. Ну шо, где Катя? Поправив на себе сползающий с плечей халат, Ольга Николаевна ответила: — А ее увезли уже, в послеродовую палату видимо. Девочку тоже, — после секундного молчания она добавила. — Ну, что ж, Алексей, поздравляю с рождением дочки, — приобняв парня за плечо, Ольга поцеловала его в щеку, — неописуемая красота, мы ее уже мельком видели. Вслед за Ольгой Беркович протянул Алексею руку, добавив с проскальзывающей ноткой неудовольствия: — Поздравляю. Леша улыбнулся простой широкой улыбкой и, усмехнувшись, сказал: — Спасибо, и вас также. Выпрямившись после рукопожатия, Алексей поколебался несколько секунд, а затем спросил: — Ну, я так понимаю, сегодня к ней уже нельзя будет? Александр кивнул: — Да. Завтра после трех приходить. — Так шо, я тогда, наверное, поеду к себе. Мать обрадую, там… Ну, в общем, поеду. Смущенно переглянувшись, супруги даже не успели ответить, как Алексей начал удаляться. — Подожди, — окликнула его Ольга и жестом попросила вернуться. Леха сделал два шага назад. — А как вообще все получилось? Вы с Катей дома были или где? — Да, у меня ж сегодня выходной. Ну мы дома были, Катьку как-то скрутило, она сразу не поверила, что рожает. Мы пару часов подождали, а когда усилились эти… схватки, тогда и поехали. Ольга Николаевна успела лишь кивнуть в ответ, как Леха, бросив «ну, до свидания», снова начал удаляться. Проводив его до поворота недовольным взглядом, Беркович повернулся к жене и, указывая рукой на место, где только что стоял Алексей, спросил: — Тебе не показалось, что он какой-то странный? Не поинтересовался, как все прошло, уехал. Я не понимаю, мать что ли нельзя по телефону обрадовать? Даже спасибо не сказал. А то, как хороший врач, платная палата, роды по договору, так это папа все организовывай. А как все закончилось, так мы побежали гулять. Ольга кивнула, успокаивающе погладила мужа по щеке и сказала: — Ну ладно, Саш, такой день — рождение внучки, а ты дуешься. Может, перенервничал сильно, а может, просто не хочет с нами оставаться в доме, без Катюши. Еще успеет поблагодарить. Пойдем. Взяв Александра под руку, она начала двигаться по направлению к лестнице. Алексей же в это время, скинув с себя халат и на ходу крикнув старшей медсестре за стойкой радостное «до свидания», уже вылетал из больницы. Выйдя за пределы больничного двора, он направился к машине. Уже сидя на водительском сиденье, не долго думая, он набрал телефон матери. — Але, мам. Привет… Да я сейчас в роддоме… Уже родила!.. Минут двадцать назад… Спасибо… Спасибо. Ну, девочка же… Ой, а я даже забыл спросить вес. Ладно, завтра узнаю, позвоню… И это, мам, ты сегодня Катюхе уже не звони, я завтра к ней заскочу, сам тебя наберу… Давай. Закончив разговор, Алексей откинул телефон на соседнее кресло и завел машину. Через двадцать минут Леша уже стоял у знакомого подъезда девятиэтажки, гостем которой он так часто бывал в последние несколько месяцев, еще через две минуты успешно проскочил в этот же подъезд за какой-то женщиной и, преодолев несколько этажей на лифте, звонил в квартиру. Дверь открылась буквально через десять секунд, и в коридоре тут же послышались восторженные женские визги, а следом Соня повисла у Алексея на шее. Прижимая девушку за талию, Леша вместе с ней зашел в квартиру и, лишь закрыв за собой дверь, опустил Соню на пол. — Лешка, — погладив парня по щеке, Софья впилась в его губы с жадным поцелуем, — ты как сегодня? Ты вроде не собирался. С гордостью выпрямившись, Алексис произнес: — Во-первых, поздравь меня, час назад я стал отцом. Густые брови на миловидном личике удивленно поползли наверх, а губы искривила добродушная усмешка. — Что, Катюха родила? — после положительного кивка Алексея, Соня хлопнула его по плечу и, подойдя вплотную, потрепала за щеку. — Ну поздравляю, папаша, хе! Девочка? Леша присел на деревянную лавочку в коридоре, чтобы наконец-таки снять обувь: — Ага. Спасибо, — закончив с кроссовками, он поднял на Соню взгляд, полный восторга, и продолжил. — А во-вторых, по этому самому поводу ближайшие три-четыре дня, пока Катьку не выпишут, я буду жить у тебя! От неожиданного счастья, свалившегося на нее в этот апрельский день, Соню просто разрывало: она кинулась к Леше на колени и, обхватив за шею, начала покрывать его лицо поцелуями. — Голодный? — она отстранилась. Леха расплылся в улыбке, как довольный кот: — Вот за шо я тебя люблю, Сонь, так это, шо ты всегда первым делом пытаешься меня накормить. Катюха никогда у меня с порога ничего такого не спрашивает. — Ооо, — промурлыкала в ответ Карякина, — это что же, признание в любви? — но не дожидаясь ответа, она сама же добавила. — А вообще знаешь, очень приятно слышать, что я в чем-то лучше ее. Алексей отстранился от Сони, чтобы заглянуть ей в лицо: — Так шо ты там про еду говорила? — Есть рассольник, голубцы, винегрет твой любимый. В общем,.. — В общем, царское меню, — закончил за нее Леха. — Пойдем уже, а то я сейчас тебе весь коридор слюнями закапаю. Соня в ответ посмеялась и, взяв Алексея за руку, начала увлекать его на кухню.~
POV Леша
На следующий день около двенадцати я рискнул поехать к Катькиным родителям. Надеялся, что никого из них не застану дома, а потому очень обрадовался, когда мои ожидания оправдались. Быстренько собрал в сумку вещи, которые могли мне пригодиться в ближайшие три-четыре дня, отвез их к Соне, а к четырем поехал в роддом. Купил по дороге цветы, Катькины любимые орхидеи, выключил телефон, на случай, если Соня вдруг решит не вовремя позвонить и, натянув вполне искреннюю улыбку, приготовился к первой встрече с собственной дочкой. В регистратуре мне без проблем сказали номер Катюхиной палаты, и, взяв халат с бахилами, я направился к лифту. Перед тем как войти, постучал, но все же дверь открыл, не дожидаясь никаких пригласительных зовов. Заглянул в палату и увидел такую картину: Катя сидела на кровати, у окна, улыбаясь, стоял ее отец. Вместе они смотрели на тетю Олю, которая в метре от них держала на руках Иришку. Естественно, они все сразу меня заметили: Катька заулыбалась, Сан Саныч наоборот перестал, нахмурился и поскорее отвел от меня взгляд, а тетя Оля повернулась в мою сторону и, поправляя чепчик у Иры на голове, сказала: «О, а вот и папа пришел». Я неуверенно шагнул к ним поближе, поздоровался, а потом сразу направился Кате, чмокнув ее в щеку со словами «привет, это тебе» и вручив цветы. — Привет. Спасибо, — она прямо засияла и тут же принялась глазами искать вазу. Видимо не увидев ничего подходящего, она оставила букет у себя на коленях, и только тут я заметил, что Катя была в какой-то странноц ночнушке, просторного кроя, даже какого-то бабского, с полулохматой дулькой на голове, с каким-то осунувшимся, будто похудевшим за день лицом. Да уж, видно нелегко ей вчера пришлось. Одновременно мне стало как-то ее жалко, и в то же время, находясь здесь, я испытывал что-то неприятное. Больничная атмосфера, изнуренная Катька, крутая одноместная палата, которую оплатил ее отец - все вместе это производило на меня не самое лучшее впечатление. Вообще то, что Сан Саныч меня явно недолюбливает, видно невооруженным глазом, правда, по какой причине у него ко мне такое отношение, я не очень понимаю. Я даже руку ему сейчас при встрече не подал, думаю, он сильно желанием и не горел. Но пересилив в себе ощущение неприязни, я наконец повернулся в сторону кювета, рядом с которым стояла тетя Оля. Я аккуратно взглянул на малышку у нее руках. Она была в розовом костюмчике, чепчике и что-то тихо агукала. На моих губах невольно появилось что-то типа полуулыбки, а внутри я в первый раз за все нахождение здесь почувствовал какое-то приятное ощущение. Увидев, что я заинтересованно смотрю на Иру, тетя Оля сказала: — Так, ну мы, наверное, уже пойдем, — она взглянула на дядю Сашу. Тот с живостью отстранился от подоконника и, с энтузиазмом поддакнув Ольге, тоже начал прощаться с Катей. Тетя Оля жестом предложила мне принять у нее Иришку, я согласился кивком головы и, подойдя ближе, аккуратно ее взял ее на руки. Катины родители быстро попрощались с ней и удалились. Я же в это время с затаенным дыханием в первый раз в жизни держал эту кроху на руках и боялся пошевелиться. Я быстро кинул взгляд на Катьку — она с нескрываемым восторгом и интересом смотрела на меня. Снова посмотрев на дочку, я почувствовал себя чуть увереннее и даже подошел к кровати. — Ну как? — спросила Катя. Я сел рядом с ней и невольно расплылся в улыбке: — Класс. Честно, Катюх, — я снова осторожно отвел взгляд от Иришки и чмокнул Катьку, — это лучшее ощущение за весь день. Спасибо. Этот маленький розовый комочек у меня в руках производил на меня какое-то невероятное воздействие. С закрытыми глазами она так смешно причмокивала, что я не мог этому не улыбаться, а внутри меня что-то даже приятно трепетало. В этот момент я вспомнил, что обещал мамке набрать ее. Для осуществления этого мне даже пришлось набраться смелости держать Иришу всего одной рукой, а второй в этот момент вытащить телефон из кармана джинсовки. Все те минут шесть, что мама разговаривала с Катькой по телефону, я ходил по палате с дочкой на руках. Когда она начала хныкать, я интуитивно начал ее качать, что-то шептать, и, к моему восторгу, она успокоилась. Иногда я прислушивался к телефонному разговору, происходившему за моей спиной и благодаря этому, кстати, узнал наконец вес и рост Иры. Когда Катя закончила говорить, я вернулся к ней на кровать. — Ну шо? — поинтересовался я. Катя присела на кровати и придвинулась ко мне поближе, поправляя на Ирочке чепчик. Ох, уж эти женщины, вечно им надо что-то поправлять. По мне так, нормально все с этим чепчиком. — Поздравила, порасспрашивала, — в этот момент ответила Катя. — Они оказывается, на месяц в Ессентуки уехали, так что, на выписке их не будет. — Да это я знаю, — отозвался я и продолжил легонько качать Иришку. — Надо будет тогда им сейчас сфоткать ее, пусть хоть так полюбуются. Кстати, а когда тебя выписывают? — Если все будет нормально, обещают через два дня, — я даже удивился, что так быстро. — Леш, — с какой-то грустной интонацией обратилась ко мне Катька, — а че папа сказал, что ты сегодня не дома ночевал? Я поднял голову, стараясь выглядеть наиболее естественно. — Да я у родаков в Кучугурах ночевал, — соврал я, — подумал, так как-то спокойнее будет… И мне, и твоим. Катя естественно поверила и, лишь понятливо вздохнув в ответ, прислонилась головой к моему плечу. После этого мы посидели еще минут десять, поболтали, я сфотографировал Иру, а когда она начала сильно хныкать, Катька сказала, что ей надо ее кормить. Тогда я начал собираться и, поцеловав их двоих на прощание, ушел. Вообще изначально я хотел было сказать Катюхе, что до самой ее выписки у меня выходных не будет и прийти я к ней не смогу, но, честно говоря, после того, как подержал Иру на руках, меня одолело сомнение и какая-то нежность, то ли к ней, то ли к Кате. В общем, не смог я сказать это, подумал, что зайду еще все-таки.