Беззаботность

Воспоминания со времен учебы: мой милый Фрэнсис - Ты не представляешь, как мне осточертела вся эта учеба, - я кружился по комнате, точнее нет, носился по ней ураганом, пока Фрэнсис сидел в кресле и с улыбкой наблюдал за всем этим, - они пустоголовые снобы. Преподаватели, я имею ввиду. А вот студенты бывают очень даже ничего… Брат рассмеялся. - Ты что-то рано приехал на каникулы, Бози, семестр же вроде еще не закончился. - Он в самом разгаре, Фрэнси, пылает и кипит, просто я решил, что пусть там все кипит как-нибудь без меня. Тоска по дому – это весомый повод послать всех к дьяволу и смыться. - Отец убьет тебя, когда узнает. - Ну что ж, значит, умру молодым, - философски заметил я, - а пока у меня еще есть время, давай что-нибудь сделаем. Например, отметим мое триумфальное возвращение! Я подошел к креслу, в котором расположился мой брат, сел подле него на полу и положил голову ему на колени. Пресвятая дева, как же я скучал, как предвкушал момент встречи с моим дорогим Фрэнси. Так и представлял, пока трясся в повозке, что буду сидеть на этом мягчайшем ковре, нести всякий воодушевленный вздор, а он, как и сейчас, начнет перебирать мои волосы. Мне очень не хватало этого всего, жизнь вдали от дома оказалась не совсем такой радужной – разлука с братом и матерью делала меня несчастным. Одно лишь радовало – я не виделся с отцом все это время. Но я бы лучше предпочел страдать от его нападок, чем так долго не видеть своих любимых. - Я хочу чего-нибудь выпить, - пока Фрэнсис бережно приглаживал мои непослушные вихры, я наслаждался его прикосновениями. - Ты, смотрю, вобрал в себя все самое лучшее в Оксфорде? – хмыкнул братец. - До меня тут слухи дошли… - О чем это ты? - О твоем поведении, Бози. - А что с ним не так? – возмущенно спросил я, высвобождаясь из прикосновения Фрэнси и глядя ему в глаза. - Ну, скажем так, оно было… Оно не совсем соответствовало тому моральному облику, который должен быть у скромных и праведных учащихся колледжа святой Магдалины. - Да кому сдались эти праведники вообще. Пусть к черту идут. И Магдалину с собой прихватят. А ты вот так сразу поверил всем этим слухам, значит? - Конечно нет, глупенький. Я сказал, что все эти слухи сильно преуменьшены, и ты способен на большее. Я смущенно закусил губу, потом нахмурился, но все же вновь положил голову на колени брата, который тут же стал водить своими нежными пальцами по моей щеке, будто кистью по холсту. - Ах, Фрэнси, какого же ты обо мне мнения… - Самого лучшего. - Ну вот и правильно. Да и вообще, мне просто было там чертовски скучно среди всяких там обладателей высокоморальных принципов, пришлось выискивать себе развлечения. Например, я создал студенческий журнал, и, надо же, после этого моя популярность резко пошла в гору. Но это неважно сейчас, Фрэнси, потому что все осталось там, в стенах этой камеры пыток. А я здесь, я дома и безумно скучал… В мгновение ока я изменил положение, нависая над братом, который явно не ожидал от меня такой прыти. - Бози, что ты делаешь… - Теперь-то ты не сможешь сказать, что я слишком невинный, потому что я успел растерять свой ангельский облик там, где должен был его приобрести. Вот же забавно. Отец отправил меня учиться быть таким, как он, а я, кажется, стал еще непокорней, чем был до этого. Пока я вдохновенно рассказывал брату о моем чудесном перевоплощении, мои пальцы ловко управились с его шелковым галстуком и стали уже подбираться к пуговицам на его рубашке, как вдруг Фрэнсис решительно пресек эти попытки, хватая меня за запястья. - Не так быстро. Он смотрел на меня серьезно, но в его глазах определенно горел тот же огонь, что и в моих. - Да сколько можно ждать? Я вообще ненавижу ждать, ты же знаешь. - Я знаю тебя лучше, чем ты сам себя знаешь. Но если кто-то сейчас зайдет в гостиную… - А мне нравится риск. Или ты не скучал по мне все это время? - Ах, Бози, ну какой же ты… - вздохнул он обреченно. - Я такой, какой есть. И твой. И я скучал по тебе, невообразимо. Фрэнсис посмотрел на меня, и от этого его взгляда все внутри буквально перевернулось. Никто так никогда не мог на меня воздействовать. А потом он поцеловал меня. По-настоящему, не как в детстве. И, хотя это длилось, вероятно, всего мгновение, но мне хватило этого мимолетного прикосновения, чтобы ощутить себя на вершине блаженства. Потому что это был мой Фрэнсис. Мой ангел, моя путеводная звезда, мое отражение. Мне было мало одного лишь поцелуя, я вообще живу по принципу "чем больше, тем лучше", но, все же, если бы отец вошел в гостиную и увидел, что его «любимый» младший сын вернулся домой, когда семестр был еще в самом разгаре, то был бы в ярости. А, застав своего неугомонного отпрыска, самозабвенно целующим собственного же брата… Пожалуй, пришлось бы бедной нашей матери хоронить обоих своих сыновей. Поэтому я в последний раз поцеловал Фрэнси и отправился потрошить бар – перед встречей с маркизом Куинсберри рюмочка точно не помешает. - А о чем он, твой журнал? - спросил брат, приводя себя в порядок. - О, сейчас расскажу - обхохочешься! Ах, какое же это было беззаботное и чудное время, если бы я это знал, то наслаждался бы им еще сильней. Еще больше совершил бы всяких милых шалостей. Очнувшись от воспоминаний, я обнаружил себя лежащим на диване в доме Оскара, который все это время наблюдал за тем, как я сплю. Надо же, сам не заметил, как задремал. - Вероятно, тебе снилось что-то очень хорошее, потому что твое лицо было таким безмятежным, как у ангела. - Да, я вновь вернулся в годы моего студенчества, - ответил я, с наслаждением потягиваясь и, стряхнув с себя остатки сна, понял, что мне надо срочно развеяться. Например, можно вытащить Оскара на прогулку или даже пойти в какой-нибудь ресторан, потому что стены дома стали вдруг наваливаться на меня всей своей невыносимой тяжестью. В подробности сна я вдаваться не стал, разумеется, ведь моему гению ни к чему знать сверх того, что он уже обо мне знает. К тому же, это все наше, семейное дело, хотя... Я и так втянул Оскара в этот нескончаемый ад, в эту битву с отцом, в которой проигравший скорее всего умрет от истощения, обессиленный, а победитель... Ну, его, видимо, не будет. - Я готов к безудержному веселью, - заявил я, вставая с дивана, - готов отправиться прямо сейчас, а ты? - С тобой - куда и когда угодно, мальчик мой. Господи, до чего же он хороший, у меня сердце прям разрывается от тоски, когда думаю о том, как я бываю иногда несправедлив. Нам в роду Куинсберри просто не положено быть нормальными и счастливыми. - Я люблю тебя. Оскар - моя страсть, моя опора, мое утешение.