Вы мне жизнь сломали.

- Ты меня понял? Сегодня обедаешь в Liebling*, Грейсон. - Слышал, там довольно неплохо... Только я не понимаю, чем я-то тебе помогу? - Своим присутствием и моральной поддержкой. Это не обсуждается, Пьер, ты обещал помочь мне! - Я-то обещал, но не говорил, что буду сопровождать тебя везде и всюду. - Ну, Пьер! - А что мне будет взамен? - Вот же французы наглые пошли! - ох, я был на нервах. Но не мог сердиться на него, потому что, все-таки, о помощи прошу. - Ладно, счет за твой обед лежит на мне, там и с телефона платить можно. По рукам? - По рукам. Буду там через несколько минут. - До встречи. Я в последний раз посмотрел в зеркало и поправил прическу. Я просто не мог поверить, что мистер Холм пригласил меня пообедать с ним... после всего, что было. Ну, в принципе, он молодой мужчина, преподаватель, и последнее (да и первое тоже...) означает, что он мог пригласить любого своего студента, но мне кажется, что я слишком заморачиваюсь, и в этом правда нет... ничего такого? А "такого" - это какого? Что для меня это "такое"? - Все в порядке? - Да. Простите, что заставил Вас ждать, учитель... - моя уверенность, которая недавно била через край вместе с артистизмом, неожиданно испарилась. Просто потому, что мистер Холм уделил мне знаки внимания? Да, думаю - как раз из-за этого. Но я правда очень рад. Мне было комфортно просто идти рядом и молчать. Я чувствовал себя защищенным, спокойным и малость удовлетворенным. Иногда я посматривал на него исподлобья, но он не смотрел на меня. Просто шел, иногда что-то кому-то печатая в телефоне. И знаете, я тогда понял, как бы мне хотелось узнать о нем больше. А знаю я, к сожалению, столько же, сколько и все остальные студенты, при которых он это упоминал на парах. Знаю, что ему двадцать пять или двадцать четыре - не помню, - что он не женат и живет один с Артуром - его псом. Говорил, что у него большая семья, но из-за работы он редко с ними видится. Еще, заключая из собственных наблюдений, я узнал, что он пользуется большой популярностью у женщин и в частности - у своих студенток. Ох, это мы уже много раз проходили и продолжаем проходить. Большинство наших девчонок, которые так и не обзавелись парой, специально приходят на пары в каких-нибудь коротких юбках и как бы случайно могут наклониться прямо перед Хенриком. Вспоминаю - аж выворачивает... - Ты какой-то задумчивый сегодня, - его голос выбил из меня всю дурь. Мы остановились. А вернее - я остановился, и Холм встал в метре от меня. В его глазах читался вопрос и легкое непонимание. И он выглядел таким спокойным и таким... родным. Таким родным, что мне хотелось просто взять и назвать его на "ты". А знаете, было бы неплохо начать с этого. Мы бы с ним дружили, вот так вот вместе обедали и... - Ти? Я не поверил своим ушам, но, блять, был стопроцентно уверен, что мне не послышалось. Он назвал меня "Ти". Но ведь... - Простите, как Вы назвали меня?.. - Ти? Кто-то так называл тебя, но я не могу вспомнить, кто, - дружочек-мой-Грейсон-храни-тебя-господь. - Ты не против? - Н...Нет, все в порядке, мистер Холм, - чувствовалось та самая пропасть между нами. И то самое доминирование. Он может со мной, как хочет. А я нет. Так было, есть и будет всегда. Просто потому что так сложилось. - Простите, просто, кажется, я неважно себя чувствую. - Тогда - может тебе лучше домой пойти? Я могу позвонить твоей матери или... - он снова взял телефон. Перестал смотреть на меня, и я просто... - Нет, - не смей. - Не нужно, спасибо, - не смей отводить от меня глаз. Умоляю, смотри только на меня. - Мы же почти дошли. А мне очень хотелось бы пообедать вместе с Вами. Блять, что я несу? Хенрик ничего мне не ответил. Просто усмехнулся, убирая телефон поглубже в карман пиджака. А единственное, чего я хотел, - это и дальше наслаждаться зрительным контактом. Это кафе пользуется популярностью, но сегодня было, как ни странно, нелюдно. Мы с Холмом остановились у входа, осматривая, куда лучше сесть. В это время мне пришла смс от "француза" (надо будет переименовать его на "Пьерушка") с содержимым: "Посмотри на третий столик слева." Пьер, блять, маскировка lvl девять тысяч, ебать моих пчел. Не то, чтобы у меня были пчелы, но одежда защитной расцветки и шикарные-дай-поносить очки для зрения делали Грейсона неузнаваемым и очень даже эпичным. Я готов просто поспорить, что к нему кто-то подсядет. - Можем сесть подальше, у окна. Ты как? - Да, конечно... Я был согласен на все, только, пожалуйста, давай уже поскорее вместе пообедаем. Я этот день в календарике крестиком отмечу, как первый день нашего совместного похода куда-нибудь. Вообще-то, я надеялся, что это свершится уже немного в других обстоятельствах, но малым довольствоваться тоже уметь нужно. Так вот - я неумею. - О, у них пополнение в меню? - Даже не знаю... Я редко тут бываю. Знаете, бутеры и все такое... - Тебе бы не помешало нормально питаться. Я уже давно заметил, что ты очень быстро худеешь, - да Вы чо. Я ж так и в балерины подамся, буду парить, сука, над сценой, и мой стояк на Вас будет выпирать через колготочки. - Хочешь мяса? - Да я думаю, что... - Сэндвичи, Тарьей, мир не спасут, - ошибаетесь, мистер Холм. Спасут. А вообще - давно Вы подались в экстрасенсы? - Как насчет стейка средней прожарки? - Думаю, мне целый стейк не потянуть... - Тоже мне - мужчина, - я сразу поднял на него глаза. Поведение Хенрика резко изменилось. Он говорил со мной, как с каким-то старым другом. Но дальнейшее меня просто убило: - А что, малыш, слабо? Так вот значит, как. Поиграть захотели? Хорошо, мы поиграем. - Да в легкую. Хоть самый большой, - черт когда-нибудь выебет меня в рот, чтобы больше не нарывался из-за своего острого язычка. - Хорошо, значит - самый большой, - а, так ты еще и просто так успокоишься? Мол, мучайся, Ти, а я понаблюдаю. Хуй тебе. - Мистер Холм, а не хотите ли Вы честного боя? - на телефон пришла смс, которую я благополучно проигнорировал. - Честного боя? - Как насчет... - ох, я жестокий. - О, меня так привлекает название diablo... С острой подливой, отлично! Как насчет такого супчика? - Но я... - А что, учитель, слабо? - о да. Я наслаждался, блять, да. - Ах ты ж маленький негодник, - он облизнулся. Я молился, чтобы щеки не воспылали, потому что это было слишком эротично, хоть и не несло никакого такого подтекста, разумеется. Я понял, что просто обязан увидеть это снова. - С легкостью. Я не играю нечестно. Официант! ... - Мистер Холм... ах... меня тошнит уже! - Ну уж нет! Ах, боже, - я снова и снова видел этот прекрасный язык. - Я сгорю сейчас... Ешь давай! - У...Учитель, мы поубиваем друг друга! - Зато теперь будешь знать, как иметь дело со своим учителем! - его глаза слезились. Да так слезились, что слезы уже капали в его прекрасный суп, который позволил мне насладиться таким его распаленным видом. Господи, почему я просто не могу сфотографировать его? А что касается меня - то точно сейчас вырвет. Я никогда не мог много есть. С детства я был приучен есть мало, но часто. Второй пункт никогда не соблюдал, язву-хуязву заработал и теперь ничего не могу есть нормально. Так уж я... - Ох, Ти, ты просто... - Ну же. С...Скажите это! - я взял в рот еще один отрезанный кусочек, который чуть благополучно не вывалился оттуда. Я уже еле говорил... - Хорошо-хорошо, перестали! - он отклонился на диване, закрыв глаза. Хенрик был весь мокрый, а слезы до сих пор стекали по его щекам. Только это заставляло меня отвлечься от жуткой боли в желудке. - Слушай, мне надо умыться... Надо привести себя в чувства, мне еще кучу бумажной работы переделать надо... - А мне - готовиться к контрольной, - я осторожно встал, помог подняться учителю, позволив на себя облокотиться. Мы впервые были вот так близко, и мое сердце отстукивало сумасшедшие ритмы. Лишь бы он не услышал! - Слушайте, да у Вас температура... - Так еще бы... - он рассерженно шикнул. - Пошли уже. Мы осторожно, еле-еле дошли до уборной. Он склонился над раковиной, умываясь, пытаясь привести себя в чувства. Я, стоящий у соседней мойки, увидел его отражение в зеркале. Волосы растрепанны, распаленный... И он так тяжко дышал, что у меня вот-вот мог встать. Но мой дружок пока меня не подводил, спасибо тебе, приятель, большое. - Ты как?.. - Думаю, это я у Вас спрашивать должен. - Хорошо, что я сегодня не за рулем... О-ой! - он потерял равновесие. Клянусь, у меня внутри все перевернулось в тот момент, и я интуитивно подскочил сзади и... поймал его. И мы просто, находясь в таком положении, удивленно пялились друг на друга, хотя глаза даже полностью не открывались. Но мои глаза полностью, блять, открылись, когда он положил руку мне на щеку. Я думал, что умру прямо там. Он щекотным движением перевел руку с щеки на мое плечо, прикасаясь лишь кончиками пальцев. Кажется, где-то в душе я умер. Очень глубоко умер. И открыл новое понятие, да. - Извини, я случайно... - случайно он. Умер я тоже, блять, случайно, Вы меня просто убили. - Мы просто никому об этом не расскажем, правда? - Не бойтесь, учитель. Наше маленькое похождение только между нами, - я не знал, какую глупость сейчас сморозил. Понимал только, что это глупость. Да. Именно. - Вы можете стоять?.. - А, да, конечно, - сжав мои плечи, он поднялся. Выпрямился, быстро перевязал галстук. Но его взгляд все такой же осоловелый, а щеки все так же горят. Господи, спасибо. - Ты не будешь против, если я провожу тебя домой? В тот момент я просто умер еще раз. Да, люди умирают дважды. Вот тогда я и умер второй раз в своей жизни из-за разрыва сердца. Я просто не мог понять - с той же медицинской точки зрения - нормально так сильно любить кого-то? Очень уж я в этом сомневаюсь, но, видимо, что я - живое доказательство. - Да, конечно, спасибо... - я откашлялся. - Ну, если, конечно, Вы живете недалеко от меня. - Хочешь посмотреть, где я живу? - А Вы приглашаете меня в гости? - я печально усмехнулся, снова отводя от него взгляд. Но дальнейшие слова убили меня в третий раз: - Ну а почему бы и нет? Пойдем. Что же, я немного задержался в уборной. Тогда мне хотелось просто визжать, как девчонке, но я сдерживался, потому что он мог услышать. Напоследок я проверил телефон... и увидел смс от Пьера, которая меня очень напугала: "Ти, у меня, кажется, большие проблемы. Не звони мне. Удачи вам с Хенриком, увидимся завтра."