Зажечь весь этот мир

Бытует мнение, что существует два типа людей. Первые — неспособные постоять за себя слизняки, которые изо дня в день, будут терпеть удары жизни ногами по лицу, даже не пытаясь дать отпор или как-то изменить ситуацию. Вторые — смельчаки, встающие с колен, даже тогда, когда судьба в очередной раз нагибает их раком, заставляя на собственной шкуре ощутить все «прелести» анального изнасилования. Однако, вы не находите, что делить людей на два типа, это высшей степени мудачество? И вообще, существуют ли на самом деле эти самые «типы», или это лишь игра нашего воспаленного воображения, которое привыкло возводить всё в Абсолют? Хотя… давайте на секунду представим, что они всё-таки есть. Правда… чтобы наш небольшой спектакль был более захватывающим, мы создадим третий — невероятно интересный и полный неопределённостей, тип. И так, дамы и господа, разрешите представить — Натаниэль. В данный момент он находится перед крайне сложным выбором. Если судить объективно, то помогать Луке, тем самым подставляя себя — не лучшая мысль. Однако… с другой стороны Нат понимал, что если сейчас пройдет мимо, то навсегда поставит крест не только на Луке, на которого ему по большому счету было плевать, но и на себе. Да, он практически мертв внутри. Да, он изо дня в день думает, как было бы здорово закрыть глаза и не проснуться. И да, порой ему невероятно хочется кричать от боли, разъедающей его изнутри. Но он не сволочь. По крайней мере, так считал сам парень. В конце концов, терять ему нечего. Сдохнет — ну и прекрасно. Не сдохнет — то хотя бы не будет чувствовать себя мудаком, когда Лука с разбитым лицом придет в школу. Поэтому ухмыльнувшись, скорее от отчаяния, чем от веселья, он всё-таки зашел в переулок и наконец, сухо произнес: — Может не стоит? Впятером на одного. Нечестно как-то, —он старался сохранять спокойный голос, но, когда всё тело сковывает страх, это довольно сложно. Все синхронно повернули головы в сторону Ната. Нет, серьезно, синхронно, прям как морские котики в океанариуме. В тот момент эта мимолетная мысль показалась парню очень забавной. — Чего ты там вякнул? —вежливо поинтересовался Ким, продолжая держать Луку за шиворот. — Говорю, нехорошо на людей нападать. — смотря куда-то сквозь толпу, немного тише отвечал Нат. — Оу пацаны, да у нас сегодня праздник: два крашенных петуха по цене одного. —в ответ на этот жутко остроумный каламбур, вновь последовал приглушенный смех. Натаниэль, который лишь после того, как Ким закончил последнюю фразу, понял, насколько глупым было решением войти в этот чертов переулок, собирался что-то ответить. Однако язык предательски заплетался, а ноги становились ватными. От решимости, которой и так было немного, не осталось и следа. Несколько мгновений … и Нат уже прижат к стене, одним из отморозков Кима. Он, было пытался дергаться, сопротивляться, но безуспешно — парень, нависший над ним, был в два раза больше и намного сильнее. Взглянув на своего… собрата по несчастью (?), Натаниэль увидел, что этот идиот улыбается. Улыбается, блять. — Лыбишься, пидор? Ну улыбайся, улыбайся пока можешь. — прошипел Ким. — С чего ты взял, что я гей? — немного накренив голову, хрипло проговорил Лука. — Больно смелый?! Видно по тебе, что пидор. — А я думаю, что тебе… хочется в это верить. - дерзил Лука, а после добавил — Понравился, да? «Я знаю пару людей со стальными яйцами, но, чтобы с алмазными…» — подумал Нат В этот момент тяжелая рука ударила Луку под дых. Парень согнулся, но Ким схватил его за волосы, не давая упасть. — Извиняйся, блять. — зашипел Ким — А не пойти бы тебе… Удар. На этот раз по лицу. Лука упал, и Нат увидел, как у парня из носа, растекаясь по загорелой коже, потекла тоненькая струйка крови. — Извиняйся. Лука молчал. Удар. Ногой. Одному из отморозков Кима стало скучно. POV Натаниэль — Вы его убьете, блять, — невольно выкрикнул я и сразу же об этом пожалел. Удар. Следующее, что я помню — это боль. Одна сплошная боль. Подошвы кроссовок на лице. Чувство, что зубов во рту стало на пару меньше. Помню свой собственный стон. Помню, как пару раз пытался умолять прекратить. Помню, как плевался кровью. Помню злобное шипение и смешки. Я помню почти всё, кроме одного… Лука. Я не был удивлен, что он не пытался сопротивляться, даже вдвоем, мы бы никогда не смогли справиться с ними. Однако… он даже не пискнул. Не единого звука. Ни крика о помощи. Ни-че-го. На какой-то момент я подумал, что он умер. Но эти мысли перебивались бесконечными ударами, причиняющими всё более сильную боль с каждым разом… Далее я отключился, как мне показалось, совсем ненадолго. Минуты на две-три… Следующее, что помню — это звук сирены. «Шухер», — звучащее где-то совсем далеко и крики: «Эй, стоять», — ещё дальше. После этого всё вновь потемнело. Конец POV Натаниэль Нат очнулся от того, что кто-то хлопал его влажной рукой по щеке. Едва успев открыть глаза, парень невольно попятился назад и уперся в холодную кирпичную стену. — Слава богу, я уж думал ты окочурился. — сказал Лука, вернее то, что от него осталось. Лицо парня было разбито. Кровь, совсем недавно стекавшая от брови до самой ключицы, смешалась с грязью от подошвы кроссовок и засохла. Под глазом красовался огромный фиолетово-синий фингал. Вся левая часть лица — была похожа на огромную опухоль. Рот саднил кровью. Руки перебиты. Синяки, ссадины — лишь малая часть того, что можно было разглядеть на коже. Сам Лука сидел на корточках, рядом с Натом и держался рукой за бок, искренне надеясь, что все ребра целы. — Долго я тут провалялся? — спросил Нат, немного отойдя, с ужасом представляя, что выглядит сейчас так же, как и Лука. — Не знаю. Я минуты три назад в себя пришел. — Ясно. — выдохнув, сказал Нат, — А где эти уёбки? — Можешь считать, что нам крупно повезло, патрульная машина проезжала мимо как нельзя кстати. —вновь улыбнувшись, отвечал Лука и протянул парню руку. После нескольких попыток встать самостоятельно, Нат всё же принимает руку помощи. Холодная. Пожалуй, даже слишком. — Мне пора. —отряхнувшись, говорит Нат. Он на самом деле хочет уйти отсюда. Слишком мало времени прошло с момента, когда он, захлёбываясь кровью, лежал на бетоне. — Эй, постой. Я твой должник. — кладя руку на плечо парня, останавливает его Лука. — Должник? Я ничего не сделал. Я лишь получил пизды из-за собственной тупости. —раздраженно отвечал Нат, продолжая идти вперед, — Ты себя недооцениваешь. Получать одному куда больнее, чем вместе с кем-то. — парировал Лука — Послушай, ты идиот? — остановившись, сквозь зубы процедил Нат, — Посмотри на себя. По тебе, как будто самосвал проехался. Лука ненадолго замолчал. Однако секунд через 30 всё же ответил. — Знаешь, что? Да, меня отпиздили и тебя тоже. Это всего лишь царапины, они заживут. А теперь мы идем в бар. За мой счет. — Не пойду я с тобой никуда. — Это не обсуждается. Моё…воспитание, обязывает меня отблагодарить человека, который добровольно разделил со мной столь плачевную участь. — наигранно произнес Лука, после чего немного поклонился. Нат невольно улыбнулся. — Ладно, хрен с тобой. Пошли. — немного поразмыслив, грустно процедил он. — Ну, вот и отлично. Тебя ведь Натаниэль зовут? — Да. Можно просто Нат — Нет. Нельзя. Натаниэль — звучит куда лучше. После этого замечания, парни вышли из переулка. И направились в место, о котором, Лука будет неоднократно упоминать на протяжении всего пути. Лунный свет плавно разливался по ночному Парижу. В этом свете Эйфелева башня кажется ещё выше, ещё прекраснее. И где-то совсем недалеко от нее есть широкая улица, по которой идёт пара мальчишек. Прохожие то и дело оборачиваются, замечая их разбитые лица и поцарапанные руки. «Хулиганы», — бурчат себе под нос уличные зеваки. А мальчики всё идут. И один из них ни на секунду не замолкает. Он говорит о том, что ненавидит несправедливость. Ненавидит, когда люди, вроде Кима или Хлои, воображают, что они лучше других, хотя на самом деле не представляют из себя совершенно ничего. Говорит, как весело было смотреть на краснеющее от злости лицо Кима. Говорит, говорит, говорит…но всё ещё держится за отбитые рёбра. В ответ, его собеседник, лишь продолжает невольно улыбаться, печально глядя куда-то себе под ноги. Сегодня он хочет нажраться, ведь он совершенно не умеет пить.