Мы - семья-2

- Что этой… женщине надо? – Эмма с трудом сдержалась, чтоб не выругаться. Регина не знала, что и думать. Какую же подлянку удумала её бывшая подруга? Зачем она переключилась на Эмму? Она поняла, что Регина никогда больше не станет с ней заниматься сексом. И теперь, какими аргументами она собралась надавить на её жену? И ведь если Мал на самом деле её любила, то её поступки можно было бы в какой-то степени понять и даже оправдать. Но женщина честно призналась, что ей нужен от Регины только секс. Секс, общение, совместные путешествия, выход в свет. Но при этом каждая бы оставалась свободной. - Ты умная, красивая, самодостаточная женщина, - сказала в их последнюю встречу Шварц, - Таким как мы – не нужен брак. Брак – это оковы. Тем более у тебя с Эммой. У этой девочки с улицы: ни красоты, ни ума. Если она обладала какими-то манерами, хотя бы, - при этом Шварц усмехнулась, указывая на одно из фото, где блондинка, стоящая к камере спиной и обернувшись, большими пальцами показывала, что у неё было написано на красной футболке. Футболка была размера на два велика. И надпись на футболке гласила «BIG PAPI 34»*. На голове девушки была красная бейсболка, повёрнутая назад чёрным козырьком, с надписью «Red Sox», - Так она ведёт себя неподобающе статусу жены мэра. Совершенно. Зачем тебе этот багаж? Я тебя пытаюсь, конечно понять. Она – биологическая мать твоего ребёнка. Но на что она ещё способна? Вообще, зачем нам нужны дети? О, извини, да… Я знаю. Но они же мешают наслаждаться жизнью. Не отрицай это. Я вот не представляю, если бы у меня появилось вечно орущее розовое существо. Ни тебе поспать нормально, не сходить в ресторан. Я уж молчу о других радостях жизни. Это твоя жизнь, дорогая. Но сама подумай, от чего ты отказываешься. И вот теперь этот конверт. Регина хотела узнать, что там такого могла написать Мал. Но и очень боялась одновременно. Сможет ли она убедить Эмму в своей правоте, что они не пара? И это после того, как Джонс, наконец, получил по заслугам. Регина надеялась, что Шварц сделает выводы после их последней встречи и отстанет от неё и Эммы. Но та, похоже, решила пойти ва-банк. Регина и Эмма вошли в гостиную. Девушка неуверенно посмотрела на жену. Но та лишь пожала плечами и покачала головой, как будто говоря: «Я не знаю, Эмма». Девушка вскрыла конверт. Там лежал вдвое сложенный листок из крафтовой бумаги специально предназначенной для писем. Регина закатила глаза. В этом была вся Мал. Её перфекционизм просто зашкаливал. Всё безупречно и элегантно. Даже подлости. Из листка выпала фотография. Она упала лицом вниз. Эмма подняла фото и перевернула. И тут же подняла глаза, в которых застыла боль, злость… Множество других эмоций, которые сложно было прочитать. Блондинка передала карточку Регине. Женщина обомлела. Фотографии было лет десять. На ней была комната из студенческой общаги. Регина и Мал смотрят в камеру, головы их соприкасаются, и они счастливо улыбаются в объектив. - Вы встречались? – прошептала Эмма, садясь на диван. - Я не думаю, что это можно было назвать свиданиями, - пробормотала брюнетка, проведя дрожащей рукой по волосам, - И, Эмма, это было десять лет назад. - Я знаю, - усмехнулась блондинка, - Но ты посмотри, какие вы тут счастливые. Посмотри в свои глаза. В них столько света. - Это фото было сделано перед выпускной вечеринкой, - прошептала Миллс, - Мы окончили колледж, я и Мал были лучшими в том выпуске. И да, я была счастливой, потому что смогла доказать родителям, что я их достойна. - Реджи, нет, ты меня не слышишь! – взорвалась Эмма, - Ты видишь свои глаза? Тебе хорошо. Ты влюблена. Ты была влюблена в Мальвину? - Нет, - сразу же отреагировала Регина, - Я никогда не любила никого кроме тебя. Тебя и Даниэля. И это было правдой. Эмма положила фото на кофейный столик и развернула лист бумаги. Её глаза забегали по строчкам. Регина пыталась понять, какие эмоции проступают на лице любимой. Эмма почувствовала на себе пристальный взгляд и подняла свои глаза, посмотрев на Регину. Спустя пару секунд, но вернула взгляд на письмо. «Эмма!», - произнесла девушка вслух, - «Ты, наверное, удивлена, что я тебе пишу. Но я думаю, что лишь так мы сможем с тобой поговорить. Я знаю, что ты не захочешь слушать меня. И, наверное, ты права. Кто я такая? Я вторглась в Вашу с Региной семейную жизнь, и ты вправе винить меня в этом. Но Эмма… Ты подумай сама. Я ни в коем разе не хочу умолять твоих качеств. Хотя, ты ведь сама должна понимать, что такая женщина, как Регина Миллс, достойна намного большего, чем ты. Регина очень умна и красива, да ты это и сама знаешь. Будучи студенткой, она была лучшей в выпуске и ей прочили большие перспективы. Да, она сегодня мэр Сторибрука. Да, уже третий срок. Но ты должна понимать, что такой человек достоин не только этого. Эмма, ты любишь Регину. Я надеюсь, что ты любишь её по-настоящему, чтобы осознавать, что твоя жена достойна бОльшего, чем всю жизнь провести в захудалом городке. Эмма, ты хорошая девушка, но даже ты не сможешь дать ей свободу. Именно свобода нужна Регине, чтобы полностью раскрыть свой потенциал. Ты, думаю, понимаешь, о чём я говорю? Регине нужен воздух. Она, в своей жизни ещё не добилась того, что ей предназначено. А ты, со своей стороны, как бы ты ни была хороша, тянешь её на дно. Ты должна это понять, Эмма. Реджи привыкла к утончённому вкусу. Она воспитывалась в аристократической среде. Я ничего не хочу плохого сказать о тебе. Но я знаю, что ты – сирота. У тебя нет высшего образования. И, прости, у тебя нет манер. Ты думаешь, не смотря на всю ту любовь, что испытывает к тебе Регина, она не стесняется выходить с тобой в свет? Скажи, ты можешь различить десертную ложку от чайной? Я думаю, что нет. И это ещё малый конфуз, в который ты можешь попасть в присутствии своей жены. Эмма, я ничего не хочу сказать. Но ты подумай. Чего ты лишаешь Регину, оставаясь в её жизни? Я тебе просто хочу дать добрый совет. Если ты любишь эту женщину, то ты должна оставить её. И всё это я тебе пишу, как друг. Как истинный друг. С наилучшими пожеланиями, Мальвина Шварц.» Эмма кинула письмо к фотографии и посмотрела на Регину глазами, полными отчаяния. - Ты меня стыдишься? – только спросила девушка. Регина склонилась над Эммой и взяла её за подбородок пальцами. - Как ты могла такое подумать, Эмма. Ты лучшее, что случилось в моей жизни за последний год. - Правда? – как-то неуверенно спросила блондинка. Она хотела верить Регине, но это сложно давалось. Слова, что были написаны в письме Шварц были правдой. Эмма была сирота, у неё не было ни малейшего представления о хороших манерах. А Регина? Миллс и в самом деле была из высшего общества, как и Мальвина. У них были общие интересы, общие темы для разговора. Обе были богатыми и умными женщинами. А она, Эмма – Дикий Лебедь, совершенно не вписывалась о мир Регины Миллс. И сможет ли она доказать своей любимой женщине, что достойна её? Высшее образование ещё мало что значит. Общий ребёнок, наверное, тоже ещё ничто. Даже два ребёнка. - Да, Эмма Свон-Миллс. Я люблю тебя, - прошептала Регина. Но Эмма уловила в голосе брюнетки какую-то дрожь. Она приняла её за неуверенность женщины. Но Регина в этот момент снова почувствовала свою вину за то… за тот вечер. - Давай сегодня вечером сходим с тобой куда-нибудь? – неуверенно предложила мадам мэр. - Ты приглашаешь меня на свидание? – усмехнулась Свон, прищурив взгляд. - Наверное, - Миллс улыбнулась, глядя в любимые глаза. Эмма задумалась на несколько секунд, потом кивнула. - Хорошо. Я же ещё не поздравила тебя с днём рождения, - согласилась блондинка. Ей хотелось верить, что Регина принимает её. Со всеми её выкрутасами, замашками, сложным характером. - Эмма, - Регина вздохнула с чуть лёгким облегчением, прикрыв глаза. Она понимала, что рано или поздно ей нужно будет рассказать Свон о том инциденте в доме Шварц. Между ними не должно быть тайн. Ни каких. Но она сделает это чуть позже. Может быть, сегодня вечером. Ей нужно это сделать. Они должны быть честны друг перед другом. Она почувствовала, как Эмма её поцеловала и её губы раскрылись, отвечая на требования жены. - О, Реджи… - простонала Эмма. Её язык проник ей в рот и слился в неистовом танце с её языком. Свон легла на диван, привлекая к себе Регину, заставляя лечь прямо на неё. Она соскучилась. Её руки соскучились по прикосновению к любимому телу. Женщина не сопротивлялась. Её бедро уютно скользнуло между ног Свон, и та блаженно застонала. Их взгляды встретились и обе задохнулись от нахлынувшего желания. В следующее мгновение Регина каким-то образом оказалась снизу. Руки Эммы за несколько секунд расстегнули её блузку и, приподняв чашечки бюстгальтера высвободили два желанных холмика. Брюнетка выгнулась, когда рот Эммы завладел одним из её сосков. Эмма и Регина застонали в унисон. - Я соскучилась, - пробормотала блондинка, оставляя лёгкий след из поцелуев на смуглой коже. Пальцы Регины запутались в белокурой шевелюре. Она призывно тёрлась своим лоном о промежность Свон. У девушки всё горело внизу живота. Её пальцы нащупали молнию на юбке и через мгновение та оказалась на кофейном столике. Эмма закусила губу, любуясь представшему перед ней виду. Миллс всегда носила только чулки и никогда колготки. Это нравилось Эмме, это её возбуждало. Она уткнулась носом в белые кружевные трусики, вдыхая запах желания, исходивший от любимой женщины. У неё закружилась голова и она протяжно застонала. Она медленно, очень медленно начала целовать её живот, опускаясь постепенно ниже. Ноги Регины были у неё на плечах, а своими руками она нежно ласкала вишнёвые соски брюнетки. И вот язык Свон прошёлся по нежному кружеву трусиков. - Оу… Ммм… Да… - простонала Регина. Эмма зарычала, от переполнявшей её страсти. Регина вся сочилась от переполнявшего её желания. Отодвинув кружево чуть в сторону, девушка провела языком по нижним губам и спина Регины выгнулась. - Ты такая вкусная, - пробормотала Эмма, снова касаясь нижних губ любимой. Её язык скользнул по клитору, и Регина издала долгий протяжный стон. Язык Эммы проник глубже. - Мммм… О, Редж… Её руки скользнули дальше по телу и теперь ласкали ноги. Регина оторвала ягодицы от дивана, позволяя языку блондинки скользнуть её глубже. На мгновение Эмма оторвалась и заставила Регину перевернуться и встать на колени. Ладони Свон опустились на попку брюнетки и слегка сжали её. - О, да… Эмма сама перевернулась на спину и теперь вожделенное лоно находилось прямо перед неё взором. Взявшись за ягодицы брюнетки Эмма притяну её к себе и начала посасывать клитор. - Эмма… Я… О… Но девушка медлила, не давая любимой кончить быстро. Через какое-то время она заставила сесть её на диван, а сама опустилась перед ней на колени. Проведя языком по своим губам, Свон прошептала: - Ты хочешь кончить, Регина? Но ответом ей было лишь прерывистое дыхание и кивок головы. Свон поглаживала внутреннюю сторону бёдер ног любимой. Медленно её большие пальцы снова начали ласкать клитор. А Регина не могла ничего делать, кроме как стонать. Очень осторожно Эмма потянула женщину к себе и уложила на мягкий ворсистый ковёр. Только тогда она позволила себе скользнуть глубже. - Оу… Да… - простонала брюнетка. Движения Эммы стали чуть интенсивнее и грубее. - Ещё, ещё… - требовала Миллс, сама насаживаясь на пальцы Эммы всё глубже и глубже. Оргазм настиг её неожиданно, взорвавшись перед глазами мириадами ярких вспышек. Женщина резко села и до боли прикусила плечо Эммы. Та сжала зубы от боли, но в следующее мгновение она почувствовала лёгкий поцелуй в губы. Регина давно не испытывала такого оргазма. Она уткнулась в шею любимой, пытаясь привести своё дыхание в норму. Свон поцеловала женщину в висок, осторожно высвобождая свои пальцы. Ровно в два Эмма вошла в магазин «Игра шипов», готовая приступить к своим обязанностям курьера. Болтая с Питером, она загружала заказы в свой Жук, когда вдруг у магазина остановился Мазерати, из которого вышла Мальвина Шварц. Она обольстительно улыбнулась Питеру: - Добрый день. Парень прямо растёкся тёплой лужицей при виде женщины. Зато внутри Эммы всё напряглось. Она не могла понять такого поведения сослуживца. - Здравствуй, Эмма. Девушка кивнула, но ничего не сказала. Шварц почесала бровь, как бы раздумывая. - Мне, наверное, понадобится ваша помощь, твоя Эмма и… Питера, прочитала она бейджик на форме парня. - Мы всегда готовы помочь, - глупая улыбка расползлась по лицу продавца, от чего Эмма поморщилась. - Мне нужно составить индивидуальный букет для одной очень красивой женщины, - многозначительно сказала Мал, - Я надеюсь, что вы сможете это сделать. - Иначе бы мы тут не работали, мэээм. - Вот и отлично. - Что вы хотите сказать своим букетом? – поинтересовался Питер. Шварц задумалась. Она скользнула взглядом по Эмме. Она видела её напряжённое лицо и, похоже, её это доставляло удовольствие. Она снова посмотрела на Питера. - Я хочу сказать о своей любви. О страсти. Но также, чтобы букет говорил, я не хочу ограничивать твою свободу, дорогая. Ты всегда вольна поступать, как считаешь нужным. Букет не должен выглядеть дешёвым, Питер, вы же меня понимаете? Мне не важна цена. И я не поскуплюсь на чаевые, если мне на самом деле понравится ваша композиция. Парень кивнул и занялся составлением букета. Через несколько минут в руках Шварц была корзинка шикарнейшим букетом, какой только можно было представить. Он состоял из роз красного и бордового цветов, белых хризантем и астр. - Это чудесно, Питер, - улыбнулась женщина, - я бы хотела к этому букету приложить коробку конфет. У вас, надеюсь, есть такая услуга? - Конечно. - Сколько с меня? - Сто долларов за букет и двадцать за конфеты. Шварц положила на стойку сто пятьдесят долларов и сказала, что сдачи не надо. Это чаевые. Губы Питера расползлись в подобострастной улыбке. Женщина повернулась к Эмме и, приподняв одну бровь, обнажила в улыбке свои безупречные белые зубы. - Я думаю, ты знаешь, для кого этот букет, - она наклонилась прямо к уху девушки и прошептала, - Я надеюсь, что он дойдёт до адресата. Иначе даже не знаю, что с тобой будет. Эмму почувствовала горячее дыхание женщины на своей шее и её обволокло ароматом дорогих духов. Девушка поняла, что Мал знает толк в обольщении. Свон сглотнула. Ей же это было неприятно. Но она осознала, что перед такой женщиной, как Мальвина Шварц очень трудно устоять. Эта женщина знала себе цену.