следовать велению

Вечерело, а Андерсу до сих пор удавалось оставаться неузнанным. Впрочем, его Стражу-Командору тоже. Махариэль вела разговоры в покоях Инквизитора с самой Лавеллан и Фионой, с которой так желала встретиться. «Она же единственная избавилась от скверны! Я должна узнать как», — не унималась Бланшен весь их совместный путь. Опустошив вот уже вторую пинту меда, мужчина попросил повторить. Атмосфера в таверне была далека от «Висельника», но навевала воспоминания. Еще чуть-чуть и Андерс готов был представить, как Фенрис нудит над ухом о бесчинстве магов, как Мерриль пытается доказать противоположное, как Марианна выламывает дверь и молниеносно бежит к Варрику, вокруг которого собрались любители послушать истории об ее похождениях… — Плохой день, приятель? — спросил кто-то, подсаживаясь за барную стойку. Его голос, бархатный и глубокий, казался смутно знакомым, но Андерс слишком вымотан, чтобы вспомнить. — Не то чтобы, — вяло ответил мужчина и повел плечами, будто проверяя, осталась ли на них неискупаемая вина. — Тогда нет повода грустить, — незнакомец хлопнул Андерса по спине, и тот вздрогнул, резко выпрямляясь. Что-то заворошилось в подкорке сознания, но Справедливость и не собирался помогать. Он вообще долго не подавал признаков существования. Подозрительно долго. — Кабо, плесни и мне. Бармен участливо кивнул и поставил перед обоими по пинте меда. Андерс выпил свою почти залпом. Тяжесть на душе никак не хотела уходить. Уставший, он искоса поглядел на внезапного собутыльника и замер. Тот как раз смотрел в его сторону. — Блондинчик? — выдохнул Варрик с некой неуверенностью в голосе и сощурился, пытаясь углядеть знакомые черты в заросшем жесткой бородой лице. Маг тут же отвернулся. Этого еще не хватало. — И где тебя носило все это время? — тише и более грозно спросил гном, даже не сомневаясь в подлинности человека под боком. — Много где, — только и ответил тот, делая глоток живительного меда. Благо старый знакомый не спешил обнародовать новую информацию. — Если бы ты объявился раньше… — Варрик устало закрыл лицо широкой ладонью и снова вздохнул, делая паузу, слишком долгую и мучительную для обоих. — Хоук больше нет. — В смысле? — не понял Андерс. Он взглянул на собеседника из-под полуприкрытых век. — Хоук погибла. Он так долго избегал ее из-за собственного эгоизма. Из страха взглянуть в ее острые глаза и получить осуждение. Он не успел попросить прощения, не успел познакомить с Героиней Ферелдена, не успел… Многое он не успел. Некая опустошенность накатила волной, увлекая на дно большей депрессии. В глазах защипало, но нет, они сухие. Андерс оставил на стойке нужную сумму и молча ушел, Тетрас не стал его останавливать. Леди Инквизитор щедро выделила путникам целых две комнаты в своем замке, но они все равно ночевали в одной. Когда мужчина вошел в спальню Стража-Командора, та уже спряталась в одеяле, свернувшись маленьким комочком на углу огромной кровати, под весомым, искусно расшитым балдахином. Конечно, Героиню Ферелдена нельзя селить в захудалой комнатушке. Лунный свет проникал сквозь витражные окна и падал на покрывало, сверкая на белоснежных волосах. На секунду они показались такими же роскошными, как десять лет назад. Андерс тогда не мог и представить, что ему будет дозволено их коснуться. — Андерс? — ее обычно твердый голос прозвучал немного сонно и по-особому нежно. — Это магия крови, Андерс, — она накрылась одеялом с головой, — понимаешь? Магия крови. — Ш-ш-ш… — прошелестел он, садясь на кровать и приподнимая одеяло. Сжавшаяся Бланш закрыла лицо руками и дрожала. — Подумаешь, магия крови… — Мне простой хватило! — она резко подорвалась с места, чуть не ударив товарища по носу, и стала интенсивно тереть виски. Голову разрывало от неразборчивых голосов, пульсирующих, чересчур громких. Тот самый доисторический маг, Авернус, предупреждал ее. Он предупреждал, что когда-нибудь голоса в голове станут настолько невыносимыми, а скверна так пропитает всю ее сущность, что выжить не представится возможным. И Махариэль уже не могла не верить его словам. Кто знает, возможно, к этому времени его исследования продвинулись бы до того, что Серым Стражам не суждено было бы уходить на поиски верной смерти. Но тогда Бланш была дикой долийкой, только недавно прошедшей Посвящение. Сама мысль о магии крови приводила ее в бешенство. Как жаль, что должная мудрость и прагматизм пришли многим позже, с опытом. — Хочешь, я… — Нет. Они молча сидели какое-то время, пока эльфийка не прильнула к груди Андерса, зарываясь носом в пушистый мех — маг никак не расстанется с привычкой носить ферелденские мантии — и вдыхая сырость после длительного дождя. Она устала. Так устала быть сильной. Столько лет она лишь мечтала о покое, но даже сейчас горизонт еще далеко. Андерс ласково погладил ее по плечу и обнял. Подумать только, Страж-Командор, Героиня Ферелдена, гроза шемленов и всякой нечисти, сидит рядом, такая хрупкая и беспомощная. В его глазах она представлялась той самой юной эльфийкой, полной решимости и невероятной красоты, слишком верной, чтобы убегать. Он же только и делал, что бегал ото всех: от магов-товарищей, от нее, от Хоук. К горлу подкатил ком. — Давай спать, — мягко предложил он. Когда Махариэль послушно легла, он укрыл ее одеялом и, раздевшись, забрался под него следом. Он обнял ее со спины и уткнулся носом в молочное плечо. Бланш уснула довольно быстро — уже через пару минут донеслось сопение. Но Андерсу не спалось. Казалось, вот-вот он погрузится в Тень, а там Марианна. И снова он бежит от нее.