POV Ял
Проснулся я очень рано. За окном всё также шёл дождь, а на диване всё также лежал Кейн. Зевнув, я лениво потянулся и аккуратно выбравшись из объятий Никиты, нелепо слез с дивана. Мой взгляд упал на бутылку коньяка, которую мой гость выпил поздней ночью. Я слышал, как он разговаривал с тучкой и говорил что-то очень странное и ели разборчивое, что-то вроде: «Дождик, Дождик, перестань, мы поедем в Татарстан, в шёлковых платочках, в вязаных чулочках». Я попытался растолкать его, но у меня ничего не получилось, он лишь сильнее зарывался лицом в подушку и неразборчиво мычал. Плюнув на это дело, я медленно поплёлся в ванную комнату, чтобы умыться и принять душ, после же я направился на кухню. Уже наверное больше года я питаюсь чисто вегетарианской кухней, поэтому в моём холодильнике довольно хороший выбор продуктов, обычно у меня есть много чего, например: различные виды овощей и фруктов; Бобовые и зерновые культуры; Цельнозерновая пища, включая хлеб; Тыквенные, подсолнечные, кунжутные и льняные семечки; Оливковое, подсолнечное и кунжутное масло; Орехи и сухофрукты; Водоросли, ну вообщем много вкусненького. Но сейчас почему-то это всё закончилось. Как же мне правильно поступить: приготовить себе шикарный завтрак на одного, или два, но не совсем классных завтрака? Наверное придётся выбрать второе. Приготовлю я салат из ламинарии и свежевыжатый сок из сельдерея, мой любимый. Готовка заняла у меня где-то 30 минут, к тому времени и Никита проснулся. Правда он ещё что-то делает в зале и не решается сюда прийти. Я уже убрал со стола все бытовые приборы, помыл соковыжималку и ножик, теперь приступаю к сервировке стола. Только я нагнулся в шкафчик за вилками, как в двери появился высокий силуэт. — А чем это мы тут занимаемся? — Никита мигом оказался около меня и шлёпнув мою, как раз выпирающую попку, присел на стул. Я тихо вскрикнул, а после осмотрел гостя, он как всегда выглядел опрятно и блистательно, идеально просто. Сейчас он сидел и пялился на завтрак с приподнятыми бровями, — А это, как я понимаю, завтрак, да? — он притянул тарелку к себе поближе и понюхал салат, а после и сок, — Не знал, что ты веган, а есть гарантия, что я не отравлюсь? —Теперь он взял вилку и копался в моём блюде. — Если тебе не нравится, то можешь не есть, — Недовольно фыркнув, я тоже присел на стул, — И вообще, голова у тебя не болит? — Капец, вчера выпил бутылку коньяка, а сегодня утром, как ни в чём не бывало. — Болит, но я не привык к этим ощущениям, — он положил вилку на стол и перевёл взгляд на меня. — А где яичница с беконом, как в фанфиках? — ему точно не понравилось моё блюдо. — Ты что, читаешь фанфики? — серьёзный на вид мужчина, в строгом деловом костюме читает выдуманные рассказы про ванильную любовь, странное сочетание. Я и не думал, что это возможно. — Обожаю, они так снимают стресс, — он всё-таки решил попробовать мой салат и попробовал перевести тему. — Бе, — он скривился и отодвинул тарелку от себя, — Как ты можешь это есть? — Вот гавнюк, хотя б претворился, что ему нравится, как я готовлю. — Если не нравится, то готовь сам, — я нахмурился и принялся за еду. — А вот и приготовлю, — он вскочил со стула, из-за чего тот чуть не упал и с вызовом посмотрел на меня. — Что? — Я приготовлю, — сказать, что я был удивлён — ничего не сказать. — Ты готовить не умеешь, — скорее всего он решил взять меня на слабо. — Спорим, если я смогу приготовить вкусные стейки за два с половиной часа, то ты съешь самый большой кусок и при этом поцелуешь меня, — Ох чёрт, у этого засранца получается управлять мной, его ухмылка и вытянутая рука не предвещает ничего хорошего. — Спорим, — осмотрев руку Кейна, я пожал её и теперь со всей душой надеялся, что у него ничего не получится. — Тогда я мигом в магазин, а ты здесь не скучай, — Никита быстро удалился из комнаты, а после и из квартиры. Теперь я остался один.***
Знаете, уже где-то месяц прошёл, как Рав умер, но я не чувствую себя одиноким. Наверное это из-за того, что Никита постоянно рядом, но с другой стороны, он убил моего любимого. Хотя я не уверен, что последнее время любил его… Чёрт, как же всё сложно, мне кажется, что после появления Никиты в моей жизни, она полностью изменилась. Неужели я его люблю? Да нет, бред какой-то… Хотя, кого я пытаюсь обмануть? Себя? Так я давно пытаюсь это сделать А если я его не люблю, а это всё просто мимолётная симпатия? Тогда почему я до сих пор не сдал его полиции? Наверное, я что-то к нему чувствую…***
Я заснул к тому времени, как Кейн вернулся из магазина, а проснулся уже тогда, когда с кухни во всю пахло вкусным мясом. Неужели он и в правду смог приготовить стейк? Приподнявшись на локтях и еле разлепив глаза, я смог спустить с кровати одну ногу. Через пару секунд это произошло и со второй ногой. Потихоньку встав с кровати, я на цыпочках стал подбираться ближе к кухне. Аккуратно, еле заметно я шёл по коридору, как вдруг из кухни вылетает Никита и сталкивается прямо со мной. — Эй, смотри куда бежишь, — сейчас мы оба валялись на полу и потирали ушибленное место. — Ты бы ещё плащ невидимку надел, может быть тогда я тебя бы заметил, — ох, как же люблю его сарказм. — Кстати, с тебя твоё обещание, я пожарил стейки. — Чёрт, ладно, так уж и быть, можешь меня поцеловать, — Никита победно улыбнулся и помог мне подняться, а после вжал меня в стенку и впился в мои губы. Он жадно мял их и иногда закусывал, скользил языком по дёснам, вообщем делал, что хотел. Когда Ник отстранился и хотел было уйти на кухню, то я сам прижался к брюнету и вновь припал к мягким, но сухим губам.POV Ял закончен
И Кейн отвечает на поцелуй со всей готовностью, сразу же перенимая инициативу на себя. Его руки заскользили по рукам и спине Лёши, плавно перебираясь на его грудь. Когда футболка оказалась снята, Ял даже не заметил. Да и Кейн не дал ему возможности трезво мыслить, покрывая горячими поцелуями живот и грудь любимого человека. Задеты соски, а сладкий стон стал лучшей наградой для его ушей. Тем более, что Лёша поощряете его этим стоном. И не одним. Прерывистый вздох и сбивчивый выдох. Конечно, чувствительность Яльца не была секретом для парня в очках, но ему так приятно было вырывать каждый этот стон из таких сладких губ. Так приятно было наблюдать за тем, как его любимый старается сдерживаться, но у него ничего не выходит. Никита аккуратно подхватил Лёшу на руки и перенёс на кровать, а после продолжил эти ласки. Что могло быть лучше несдержанных поцелуев, горячих прикосновений и обжигающего дыхания на коже партнера? Правильно, ничего. Дорожкой нежных поцелуев Никита начал спускаться ниже по груди, осторожно покусывая бархатистую кожу. Лёша хрипло застонал, прикрывая свои голубые глаза. — Никит, не надо… Я… — попытался сказать пассив, уворачиваясь от таких приятных и желанных поцелуев. — Никит… — накрыв ладошкой губы своего партнера, Ял серьезно посмотрел на него, собираясь с мыслями. — Никит, нам нужно прекратить все это. —произнесенная фраза быстро разрушила возникшую между героями атмосферу. — Я не… — Дай мне шанс. Пожалуйста. —попросил Кейн, смотря в растерянные зелёные глаза с отчаянной мольбой. — Я заставлю тебя довериться мне, полюбить. Только дай мне шанс… —шепот в аккуратное ушко. Крепкие, но такие нежные объятия. Такие нужные объятия. Вновь череда настойчивых поцелуев. Вновь слабое сопротивление. Только вот Кейн уже не останавливался. Все, что он видел — были тревога и сомнения в изумрудных глазах. И брюнет был тому виной. Стена отчужденности и ложной уверенности в своем решении о натуре Кейна выстроенная Лёшой, рушилась. И казалось, что они оба это понимали. Тем временем умелые и такие сильные руки уже освободили зеленоглазого от его любимых узких джинс, а поцелуи тонких сухих губ стали обжигать. Наверное, впервые брюнет так сильно заботился не о своем удовольствии, а об удовольствии партнера. Впервые он так желал этого единения с самым любимым и желанным ему в тот момент человеком. С человеком, которого он не мог взять и так просто потерять. По собственной глупости. Тонкие пальцы ловко очертили контур темно-коричневых сосков, чуть задевая их. Лёша шумно вдохнул. Сдался. Никита не сдержал победную улыбку, да и сдерживать не было никакого желания. Расположившись на бедрах своего любимого, Кейн начал покрывать поцелуями его лицо. Высокий лоб, тонкий, чуть вздернутый нос, острые, выпирающие скулы, веки и, конечно же, мягкие губы были атакованы нежными и такими нежными прикосновениям. Затем он спустился поцелуями к тонкой, манящей своими изгибами шее попутно опуская ниже и свои руки, оказавшиеся на тонкой талии и плоском животе, с изящно вычерченных на нем мышцах. Ял лишь откинул голову, подставляя шею горячим губам. Сопротивляться он больше не мог. Не хотел. Не представлял себе возможным. Он лишь поглаживал спину своего любовника, иногда запуская пальцы в темные волосы, оказавшиеся довольно мягкими и приятными на ощупь. Одному только Богу было известно, как он желал этой близости. В груди обоих поднимается жар, который окутывает с головой, унося куда-то далеко за собой. В мир невероятного удовольствия и такой желанной близости. Однако Кейн был все еще одет, и ткань его одежды, а точнее её непосредственная близость с обнаженным, разгоряченным и ставшим невероятно чувствительным ко всему телом Лёши, начала раздражать. Так что основной его задачей было поскорее это исправить. Конечно, пальцы плохо слушались своего хозяина, однако медленно, но верно справлялись со своей задачей. Черная ткань дорогой футболки оказалась лежащей где-то на полу. И Ял еще раз убедился в том, что тот в кого он кажется влюбился божественно красив. Темные, кофейного цвета соски выгодно контрастировали с бледной грудью, вздымающейся, привлекая к себе внимание. Не сумев побороть искушение, Лёша склонился к одному, дразня горячим дыханием. В то же самое время Кейн намеревался вознести Лёшу до небес. Доказать ему, что только он, Кейн, имеет право быть рядом с ним. Он намеревался заслужить право быть с ним. Хоть и неохотно, но Никита всё же отстраняет Лёшу от собственного тела, чтобы снять с них последние элементы одежды. Теперь их связи ничего не мешало и помешать не могло. Тело к телу, рука к руке, глаза в глаза и… Сердце к сердцу. Бледная и смуглая кожа. Голубые, как бушующий океан глаза, и изумрудные, как цвет насыщенной листвы. Совершенная красота. Совершенная любовь. Длинные красивые пальцы пытаются справиться с ширинкой, и, наконец, пуговица поддается, молния расстегивается, уменьшая давление на возбужденный член. Кейн издает стон облегчения. Боксеры Лёши уже валялись на полу. Пальцы обхватили возбужденную плоть, сразу проводя по всей длине вверх, лаская головку. Раздался тихий, едва уловимый стон, и Лёша положил голову брюнету на плечо, осторожно поцеловав его в шею и прикусив чувствительную кожу. Темные волосы щекотали лицо. Однако все, о чем мог думать зеленоглазый, только о действиях брюнета. О том, что он желал большего. Освободив их обоих от ненужной одежды, Никита приник к его губам жарким поцелуем. Его юркий язычок беспардонно ворвался в пространство Яла, играя и поддразнивая. Втягивая в какую-то только одному Никите известную игру. Когда дыхание обоих парней сбилось, брюнет отстранился, покрывая легкими поцелуями шею и грудь своего партнера в надежде доставить ему как можно больше удовольствия. Ловкий язычок прошелся около напряженных темно-розовых сосков, чуть увлажняя их, а затем подул, позволяя приятной прохладе завладеть телом молодого любовника. Впрочем, вскоре соски Лёша были ловко захвачены красивыми ровными зубами темноволосого, который внимательно наблюдал за предметом воздыхания, а точнее за каждой его реакцией на ту или иную ласку. Но цель Кейна была тогда гораздо ниже. Он хотел подарить Лёше то, чего еще не дарил никому. Из-за собственных принципов и гордости. — Только пожалуйста, не делай резких движений. — прошептал Никита. Впервые он чувствовал себя неуверенно. Он растерянно улыбнулся и, максимально расслабив горло, вобрал в себя член Лёши, буквально вырывая у последнего томный приглушенный стон. Окрыленный своей удачей, Кейн продолжил поступательные движения головой, не отрывая своего взгляда от зеленых глаз, застланных дымкой безудержного желания. Немного погодя Лёша задвигал бедрами навстречу движениям головы любовника. Еще немного погодя ловкие пальцы начали ласкать яички молодого мужчины, заставляя его запрокинуть голову, закрыв глаза. Громкие стоны, уже не скрываясь, срывались с розовых губ Яльца, а его руки отчаянно сжимались в кулаки в попытке сдержать нахлынувшую волну возбуждения и удовольствия. Хотя эта попытка с треском провалилась. — Хочу тебя. Хочу тебя. — как в бреду шептал Лёша, вцепившись пальцами в мягкие темные волосы. Он толкался в податливый рот Никиты в попытке задержать это мгновение, протянуть его, как можно дольше, но мысль о том, что Кейн тоже хочет получить удовольствие отрезвила юношу. Мягко отстранив любовника от своего паха, Ял подтянул его к себе, в попытке поцеловать такие любимые губы. — Ты дашь мне шанс? — горячий шепот обжег нежное ушко. Лёше не хотелось сейчас отвечать на этот вопрос. Ему не хотелось думать о том, что случилось или о том, что может случиться, когда ЕГО Никита был рядом. Целовал его. К слову, умелый палец же закружил около сжавшегося колечка ануса, касаясь его, но не проникая внутрь. Дразня. — Пожалуйста, дай мне шанс… Только один шанс… Упрямый пальчик все же проник внутрь, осторожно растягивая узкую дырочку. А за ним еще один. Безошибочное попадание по простате. — Дай мне шанс… — вновь повторил Никита, отчаянно приникая к любимым губам. — Измени свое решение. Не оставляй меня. — тихий шепот и движения пальцев где-то внутри. Невероятная смесь ощущений для зеленоглазого. Всё, чего он хотел в тот момент — чтобы Никита вошел в него. Чтобы выбил своими грубыми, несдержанными толчками всю боль и обиду. Чтобы заставил простить. Но Кейн медлил. — Я передумаю, если ты сейчас же вставишь свой член в мой зад, Никита! — простонал Лёша. И его просьба была незамедлительно выполнена. Под аккомпанемент мягкого бархатистого смеха. Закинув ноги Яла к себе на плечи, Кейн вошел в него до упора. В поцелуе утонул болезненный вскрик. Никита остановился, давая привыкнуть. Лёша лежал смирно, стараясь привыкнуть к ощущению наполненности. Дыхание обоих окончательно и бесповоротно сбилось. — Не больно? — участливо спросил брюнет, как же тяжело ему себя сдерживать. Но ощущения Лёши в тот момент были для него важнее. — Чёрт возьми, перестань болтать и наконец начни двигаться! —прохрипел пассив. Как же соблазнительно он это сказал. Сопротивляться у Голубоглазого не было никакого желания. Брюнет судорожно вздохнул, делая обратное движения, почти полностью выходя, а затем снова резко толкаясь в жаркую тесноту. Медленно наращивая темп, двигаясь ритмично, постоянно меняя угол проникновения, он искал ту самую заветную точку, и наконец нашел. Лёша вскрикнул и закатил глаза, Никита задел простату. — Ох, чёрт! Как хорошо! Сильнее… да… ах! Глубже! Ах… черт! Еще! Никита! — ох, этот момент слияния тел. Все, что было им нужно, происходило именно сейчас. Здесь. В этой уютной комнате. Никита не был таким громким, как его любовник, он рвано дышал ему в шею, беспорядочно целуя все, до чего мог дотянуться. Как же этот мальчик был дорог ему. Как же он любил его. Усердно вколачиваясь в податливое тело лежащего под ним парня, запрокинув голову и постанывая, он принялся дрочить Лёше. Он хотел, чтобы они одновременно достигли пика блаженства. Рядом. Как будто не было никаких проблем. Как будто не было Рава. Всё, чего он хотел, это такая нужная ему близость с зеленоглазым. Физическая и духовная. И он ее достиг. — Знаешь? Пожалуй я дам тебе шанс, — пытаясь отдышаться сказал Ял, — Первый и последний шанс. — Но с тебя ещё кое-что, — Никита повернулся лицом к Лёше и обнял его, — ты так и не попробовал мои стейки. — Давай оставим их на потом, — Лёша накрыл их одеялом и сильнее прижался к Кейну. Тот ничего не ответил и обнял Яла в ответ.