***
Пьяным Уилсон трепался еще больше. Наташа еще полтора часа назад перестала вслушиваться в его болтовню и раз за разом прокручивала в голове сладкие картины того, как она засунет пару электродов в глотку этому голгофинянскому дерьмодемону и хорошенько жахнет его током в пару киловатт прямиком в голосовые связки. Впрочем, в отличие от Барнса она могла действительно гордиться своим нордическим терпением — по крайней мере, гениталии Уэйда все еще были при нем, и это было маленькой победой, учитывая, что Старк обещал сослать в Калькутту каждого, кто попытается грохнуть этого мудака. Второй раз избавляться от Уилсона-дубль-два, выросшего хрен пойми как из куска хрена (на этом Тони особенно акцентировал всеобщее внимание), он не собирался. -… и тут я говорю ему, мол, эй, парниша, это ствол в кармане, или ты так рад меня видеть? — Ага, очень оригинально, — безразлично откликнулась Наташа, помешивая соломинкой остатки мартини в своем бокале. В глубине души она мечтала опрокинуть стопку-другую водки, но тогда Уилсон точно не отстанет от нее со своими идиотскими шуточками про ее историческую родину. — А еще мы играли в литрбол, — добавил Уэйд, хитро прищуривая глаз — Ну, знаешь, когда двое соревнуются, у кого печенка крепче и слабее рвотный рефлекс. — Мы называем это русской рулеткой, — патетично поправила Романофф и залпом осушила свой бокал до дна — Кого раньше вынесет — тот и проиграл. — А разве не должен быть пистолет с одной пулей и барабаном? — поинтересовался Уэйд, в глубине души радуясь, что эта статуя Петра-хрен-пойми-какого в трениках и с внушительными подушками безопасности наконец-то включилась в разговор. — В моем пистолете всегда полная обойма, — парировала Наташа, и в голову закралась гениальная в своей простоте идея — А знаешь что? Давай сыграем, человек-спагетти. Ты, я, две стопки и столько бутылок водки, сколько потребуется. Проиграет тот, кто первым упадет со стула. — Что на кону? — Уилсон подался вперед, всем своим видом выражая интерес — На что сыграем, а, мой сладкий бублик? — На желание, — Наташа жестом подозвала бармена — Одно желание, если не выполняешь — я тебя пристрелю с чистой совестью. — Так уверена, что выиграешь? — мордалище напротив хрипло рассмеялось, и Наташу внутренне передернуло. — Так уверен, что проиграю? — агент с улыбкой приняла рюмки у бармена, наполнила их по-строительному до самого края и пододвинула одну к Уэйду — Вздрогнем, если не струсил. — Вздрогнем! — с энтузиазмом отозвался Уилсон и синхронно с Наташей опрокинул в себя стопку сорокаградусной.***
— Понимаешь, я ведь люблю ее. Вот с моей-то харей, послужным списком и прочими прелестями она все еще не выперла меня из дома. Ну разве это не любовь, а? Уилсона уже откровенно размазывало по столу, а слова едва складывались во что-то осмысленное, и Наташа с трудом сдерживала смех, ставя под стол третью по счету пустую бутылку. За прошедшие полтора часа она узнала всю историю знаменитого Дэдпула от времен, когда он был майонезным шлепком в яйцах папаши, до великой и светлой любви с некоей Ванессой. Этой девушке Романофф искренне завидовала — иметь столько терпения, чтобы жить с этим треплом под одной крышей постоянно, дорогого стоит. — Вот серьезно, если б не Ванесса, я б за тобой приударил. Ты посмотри на себя, а? — Уилсон широким жестом обвел фигуру Наташи, едва не смахнув рюмку со стола — Жопа — шик, сиськи — шик, мордашка — огонь. Серьезно, этот Браннер… Бруствер… Брюква… Да, блять, как там его по батюшке. Короче, задрот этот твой — кретин полный, если продолжает дрочить на свои колбочки и пялить зенки в микроскоп, пока рядом ходит такая цыпочка. Бросай его нахрен, Наташа. Вот просто бросай и все. Лучше уже этот… Банка… Брага… Баржа… — Баки, — поправила Наташа, уже откровенно хохоча в голос. — Да, Враки этот твой… Он хотя бы может сиськи от инфру… фринку… инфузории отличить. У этого парня глаза не на жопе, только придурок он полный. Вот чего ему ровно не сиделось рядом с тобой? — У нас… разошлись интересы. А потом и мы разошлись, — просто пожала плечами Наташа, наливая новую порцию на двоих — У нормальных людей так бывает. — Нормальные люди громко ссорятся, а потом громко трахаются. И не пытаются пристрелить друг друга. — Не всем так везет, Уэйд, — на душе немного скребет от воспоминаний прошлого, но Романофф быстро глушит их очередной стопкой — Вот тебе с Ванессой действительно повезло. — Я вас когда-нибудь познакомлю, — Уилсон криво усмехается и залпом выпивает — Отвечаю, вы сойдетесь. У Нэсс если бы яйца были, то были бы чугунными, как у тебя. Я ее натурально боюсь, когда накосячу. Взглядом пристрелить может. — Я тебя и не взглядом пристрелить могу, так что остынь, купидон переваренный, — Наташа снова улыбается и с удивлением отмечает, что с таким Уэйдом говорить куда легче, и ей местами даже действительно весело. Даже немного совестно за свой коварный план, но отступать Романофф не привыкла. — Так, еще по одной и… — Уилсон тянется к рюмке, но промахивается и под громовой залп отборного мата сползает под стол. — Наповал, — констатирует Наташа, поднимается со своего стула и, слегка пошатываясь, хватает Уэйда за капюшон байки. Не с первого раза, но ей все-таки удается затащить его по лестнице и скинуть на пол в гостевой спальне этажом выше. — Выспись, красавчик, напоследок. Силы тебе завтра ой как понадобятся.***
— Ба-а-а-к-и-и-и! — Уилсон в сверкающем белом свадебном платье носился с этажа на этаж — Любовь моя, спусти ко мне свои… волосы! Боже, надеюсь, на голове… Любимый, ответь мне! Блять, только бы уехал… — Больше экспрессии, Ромео, — подзуживал голос Наташи в коммуникаторе — Иначе не засчитаю. — Ладно, ладно, бесячая ты… — Уэйд! — Ладно, прости, Императрица. — Давай активнее, он на втором этаже. Там как раз совещание, полный зрительный зал. — Твою ж мать, — Уэйд свернул в коридор и на миг замер перед дверями конференц-зала — Блять, блять, блять… Ладно, собрались. Яйца в кулак! — и толкнул дверь, врываясь в зал в белом вихре органзы и кружева. Все глаза тут же устремились на него. После секундного замешательства перед Уилсоном разыгралась целая пантомима. Старк побледнел и прикрыл глаза руками, Роджерс покраснел до кончиков ушей и отвернулся, Ванда прыснула в кулак, а Беннер тактично поперхнулся водой и заплевал разложенный на столе план. — Баки, любовь моя, я тебя так долго искал! «Играть — так до конца, как прима!» — подумал Уэйд, бросаясь вперед к замершему в позе статуи самому себе Барнсу. — Тебя так долго не было… Наша постель стала такой холодной, мне так одиноко и грустно без тебя! — Уилсон картинно ухватил Барнса за металлическую руку и прижал ее к исполосованной шрамами груди — Я не мог забыть твои слова любви этой ночью! Нам ведь было так хорошо, как ты мог так просто уйти утром, оставив меня в одиночестве? — И коронный, — сквозь взрыв смеха прозвучало в коммуникаторе, и Уилсон снова выругался про себя — Давай, Уэйд, добивочку. Ну! — Я помню твои ночные обещания и твой вопрос… — стальные пальцы метнулись от груди к горлу и намертво сжали его, срывая голос на хрип — Да, боже, да! Все, как я люблю! Больше нет сил сопротивляться, я согласен! Я буду твоей женой! — Тебе пиздец, — рыкнул Барнс, одним движением закидывая Уилсона на стол и прижимая ненавистную рожу к панели управления. — Мальчики, не здесь, — раздался придушенный смехом голос Ванды — Вернитесь хотя бы в спальню! Беннер молча сполз под стол, его примеру последовал красный, как вареный омар, Роджерс. В коммуникаторе Романофф захлебнулась своим хохотом и спешно отключилась. Старк глубоко вдохнул несколько раз и наконец подал голос: — Барнс, оторвешь от него хоть кусочек — сам поедешь закапывать то, что из него вырастет. А ты, — его палец ткнул в Уилсона — Переоденься. Какого черты вы вообще устроили, голубки? — Прости, милый, — Уэйд похлопал сатанеющего на глазах Барнса по руке и ловко вывернулся из захвата, быстро прикинув новый план — У меня новый краш, — и хитро ухмыльнулся, двинувшись на Старка — Тони, милый, а что ты делаешь сегодня вечером? — Лечу на Бетельгейзе, — мигом отозвался Старк, предусмотрительно отходя на безопасное состояние и жестом вызывая костюм — Вернусь не скоро. С тихим шелестом окно за его спиной отъехало в сторону, и Тони был таков. Под шумок Стив и Беннер покинули помещение, уводя за собой сопротивляющуюся Ванду, желающую досмотреть концерт по заявкам до конца. — Еще раз увижу — пропущу через блендер, — предупредил Барнс, удаляясь следом. — И — антракт! — объявил Уэйд пустому залу и театрально поклонился — А теперь… — он стащил с себя через голову ненавистное душное платье и поправил розовую балетную пачку — Второй акт!