Как слышно, рейнджер Шрам?

Шрам носился по дому, как угорелый, пока не споткнулся мизинцем о стол. Заорав, он стал прыгать на одной ноге и изрыгать все известные и ещё не известные инопланетные проклятия. — Ты долбанулся? — полюбопытствовал Перец, выглянув из комнаты. — А-а-а! — Ясно-понятно-я-пошёл. *** И вот теперь капитан отключился. Резко спать захотелось. — Ты там надолго не засыпай, — предупредил Диктор. — И смотри, на пиратов не нарвись. И за окно-то поглядывай, а то столкнёшься с лайнером! — Ой, заботливый какой. Лучше б одеяло дал. Кстати, Ди, скажи мне, почему пододеяльник — пододеяльник, если он… — Да достал уже! *** — Так себе съёмочная площадка, — заключила Дракон Арина, кувыркаясь в воздухе. — Согласен, — буркнул Шрам. — И что делать? — На, держи, — Красный Боб передал Дракону «Как сдвинуться с места, если ты, конченый дебил, завис в воздухе, издание первое и последнее». *** — Мне ску-у-учно! — завыл Роберт. — Где этот Лепецек? Он уже пять минут назад должен был сказать свою коронную реплику! И уже после этих слов в окне переговоров появилась заспанная морда. — Слушай, сопляк, гони бабки, — проворчал пеленг и вырубился. — Ну нормально! Он, что, спит? Может, ему лазером по крылу дать? Эй, ты! — Што? — Лепецек нехотя приоткрыл глаз. — Те лучом с правой? Али с левой? — С левой, — усмехнулся Лепецек и тут же получил лазером по кораблю. Спать мгновенно расхотелось. Теперь было одно лишь желание — надрать задницу этому высокомерному Роберту! *** По дрожащей лапке Недорейнджера Шрам перебрался к нему, сел на кресло, и вместе они в прямом смысле обмотались ремнём безопасности. — Теперь мы вместе, — как бы заигрывая, начал Недорейнджер, и его лоб Шрам проверил на крепость своим кулаком. *** — А теперь моя любимая часть! — заорал Лепецек. — Халявная выпивка во время съёмок! Мне бы ещё трески сушёной, так вообще шикарно будет! — Без на-ас?! — возмутился Боб. — Я сейчас к тебе как зайду на корабль, как дам по морде, чтоб неповадно было без нас развлекаться! — А ты догони сначала! *** — Эй, вы! Да-да, вы, двое! — к Бобу и Шраму издалека нёсся Ассимай, чтобы разъяснить им всю суть их миссии, приключения, а заодно и жизни. — Бежим! — крикнул Недорейнджер, схватил Шрама за руку, и они помчались в торговый центр. — Великий Космос! Вы идиоты?! — Бе-бе-бе! — Вы что, в догонялки играть удумали? Пресвятые боты! *** Существо вновь заглянуло в свои бумаги и строго произнесло: — В мои обязанности не входит знакомство с новоприбывшими. Так вот. Мы рады прив… — А если по-братски? — По-братски… — задумался Ассимай. — А если по-братски, то меня, дьявол тебя подери, зовут Даздраперма Владленская, и я хочу сесть на свой уютный кораблик и свалить отсюда на Эйпентак! Громкие аплодисменты оглушили фэянина, и тот смутился. — Может, эту сцену реально включить в фильм? — задалась вопросом Дракон Арина. — Ой, не надо! — Но я её сохраню на память. *** Пират приблизился к обезумевшему Роберту и нежно, по-отечески шепнул ему на ухо: — Лягуш-шка ты болотная. Как же прос-сто с-с тобою рас-справитьс-ся… И резким движением все четыре руки подняли с пола Недорейнджера, встряхнули его и прижали к стене. — Арина, — сказал Лепецек. — Меняй направленность на слэш, а в предупреждения кинь изнасилование и ксенофилию. — Чиго, (цензура)?! — воскликнул Боб, обливаясь холодным потом. — Чиго, (цензура)?! — воскликнула Дракон Арина, обливаясь холодным потом. — Чиго, (цензура)?! — Шрам встал в боевую позу. — О да! — на радостях закричал Ассимай. — Мой пейринг канонизировали! Неловкое молчание. — Я правильно понял, что Вы шипперите Лепецека и Роберта? — уточнил Диктор через свою летающую камеру. — Да! — жарко выпалил Ассимай. — Надо же, я нашёл себе товарища по отп, — довольно сказал злой гений. — Ребят, я же пошутил, — стал оправдываться пеленг, но фэянин уже истерически завизжал и стал водить хороводы с камерой вокруг новоиспечённых молодожёнов. Всё-таки не каждый день твои любимые пейринги становятся канонными. *** — Эй, Леа-Аоран… — заговорщически шепнул фэянин гаальцу. — У меня для тебя есть кое-что такое… Если ты посмотришь на это, то для тебя откроются все тайны мироздания! — Надо же. И что же это? — заинтересовался Леа-Аоран. Как и любой уважающий себя гаалец, он увлекался философией и самопознанием. И тут Ассимай резким движением раскрутил перед носом рейнджера спиннер. Леа-Аоран от этой процедуры проник во все загадки бытия, познал философию предков и слился с космосом. От переизбытка нахлынувшего осознания собственного ничтожества в этом гигантском мире он упал в обморок. — Ой. Я пойду, пожалуй… В это время Роберт допрашивал Шрама: — Где вы в последний раз видели мой спиннер? — Спиннер? Что это? — Это очень опасная вещь! — закричал Недорейнджер. — Если его увидит кто-нибудь из этих высокоинтеллектуальных гуманоидов, то они же свихнутся и их уровень IQ снизится до -9999! — Боб, — похолодел Шрам. — Это там ещё что такое?.. — Я роняю Запад у! Я роняю Запад а! На моём (цензура) вся индустрия США! К ним приближался на гироскутере Леа-Аоран, раскуривая электронную сигарету и сидя в позе землянского гопника. Ассимай непринуждённо и развязно насвистывал гимн Коалиции. — На девяносто девять процентов безопаснее! — заявил гаалец. — Да пошутил я. Пошутил. Но от этой штуки вам реально нужно избавиться. По моим расчётам она нанесёт человечеству немалый вред. — Можно мне водички? — попросила Дракон Арина. Она уже две недели не выходила из обморочного состояния. *** — Я не хочу уезжать отсюда! — Боб размазывал слёзы по лицу и прятался в космопорте. — Мы сюда ещё вернёмся, Боб. — Врёте вы всё! Не трогайте меня! Я хочу себе отдельный кораблик и небольшую сумму денег! Хочу летать по космосу и мочить клисан! А не вот это вот всё! Неловкое молчание. — Честно, Боб, до слёз. Это так жизненно. *** — Та-та-та-та та-ра-ра-ра-ра, — Боб неуклюже размахивал руками и прыгал по полу, напевая «Лебединое озеро». — Люблю балет! Я люблю балет! — Ты бы знал, как я его люблю, — хмыкнул Лепецек. — Ихихи, — только и сказал шиппер-Ассимай. Ну, а что им ещё делать во время перерывов? Конечно, тысяча чертей, играть в правду или действие. *** — Ох и нехорошая же мне роль досталась, — поморщился Леа-Аоран. — В смысле, роль труса. — Ага. А я молодец! — поддразнил его Лепецек. — Мальчики, не ссорьтесь! — примирительно поднял руки Ассимай. — Рот офф, гермафродит, — сегодня почему-то пеленг был в ударе. И уже не почему-то получил удар от фэянина между ног. — Но драться я умею! — Да я те ща как дам! — Оба заткнитесь, — властно сказал Леа-Аоран, и его все послушались и смирно сели на скамейку. А потом стали обсуждать план мести. Коалиция, чё! *** — Хорошо, что клисаны тут ненастоящие. — Нет, это жаль. А то бы набрал себе протоплазмы. — Нет, это хорошо. Ты же мог бы умереть! — Нет, это плохо. Шиппер-Роберт коварно потёр ладони. Нет, что ни говори, а Ассимай и Лепецек — парочка получше Лепецека и Роберта! — Слушай, фэй, а ты чего вообще за нами увязался?! Твоя роль — проинформировать нас на Центре, и всё! Это я тут главный герой! Ну ладно не я, а Боб и Шрам. — Вот именно. Боб и Шрам. И вообще, мне разрешили с вами попутешествовать. И тут уже пеленг стал потирать все четыре ладони и ехидно хихикать. — Кхем-кхем, — внезапно вмешалась Дракон Арина. — Если у вас тут такой любовный шестиугольник, давайте зашипперим ещё и Леа-Аорана с Диктором! — Мы сейчас тебя с Молотом-13 зашипперим, будешь знать. — Шо? — Нишо. Или я лично поженю вас с Ассимаем. — А? — возмутился Ассимай. — Ага! Я уже давно заметил что ты неровно дышишь к нашему режиссёру! А режиссёр втюрилась в Ассимая! Тили-тили-тесто! — Ох, Лепецек, придурок ты мой, — покачала головой Дракон. — Я давно хотела тебе сказать… Даже не хотела, — мечтала всю жизнь. — А? — напрягся пеленг. — Мечтала сказать тебе, что, как только мы закончим съёмки, я тебя придушу собственными руками, а труп растворю в серной кислоте! — Ого, так она ещё и в меня влюблена. — Весело у вас тут, — в комнату зашёл Шрам. — А ты, Шрам, — идеальная пара для Роберта. — Неправда! — раздался голос из угла. — У нас тут Лепецек — главная сваха, значит. — Что поделать, пеленги! *** — У меня для вас пренеприятнейшее известие, — начала Дракон Арина на прощальном ужине. — К нам едет ревизор? — Нет. И не надо Гоголя цитировать. — Это я тебе говорить должен. А что тогда? Девочка задумалась над тем, как бы сообщить об этом своим друзьям. У неё всегда так — сначала говорит, потом думает. — Не томи мою душу! — Боб схватился за сердце. — Говори! — Мы переживём. Дракон вздохнула и сказала: — Из всех вас никто не реален. На её удивление это предложение не оказало на присутствующих никакого впечатления. Наоборот, все заулыбались. — Я думал, ты знаешь, что мы это знаем, — признался Боб. — Но откуда? Откуда вам это известно? — Мы не тупые, вообще-то, — усмехнулся Ассимай. — А хитрый я читает по ночам твой фанфик, — сказал Лепецек. — А заодно и другим читает вслух. И ржёт. Самое трогательное из всего — это комментарии читателей. Ради них и по тексту глазами можно пробежать. А с комментов пользователя под ником Дженни Мур с моих глаз постоянно текут скупые мужские слёзы. А Ассимай фанатеет с Ариношкиных слов. — Я проанализировал ситуацию, — продолжил фэянин. — И теперь могу сделать вывод, что мы все, кроме Шрама, разумеется, твои персонажи. Ещё Леа-Аоран высказал такую возможность. А он слов на ветер не бросает. — В общем, мы поставили тебе диагноз: шизофрения. — А-а? — Дракон казалась обескураженной. — И мы стали догадываться, что, как только прекратится повесть, мы все канем в небытие, как и сотни твоих других персонажей. Несомненно, в твоём подсознании мы будем ещё живы, но не так живы, как сейчас. Мы будем относительно реальными только на страницах Фикбука. Шрама это не касается. Эй-эй, не надо реветь, мы нашли выход из ситуации. Точнее даже, наш Леа-Аоран. Он выдвинул гипотезу, что, если мы будем думать друг о друге… Хотя даже, если напишем про себя и товарища пару строк, мы сможем освободиться от оков твоего сознания, и будем подвластны только собственному мозгу. Потому что мы тогда будем существовать в сознании каждого из нас, и, таким образом, сможем сохранять относительную активность и подвижность. Сложно понять, но по-прежнему нас не будет, и вообще… — Бла-бла-бла, — заключил пеленг. — Добби теперь свободен, короче говоря. — Всю романтику портишь! — шикнул на Лепецека Ассимай. — В общем, спектакль окончен, господа! Теперь мы вольны. *** — Мне страшно, — Дракон Арина вцепилась в рукав свитера Ассимая. — А если не получится? А если Леа-Аоран ошибся? А если всё пропадёт? А если… — Хватит аесликать, — хмыкнул Лепецек. — Нет, мне всё равно страшно, — Дракон уцепилась за руку пеленга. — Всё будет нормально. Так. Давайте поэкспериментируем. Дракон, можешь нас на пару минут забыть? — Не могу, вы же мои друзья! — Но мы же должны узнать, прав был гаалец или нет. — А если нет?! — Арина уткнулась в грудь Боба. — Просто попробуем. — Ладно. Только вы ещё мне поплатитесь, если исчезнете… Дракон села на пол, обхватила голову руками и ушла в себя. О чём она думала, никто не знал. Только думалось о чём-то плохом, тревожном и печальном. Спустя пару минут напряжённой псевдомедитации, Арина открыла глаза и обнаружила, что сидит в своей комнате на диване, за уроками, одна. — Не вышло. Леа-Аоран был неправ. «Он был прав, — возразил голос Ассимая где-то из глубины сознания. — Испытание прошло успешно. Только теперь нас не существует в твоём мире. Мы теперь — в своём. Спасибо тебе за всё. Эти незабываемые дни съёмки были для нас чем-то прекрасным». «Ага, — раздался голос Лепецека. — Только у тебя тут в сознании сыро, советую поменьше депрессировать». «Согласен!» — подтвердил Недорейнджер. «Ну точно шизофрения, — подумала девочка. — Чаю выпить что ли…»