Как слышно, рейнджер Шрам?

Глава 10 Последняя — Значит, — приглушённо делал вывод Шрам. — Этот пеленг пожертвовал собой ради нас? Боб растерянно кивнул. — Ну, пусть и так… Только с чего бы ему вдруг захотелось это сделать? Ведь буквально вчера он пытался тебя убить. Роберт всё так же отрешённо пожал плечами. — Недорейнджер, скажи хоть что-нибудь, пожалуйста! Твоё молчание меня убивает. — А чего говорить? — раздался тяжёлый вздох. — Я не философ, не мыслитель… Могу только сказать, что скоро ты будешь дома… Да и я тоже. — А ведь знаешь, Недорейнджер… Ты так изменился с нашей первой встречи. — Что, правда? — Именно. Помнишь, когда в первый раз на нас напал Лепецек, ты в страхе предложил выложить ему все деньги? А вчера храбро зарядил ему пушками. — Может быть… — неопределённо сказал Боб. — Хотя какая уже разница. — Слушай, — внезапно рассердился Шрам. — Ты так и будешь всё время молчать, растерянно кивать, всё так же отрешённо пожимать плечами и что-то неопределённо говорить? У меня такое чувство, будто мы поменялись ролями. Ты с серьёзным видом смотришь в окно, а я пытаюсь тебя растормошить. — Отстань, — собеседник махнул рукой и отвернулся. — Нет у меня настроения на болтовню. *** Военные корабли застали их тогда, когда им удалось наконец влететь в Солнечную систему. — Не двигаться, — в окне переговоров появился человек. «Истребитель Молот-13», — прочёл Красный. — Вы арестованы по приказу правительства планеты Земля. — Что? Но мы же ничего плохого не сделали! — воскликнул Шрам в изумлении и полном шоке. — Все вы так говорите, — съязвил Молот. — Вам придётся совершить посадку на данную планету и пройти с нами в космо-полицейский участок для разъяснения обстоятельств. — Че-его? С какой стати нас нужно арестовывать? В чём мы провинились? — Не советую сопротивляться. Иначе я дам команду «огонь». — Да что это такое! Как же всё бесит! Шрам уже поднял руку, чтобы отключиться, но Роберт перехватил её со словами: «Друг, не надо противиться. В этом сумасшедшем мире нам никто не рад. Давай отдохнём от него, пожалуйста». В сопровождении трёх военных товарищам пришлось сесть сначала на Землю (наконец-то), а потом в аэрокар (ммм… что-то новенькое). Их отвезли в дом правительства, где, по обыкновению, встречали рейнджеров-бандитов. А затем на бронированном автобусе с решётками на окнах они поехали в мрачное здание тюрьмы… Шрам возмущался, мол, что они успели сделать такого? А Боб на всё уже махнул рукой. «Только хуже будет, если станем сопротивляться», — говорил он тихо Красному. Начальник тюрьмы партию заключённых явился встречать лично. Никто его пламенные речи, которые обычно западали в душу, не слушал, и очнулись все только тогда, когда их стали провожать в камеры. Сырые, холодные, маленькие, непривычно пустые, — они сдавливали грудь и заставляли тосковать. Итак, сегодня первый день их заключения. Осталось сидеть шестьдесят три дня… Им повезло ну просто несказанно, ибо поселили их вместе (правда, с ними в камере было ещё два пеленга, но да ладно, главное, что вместе). *** На четвёртый день Шрам и Боб проснулись от странного грохота. Это стучались в дверь их камеры. Пеленги яростно зашипели, мол, что там надо-то этим тупорылым охранникам. — Роберт Смит и Роберт Смит! Вставайте! Тут вас навестить хотят. И давайте по-быстрому! Оба в спешке вывалились из камеры с заспанными лицами. Кто их ещё навестить-то может? В такую рань? — Ну, что уставились? — спросил встречающий, и Шрам вздрогнул. — Эль? — прошептал он. — Он самый, — усмехнулся клон, и они, наконец-то встретившись, пожали друг другу руки. — Кто это? — Роберт недоверчиво поглядел на, по-видимому, тореадора. — Знакомься, это Эль, наш друг из команды. Эль, а это… Его зовут Рейнджер. Боб усмехнулся. Надо же, теперь его зовут Рейнджер, без надоевшей до смерти приставки «недо»… — Хорошо, со знакомством покончено, — сказал Эль. — Сразу перейдём к делу: нашли мы вас с помощью Джеймса и его проницательности, и просто невероятно рады были, что с вами всё в порядке. Все обвинения против вас были сфабрикованы Диктором, да-да, не удивляйтесь! Диктор всему виной! Он наплёл всем сказки про невыполненные задания и непогашенные долги. Доверчивые доверились, и к вам тут стали хуже относиться, а вы ведь теперь знакомы с космическим судом? Да, его тут нет особо, сразу в каталажку и Москва-Воронеж, эль хрен догонишь! — И то верно, — проворчал Рейнджер. — Так вот, мы всей компанией, кроме Шизо и Перца, они немного идиоты, будем вас в суде отстаивать. Так что постарайтесь тут вести себя нормально. Будьте образцовыми заключёнными, так сказать. Если повезёт, на свободе будете дня через два-три. А пока молчок. Ладно, я пошёл. Удачи вам. До встречи! И Эль ушёл, оставив двоих окончательно проснувшихся Бобов стоять посреди коридора с улучшенным настроением. Прекрасно. — Ну чё, наболтались, сороки? — охранник втолкнул их обратно в камеру. И наконец-то снова появился стимул жить дальше. *** — За вас вступились, — коротко пояснил начальник тюрьмы через два дня, подписывая бумаги об освобождении Роберта Смита и ещё одного Роберта Смита. — А теперь выдвигайтесь. Шрам и Рейнджер забрали свои вещи и покинули здание тюрьмы. А на улице их ждали с флагами. Джеймс, Перец, Эль, Боец, Флэш, Шизо и ещё два неизвестных клона, которых, видимо, успела спасти команда во время отсутствия Шрама и Не… Просто Рейнджера. Теперь-то он просто Рейнджер. — Ну здравствуй, — не скрывая улыбки, сказал Джеймс. — Мы рады, что вы живы. — Да просто ой как рады! — закричал Перец. — Чего нам этого стоило — вас дождаться! — подхватил Боец. — И адвоката нормального нанять, — буркнул Шизо. Шрам посмотрел на своих друзей и тоже улыбнулся. Они его ждали. Сколько ждали? Месяцев пять? Шесть? — Год прошёл, — сообщил Джеймс. — Ты, Шрам, так изменился. — Я… Да… Наверное. Но не больше, чем Рейнджер. — Рейнджер… — взгляды устремились в ошеломлённого Боба. Он видел легендарную команду Шрама впервые, и она ему определённо нравилась! — А… — молвил он. — На самом деле, хе-хе, мне и меняться было ну просто никак… — Не болтай чепуху! — весело сказал лидер. — Нам с тобой много о чём предстоит поведать нашим друзьям… Если, конечно, они того захотят. — Конечно, захотят! — Эль аж подпрыгнул. — Только давайте не здесь, а дома! — Да. Дома, мои друзья, дома… Как же я устал от этих приключений… Родные мои. Пойдёмте же. Вот только… К Рейнджеру один вопрос будет. Товарищ, ты как, поможешь нам справиться с Диктором или же обратно, домой, в космос? Надо сказать, зачаровывает он. — Я… — задумался Боб, и зазвенела тишина. А хочет ли он обратно, в космос? Туда, к клисанам, к врагам; к гаальцам, фэянам, пеленгам и малокам, к неизвестности? К опасности и экстриму? К… свободе? Туда, где никто не волен приказывать тебе и повелевать тобой? Туда, где ты сам себе хозяин? Хочет? Хочет… — Я в космос. Только… Только помогу вам с Диктором. Уж больно отомстить охота за всё. И за Лепецека тоже. Кажется, у меня на корабле есть неслабые такие пушки… Рейнджер улыбнулся. — Отлично! — вдохновился Эль. — Мы его так пушками тыщ! И всё. И мы свободны. — Пушками тыщ — много шума будет, а мы же не хотим привлекать внимания, верно? — А вам не кажется плохой идеей — обсуждать месть у тюремных ворот? Вот придём домой, и всё обсудим… И двинулись они пешком в сторону убежища. — А какой-нибудь план уже намечается? — Намечается… Конечно, намечается… — хищно улыбнулись Джеймс с Бойцом. Но это уже другая история. А пока Шрам с Рейнджером расскажут заждавшимся их друзьям обо всём, что происходило с ними во время их полёта. О ловушке Диктора, о невесомости, о пиратах и лайнерах, о гигантском Центре Рейнджеров, о его устройстве, о гуманоидах, о больнице, об аэрокарах и работе с техникой, о том, как же классно пристегнуть ремень, расслабиться и взлететь, о странном транспорте с болезнью на борту, а таинственной сыворотке, что доставить они не успели… Расскажут о клисанах, об устройстве двигателя, о гиперпереходах, а заодно прочитают им лекцию о «пузырях» и об Эльтане (то есть, о том, что запомнили). И не забудут о подвиге Лепецека и, как раньше называл его Шрам, гада, змеюки, урода, больного ублюдка-живодёра, четырёхрукой туши, гада, потрошителя, а под конец «значит, этот пеленг пожертвовал собой ради нас?» И не забудут сказать о бесконечности. Не о кристально-чистой, о которой твердил Шизо, а о той чёрной, усыпанной звёздами и шаровыми скоплениями. О той родной бесконечности, что окружает Землю.