Волшебные цветы

      Похороны, если это можно было так назвать, прошли через три дня. Тома отправили на лодке в безграничные воды Асгарда. Не было лучников, лишних людей и Локи. Там не было Локи. Он не пришёл, а остался сидеть в своей комнате, хотя она уже мало походила на таковую. Он выкинул шкаф через огромное окно, порвал многие книги на мелкие куски сразу, как Тор смог отодрать его от безжизненного тела Тома (для чего громовержцу понадобилось немало усилий).       От Одина и Фригг не осталось ни следа. Они просто растворились в воздухе. Ну, трикстер сам решил, что со Всеотцом произошло то же, что и с Фригг.       На следующий же день Тор сел на престол, туда, где ему и место. Маг впервые в жизни совсем не возражал.       А прямо сейчас Локи сидел на своей кровати и смотрел в одну точку. Бог грома сидел напротив, и в его глазах читалась жалость.       — Прости меня, — Тор проговорил это настолько тихо, что даже не был уверен, что Локи слышал. — Если когда-то сможешь.       А трикстер всё слышал. Он мог бы пошутить про то, что в этой семье все постоянно извиняются, мог бы сказать, что Тор не виноват, мог бы сказать брату заткнуться или ударить, чтобы ему было больно, но он молчал. Даже не задумался о том, что сказал Бог грома. Всё слышал, но не воспринимал. У Локи перед глазами стояло испуганное лицо задыхающегося Тома.       — Тебя оставить? — В голове мага пронеслось: «Нет, пожалуйста, не оставляй меня одного», но он не сказал ни слова.       Тор вышел и тем самым оставил брата наедине с собой.

Он умер из-за тебя, и ты знаешь это.

      Тишина комнаты давила, отчего болела голова. Возможно, это из-за недостатка сна, ведь Трикстер не спал с той самой ночи. Как только его глаза закрывались для сна, маг чувствовал, что начинает задыхаться.       За все три дня он ни разу не заплакал. У него совсем не было грусти — была злость, ненависть, ярость. Он кричал — да, бил кулаками в стены, ломал мебель, но не плакал. Когда сил на то, чтобы громить всё вокруг, не осталось, в одиночестве можно было бы выпустить свои чувства на волю, но Локи лишь сидел и отстранённым взглядом смотрел в одну точку. Может, он сошёл с ума?       Спустя ещё неделю он не проронил ни слова. Тор пытался уговорить брата поменять покои, чтобы не жить в руинах, но тот не отвечал и без движений сидел на краю кровати. Бог грома понимал, что трикстеру нужно больше времени, чтобы пережить горе, в отличие от него самого. Но громовержец совсем не был бесчувственным. Он любил своих родителей и почтил их память традиционным асгардским ритуалом, на который Локи тоже не явился.       Маг кусал нижнюю губу до крови, что было несложно из-за наличия клыков. Казалось, что он ни о чём не думал, но на самом деле его голова была забита различными вариантами дальнейшего развития событий.       Он точно не намерен оставаться в Асгарде, но о том, чтобы вернуться в Мидгард, не могло идти и речи. Есть шанс, что другие миры примут, хоть ему это и не нужно. Локи сейчас ничего не нужно.       Есть хоть какой-то шанс вернуть свою жизнь на несколько месяцев назад?       Когда у трикстера отняли Тома, ему было больно. Что-то долго кололо в груди, но сейчас всё по-другому. Он не может наблюдать за цветочником в небольшом портале; мама не придёт, чтобы утешить. У мага остался только брат, что из-за всех сил пытается служить утешением, но скорее для себя, нежели чем для Локи.       Трикстер решил, что у него есть только один вариант, как же поступить.       Маг встал с кровати, его ноги ужасно затекли. Он достал из-под кровати свой любимый нож. Блестящий разными цветами, с серебряной ручкой, что была украшена сложными магическими узорами. Ужасный выбор, ведь ас хотел подарить его Тому. Единственная вещь, подарив которую, Локи мог, как ему казалось, действительно показать свою любовь.       Когда трикстер снова сел на кровать, он шумно выдохнул и прикусил щёку изнутри, как делал всегда, когда резал собственные ноги. Локи взял кинжал крепче и с силой нажал, проводя возле ключицы; ётунская кожа была толстой, но у аса было достаточно сил, чтобы её проткнуть. Маг тянул порез, чтобы он прошёлся прямо по горлу. Кровь вытекала очень быстро, и в глазах темнело. В этот момент трикстер понял, как ему на самом деле страшно. Страшно умирать.