Узумаки Рэй: Хроники попаданки

«Зима — это вещь, конечно, хорошая… Господи, да кого я пытаюсь обмануть?! Холодно настолько, что окочуришься, только посмотрев в окно, даже на улицу не выходя!» — злостно думала Рэй, семеня на гололеде по направлению к рынку.       Траектория ее пути была извилистая, с жирными точками в местах падения на скользкой дороге. Вообще, будь воля Узумаки, никуда бы она не пошла и осталась б греться дома, но Новый год на носу, а в холодильнике мышь повесилась. «Хоть самой вешайся», — не удержалась от саркастической мысли девушка.       А в следующую секунду она уже не удержалась на ногах и с поражающей грацией навернулась на спину. «Зима — зло», — подвела итог Рэй.       Вымученно вздохнув, она повернула голову в сторону, и ее взгляду предстал обходной путь через тренировочные полигоны. Узумаки быстро подсчитала все плюсы и минусы двух путей. Список вышел такой: Обычный путь: — Гололед — Идти дольше — Много людей вокруг Обход: — Сугробы. Лучше мокрые ноги, чем позвоночник, ссыпавшийся в трусы — Идти меньше — Нет людей       Выбор был очевиден. Рэй уверенной походкой пошла в обход. Идя через тренировочные полигоны, она, правда, пару раз чуть с головой не ушла под снег, но потом более-менее приспособилась. Проблема возникла в другом: она заблудилась. Деревья, увы, по природе своей почти одинаковые, а тонны снега это «почти» припорошили так, что осталось просто «одинаковые». В итоге Рэй около получаса блуждала по лесу, который уже давно сменил тренировочные поляны, а потом и вовсе наткнулась на ограждение. Узумаки, по ощущениям решившая, что истоптала уже всю часть леса за ее спиной, посчитала более разумным пройти за ограждение через вон ту дыру в нем, прикрытую ветками низенькой елочки, а еще решила идти четко прямо. Не дойдет до Конохи, так, может, до Суны доберется. «А там еще и теплее», — как бы невзначай подумала Рэй.       В итоге шла она так еще около минут десяти, а потом вдруг до нее донеслись чьи-то шаги, а после и приглушенные голоса. Разобрать слов Узумаки не могла, но ее это и не волновало. Люди — вот что было главным!       Усталость словно рукой сняло, Рэй рванула, ориентируясь на голоса, и вскоре среди деревьев различила два силуэта. Вот только когда поняла, кто это, даже забыла про деревья вокруг и на скорости влетела в березу.       Тихо ругнувшись, Рэй отошла назад и, не упуская из виду двух человек, стала думать. «Итак, что мы имеем? Я заблудилась в лесу. Мне холодно. Я хочу есть. Одним словом, помереть мне — раз плюнуть, — как обычно, утрируя и с сарказмом, рассуждала она. — А теперь решаем, что делать дальше: продолжить блуждать по лесу, хотя я абсолютно дизориентирована, либо же пойти за Акацуки, — Рэй вновь посмотрела на двух нукенинов, контролируя их перемещения. — Помереть и тут, и там недолго. Вот только от голода и холода можно несколько дней страдать, а там прирежут по-быстрому, и дело с концом. Решено!»       В итоге Рэй пошла за Акацуки. Сначала держалась на расстоянии в пару метров, потом подобралась ближе. Ее не заметили, и девушка приблизилась еще ближе. Ее проигнорировали и тогда, а Узумаки, в свою очередь, смогла узнать личности нукенинов. Это шли и что-то не могли решить Конан и Пейн. «Во занесло-то! Лидер Акацуки! — внезапно Рэй озарила догадка, что можно прослушать их разговор и узнать о ближайших планах, но, стоило ей вникнуть в суть слов двух нукенинов, девушка впала в осадок. — Они спорят, где ставить елку на Новый год? Во те на!»       В итоге поняв, что сейчас эта парочка максимально безопасна, Рэй поравнялась с ними и без зазрения совести грела уши, узнавая не о секретных планах организации, а о том, кому какие подарки надо приготовить и где все же ставить эту гребаную елку! Конан и Пейн, когда наконец пришли к выводу, что хорошо было бы сначала елку хотя бы найти, наконец обратили внимание на Рэй. Поглазели пару секунд, переглянулись, хмыкнули и перешли к следующей теме: кому какую работу доверить по возвращению в логово.       Шли довольно долго, однако Узумаки потеряла счет времени давно и ей было, в принципе, все равно. Зато она была неплохо так удивлена, когда увидела само логово преступной организации. Оно сильно отличалось от того, что находилось в стране Рек, и, кажется, предназначалось, скорее, для житья, нежели для таких ритуалов, как извлечение биджу. Вход тщательно маскировался среди снега и кустарника и представлял из себя нечто наподобие крышки люка. Открыв ее, нукенины стали спускаться по длинной лестнице, и Рэй пошла за ними. Потом они втроем немного попетляли по коридорам, по пути наткнулись на нескольких членов организации и вскоре оказались в просторном холле. Узумаки не могла не отметить, что отделано все было очень прилично: деревянные стены, паркет, выкрашенный в бежевый потолок. Мебель тоже была, пусть и в небольшом количестве и не шибко роскошная. Туда-сюда сновали все те же члены преступной группировки, создавая суету и хаос. Пейн не растерялся, на ходу отлавливал тех, кого нужно, отдавал поручения и отпускал дальше. Рэй и не заметила, как ее тоже припахали к работе и отправили помогать готовить праздничный ужин.       Найти кухню оказалось несколько проблематично, Узумаки трижды проклинала планировщика этого логова за нескончаемые коридоры. Пока блуждала, девушка изучала надписи на дверях. Встретились и «Переговорная», и «Лаборатория», начиная с первого и по пятый номер, и «Тренировочный зал», а также двери с именами Пейна, Дейдары и Зецу. Рэй рассудила, что это были их спальни.       Спасение пришло к девушке в лице Итачи. «Стоп, Итачи?!», — Узумаки неверяще уставилась на парня.       Но вот он, высокий длинноволосый брюнет в кухонном фартуке и с пакетами с продуктами в руках, и ни разу не иллюзия. «Окей, допустим, я не стану удивляться. Зато, кажется, он идет на кухню, а значит, мне за ним».       Рэй чуть ли не бегом последовала за Итачи, и вскоре они вдвоем добрались до кухни. Там что-то уже шкварчало на плите и запекалось в духовке. — Осталось сделать салат, нарезку и десерт, — задумчиво сказал Учиха, окидывая взглядом кухню.       Рэй чуть не захлебнулась слюнями — пахло на кухне нереально! Кажется, парень запекал какое-то мясо или птицу, а на сковороде обжаривал, как догадалась по виду, морские гребешки. Ответ, для чего, пришел, как только Узумаки заметила кастрюлю с уже сваренной лапшой. — Хватит ворон считать, держи яйца, взбивай белки, — вырвал из мыслей девушку Итачи и слегка подтолкнул ее к столу.       Сначала Рэй была в ступоре, но потом решила, что чем раньше что-то приготовит, тем раньше сможет это что-то съесть, и стала выполнять поручение Итачи. Вот только стоило ей разбить первое яйцо, как она уловила всплеск чакры. Сенсором девушка не была, но такой поток не почувствовать было сложно. С перепугу Рэй даже уронила желток с белком в одну миску и пришлось выливать все это в раковину. — Итачи-сан, опять с шаринганом готовите, — подметил между тем Кисаме, неожиданно появившийся в проходе. «Так вот в чем дело», — расслабленно подумала Узумаки. — Кисаме-сан, вы вовремя. Помогите, нарежьте из холодильника колбасу, сыр и овощи.       Даже не дожидаясь кивка напарника, Итачи вновь устремил все свое внимание морским гребешкам и приготовлению соуса к ним с лапшой, а Хошигаки тем временем уже достал все ранее упомянутое на стол. И Рэй-то ожидала, что он, как нормальный человек (ну, или не совсем человек), возьмет нож, все аккуратно порежет, но нет. «Зачем он берет в руки Самехаду? Зачем?!»       А в следующую секунду Рэй забыла про все: про белки и поручение Итачи, про аккуратность; попрощалась с жизнью… В общем, пряталась она под столом, молясь, чтобы Кисаме этот самый стол не разрубил своим мечом вместе с салями и огурцами. — Кисаме-сан, ну нельзя же так, — вдруг остановил его Итачи.       Узумаки с облегчением вздохнула. «Господи, спасибо тебе, Учиха, за твой здравый смысл!» — После колбасы надо ж мыть нож… Ну, или меч, а потом только овощи резать.       Рэй впала в ступор и приложила руку к лицу, чуть не выколов себе глаз венчиком. — Виноват, Итачи-сан, — Кисаме кровожадно улыбнулся.       В итоге, теперь уже следуя наставлениям напарника, мечник продолжить кромсать продукты, а Рэй — сидеть под столом и дрожащими руками взбивать белки и молиться. Где-то на мольбах Аматерасу ей сунули в руки сахар и какао, сказав делать крем.       Работа на кухне продолжалась в течение пары часов. Итачи буквально сверлил шаринганом каждое блюдо, выверял каждый грамм добавляемых ингредиентов, контролировал двух своих подопечных. Мясная, сырная и овощная нарезки ленточками его, конечно, удивили, впрочем, как и ингредиенты в доверенном Кисаме же салате, но Учиха решил оставить все, как есть. А еще Хошигаки тщательно следил, чтобы среди блюд не было рыбы, а также был категорически против икры. Мол, родственников сожрать не даст, а их детей тем более. С десертом проблем тоже не возникло, так что оставалась только сервировка стола. Но это позже, а сейчас можно было и отдохнуть.

***

      Между тем выполняли свое задание и Какузу с Хиданом. Ну как, выполняли… — Денег не дам, — невозмутимо в который раз твердил казначей в ответ распаленному напарнику. — Так, блять, ладно ты нам подарки зажлобил! Хоть на елку дай, — все сильнее бушевал Хидан. — Нет. Тратиться на колючую палку, которую мы выкинем через несколько дней, я не собираюсь. — Так ты, сука, и не тратишься! Не твои деньги, а организации! — Я ими распоряжаюсь, — сказал, как отрезал. — Ну и хуй с тобой! — на эмоциях ответил Хидан и вышел из кабинета казначея организации, хлопнув дверью так, что та слетела с петель. — Третья за неделю, — тяжело вздохнув, посчитал Какузу. — А потом еще орет, что денег море и я их зажимаю. Все на устранение последствий после этого набожного идет.       И пока нукенин думал, что выгоднее: поставить дешевую ненадежную дверь, сэкономив на материалах, но без гарантий, что ее не вышибет тот же Хидан через несколько дней, или потратиться, но поставить надежную и крепкую дверь, последователь Джашина уже носился по всему логову в поисках одного конкретного… существа. — Алоэ, вот и ты! — вроде бы радостно выкрикнул Хидан при встрече с Зецу. — Мог бы и повежливее отзываться о том, от кого тебе нужна помощь, — не удержался от язвительного замечания человек-растение. — Ой, не парь мозг! — А он есть? — задумчиво произнес Зецу.       Хидан злобно на него зыркнул, и тот тут же сделал абсолютно невинное выражение лица, мол: «Что? Тебе послышалось». — Короче, надо в лес идти за елкой, потому что Какузу деньги зажлобил, — быстро объяснил Хидан. — Ты идешь со мной. — Как скажешь, — пожимая плечами, легко согласился Зецу.       Все равно свое поручение он выполнил уже давно: разведал, кому какие подарки можно подарить, и доложил об этом Пейну.       Вскоре Хидан с косой наперевес и Зецу бродили по лесу и искали подходящую елку. — О, вот она! И по высоте подходит, — ткнув пальцем в дерево, обрадовался парень. — Стой, не трож-жь! — торопливо выкрикнул Зецу, когда его товарищ уже замахнулся косой. — Почему? — непонимающе спросил он, обернувшись. — Это береза, — едва сдерживаясь, чтобы не хлопнуть себя по лицу, ответил Зецу. — А… А-а! Ну тогда пошли дальше, чё вылупился?!       Поражаясь узколобости Хидана, человек-растение поплелся следом.       Уже через полчаса Зецу не знал, плакать ему или ржать. Как выяснилось, Хидан реально не знал, как выглядит елка, и даже информация, что вместо листьев на ней иголки, ему не помогла, и на весь лес то и дело был слышен возглас Алоэ, что: — Хидан, не трожь сосну! Ну и что, что иголки есть?! Я сказал, не трожь!       Или: — А это вообще куст роз! Что? Да, есть иголки. Да… Не ебу я тебе мозг! Отошел от куста!       А апофеозом тупости Хидана стало это: — Не смей рубить дикобраза! Да мне плевать, что у него иголки! Хидан, это ди-ко-браз! Животное! — и уже куда тише Зецу добавил: — Которое намного умнее тебя.       В итоге он взял поиск елки в свои руки и уже через минут десять нашел подходящее дерево. — По высоте, вроде как, сгодится, — рассуждал человек-растение. — Иголки зеленые, сама пышная. Руби!       Когда дело было сделано, Зецу уже хотел раствориться в земле, чтобы Хидан сам тащил елку в отместку за испорченную нервную систему, но потом ему стало жалко дерево, и он все же решил помочь. «И не дай Джашин он опять заметит дикобраза», — напоследок подумал Зецу.

***

      Тем временем в лаборатории номер четыре вовсю шел творческий процесс. Дейдаре как мастеру в гончарной сфере поручили сделать игрушки для елки, а Сасори, тем временем, потел над формулой пороха для салюта. — Заметьте, Данна, сейчас вы занимаетесь созданием того, что раньше презирали, — не удержался Тсукури от давно напрашивающейся фразы, намекая, что салют — это самый, что именно, взрыв. — Заткнись, Дейдара, иначе я тебе этот порох в глотку затолкаю и подорву, — глухо отозвался Сасори. — Боюсь, у меня уже есть такая техника, — все больше потешаясь над напарником, абсолютно беззаботно ответил Тсукури.       Акасуна заскрежетал зубами, но потом глубоко вдохнул и выдохнул. Какое-то время работали почти в тишине, разве что Дейдара часто что-то бубнил и хмыкал. Елочных игрушек при этом за его столом прибавлялось, так же как и бумажек с записями и образцов пороха у Сасори. И Тсукури работал бы себе дальше и работал, но в один момент, когда обернулся к напарнику, разглядел в его формулах подозрительные элементы, а среди колбочек с химическими веществами заметил парочку… — Данна, а яды-то вам зачем?! — тут же отреагировал Дейдара. — А? — марионеточник удивленно посмотрел на подрывника, а после на свои формулы. — Ой. Это я по привычке. Заработался…       Сасори стал активно черкать что-то на листах, но даже после этого Тсукури периодически подозрительно поглядывал на напарника. И не зря, как выяснилось… — Данна, нам не нужны ядовитые салюты! — застукав марионеточника с колбой с ядовитым смесью в руках, заголосил Дейдара. — А?.. — И петарды отравленные нам не нужны! Данна, даже не подумайте смотреть в их сторону! — продолжал голосить Тсукури, когда Сасори повернулся в сторону бенгальских огней и петард. — А может… — Данна, положите всю эту отраву на место!       Акасуна подозрительно и с недоверием уставился на блондина. — Данна, черт вас подери, до Нового года не доживем! Положите гребаный мышьяк!       Сасори вздохнул и выполнил просьбу Дейдары, после чего вновь приступил к работе.       В какой-то момент Акасуна выдернул напарника и потащил в соседнюю лабораторию, где хотел протестировать свои образцы. На вопрос, зачем его, Дейдару, взяли с собой, марионеточник сначала долго молчал, потом отвернулся в сторону и нехотя пробурчал, что все-таки Тсукури больше понимает в красоте взрывов. Блондин сначала хотел в очередной раз поддеть напарника, но потом передумал и просто улыбнулся. Не удержался и пошутил, только когда, непосредственно во время теста первых образцов, отнял у Сасори порох и пошел взрывать сам. На немой вопрос напарника Дейдара усмехнулся и ответил, что если марионеточник сгорит, то он себе этого не простит. Акасуна после этого вновь задумался о случайном подрыве напарника, но было поздно — весь порох у него отобрали.       Что удивило Дейдару, но салюты и петарды, разработанные Сасори, ему понравились. Он дал пару советов, чтобы некоторые из них были поярче, но в остальном остался очень доволен, а, значит, доволен был и Акасуна.

***

      Дело плавно клонилось к вечеру, Рэй сбежала из столовой, в которую они с Итачи и Кисаме переместились ранее, как только Учиха стал сервировать стол, метая столовые приборы, как кунаи. Не зная, куда податься, девушка какое-то время бродила по коридорам. К Сасори и Дейдаре идти побоялась. Когда она проходила мимо двери в их лабораторию, Акасуна грозился сделать из напарника марионетку, и Узумаки решила обходить их дверь за Тридевять земель. Услышав, как ругается Хидан, потому что: «Тупое дерево! Какого черта оно не помещается в комнате?! Зецу, я говорил, надо было дикобраза рубить!» — Рэй решила не испытывать удачу и прошла мимо него и Зецу. Можно было бы пойти к Какузу, но тот не любит шумных людей, так что и у него девушке было небезопасно. В итоге Узумаки отправилась к Конан и Пейну. Хаюми, наполовину распавшаяся на листки бумаги, делала из них замысловатые украшения, а Лидер Акацуки писал что-то в записной книге. На Рэй они оба внимания особо не обратили, продолжив заниматься своими делами.       От скуки девушка сначала сидела в стороне и наблюдала за Конан, потом стала помогать Хаюми скреплять части бумажных гирлянд, а когда дело было сделано, не нашла занятия лучше, как теребить в руках серебристый дождик. Правда, в какой-то момент все вышло из-под контроля, и этот дождик оказался везде: в волосах Рэй, в приготовленной Итачи еде, хотя та вообще была на кухне, в деньгах Какузу, запутался в пирсинге Пейна. Хидан обнаружил свою косу, обмотанную дождиком, однако больше всего досталось Зецу… Тот был и в дождике, и в мишуре, даже парочку шариков, сделанных Дейдарой, на него нацепили.       Чем ближе было дело к Новому году, тем сильнее суетились Акацуки. Итачи в сотый раз проверял еду и сервировку стола, Кисаме контролировал отсутствие рыбы. Дейдара и Сасори украшали елку, и к ним с большим удовольствием присоединилась Рэй. На то, что дерево согнулось под потолком, никто внимания не обращал. Либо было реально все равно, либо боялись схлопотать косой от Хидана. По всей комнате туда-сюда сновала Конан и развешивала украшения, Пейн помогал ей.       Удивительно, но атмосфера за столом, когда все наконец расселись, была вполне себе уютная. Рэй сидела между Кисаме, еще правее от которого сидел Итачи, и Дейдарой, что удивительно, с другой стороны от которого был Сасори. С этими четырьмя девушка беседовала очень охотно, даже со вспыльчивым Тсукури и легко раздражимым Акасуной нашла общий язык. Бывало еще, и что переговаривалась с Хиданом, сидевшим напротив. Что порадовало Рэй: даже Какузу, обычно не любивший шум, выполз из своего логова под названием «Бухгалтерия» и спокойно сидел за столом.       Вечер и ночь прошли хорошо, однако завершение праздника оказалось неожиданным. В полночь, когда все стали отмечать начало нового года, Пейн встал, чтобы сказать поздравительную речь. И все бы ничего, ораторскими навыками Лидер обладал хорошими и слушать его было интересно, вот только постепенно вся эта процессия переместилась на улицу, и Дейдара с Сасори стали запускать салют. Тут тоже, вроде бы, ничего подозрительного, напарники выглядели довольными, вот только Рэй все не понимала, зачем Тсукури вытащил с собой елку.       И вот, выпускается самый большой и красочный залп салюта, и где-то фоном слышится так излюбленное Дейдарой: «Взрыв!» И на фоне красочных огней в небо взлетает елка, а после повторного возгласа Тсукури — взрывается. Ярко так, красочно; так, что вся организация впала в осадок. — Ну и нахуя мы с Зецу эту гребаную метлу по всему лесу искали?! — в гробовой тишине проорал Хидан.       И вот тогда Рэй ойкнула и посмотрела на человека-растение, а вслед за ней повернулись и остальные. Зецу валялся на траве с пляшущими вокруг головы звездочками. — Зря, кажется, мы и его нарядили, — смущенно кашлянув, сказала Узумаки и присыпала черно-белого снежком. — В холоде трупы разлагаются медленнее…