Цена спасения

Диего сбежал по лестнице и буквально ворвался в кабинет отца, размахивая каким-то листком бумаги, исписанным мелким, круглым, словно детским, почерком. Алехандро, сидевший за столом, оторвался от изучения бумаг и поднял взгляд на юношу. Его единственный сын, наследник рода де ла Вега, стоял перед ним нахмурившись и тяжело дыша. Глаза юноши буквально метали молнии. Таким Диего он никогда не видел. Да, юноша был порой вспыльчив, порывист, но Алехандро здраво считал, что с возрастом это пройдет, ведь мальчику всего-то шестнадцать лет. — Что случилось, Диего? — спокойно, но вместе с тем строго спросил дон Алехандро. Почему-то под взглядом отца Диего несколько стушевался. — Ты знал, что отец отсылает Розариту в Испанию? — спросил он. — Да, дон Доминго обсуждал это со мной. Мы решили, что так будет лучше для вас обоих. Диего подскочил прямо к столу отца. — Вы решили? А нас почему не спросили? Ты же знаешь, что мы с Розаритой любим друг друга! — выпалил юноша, задыхаясь от гнева. Алехандро встал из-за стола и подошел к сыну. Он взял юношу за плечи и мягко посадил на диван, присев рядом. — Послушай, мальчик мой, — начал Алехандро, — вы слишком юны. Я знаю, что когда близкого человека нет рядом, время тянется бесконечно долго, но согласись, чем не повод проверить ваши чувства? Под красноречивым взглядом отца Диего опустил глаза, задумавшись над его словами. Верно поняв молчание сына, дон Алехандро продолжал: — Через два дня из порта Монтерей уходит каботажное судно. Думаю, не будет ничего предосудительного в том, если мы, как соседи, сопроводим сеньориту Кортес с её отцом до порта. Где вы… — Монтерей?! До порта! — Диего перебил отца, вскочив со своего места. — Да он… Она… Вот! Будучи не в силах связно выразить мысли, обуреваемый эмоциями, он сунул отцу под нос исписанный листок, который все ещё держал в руке. — Диего, успокойся, — строго сказал отец. — И объясни мне по порядку, что случилось? — Случилось?! — юноша несколько раз глубоко вздохнул. — А случилось то, что Розарита уехала сегодня на рассвете в гости к своей кузине Миладе, на восточное побережье Мексики! И оттуда уплывет в Испанию. Ты понимаешь, что это значит? — Мексику? — Алехандро был немало удивлен этим. — Да что, дон Доминго с ума что ли сошёл? Старший де ла Вега, поднявшись на ноги, несколько раз прошелся по кабинету, обдумывая, что бы предпринять. — Отец! Её надо вернуть! — Диего нервно взъерошил волосы на затылке. — Я немедля прикажу оседлать Ветра — он самый быстрый из всех наших коней, и, если немедля выдвинуться в путь, то к завтрашнему вечеру я… — Сядь! — ещё более строгим тоном приказал отец. — Ты никуда не поедешь! Дону Алехандро, как и Диего, была прекрасно известна одна из главных опасностей, подстерегавших путешественников на пути из Калифорнии в Мехико — многочисленные банды разбойников, которыми буквально кишела Мексика. Себя они именовали повстанцами и состояли в большинстве своем из индейцев, метисов, крестьян, да солдат-дезертиров, коих всегда было много среди местных новобранцев. О бесчинствах этих разбойников ходили жуткие подробности, рядом с которыми даже описание пыток дикарей казались детскими сказками. Со стороны дона Доминго отправлять Розариту в Испанию этим путем было равносильно ее убийству. Непонятно, чем он руководствовался. И, пока не стало слишком поздно, им следует образумить сеньора и убедить его вернуть дочь. А для этого следовало как можно скорее поговорить с ним. Для дона Алехандро было очевидно, что даже если его сыну удастся целым и невредимым догнать девушку, ее репутация будет безнадежно испорчена. И в случае, если сразу же по возвращении они поженятся… брак в столь раннем возрасте Алехандро, в отличие от многих современников, не считал лучшим выходом, резонно утверждая, что для брака человек должен созреть духовно. — Поеду! — заявил Диего, гордо вздернув подбородок и по-прежнему стоя перед отцом. Алехандро испытующе посмотрел на сына, но тот не изменил позы и не опустил глаз. Не удостаивая сына ответом, отец позвонил в небольшой колокольчик, стоявший на его рабочем столе. Почти тут же в проеме открывшейся двери показался управляющий. — Оседлай мою Луну, я собираюсь навестить сеньора Кортеса. И проследите, чтобы Диего не покидал своей комнаты до моего возвращения. — Как прикажите, сеньор, — поклонился управляющий. Диего практически бегом направился в свою комнату, едва не сбив отца. Дон Алехандро проводил сына тяжелым взглядом. Поднявшись к себе, юноша громко хлопнул дверью, чтобы отец непременно услышал, и плюхнулся на кровать. Пролежал он так минут пятнадцать, разглядывая потолок, пока лицо его прямо-таки не озарила хитрая улыбка, а в темных глазах мелькнули искорки. Если отец считает, что де ла Вегу можно остановить только одним словом, то он абсолютно не знает своего сына. Как только стемнеет, Диего тут же отправится вслед за любимой - и к черту бандитов с повстанцами, ведь речь идет о прекрасной сеньорите, о ее жизни и чести! Диего вскочил с кровати и закружил по комнате. Он то бросал вещи в дорожный мешок, то выкладывал обратно. Четкого плана побега у него пока не было. Необходимо было оружие, деньги, какая-нибудь еда и, конечно, быстрый конь. Пока он пытался утихомирить бушующие в голове эмоции и составить хоть какое-то подобие плана, прошло уже довольно времени — дон Алехандро вернулся на гасиенду. Приближалось время ужина, и управляющий, постучав к Диего, передал ему, что отец ждет его в гостиной. Юноша быстро спрятал мешок с вещами под кровать и с угрюмым выражением лица спустился вниз. Алехандро был явно чем-то расстроен и стоял возле стола. Увидев сына, он указал ему на стул у камина. — Присядь, мой мальчик! — он принялся расхаживать по комнате.- Я встретился с доном Доминго и, надо сказать, я считаю, что Кортес сошел с ума! Он действительно отправил дочь со слугами и дуэньей в Мексику! — последние слова де ла Вега буквально выкрикнул и едва не стукнул кулаком по столу, что выражало крайнюю степень гнева. Но столь сердит он был не на сына, а на старого друга, который так легкомысленно отпустил свою дочь буквально в логово бандитов. — Разве Розарита могла соврать в письме?! — состояние отца передалось и сыну: горячая кровь де ла Вега давала о себе знать. Диего вскочил со стула, чтобы, казалось, прямо сейчас кинуться догонять девушку. Алехандро бросил на сына тяжелый взгляд и вздохнул. Мотивы его единственного наследника были понятны, не исключено, что так бы поступил и сам Алехандро, но здесь надо было все обдумать. Дон Доминго был либо беспечен, либо глуп, но он наотрез отказывался от помощи военных в вопросе возвращения девушки. Де ла Вега, естественно, предложил ему также и свою помощь, но Кортес не видел вообще поводов для беспокойства в этом путешествии. Алехандро тоже являлся отцом и он не смог спокойно сидеть дома, когда чей-то ребенок подвергался опасности, тем более Розариту он знал с детства. — Диего, я завтра еще раз поговорю с доном Доминго, он образумится, мы соберем отряд и поедем за девочкой. Сейчас уже поздно. А утро, как известно, вечера мудренее, — Алехандро попытался улыбнуться сыну, но улыбка получилась вымученной. — Давай ужинать. — Мне кусок в горло не полезет, я ведь знаю, что Розарите может грозить опасность! — горячо воскликнул юноша. Алехандро обнял сына за плечи. Он хорошо воспитал сына, юноша достоин имени де ла Вега! Но вслух этого говорить не стал, дабы не перехвалить мальчика. А Диего тем временем уже прокручивал в голове план побега и, в первую очередь — тайное проникновение на кухню, за едой. Но тут он понял, что подкрепиться перед дальней дорогой было просто необходимо. Юноша вывернулся из-под руки отца и уселся за стол. — Ты прав, отец, утро вечера мудренее. И, чтобы здраво мыслить, надо поесть, — в глазах его снова мелькнули искорки, пока еще дон Алехандро не понимал, что они означают, это придет со временем. Сразу же по окончании ужина Диего поднялся к себе в комнату, сославшись на головную боль. Он даже прилег в кровать, дабы не вызвать подозрений. Время тянулось бесконечно медленно, и юноша даже задремал пару раз. Дон Алехандро, по привычке всех сельских жителей, ложившийся всегда довольно рано, сегодня, как назло, засиделся за счетоводческими отчетами допоздна. Было уже около полуночи, когда в доме все, наконец, затихло. Выждав для надежности еще около получаса, Диего осторожно выскользнул из комнаты. Стараясь ступать как можно тише по скрипучим деревянным ступеням лестницы, он спустился в патио. Тусклый свет молодого месяца слабо серебрил каменные плиты внутреннего дворика — отсюда легче всего было попасть на кухню. Двери оказались незаперты, а в кладовой нашелся копченый окорок, небольшой круг сыра и несколько свежеиспеченных лепешек — перед рассветом несколько пастухов должны были выехать на дальнее пастбище, и повар приготовил им в дорогу небольшой запас провианта. Надеясь, что у повара имеется еще сколько-нибудь значимые запасы, и пастухи не будут по его вине страдать от голода, Диего добавил к своей добыче бутылку вина, найденного тут же. Конюшня находилась с противоположной стороны дома, и Диего здраво рассудил, что туда лучше явиться с провиантом и вещами. Оружие ему обязательно потребуется в предстоящем предприятии. Пара пистолетов, к ним — запас пороха и пуль, находились в отцовском кабинете. Там же была отцовская шпага — клинок толедской стали, который ковался еще для прадеда и который дон Алехандро называл фамильным. Все это без лишнего шума было перетащено в комнату юноши. Еще около четверти часа ушло на то, чтобы собрать все приготовленное в довольно увесистый дорожный мешок. Осторожно выглянув из комнаты, Диего осмотрел пустой коридор, затем, стараясь производить как можно меньше шума, направился к конюшне. Не успел он ступить во двор, как к нему с рычанием подбежали две внушительных размеров собаки. Их обычно выпускали на ночь, хоть в округе и было относительно спокойно после того, как военные подавили последнее восстание индейцев, дон Алехандро считал, что эта предосторожность лишней не будет. Диего замер, а животные, признав его, завиляли хвостами, но не отошли, видимо, чувствуя аппетитный запах, издаваемый копченым мясом. Боясь, чтобы животные не подняли лай, беглец нарочито плавными движениями достал из только что тщательно укомплектованного мешка окорок. Пока собаки делили подачку, Диего, холодея от мысли, что на поднявшийся шум может появиться кто-то из прислуги, торопливо седлал Ветра. По счастью, дворня гасиенды обладала отменным здоровьем и, как следствие — крепким сном. Юноша даже не стал, как собирался изначально, оборачивать копыта коня тряпьем. Если уж возня, поднятая дворовыми собаками никого не разбудила, то стоит ли беспокоиться о цокоте копыт? Быстро рассовав припасы по седельным сумкам, он опоясался отцовской шпагой и приторочил пистолеты к седлу. Ведя Ветра за уздцы, подошел к воротам — они были заперты на щеколду. Откинув хлипкую задвижку, юноша оказался на свободе. Бросив взгляд на темный силуэт отчего дома, Диего легко вскочил в седло, и взяв в карьер, направился в сторону холмов. Выросший на гасиенде, он по праву гордился своем умением ездить верхом, и к тому же считал Ветра — одного из самых быстрых и норовистых коней в округе — своим. Отец, сам предпочитавший более покладистых лошадей, поначалу опасался за сына, но вскоре, убедившись, что тот вполне справляется с норовом коня, смирился с выбором сына. Тесно общаясь с пастухами, живой и любознательный мальчик сумел расположить к себе суровых, привыкших к тяжелому труду людей. Вскоре юный де ла Вега смог удивить отца умением искусно владеть кнутом. Чего нельзя было сказать о шпаге — сколько дон Алехандро ни старался заниматься с сыном, фехтовал тот посредственно. И сейчас клинок он взял с собой, скорее потому, что он попался ему на глаза, чем с определенной целью им воспользоваться. Если бы ему попался кинжал или мачете, они с тем же успехом были прихвачены юношей. Диего гнал коня на восток, стремясь нагнать потерянное в ожидании время. Заблудиться он не боялся — эти места он знал, как свои пять пальцев. Темные вершины невысоких холмов резко контрастировали с чернильным, усеянным яркими искрами звезд, небом. Тонкий серп месяца скрылся за горизонтом и теперь можно было полагаться только на призрачное сияние этих бесчисленных искорок. Внезапно впереди, чуть правее выбранного юношей направления, мелькнул и тут же пропал ярко-желтый огонь одинокого костра. Диего приподнялся в стременах, и закрутил головой: не померещилось ли ему. Огонек мелькнул и пропал снова. Натянув поводья, юноша замер, всматриваясь в темноту. Кто мог развести огонь ночью в этом безлюдном месте? Только тот, кому требуется укрыться от посторонних глаз. В таком случае, ему не следует приближаться к огню — ничего хорошего встреча с разбойниками сейчас не сулит. Нет, Диего нисколько не боялся драки, скорее, наоборот, он всегда был не против ввязаться в добрую схватку. Но сейчас он отдавал себе отчет, что если его задержат, то, вероятнее всего, вернут отцу. — А-а-а-а! — донесся до него отраженный эхом крик. В нем не было страха или мольбы — скорее, криком хотели привлечь чье-то внимание. Или, наоборот, отвлечь. Следом донеслось слабое рычание. Огонек костра замигал, видимо, скрываемый мельтешившими телами. Не долго думая, беглец направил коня к одинокому костру. Вокруг костра метались тени, Диего остановился за кустами и попытался разглядеть, кто же и с кем выясняет отношения? В конце концов, среди беспорядочного мельтешения де ла Вега смог разглядеть невысокого, коренастого человека, в простой одежде, размахивающего погасшим факелом. У противоположных деревьев нервно бил копытами конь. Противниками несчастного были шакалы. Диего было вытащил пистолет из седельной кобуры, но, спохватившись, что он не заряжен, с досадой засунул оружие обратно. Как жаль, что перед тем, как покинуть гасиенду, он не озаботился осмотреть оружие. Один выстрел — и хищники моментально разбежались бы. Вздохнув, юноша обнажил шпагу и пришпорив коня, лихо засвистел, привлекая к себе внимание. Ни человек, ни звери, его до этого момента не замечали, поэтому ненадолго замерли, предоставив беглецу возможность зарубить одного из хищников. Неуклюже орудуя шпагой, Диего удалось достать ещё одного шакала. Падальщики, заскулив, ринулись во тьму, человек обернулся к своему спасителю. При свете костра Диего неожиданно разглядел сына одного из пастухов — Бенито. А он-то что тут делает? Диего спешился. В свою очередь молодой пастух тоже узнал юного хозяина. — Дон Диего? -робко проговорил он. — Бенито, что ты здесь делаешь, ночью, один? — удивленно спросил де ла Вега. — Сеньор, я…- и опустил руки вдоль туловища, бросив тлеющую головешку в костер. — Понимаете, я решил… побыть вдали от дома… ну… может… — Ясно. Ты решил сбежать от отца и матери и поискать лучшей жизни? Так делают некоторые пастухи, — с видом знатока проговорил Диего. Так часто поступали рабочие, путешествуя по городам и нанимаясь то на одно, то на другое ранчо. — Дон Диего, а что вы делаете здесь, ночью? — опомнился Бенито. — Эм… — Диего встал перед выбором: рассказать правду или соврать. Вряд ли сын пастуха посмеет вернуть его отцу, ведь он и сам в бегах. Да и кто обвинит Бенито, что его не послушался молодой сеньор. — Я еду в Мексику, за дорогим мне человеком. Ей грозит опасность! — браво и несколько более высокопарно выдал Диего. — В Мексику? — пастух ушам своим не поверил. — А, ну если за девушкой… — протянул он. Повисло томительное молчание. — Сеньор де ла Вега, можно я поеду с вами? Я все равно хотел… э… уехать. А тут хоть вам помогу. И… спасибо, что спасли меня от шакалов. Я перед вами в долгу. Диего улыбнулся — надо же как все обернулось! Вдвоем дорога наверняка будет легче. Да и веселее. — Отличная идея, Бенито! Но, помогая тебе, я потерял много времени, так что надо торопиться! — де ла Вега махнул рукой в сторону дороги. Пастух стал деловито затаптывать костер.