***
С тех пор, как мы отпраздновали мой день рождения, прошло два дня. Все вернулось на круги своя и даже, как это ни прискорбно, наши отношения с Мэттом. Когда мы приехали ко мне домой, все, что произошло между нами в коттедже, показалось мне лишь приятным сном, и появилось это отвратное чувство неловкости. Я не знал, как теперь вести себя. Ко мне вернулся страх. Как бы сильно я ни хотел быть рядом с этим странным человеком, будет плохо, если мы слишком сильно привяжемся друг к другу. Тем более, где-то в мозгу проскальзывала мысль, что блондин собирается вскоре жениться на Бетани. Конечно, я еще мог попросить его отменить свадьбу, но что-то меня останавливало. Наверное, это была моя взбунтовавшаяся совесть. Я начал непроизвольно сторониться своего соседа, чтобы не было соблазна зацеловать его до полусмерти. Но сегодня, возвращаясь с работы, я подумал, что пора положить всему конец. Мне стоило определиться в своих намерениях насчет Спаркса и наконец-то попробовать принять свое прошлое. Я впервые за долгие годы собрался перечитать свой личный дневник, который вел в школе, но так и не решился выкинуть, поэтому он пылился на одной из полок, напоминая мне о том, что я сделал. Наверное, мне давно нужно было взглянуть своим страхам в лицо и перестать убегать от проблем. Я смотрел на черную, слегка потрепанную и запылившуюся тетрадь и не мог заставить себя открыть первую страницу. Мне не хотелось вспоминать подробности случившегося по моей вине несчастья, но с трудом я смог перебороть себя и приступил к чтению. События того года начали всплывать в памяти, переплетаясь с записями в дневнике. Воспоминания Николаса Уайта. 15 ноября. Я шел по школьному коридору, держа за руку мою девушку — Эмили Гарднер. Она как всегда порола какую-то чушь про платье к выпускному, на которое мне было глубоко плевать. Эмили была одной из красивейших девушек школы. Высокая, стройная, с густыми темными волосами до талии и большими синими глазами. Практически любой парень мечтал оказаться на моем месте, но никого не волновало, что этой прекрасной головке мозг размером с грецкий орех. Мне же было все равно. Я понимал, что после окончания школы мы расстанемся и увидимся в следующий раз только на встрече выпускников. — Ник! Снова витаешь в облаках! Как ты считаешь, какой цвет мне идет больше: небесно-голубой или красный? В небесно-голубом я буду похожа на Золушку, а вот красный привлекает внимание. Мне, как королеве бала, это только на руку. — Гарднер буквально повисла на мне, привлекая к себе внимание. — Небесно-голубой, он подойдет к твоим глазам, — нехотя ответил я. Не люблю слишком вызывающие образы, а с красным цветом стоило быть осторожным. Особенно обладательницам такой яркой внешности. — Поняла, тогда надену красное. — Девушка улыбнулась. Зачем вообще нужно спрашивать мое мнение, если она все равно сделает по-своему? — Ты прочитала книгу, которую я посоветовал тебе на прошлой неделе? — Я решил сменить тему, так как разговоры о выпускном уже сидели у меня в печенках. — Не будь зану-удой, Ник! Ты же знаешь, что я не люблю читать. И вообще, красивым парням не идет умничать. Ваше дело защищать слабый пол и играть в футбол. Почему ты не хочешь попробовать себя в спорте? — Эмили надула пухлые губки и нахмурила брови. — Попроси Маккартни взять тебя в команду. Уверена, он не откажет. Этот олух вечно смотрит тебе в рот. — Потому что у меня уже есть хобби. Ты же знаешь, что я люблю играть на гитаре. И не стоит так отзываться о моих друзьях. Питер — отличный парень, он прекрасно знает, что делает. — Мне уже порядком надоело выслушивать претензии по поводу моих хобби и друзей, но я оставался непреклонен. Ни за что не изменю себе ради какой-то девчонки. Тем более, не так уж сильно она мне нравится. Да, поначалу Эмили была очень милой, но в последнее время стала неуправляемой. Я понял, что ошибся в своем выборе, только вот как теперь бросить «королеву школы»? — Ну и зря! Все рок-звезды заканчивают наркотиками и умирают от передоза. — Гарднер была куда большей занудой, чем я. Как же я люблю все эти стереотипы! Если ты спортсмен, то обязательно туп, как пробка, а если музыкант, то стопроцентный наркоман. — Ой, послушай, Рут уже купила себе неплохие туфли, а я даже не могу определиться с платьем. Я обязана выглядеть лучше всех… Я закатил глаза, услышав очередную тираду о выпускном, и посмотрел в сторону, стараясь думать о чем-то отдаленном, но тут же наткнулся на взгляд зеленых глаз и вздрогнул. На меня смотрела невысокая и очень худая девушка с копной рыжих волос, одетая в форму размера на три больше, чем нужно. «Ведьма» — пронеслось в мыслях. Мне стало не по себе. Почему-то хотелось бежать как можно дальше. Эта жуткая девица вселяла страх. Она преследовала меня. — Шарли! Мы искали тебя! — Я услышал голос Гилмора у себя за спиной. Дерек Гилмор — неудачник с большой буквы «Н». Этот паренек казался совершенно невзрачным, глаза его были скрыты за толстыми линзами очков, а реденькие прилизанные патлы выглядели так, словно их часа два заливали лаком. Он учился со мной на параллели, и мы с друзьями любили подшучивать над ним и его дружками время от времени, но эти шутки всегда были довольно безобидными, как мне казалось. — Эй, швабра! Ты чего уставилась на моего парня?! Думаешь, он однажды полюбит тебя и женится? Обломись, дура, он мой! — Эмили подошла к девушке и чуть не влепила ей знатную пощечину, но я вовремя перехватил ее руку. — Шарли, ты в порядке? — К рыжей подбежал еще один из компании неудачников — Девид Уилкинс. Толстяк Уилкинс был довольно странной личностью, поговаривали, что он гей и влюблен в моего друга — Питера. Но я не особо верил слухам, поэтому никогда не шутил по поводу его ориентации, зато Найджел очень любил подкалывать его, выводя из себя как самого Девида, так и Маккартни. — Да, со мной все хорошо. Мой принц усмирил свою зверушку. — Девушка продолжила прожигать меня взглядом, от которого по телу пробежали мурашки. Эта девица была явно не в себе. Ни у кого другого язык не поворачивался называть своенравную «королеву школы» чьей-то зверушкой. Пожалуй, если бы по словам Шарлотты я не был «ее принцем», то покатился со смеху. — Ах ты… — Гарднер вырвалась из моей хватки и снова собиралась ударить Монтгомери, но я не мог позволить ей творить, что вздумается. — Идем, Эмили, нечего обращать внимание на них. Ты же видишь, что они чокнутые. — Я произнес это, немного грубо схватил Гарднер за руку и пошел прочь, подальше от странной компании, но вот чувство, что за мной следят, никуда не пропало. Эти зеленые глаза пугали меня и сводили с ума. В плохом смысле. 17 ноября. Позвал Эмили в кино. Просто от скуки. Мог и в кафе пригласить, но тогда нам пришлось бы разговаривать, а мне не хотелось слушать тот бред, который она несет. Я надеялся, что хотя бы фильм я смогу посмотреть спокойно, но нет же! Проклятая девчонка весь сеанс комментировала происходящее на экране, мешая мне сосредоточиться. Не настолько сильно она мне нравится, чтобы терпеть этот кошмар, но о свидании с Эмили Гарднер мечтает каждый парень нашей школы, если это не Маккартни, которому, наверное, не интересно ничего, кроме футбола. Впрочем, на днях он неплохо отзывался о Рут. Думаю, она ему нравится. Пожалуй, эти двое будут отличной парой, а не как я и Эмили. Надеюсь только, что девчонки не будут дружно выносить нам мозги с выпускным. И как давно я начал стремиться стать во всем лучшим? Почему мне стало так важно, что обо мне подумают другие? Ведь мне совершенно не интересно с Эмили, временами она даже раздражает, но я продолжаю с ней встречаться. Как же надоело. 20 ноября. Надоело. Как же все надоело. Еще одного дня рядом с Эмили я не выдержу, какая же она все-таки сучка. Сегодня увидел, как она натравила ребят на Шарлотту Монтгомери. Едва успел их остановить. Интересно, это было впервые? Или они и раньше издевались над ней? Впрочем, меня это не касается, я не обязан никого защищать. 10 декабря. Похоже, Питер все-таки начал встречаться с Рут. Видел их в столовой воркующими как голубки. Давно подозревал, что это должно наступить. А я… А что я? Я как дурак продолжал звать Эмили на бесконечные свидания и слушать ее пустую болтовню, надеясь, что однажды этот кошмар закончится. Сегодня Уилкинс показывал в столовой стриптиз со шваброй. А он забавный парень, хоть и странный. Во всяком случае, мне было весело в кои-то веки. Интересно, я вообще с теми людьми общаюсь? Кто бы мог подумать, что я когда-то напишу что-то подобное… 12 декабря. Шарлотта снова меня преследует. Сегодня я видел, как она шла за мной, когда я подходил к своему дому. Сомневаюсь, что мы просто соседи. Сделав вид, что ничего не заметил, я вошел в дом и тут же посмотрел в окно. Девушка что-то чиркнула в своем блокноте, подбежала к двери, вырвала листок, оставила его там и через минуту скрылась в неизвестном направлении. Я вышел во двор и взял оставленную Шарлоттой записку, где большими буквами красовалось «Спаси меня!» И что это могло значить? Ее очередная дурацкая выходка? Новый способ привлечь внимание? Или же ей действительно угрожает опасность? 15 декабря. Я все думал об этой проклятой записке. От чего я должен был спасти эту девчонку? Я же с ней даже словом не обмолвился ни разу. Она почти всегда просто смотрела на меня и молчала, не считая того раза с признанием. Я выглянул в окно и увидел странную картину. Мой друг — Найджел — стоял рядом с Эмили. Они разговаривали с кем-то, но из-за дерева я не мог ничего разглядеть. Вдруг Эмили схватила этого кого-то за волосы и потянула куда-то. Нетрудно догадаться, что они снова доставали Шарлотту. Я хотел было побежать на улицу, но тут какой-то парень увидел их и вступился за девушку. Я остался на месте. Наверное, все-таки стоило что-то сделать с этим. Гарднер в своих издевательствах зашла слишком далеко. Может, стоит поговорить с Шарлоттой и попросить ее не злить Эмили? Моя девушка не тот человек, который позволит себя унижать. 18 декабря. Совсем скоро начнутся рождественские каникулы, но праздничного настроения нет и в помине. Я отдалился от друзей, в очередной раз поссорился с Бетти, Эмили теперь каждый день устраивала сцены из-за того, что я уделяю ей мало внимания, а меня уже тошнило от одного ее вида. Из этой девушки вышла бы хорошая комедийная актриса. Жаль, что такой талант растрачивают впустую. Все чаще меня посещает навязчивая мысль не тянуть до выпускного и разойтись с Эмили сейчас. — Эй, дружище, что случилось? Ты в последнее время сам не свой. Если тебе надо поговорить с кем-то… — Я вздрогнул, услышав голос Питера. Наверное, я и правда странно себя веду последние несколько дней. — Послушай, Эмили недавно говорила, что ты совсем перестал обращать на нее внимание. Тебе стоит исправиться, иначе птичка упорхнет. Где еще найдешь такую? — Мне все равно. Ты вообще слышал, какую чушь она порет все время? — Мне уже давно плевать, что будет с Гарднер, наши отношения обречены, поэтому пусть делает, что хочет. Будет даже лучше, если она сама меня бросит. Во всяком случае, я не стану чувствовать себя таким уж виноватым. — Не хочу сейчас говорить о девушках. Уже решил, что будешь делать на рождество? — Ну, вообще-то я устраиваю вечеринку через два дня. Туда приглашены все. И я очень надеюсь, что ты тоже там будешь. — Парень подмигнул мне и сел прямо на мою парту, не потрудившись придвинуть свободный стул. Наверное, кто-то типа него подошел бы Эмили куда лучше. Он высокий, светловолосый, красивый, да еще и капитан футбольной команды. О чем там еще мечтают все девушки? Ах да, еще и при деньгах. И что чертова Гарднер нашла во мне? Многие называли меня смазливым, но ведь помимо мордашки во мне не было ничего, что соответствовало крутым ребятам. Наверное, только на внешность Эмили и купилась. — Послушай, если могут прийти все, то Гилмор, Уилкинс и Монтгомери тоже? — А? Но… Они же неудачники… Впрочем, если ты этого так хочешь, то пожалуйста, зови их. Знаешь же, что я не могу тебе отказать. — Маккартни пожал плечами, ловко спрыгнул с парты, чересчур пафосно перекинул рюкзак через плечо и пошел прочь. И перед кем он рисуется? Рут поблизости нет. Видимо, идея позвать странную троицу не понравилась моему другу, но он не стал возражать. Неужели из-за меня? Внезапно всплыли в голове слова Эмили. Кажется, она сказала, что Питер сделает все, о чем я попрошу. Это очень интересно, надо бы проверить. 20 декабря. Голова кружилась от выпитого алкоголя. Я, пошатываясь, поднялся на второй этаж, чтобы привести мысли в порядок. Наверное, мне не стоило звать ребят, над ними только и делали, что насмехались. Хотел как лучше, но стоило догадаться, чем все может закончиться. Радовало только то, что Шарлотта не пришла. Страшно представить, что бы Эмили сделала с ней, будь та на вечеринке. Я с трудом отыскал свободную комнату и вошел туда, желая остаться в одиночестве. Здесь было очень душно, поэтому я хотел открыть окно, чтобы проветрить помещение, но, пока шел к нему в полной темноте, споткнулся и начал падать, но мне повезло приземлиться на что-то мягкое, тут же издавшее странный звук, похожий на кашель. Тут же послышались ругательства в мой адрес. Только спустя пару секунд я понял, что лежу на человеке, да еще и мужского пола. Поднявшись на ноги, я все-таки добрался до окна, стараясь не глядеть на ошалевшего паренька. Нечего было сидеть на полу, да еще и в такой темноте. — Хей, ты же Ник? Что ты здесь делаешь? Не хочешь извиниться? — Голос мне показался знакомым. Я сощурил глаза, пытаясь рассмотреть человека. Короткие светлые волосы, спортивное телосложение. Это точно Питер. — Вот блин, прости! Я не заметил тебя, но очень рад, что ты здесь. — Я сел рядом с Питером и положил голову ему на плечо, будто это совершенно нормально. Язык заплетался, но на тот момент мне казалось, что говорю я довольно внятно. — Я так больше не могу. Что-то мне подсказывает, скоро случится нечто ужасное. — Что ты имеешь в виду? — Маккартни никак не отреагировал на то, что я вторгся в его личное пространство, разве что, немного напрягся. — Шарлотта Монтгомери меня преследует. Сначала я был уверен, что она просто сумасшедшая, но недавно эта жуткая девчонка шла за мной до самого дома и оставила записку с просьбой спасти ее. А еще я видел, как Найджел и Эмили над ней издеваются. Один раз я их успокоил, а потом вмешался какой-то тип. Похоже, тут все намного серьезнее, чем я думал. — Я не знаю, что на меня нашло, но вдруг захотелось поговорить с кем-то, рассказать о том, что творится в голове. Наверное, делиться с друзьями переживаниями — это нормально. — Может, тебе стоит присмотреть за своей Эмили, чтобы она не трогала бедную девочку? — Питер говорил очень странные вещи. И каким образом я буду присматривать за «королевой» Гарднер? — Послушай, я не обязан никому помогать. Тем более, я устал от Эмили, от ее тупых требований, чтобы я играл в футбол, от ее разговоров про тряпки. Я хочу расстаться с ней. В таком случае, я точно не смогу ни за кем присматривать. — Хочешь расстаться? Пожалуй, это правильное решение, я думаю, тяжело терпеть такую стерву. Только не тяни с этим, а просто скажи, что не любишь ее. Если оставишь все так, как есть, никому лучше от этого не будет. И ты продолжишь страдать из-за того, что она тебе не нравится, и сама девушка начнет выносить мозги и тебе, и себе. Я считаю, лучше сразу расставить все точки над i. — Питер был сам на себя не похож. Впрочем, в этот раз он говорил правильные вещи. Стоило сказать Эмили правду. А мой друг умеет думать, оказывается. Интересно, это алкоголь на него так влияет? Насколько я помню, все разговоры Питера сводились к футболу, вечеринкам и друзьям. Почему же сейчас мое сердце бьется так быстро от его слов? — Верно, так и сделаю, как только увижу ее. — Я улыбнулся. Какое-то время мы сидели в тишине. До нас даже начали доноситься звуки музыки. Я услышал знакомый мотив и начал постукивать пальцами в такт. — Это же Кэти Перри? — Да. — Я услышал, как парень усмехнулся. Чувствую, ему не нравится, но разве не хозяин дома выбирал музыку для вечеринки? — Блин, это ж круто… Ты то горячий, то холодный, то рад, то недоволен, то ты здесь, то где-то там, твердишь «нет», потом «да»*… — Я поднялся, схватил Питера за руку и начал танцевать, продолжая напевать песенку, путая некоторые слова. Хорошо, что хотя бы в ноты умудрялся попадать в таком состоянии. Или мне просто казалось, что я попадаю в них? — Хей, двигайся давай! Сегодня же твоя вечеринка, поэтому даже не думай о том, чтобы тухнуть здесь в одиночестве. — Ты серьезно? Тебе нравится эта песня? — Друг рассмеялся. Сейчас его смех не напоминал гогот, как это было всегда, а наоборот, был таким удивительно красивым и звонким. Он завораживал меня. — А что такого? Ты имеешь что-то против? — Я тоже рассмеялся и продолжил петь, двигаясь под ритмичную мелодию. Видимо, мое настроение передалось и Питеру, потому что он начал танцевать со мной. Сейчас мне было так хорошо, что казалось, будто все проблемы отошли на второй план, на секунду я заглянул в глаза другу. Их едва можно было разглядеть в темноте, однако мне все равно удалось заметить их блеск и ощутить искру, на мгновение вспыхнувшую между мной и Маккартни. Сердце вновь предательски застучало, норовя покинуть мое тело и пуститься в свободный полет. До сих пор не пойму, что произошло со мной в ту минуту, но я резко притянул парня к себе и коснулся губами его губ. Питер, по всей видимости, какое-то время пребывал в шоке, потому что не оттолкнул меня. Во всяком случае, в темноте я не разглядел его лица, поэтому описать реакцию не мог. А сам я ощутил, как по телу пробежала волна мурашек. Это было намного приятнее, чем целоваться с Эмили. Нет, даже не так. Все прошлые поцелуи не шли ни в какое сравнение с этим. Не почувствовав сопротивления, я вновь приблизился и повторил проделанное, но в этот раз проникая языком в рот друга. Похоже, Маккартни выпил слишком много, потому что он тут же ответил мне, обвивая руками мою талию. Черт знает, сколько времени прошло, но я окончательно потерял голову, поэтому сам не заметил, как прижал парня к стене и готов был уже стянуть с него футболку, но наш странный поцелуй прервался так же внезапно, как и начался. Питер, придя в себя, оттолкнул меня и пошел прочь, негромко ругаясь. А я медленно сполз по стенке, снова оказываясь на полу и пытаясь восстановить дыхание. В голове было пусто, а тело жаждало продолжения. Разве может быть настолько приятно? 21 декабря. Я попытался поговорить с Питером о произошедшем, стараясь подойти к делу как можно деликатнее, но он, кажется, совсем ничего не помнит. Наверное, это к лучшему. Мы просто перепили. Я бы тоже хотел забыть обо всем, но сердце замирало лишь при мысли о губах моего друга. Может, я гей? Но ведь на данный момент я ничего не чувствовал к Маккартни, только чертовы воспоминания сводили меня с ума… Я прервался, услышав звук открывающейся двери, и на автомате захлопнул дневник. Сейчас, читая эти строки, я не казался сам себе таким уж ублюдком. Вот только история с поцелуем немного смутила меня. Был ли я тогда влюблен в Питера? Не думаю. Но на той вечеринке я ни секунды не сомневался в том, что мои чувства настоящие. Мне стоит поблагодарить друга за то, что он вовремя остановился, иначе я бы просто трахнул его под влиянием алкоголя. Или он меня, что еще хуже. А еще эта Шарлотта, будь она неладна. — Ник, ты чего так перепугался? Это же я. С тобой все в порядке? — Мэтт придвинул стул и сел рядом со мной. — Все нормально. — Я поднялся и хотел было добраться до кровати, чтобы лечь и спокойно все обдумать, но ощутил сильное головокружение и чуть не упал, но Спаркс в последний момент подхватил меня и вновь усадил на стул. — Да тебе надо расслабиться, дружище. Не стоит так погружаться в работу. — Блондин похлопал меня по плечу и взглянул на тетрадь, которую я продолжал держать в руках. — Что это? Твой дневник? — Не важно. — Через пару минут я немного успокоился, поэтому все-таки смог подняться и пойти на кухню. И почему мне вдруг вздумалось избегать Мэтта? Возможно, из-за страха полюбить кого-то или из-за страха снова причинить боль. Как же тяжело, когда ты сам не знаешь, чего хочешь. Заваривать чай или кофе было лень, поэтому я просто сел за стол и посмотрел в окно. Пожелтевшие листья падали на грязный асфальт и в свете фонарей казались золотистыми. Я завороженно глядел на эту красоту, не в силах отвести взор. Все-таки природа поистине удивительна: все, что создано природой, прекрасно. Все, кроме человека. Люди отвратительны: грубы, жестоки, высокомерны и эгоистичны. Человек — самое ужасное творение природы. Столько желчи нет ни в одном живом существе. Только сейчас я понял, что все еще держу в руках дневник. Отыскав страницу с описанием того неловкого поцелуя с другом, я вырвал ее, решив уничтожить любое напоминание об этом. Разорванный на мелкие кусочки листок отправился в урну. Мне снова вспомнилась Шарлотта с ее вечными записками. Образ этой девчонки отпечатался в моей памяти так четко, словно я видел ее только вчера. Густые спутанные волосы, небрежно падающие на хрупкие плечи, нос с горбинкой, тонкие как ниточка губы, рассыпанные по щекам веснушки. Девушку было трудно назвать красивой, скорее, наоборот. Она была одной из тех странных и непопулярных девчонок, которых ребята обходили стороной. И угораздило же ее влюбиться именно в меня! Готов поспорить, она нравилась Дереку, я видел, как он смотрел на нее. Да и парень был не так уж плох, если сменить очки, переодеть и привести в порядок волосы. Так почему я? Потому что все считали меня красавчиком? Слишком просто. Нет, вряд ли эта девчонка запала бы только лишь на смазливую внешность. — Ты выглядишь подавленным. И, может, перестанешь уже избегать меня? Если жалеешь о том, что между нами было, так и скажи. Не мучай меня, Ник. — Мэтт все-таки пришел сюда, решив окончательно вывести меня из себя. Я злобно зыркнул на него, всем видом показывая, что не хочу разговаривать. Мне вообще было довольно тяжело с ним общаться после вечеринки. Как объяснить ему, что я всего лишь испугался? — Что произошло? Я умею слушать. Если выскажешься, должно стать легче. Ты мне нравишься, но мне не нравится видеть тебя в таком состоянии. — Дело не в тебе. Просто кое-что вспомнил. — Признаться, я не горел желанием рассказывать блондину что-то прямо сейчас, но было в его глазах что-то завораживающее, заставлявшее меня подчиниться. Да и я растаял, услышав заветные слова. Пусть и говорил, что боюсь, но, в то же время, мне безумно хотелось, чтобы Спаркс стал моим. — И что же? — Мэтт задал вопрос крайне непринужденно и несколько безучастно, не пытаясь надавить на меня. — Я вспомнил девушку, которая была влюблена в меня в школе. — Я тяжело вздохнул и начал постукивать пальцами по столу от нервов. — Ее звали Шарлотта Монтгомери. Училась на класс младше, но я часто видел ее. — Вот как. И что с ней случилось? — Спаркс немного напрягся? Нет, показалось. Все-таки у меня уже паранойя. — Она умерла. — Я прикрыл глаза, вспоминая окровавленный труп рыжеволосой девушки, застывший в неестественной позе. После увиденного в тот день во мне что-то сломалось. А потом началась та самая травля, о которой я уже упоминал раньше. Я разорвал отношения со всеми своими друзьями и погрузился в учебу, но ребята из школы винили меня в смерти Шарлотты и не давали мне спокойно жить до самого выпускного, на который я так и не пришел. Однажды дошло до того, что какая-то девочка напялила рыжий парик и торчала ночью у меня под окнами. Я тогда здорово перепугался, а потом узнал, что она была там не одна. Мои одноклассники решили посмеяться надо мной. Мне начали каждый день присылать анонимные записки с угрозами, к которым я относился довольно спокойно, пополняя урны потраченной зря бумагой. И за всем этим стояла одна маленькая, но обиженная девушка, которую я все-таки бросил. — Умерла… Это же та самая, о которой рассказывала Рози? — Мэтт подошел ко мне ближе, присел на корточки и заглянул в мои глаза, будто надеялся прочитать в них ответ. Я не отводил взгляд, а смотрел на него, принимая вызов. — Да, она. Покончила с собой по моей глупости. Я до сих пор не простил себе это. — Мои ладони непроизвольно сжались в кулаки. Этот грех со мной до конца жизни, поэтому остается лишь принять все, что я сделал, и жить дальше, стараясь не совершать подобных ошибок. Вдруг мне вспомнились слова Паркер. Если она говорит правду, выходит, Шарлотту изнасиловали. Тогда, быть может, она покончила с собой не из-за меня? В сердце затеплилась надежда. Столько лет я винил только себя… — Значит, ты сожалеешь? — Спаркс смотрел на меня не как на убийцу, а как на жертву обстоятельств. Возможно, так оно и было. — Сожалею ли? Если Шарлотта действительно погибла по моей вине, я бы много отдал, чтобы исправить это. Девушка не должна была пострадать. — Я нахмурился, мне и правда стало немного легче, но через несколько секунд произошло то, чего я ожидал меньше всего. Мэтт обнял меня и начал поглаживать по голове, бормоча что-то успокаивающее, а мое тело завибрировало от этих прикосновений. Не понимая, что делаю, я уткнулся в плечо мужчины и расслабился. Бремя, которое я в одиночку нес все эти годы, разделилось на двоих и стало куда легче. Меня приняли вместе с моим грехом, несмотря на то, что я, можно сказать, своими руками убил девчонку. Я отстранился и заглянул в карие глаза. Поддавшись какому-то неведомому порыву, я смахнул с лица блондина светлую прядку волос и легко провел ладонью по его щеке. Спаркс не сопротивлялся, а лишь продолжал смотреть на меня. А я смотрел на шрам, рассекавший его губу. Не знаю зачем, но я провел большим пальцем по нему, а затем переместил руку на затылок Мэтта и немного неуверенно приблизился. В памяти тут же всплыл мой день рождения. Кажется, тогда Спаркс назвал меня своим парнем. Пусть он и был пьян, но не было похоже, что мой сосед сожалеет об этих словах. Тогда зачем я веду себя так, словно ничего не было? Я бросил последний взгляд на мужчину прежде, чем мои глаза окончательно закрылись, коснулся губами его губ и тут же отстранился. Вновь открыв глаза, я увидел, что блондин улыбается. Даже после того, что я рассказал, ничего между нами не изменилось. Похоже, теперь я действительно счастлив. — Ник, я хочу знать о тебе все. — Спаркс смотрел на меня так, что по телу разливалось приятное тепло. — Ты не возненавидел меня после того, что узнал? — Я был удивлен, но меня радовало, что Мэтт принял этот факт так просто. — Конечно же нет, идиот. Я уже говорил, что ты хороший. И продолжаю считать так даже сейчас. — Парень усмехнулся. — А ты думал, все, что было между нами, останется в том коттедже? Почему ты избегал меня? — Ты очень красивый, немного странный и загадочный. Иногда мне кажется, что ты сумасшедший, и я этому даже рад. Мне интересно с тобой. Ты нравишься мне. — Я произнес это на одном дыхании, моментально выпалив все, что пришло мне в голову. — Но ты скоро женишься. Я не могу заставить свою сестру страдать. — По-твоему, так будет лучше? Тогда мне стоит держаться от тебя подальше. — Мужчина сделал паузу и отвел взгляд. Слова Спаркса острой бритвой резанули по ушам. Так вот каково быть отвергнутым? Какое удивительно горькое чувство. Но я не успел в полной мере им насладиться, так как блондин продолжил. — Иначе я просто не выдержу и прибью тебя. Глупо отрицать, что у нас друг к другу сильные чувства. Может, все-таки попробуем построить отношения? А там будь что будет… Ты не хочешь заставлять Бетти страдать, но если я женюсь на ней, страдать будем мы все: и ты, и я, и твоя сестра. Если ты так боишься причинить кому-то боль, то подумай хотя бы обо мне. Только представь, что я буду чувствовать, живя в браке с сестрой человека, который мне очень нравится. Не логичнее ли выбрать меньшее из зол? — Вот как… Ты прав. Я тот еще кретин. — Я не стал просить разрешения, а просто вновь поцеловал блондина. В этот раз я был полон решимости. Парень прав, черт возьми. Если мы нравимся друг другу, нет смысла думать о благополучии других, в наших отношениях нет места третьему. Через несколько секунд я настолько увлекся процессом, что не заметил, как мои руки уже блуждали по телу Мэтта. А почувствовав, как чужой язык скользит по моим губам и проникает в рот, я совсем потерял голову. Оторвался от блондина я лишь тогда, когда дыхания уже стало не хватать. Наверное, я выглядел крайне нелепо: раскрасневшийся и запыхавшийся, как школьник после первого секса. — Ну, теперь я точно могу называть тебя своим парнем? — Хм, думаю, мне нужен еще один поцелуй, чтобы окончательно удостовериться в серьезности твоих намерений. — Спаркс хотел было снова поцеловать меня, но я не позволил. — У тебя было достаточно времени, чтобы понять, что я по уши втрескался в тебя. — Я оттолкнул Мэтта и пошел снова заваривать кофе. Из-за недосыпа я мог пить его довольно много, порой даже доходило до шести чашек. И как мой организм выдерживал такое количество кофеина? — Я же шучу, дурак. — Мэтт прервал мое весьма увлекательное занятие и вновь усадил меня перед собой. — Не торопись, ты мне хотел что-то рассказать. — Ну, что ж… Все началось еще в те времена, когда я был одним из самых популярных мальчиков старшей школы. Меня любили за смазливое личико и красивый голос, да еще я неплохо играл на гитаре. В то время у меня появилась мечта создать группу, но в моем кругу общения были лишь ребята, помешанные на спорте. Еще в начальной школе я познакомился с Питером Маккартни, он и втянул меня в эту компанию. Я немного выделялся среди ребят и частенько ощущал себя лишним, но постепенно привык к их обществу и даже начал встречаться с королевой школы — Эмили Гарднер. Жизнь постепенно налаживалась. Но в выпускном классе произошло то, что заставило меня едва ли не сойти с ума. На класс младше училась очень странная девушка — Шарлотта Монтгомери. Раньше я не замечал ее, но потом она начала проявлять ко мне повышенный интерес. Я немного боялся эту девчонку, потому что она частенько провожала меня домой, идя позади и стараясь быть незаметной, а еще едва ли не каждую перемену она прожигала меня взглядом, от которого мне становилось не по себе. Я бы не удивился, если б нашел на пороге своего дома куклу вуду или что-то подобное. Конечно, Шарлотта мне не нравилась. Вскоре я начал замечать, что мои друзья ведут себя странно. Питер обычно проводил время со мной и Рут, поэтому про него я ничего плохого сказать не могу, но Найджел и Эмили как-то слишком сдружились. Я частенько видел их рядом с Шарлоттой. Эмили довольно жестко издевалась над ней, выводя меня из себя. Мне было даже жаль Монтгомери, но не мог же я следить за ними. Я даже пытался поговорить с учителями, но мне тонко намекнули, что с семьей Гарднер никто разбираться не будет. Так продолжалось некоторое время, а потом Шарлотта на одном из школьных фестивалей вызвалась произнести речь и на всю школу призналась мне в любви. Конечно, я был в шоке и сразу же отшил ее. А что я мог сделать? Тем более, незадолго до этого я разорвал отношения с Эмили и узнал, что та уже два месяца трахалась с Найджелом. А через пару дней Шарлотта спрыгнула с крыши нашей школы, оставив после себя лишь записку, которую я сжег, потому что она внушала ужас. Обо всем знала лишь моя сестра. Даже друзья не догадывались, что именно я стал причиной смерти этой странной девушки. Впрочем, недавно я узнал, что незадолго до смерти Монтгомери была изнасилована. Кто виноват, я не знаю. Я рассказал Мэтту все в подробностях, упустив некоторые интимные детали, не касающиеся Монтгомери, например, мой поцелуй с Питером. Блондин выслушал меня, ни разу не перебив, за что я был ему благодарен. Я ожидал услышать от него все, что угодно, но только не то, что он сказал. — Ты ни в чем не виноват, Ник. — Спаркс говорил это, улыбаясь, а я не понимал, почему он так уверен. — Но ведь… — Шарлотта умерла не из-за того, что ты отказал ей. Неужели ты столько лет винил себя в ее смерти? — Во взгляде блондина читалось сочувствие. Я кивнул. — Это ужасно. Твоей вины здесь нет. Я же сказал, что ты хороший человек. — Но откуда ты… — Договорить я не успел, потому что мой телефон завибрировал, а на экране высветилось «Питер». — Прости. — Тот самый Питер Маккартни? Общаешься с ним? — Мэтт заметно помрачнел. — Да, случайно встретились. — Я ответил на звонок и услышал, как Спаркс, блаженно улыбаясь, прошептал: «Никому не отдам тебя».***
Я собирался со скоростью пули. Нельзя терять ни секунды, иначе кто знает, чем все закончится. Питер позвонил мне в такое позднее время и сообщил, что за ним в последнее время кто-то следил, но мой друг не стал беспокоить меня. А вчера на него напали, чуть не пробив бедняге голову. Сейчас Маккартни находился в больнице. Если что-то случится с Питером, я ни за что себя не прощу. Когда я уже хотел выскочить из квартиры, Мэтт крепко схватил меня за руку. В ответ на мой непонимающий взгляд парень почесал затылок. — Не уходи. — И это все? С чего бы я стал его слушать? Мой друг в беде. Разве я могу сейчас оставить Питера? — Звонил Питер. Говорит, что кто-то напал на него. Я не могу просто сидеть дома в такое время. — Я нахмурился. Все это наверняка связано со смертью Шарлотты. Кто-то мстит нам. Вот только в чем виноват Маккартни? Он же не сделал своей кузине ничего плохого. Не убивать же его за то, что тот перестал общаться с девушкой. — Вот как. Значит, ты сейчас собираешься в больницу? Тогда я еду с тобой. — Спаркс отпустил мою руку и пошел в комнату. Он не оставлял мне выбора. Будет просто некрасиво уехать, пока он собирается. Вернулся парень уже через две минуты. В этот раз он собрался куда быстрее, чем обычно. Только сейчас я заметил, что мужчина сильно изменился с нашей первой встречи. Если раньше он казался беззаботным америкашкой, то сейчас передо мной предстал совершенно другой человек: серьезный, уверенный в себе, умный, а временами даже пугающий. — Идем, не будем терять время. — Ладно. — Я не стал ждать лифт, а сразу побежал вниз по лестнице. Вскоре мы уже сидели в машине и направлялись к Питеру. В этот раз преступник допустил ошибку и не довел дело до конца. Но, если подумать, прошлые его действия были куда мудрее. Подсадить девушку на наркотики и вколоть ей слишком большую дозу. Что может быть проще? Никто и не удивится такой смерти. С Найджелом убийца тоже постарался. Парень мог быть убит горем из-за смерти своей бывшей подружки, которую он, быть может, любил. Суицид тоже не вызвал бы подозрений. Лишь немногие знают этого человека достаточно хорошо, чтобы не сомневаться в том, что парню кто-то помог расстаться с жизнью. А вот почему с Маккартни преступник повел себя так «халатно»? Должно быть, у него были на то веские причины. Всю дорогу мы с Мэттом молчали. Я думал о том, как вычислить убийцу. Стоило для начала обратиться в полицию, но и самим не помешает быть осторожнее. Пока преступник разгуливает на свободе, наши жизни в опасности. Я припарковался возле больницы и тут же выскочил на улицу. Мой парень не отставал. Мы подошли к палате Питера, но перед самой дверью Спаркс остановился, как вкопанный. — Дальше не пойду. Не говори ему, что я тоже здесь. — Блондин кивнул в подтверждение своих слов, а я устремил на него непонимающий взгляд. Сначала парень так рвался поехать со мной, а теперь не хочет идти. Что за детский сад? — Нет уж. Ты нужен мне там, поэтому идем. — Я силком затащил Мэтта в палату и остановился, увидев друга с перебинтованной головой. Теперь его длинные волосы были коротко подстрижены, но все еще отливали серебром. Сейчас я подумал, что его натуральный цвет волос идет ему куда больше, но ничего не сказал. Подойдя ближе, я сел на стул возле кровати и улыбнулся. — Привет, как ты себя чувствуешь? — Лучше не бывает. А что этот здесь делает? — Маккартни небрежно махнул в сторону Спаркса, который все еще стоял возле двери. — А, это мой парень — Мэтт. Мэтт, знакомься, это Питер… — договорить мне не дали. Мой друг детства бросил на Спаркса презрительный взгляд. Еще никогда я не видел в этих глазах столько ненависти и отвращения. — Я знаю, кто он! — Питер выплюнул эти слова, вложив в них столько желчи, сколько вообще было возможно. Мне стало неловко. Выходит, эти двое знакомы? Тогда становится понятно, почему мой парень не захотел идти со мной в палату. — Это все этот ублюдок! Он напал на меня! Он пытался меня убить! Это все он, Ник!