Братья и отцы.

Первая неделя каникул прошла однообразно: в 7.30 Гарри будили на завтрак, приготовленный Северусом или Тобиасом, обычно после ночи, полной кошмаров. Они никогда не заставляли его готовить, но посуду все трое мыли по-очереди. Гарри был очень удивлён, и в тоже время признателен за то, что его не заваливают домашними делами, как это было у Дурслей. Фактически, то немногое, что ему приходилось делать, выполнялось с помощью Северуса или Тобиаса. Тобиас настоял, чтобы после завтрака он хотя бы час учился, прежде чем позволить ему заняться другими делами. Сначала Гарри с жаром боролся против навязанной учёбы, но после того, как Тобиас заставил его простоять в углу 20 мин, как маленького, он понял, что так или иначе, но учиться придётся. А ещё он обнаружил, что учиться не так уж и плохо, особенно, когда в твоём распоряжении есть Мастер Зелий. У Северуса было полно бумажной работы, которую ему необходимо было сделать за лето, и после завтрака он обычно шёл на кухню, где занимал большой стол и работал. Однажды Тобиас поймал Гарри, который неосторожно оставил дверь открытой, играющим в комнате вместо того, чтобы заниматься. Тобиас был недоволен. Проинформировав Гарри, что в наказание он будет заниматься ещё 3 часа, Тобиас за руку привёл его на кухню и посадил за стол напротив Северуса. Северус кинул на него быстрый взгляд, прежде чем снова уткнуться в свои бумаги и незаметно усмехнулся над тем, как быстро отец призвал к порядку непослушного мальчишку, одновременно радуясь, что в этот раз попало не ему. Тем временем, Гарри начал работу над эссе по зельям. Продираясь через особенно запутанную часть, он рискнул задать вопрос Северусу. Северус отказался отвечать, но между несколькими резкими замечаниями (старые привычки не умирают) дал ему некоторые подсказки относительно того, где найти ответы. После этого дня Гарри взял за правило делать уроки на кухне с Северусом. С того дня, как Гарри принял контр-зелье для выявления истинной внешности, отношение Северуса к нему изменилось в лучшую сторону. Несмотря на то, что Мастер Зелий всё ещё время от времени орал на мальчика, но в то же время казалось, что он действительно прилагает все усилия, чтобы быть добрее к нему. Примерно через два дня после приема зелья, Северус пришел в свою комнату перед сном и объяснил Гарри, что он психолог и что на протяжении многих лет в Хогвартсе помогал многим студентам из разных факультетов. К большому удивлению Гарри Мастер Зелий предложил послушать его, если он когда-либо чувствовал, что ему нужно поговорить о Дурслях. Северус и сам удивился своему предложению и оправдывался тем, что это издержки профессии. Однако и Тобиасу, и Гарри, да и самому Северусу было очевидно, что мальчик начинает ему нравиться. Покончив с учёбой, Гарри обычно отправлялся на поиски отца и до обеда помогал что-то делать. Для Гарри не потребовалось много времени узнать, что Тобиас был отставным военно-морским офицером, но когда Северусу было около семи лет, он уволился с военно-морского флота и работал неполный рабочий день в качестве бухгалтера местной компании. Два года назад он совсем ушел на пенсию. Гарри не был готов отказаться от Джеймса и Лили Поттер в качестве своих родителей, но больше всего хотел отца и настоящую семью. За время, проведенное с Тобиасом, он постарался как можно больше узнать об отце и брате, но никогда не говорил о своей матери. После обеда Гарри обычно выходил на улицу и изучал окрестности. Тобиас заверил его, что до конца лета он возьмет его на рыбалку и, возможно, в поход. За исключением дня их прибытия, Гарри больше ни разу не был в деревне, но когда Тобиас заметил, что его гардероб практически пуст, а имеющиеся вещи ему совсем не по размеру, то пообещал в надвигающиеся выходные взять его с собой купить что-нибудь из одежды, и это значило, что завтра Гарри пойдёт со своим… отцом за покупками. Первоначально, Тобиас планировал пойти с Гарри за покупками в субботу, но все планы изменил Северус, который тоже хотел пойти с ними. Все его вещи сгорели во время пожара. Но в субботу Северус должен был присутствовать на собрании, поэтому поход по магазинам перенесли на воскресенье. После того, как Тобиас разбудил его в субботу, Гарри сначала пошел в ванную, затем вернулся в комнату, чтобы переодеться. Найдя что-то подходящее, он начал раздеваться. Раздевшись до трусов, он посмотрел на себя в зеркало, и тут же отвернулся. Дело было не в том, что ему не нравилось его новая внешность, на самом деле, каким-то странным образом, она больше подходила ему, но, прожив много лет как копия Джеймса Поттера, было странно при взгляде в зеркало видеть кого-то другого. Не только это, но даже сам он выглядел… больным. Как оголодавший покойник. По словам Северуса, из-за того, что его недокармливали, его прибавившийся рост просто сделал это более очевидным — он был настолько худым, что можно было пересчитать все ребра под кожей болезненно-бледно-желтого цвета. Он оделся как можно быстрее, избегая смотреть в зеркало. В субботу после завтрака, Северус и Гарри сидели за обеденным столом занимались своими делами. Где-то через десять минут, Гарри поднял глаза от своего домашнего задания на Северуса. — Профессор? — Северус. — Сэр? — Гарри был слегка озадачен. — Как мне неоднократно указывалось, мы братья, поэтому, пока мы не на занятиях, можешь называть меня Северусом. — Хорошо… Северус. Удивленный таким развитием событий, Гарри умолк и вернулся к своему заданию. Но его хватило ненадолго. — Мне скучно, — заявил Гарри, откидывая перо и выжидательно глядя на Северуса. Северус, к его чести, не поддался.  — Я предлагаю тебе заняться делом и прекратить бездельничать. — Я не хочу, — пожаловался Гарри. Обычно Северусу не хватало терпения для мелкого отродья, но, честно говоря, сегодня ему тоже не хотелось редактировать статью о зельях. С коварной улыбкой он встал из-за стола, подошел к шкафу и выдвинув ящик стал что-то искать. Найдя искомое, он вернулся к столу, в руках у него была маггловская колода карт.  — Умеешь играть? Гарри улыбнулся, ещё неделю назад он и представить себе не смог бы, что профессор будет предлагать ему нарушить правила чтобы повеселиться, но его старший брат продолжал удивлять его. Гарри и Северус с азартом играли уже примерно 15 минут, когда услышали хмыканье за спиной. Оглянувшись, они увидели, Тобиаса, стоящего в арке и наблюдающего за ними. Глаза Гарри распахнулись, когда до него дошло, что его только что снова поймали за играми вместо учёбы, и он сомневался, что отец простит и в этот раз. Тобиас подошел к столу, наблюдая за сыновьями. Гарри явно нервничал, в то время как Северус, похоже, пытался не рассмеяться. Кинув на обоих пристальный взгляд, он подошел к Северусу и через плечо заглянул в карты. Выпрямился, подошёл к шкафу и достал несколько крендельков, ириски, маленькие шоколадные конфеты, крекеры и маленькие печеньки. Вернулся к столу и поделил всё поровну: 2 печеньки, 5 ирисок, 10 шоколадок, 11 кренделей и 20 крекеров. Он убрал лишнее обратно в шкаф, а потом сел за стол. Собрав все карты и перетасовывая их, он заговорил:  — Название игры — "Техасский Холдем", победитель не будет завтра мыть посуду. Печенья стоят… У Гарри отвисла челюсть и устремилась к полу, когда он услышал отца. Он был уверен, что у него будут проблемы, но вместо этого Тобиас не только присоединился к ним, но и сделал игру более интересной. — Что такое "Техасский Холдем"? — спросил Гарри. Тобиас и Северус рассказали ему правила игры, и они втроём играли примерно час, прежде чем Гарри, про которого Тобиас говорил, что новичкам везёт, в то время как Северус подозревал в жульничестве, выиграл игру. Гарри начал собирать свои книги, но Тобиас остановил его. — Что ты делаешь? — Убираю мои вещи, — сказал Гарри, как будто это было само собой разумеющимся. — Ты сделал задание? — Нет, но… — Нет, но есть правило, что ты должен учиться один час каждый день. Гарри, у тебя был небольшой перерыв, но теперь, я надеюсь, ты продолжишь заниматься. — Я только и делаю, что занимаюсь. — возмутился Гарри, с трудом удерживаясь от желания пнуть стол. — Час — это не так уж и много, у тебя достаточно свободного времени. — Тобиас говорил спокойно, но его терпение потихоньку истощалось. Северус, начавший было собирать свои бумаги, остановился и с интересом вслушивался в спор Гарри с отцом. — Да ладно, всего один день. У меня все лето впереди. Один день ничего не испортит. — Нет, Гарри, сегодня ты будешь заниматься в течении часа. А если будешь продолжать спорить, то будешь учиться два часа. — Нет, я… — Тогда два часа. — Это несправедливо… — Два часа сегодня и два завтра. Гарри открыл рот, чтобы возмутиться, но Северус успел первым: — Гарри, перестань спорить, а не то у тебя появятся настоящие проблемы. Гарри закрыл рот и только посмотрел на Северуса, а затем на Тобиаса. — Почему? Я не обязан учиться, если я этого не хочу. Никто не стоит надо мной в Хогвартсе и не заставляет меня учиться, и у меня всё ещё хорошие отметки. — Ладно, может быть, это было не совсем так, если бы Гермиона не доставала его постоянно, его работы вряд ли были бы готовы вовремя, да и оценки могли бы быть получше, но это уже к делу не относится. Некоторое время все молчали. Тобиас сверлил Гарри взглядом, обдумывая следующий ход, Гарри сверкал на Тобиаса глазами в ответ. Северус покачал головой, поднимаясь из-за стола: — Тебе следовало прислушаться. — Произнеся это, Северус покинул кухню, имея представление о том, что ожидает его младшего брата. После ухода Северуса, Гарри начал нервничать. Возможно, он зашел слишком далеко в этом споре, но отступать было некуда. Тобиас знал, что частично это и его вина. Он не остановил карточную игру, в которую играли его сыновья, поощрив этим нежелание учиться. Но это был первый раз, когда он видел, что они действительно ладят. Да, в течение этой недели они стали более терпимо относиться друг к другу и, возможно, даже смирились друг с другом, но эта простая карточная игра была первой, что они сделали вместе просто потому, что хотели. Теперь ему приходится иметь дело с последствиями растущего неповиновения.  — Ты наказан на неделю. Никаких прогулок, телевизора, игр. Ты можешь есть, спать, заниматься делами по дому и делать уроки. Если будешь спорить, наказание продлится две недели. Гарри молча смотрел на него. Тобиас встал и направился к выходу из кухни:  — Советую начать учиться сейчас. Гарри разозлился. Ничего нельзя целую неделю! Это несправедливо. Он отлично справлялся сам, без того, что бы кто-нибудь всё время стоял у него над душой, наблюдая, чтобы он делал то, что надо. Никто никогда не контролировал его раньше, и он не нуждается в этом сейчас. С этой мыслью Гарри встал из-за стола и оставив свои вещи, вышел через заднюю дверь прогуляться. Через пятнадцать минут после его ухода на кухню пришёл Тобиас, чтобы проверить мальчишку. Однако Гарри там не было. Он пошел проверить комнату мальчика, решив, что возможно не заметил как Гарри прошёл мимо, но и там тоже никого не было. Северус читал книгу в гостиной, ванная была открыта и пуста, и быстрая проверка подтвердила, что Гарри не было ни в одной из комнат. Оставался только один вариант — он ушел на улицу. Вернувшись в гостиную, Тобиас спросил Северуса:  — Ты знаешь, где Гарри? — Я не видел его с тех пор, как ушёл из кухни, — ответил Северус. — а что? — Его нет в доме. У Северуса округлились глаза, и он пробормотал: -… глупый мальчишка. Тобиас пошёл на выход.  — Пойду, попробую его поискать. Если он вернется раньше меня, не спускай с него глаз. — Да, сэр, — ответил Северус. Он знал, что отец рассердился, но не мог заставить себя жалеть Гарри. Тобиасу потребовалось около двадцати минут, чтобы найти сына. Гарри был у ручья, в месте, когда-то так любимом Северусом. Самым лучшим там были несколько больших камней, расположенных так, что на них можно было сидеть и смотреть на поток. Медленно приблизившись к мальчику сзади, Тобиас кашлянул, предупреждая его о присутствии. Гарри обернулся, он увидел подошедшего, его плечи поникли, когда он снова отвернулся к ручью. Тобиас уже практически успокоился, но это не помешало ему схватив Гарри за тонкое запястье, вытащить его с камней и с силой шлёпнуть по попе. — Ауу! — Гарри подскочил, больше от изумления чем от боли. Он ожидал, что ему прочтут лекцию, возможно, даже будут кричать, но не этого. Как только его рука получила свободу, он резко развернулся лицом к отцу, отступив назад и потирая пострадавшую часть тела. Прежде чем он успел сказать хоть слово или что-то сделать, раздался громкий, злой голос Тобиаса: — О чем ты думал? Ты и правда считал, что я не замечу, если ты встанешь и уйдёшь? Я сейчас с трудом сдерживаюсь, чтобы не перекинуть тебя через колено и надавать по заднице. Ты уже заработал неприятности, когда заявил, что не хочешь учиться, но ты снова не подчинился (ослушался) и пришёл сюда. Что ты можешь сказать в свою защиту? Гарри пожал плечами. Теперь, когда он успокоился, он начал понимать, что он вел себя глупо, но он все еще был уверен, что это несправедливо. — Отвечай, парень! — Это просто нечестно. Из-за того, что я сказал, что не хочу учиться один день, я наказан на целую неделю. — Жизнь несправедлива, привыкай. Но я думаю, что всё произошло не так. Я давал тебе несколько шансов, но ты продолжал спорить. Когда ты впервые сказал, что не хочешь учиться, что я ответил? — Ты сам знаешь, что, ты же это сказал. — Заметил Гарри и почти сразу пожалел об этом. Глаза Тобиаса сузились, и Гарри пришел к выводу, что Северусу необходимо ещё подучиться, чтобы метать такие же взгляды, как отец. Когда Тобиас заговорил, его тихий шипящий голос был в тысячу раз страшнее любого крика.  — Это твой последний шанс, мальчик. Теперь попробуй еще раз. — Ты сказал, что согласно правилам, я буду учиться один час каждый день. — надулся Гарри. — Точно. И сколько я тебе дал шансов прекратить спорить, прежде чем увеличил время до двух часов? Гарри уткнулся в пол и пожал плечами. — Как минимум, два раза, так? — Да, сэр. — пробормотал Гарри. — А когда ты не прекратил пререкаться, что я сделал? — Сказал, что я буду учиться два часа, вместо одного. — Гарри говорил очень тихо, практически шептал, уставившись в землю — А когда ты и после этого не угомонился? — Два часа в течение двух дней. — все тем же тихим голосом произнёс Гарри, неуклюже переступая с ноги на ногу. — А после? — Ты меня наказал. — Гарри не понял, почему у него горит лицо, когда он это говорил. Конечно, это не было так неловко, как стоять в углу или получить шлепки по попе, но то, каким образом Тобиас разговаривал с ним, заставляло его чувствовать себя маленьким ребёнком. — Итак, сколько у тебя было шансов не получить наказание? По крайней мере четыре, правильно? — Наверное, — Гарри не понравилось происходящее. В процессе разбора, его действия показались такими глупыми. Легче было сказать, что Тобиас несправедлив, чем признаться, что сам Гарри был неправ. — Все, что ты делаешь или не делаешь, имеет последствия. Сегодня ты принял несколько неудачных решений, и теперь столкнёшься с последствиями. — Тобиас развернулся и пошёл обратно к дому, Гарри следовал за ним в некотором отдалении. Когда они подошли к дому, Тобиас положил руку на шею Гарри, провел через весь дом в самый дальний конец коридора и поставил так, что стена находилась всего в нескольких дюймах от его носа. Убрав руку с шеи мальчика, он произнёс: «Не двигаться», развернулся и ушёл в гостиную. Как только Гарри понял, что он снова стоит в углу, как маленький ребёнок, он яростно покраснел, но остался там, где был. Северус наблюдал, как его отец оставляет Гарри в углу и возвращается через весь дом на кухню. Через пару минут Северус встал и последовал за отцом. На кухне Тобиас готовил обед и не замечал Северуса, пока тот не подошёл вплотную. — Я слишком стар для этого. — Да, но если ты не хочешь быть его отцом, тогда прекрати вести себя так. Ты даёшь ему надежду. — ответил Северус, помогая готовить обед. — Что будет с ним, если я не приму его? — Я не знаю, — честно ответил Северус. — Но, по правде говоря, на этой неделе он вел себя лучше, чем весь предыдущий год.