but you've got me looking through blinds

Дрейк ждет его за входной дверью, нетерпеливо наворачивая круг по крыльцу. Пожалуй, все началось после того, как Перси проснулся весь опухший от своей истерики. Его глаза больше напоминали пельмени, еще и краснющие, словно не спал сутками. На полу россыпь «Спутников», которые он старательно перешагивает, чтобы не порезаться, и идет в ванную — восстанавливать себя. Вот, думает он, все нормальные люди бухают в моем возрасте, чтобы ощутить гамму эмоций, а мне хватает грустной музыки. Лицо кажется мертвенно бледным, Перси осматривает себя максимально пристально. Ему не нравятся выступающие скулы, ему не нравятся родинки, какой-то странный нос тоже его раздражает неимоверно. Слишком девчачьи губы, слишком яркая линия ресниц, слишком отросшие волосы. Слишком много «слишком» в его жизни и отнюдь не в положительном ключе. Перси касается аккуратными короткими, но худыми пальцами опухших мешков под глазами, отмечая еще и синяки. Он понимает, что никто его не вытащит из депрессии, пока он сам не захочет из нее выйти. Таблетки могут притуплять чувства или дарить мимолетную радость, но они точно не смогут его вылечить. Все проблемы из головы, ни больше, ни меньше. Он думает, что ему нужно поменять отношение к жизни. Что ему стоит послушать родителей, сходить на свидание, как все обычные омеги, что ему стоит отпустить свою влюбленность, что ему стоит больше гулять с друзьями и меньше оставаться одному. Ему стоит дать себе шанс быть счастливым. И он обещает, что пойдет мелкими шагами к выздоровлению. Он сможет, он переборет себя, даст волю глупым желаниям. Легкое воодушевление чуть спадает, когда он выходит из прохладного душа. Реальность давит на него тяжелым грузом. Он вновь смотрит в зеркало и как-то грустно хмыкает. Это так ужасно, думает он, ведь дальше телесной оболочки никто смотреть и не хочет. В это проблема людей, которые выделаются на фоне других. Кто-то красивый, и многие хотят познакомиться, чтобы потом хвастаться симпатичным другом друзьям, а кто-то пахнет так сладко, что напрочь отбивает разумные мысли. Правильно ли это — вопрос неоднозначный. Но это точно решено природой и контролируется первобытными инстинктами. Затем он открывает дверь в свою комнату и пока идет к кровати скользит взглядом по фотографиям. Вот он держит в руке выпавший зуб, вот в глупой панамке улыбается и машет, а вот сидит на скейтборде и делает глупое выражение лица, показывая сердечко двумя пальцами. Здесь вот вообще он пьяный, хотя и не особо заметно, лежит на траве с Киа и мягко чмокает в щеку. Такие красивые воспоминания всегда вселяют в него сил, когда он чувствует себя забытым. Плохое настроение постепенно отходит на второй план. Он включает довольно зловещий саундтрек из «Молчания ягнят» и пританцовывает в такт мелодии. Он открывает полку под кодовым названием «секси шмот», чтобы сегодня выглядеть особенно сногсшибательно. Внутри него хранятся вещи, которые сидят на Перси просто замечательно. И он выбирает штаны чуть ли не в облипку, футболку с bring’ами, которую заправляет в эти штаны, а сверху широкую ветровку в стиле 80-х или 90-х. Он едва заметно подводит глаза коричневыми тенями (не спрашивайте, откуда они у него), на губы размазывает нюдовую помаду, придающую здоровый оттенок всему лицу. Он выбирает завтрак с семьей, пока спускается, пишет друзьям, чтобы шли без него. Сегодня хочется послушать музыку для настроя и перемен. Под заинтересованные взгляды родителей, аккуратно присаживается, замечая едва пробивающуюся брезгливость в глазах отца. Ему почему-то никогда не нравилось, что омеги красятся, особенно мужчины. Для него это было в корне неверно и некрасиво ни разу. — Кхм, доброе утро? — Персей двигает себе тарелку. И начинается семейный завтрак, где Персей даже пытается начать разговор про дебют его любимой группы, но голос довольно быстро смолкает. Но тот нисколько не расстроен, его родители выглядят чуть радостными, ибо их сын, наконец, заговорил с ними без язвительной интонации. Но Мередит не была бы собой, если бы не завела излюбленную шарманку. — Сыночка, ты только не сердись. Но сюда приходил альфа, очень хороший, он мило поинтересовался о тебе, вот. Его зовут Дрейк, и он ждет тебя за дверью. «Мистер Грей ждет вас, — хмыкает Персей. — Вот споткнусь об порог, и он в меня влюбится сразу же, а потом затащит в мир БДСМ». — Окей, пройдусь с ним до школы, — он улыбается, а у матери с отцом валится челюсть. Не желая спугнуть удачу, они быстро доели и отправили сына учебу. Пока Перси завязывал надоедливые шнурки на Vans’ах, отец похвалил его. Хотя, признаться, у омеги все скрутило от мысли, что он сейчас начнет общаться с незнакомцем. Но после опыта с Джоном Рид понимает, что нельзя грести всех под одного. Он обещал себе стараться и пытаться, а значит будет. Где-то за секунду до того как входная дверь полностью откроется, в голове все же пробивается мысль: «А надо ли мне это? Что объективно станет лучше в моей жизни?», но он не успевает заострить на ней внимание и вваливается на крыльцо. Дрейк был очень красивым малым, если интересно. Рост у него под 180, на что Персей мысленно фыркнул, а какие мышцы — кайф. У него были длинные ноги, что выгодно подчеркивали черные джинсы, ладони большие с толстыми пальцами, а сами руки красиво обтягивала кофта с длинным рукавом. Форма черепа Дрейка была чуть сплюснута сзади, а спереди довольно сильно выступала челюсть. Его серые крашеные волосы переливались радугой на солнце, челка неряшливо падала на глаза, и тот ее вечно смахивал. Когда Дрейк увидел Перси, то встрепенулся и натянул радостную улыбку. Ярко-синие глаза блеснули под тенью от кепки, но быстро вернулись к первоначальному голубому цвету. «Сильный альфа, — мысленно присвистнул Перси». Но пока что делать выводы было слишком рано. Рид тихо набрал в легкие воздух. Первая нота — уголь, что не сказать, что сильно возбуждает, думает Перси. Но надо дать шанс. Просто дать шанс. Они болтают, в общем-то, ни о чем. Перси старается чаще молчать, чтобы альфа не расценил это как ухаживания, и просто улыбается на реплики. Он дает Дрейку показать свое очарование, проявить себя как доминанта. Была еще небольшая проблема. Остальные ухажеры омеги. Их разговор часто прерывался рыком из немногочисленной толпы «обожателей», которые вечно ждали, когда же омега им даст шанс. Они свирепели от мысли, что выбрали не их. Но Перси придерживался простой тактики «Игнорируй и будь вежливым». Альфа смотрел на него с уважением, хотя не будь Перси так увлечен своей супер тактикой, заметил бы, что это было слегка наигранно. Тем временем его телефон разрывался от сообщений. Друзья, обеспокоенные резкими переменами, строчили чуть ли не пятый том «Войны и мира», пока омега смеялся над очередной шуткой Дэнси. Да, Дрейк Дэнси. Учитывая, что с чувством юмора у Перси все было нормально, ему просто физически тяжело сдерживать шутки по поводу имени альфы. Он понимал, что гордость альфы очень легко задеть, но ничего не мог поделать, когда тот разговаривал о вечеринках. Язвы в Риде было хоть отбавляй, но он стоически препятствовал ее выходу. Мысленно повесив медальку, он медленно шагал в школу, подстраиваясь под шаг Дэнси, потому что не хотел произвести плохое впечатление. Конечно, ему могло быть все равно. Все подростки имеют этот напускной пофигизм, когда на оскорбления или аргументы они реагируют безразличием, а потом ночью плачут в подушку. И единственное, на что, пожалуй, у Перси хватило смелости, так это признать, что он крайне зависим от мнения общества. Конечно, он не загоняет себя в совсем уж строгие рамки, но и его манера речи и поведение изменяются в компании незнакомых людей. Все проходят через это и он далеко не исключение. Школа встречает их странными взглядами и каким-то злобными усмешками. Дэнси не теряется и даже не смущается, лишь легонько, можно даже сказать мягко, касается плеча Перси, разворачивая к себе. И целует в щеку. Это была ровно секунда, но как же омежья сущность чуть не обкончалась на месте. Рид ошарашенно отпрыгнул и оскалил зубы, выпустив еда слышный рык. — Какого хуя ты творишь? — Добиваюсь тебя, — обезоруживающая улыбка в ответ. Перси тушуется, но не чувствует смущения, только злость, словно его оскорбили. Когда полностью довольный собой альфа «съебывает нахуй», к нему все же подходят друзья и ошарашено смотрят вслед уходящему Дрейку. — Итак, Перси, когда ты успел вырасти, объясни мне, пожалуйста, — Киа кашляет, чтобы скрыть негодование. — Это было также неожиданно для меня, как и для вас, — он медлит, но в итоге поднимает взгляд на компанию. — Я разрешил ему проводить меня до школы, по совету родителей, и вот, что он выкинул. Блять. Мизантроп во мне хочет крови. Будь он неладен! — Хорошо, вопрос номер два, почему ты вдруг решил послушать маму? Да. Это очень странно, — она кивнула своим мыслям. — Слишком странно. — Да! — все ребята закивали головой. Перси мило улыбнулся и провел ладонью по волосам. — Я подумал, что было бы неплохо немного социализироваться. Все крайне театрально с удивлением вздохнули, а Эма принялась махать невидимым платком и сделала попытку упасть в обморок. — О нет! Общество хочет отобрать у нас ненаглядного Перси! — Джулия начала рыдать навзрыд, «утирая слезы» руками, упала на колени и принялась трясти бедного омегу. — Вы вообще в курсе, что ведете себя, как ебанные дикари? Остановитесь! — Рид попытался оторвать от себя альфу, но та обхватила его за пояс и продолжала «плакать», издавая звуки умирающего кита. Омеги же заливались смехом и хватались за животы. Вдоволь наиздевавшись над Персеем, компания устремилась внутрь школы, где каждый пошел к своему шкафчику. Сегодня подарков от альф было в разы меньше — течка все же закончилась, теперь омега уже не так сильно пах. Перси с облегчением уставился на открытки и вкусности, оставленные внутри. Среди них не было картонок с надписями вроде «Я хорош в постели» или «25 см», а на задней стороне прикреплен номер телефона или адрес почты/инстаграмма/любой другой соц. сети, что реально радовало. Единственное, что действительно беспокоило Перси, так это то, что он за всю перемену не встретил Криса или его дружков. Стоило бы на его месте радоваться, но затишье бывает только перед бурей. А потому он настороженно осматривал весь коридор пока шел до класса. Навстречу ему двигался Джон. — Доброе утро! Как самочувствие? — Джо натянуто улыбнулся. — Смотрю, для тебя не особо-то и доброе, да? — Перси язвительно вскинул брови. — Просто воняет не самым лучшим человеком, не могу понять откуда. По всему коридору «шлейф» тянется, — он смотрит куда-то за Перси, что с его ростом это можно делать, не напрягаясь вовсе. — Похоже это от тебя. Уголь с мятой? Не самое лучшее сочетание. Послушай, Перси, у меня же есть, ну, все эти альфа-штучки. — Да, и? — И у меня очень неплохой нюх, помнишь? В общем, уголь дается людям не с самым лучшим характером, либо перебивает натуральный запах, если человек имеет… — Митчел с сомнением глянул на Перси. — Ну, знаешь, плохую ауру. — Ты сейчас типа меня предупредить пытаешься? — собеседник кивает. — Хорошо, но откуда я могу знать, что это не тупая ревность из-за гормонов и матушки природы, м? Какова гарантия, что ты не считаешь меня «своим омегой», — на этой фразе Перси пренебрежительно закатывает глаза. — Потому что не ты первый, и не ты последний, кто говорит мне такое. У Джона потемнели глаза. — Больше, чем людей, которые обижают других, ссылаясь на природу, я ненавижу тех, кто ровняет всех по себе, — он разочарованно выдыхает. — Если следовать твоей логике, то, постойте-ка, ты же омега! Ты наверняка хочешь, чтобы я влюбился в тебя, а потом выкачать все мои деньги и уйти! — Джон замечает, как лицо Рида вмиг перекашивает гримаса обиды. — У всех был плохой опыт, не будь эгоистом и веди себя достойно. Джонатан заканчивает свою речь и, обогнув омегу, уходит. «Какого хрена он так говорит? Он меня не знает! Он не знает, что происходило со мной, пока он НЕ купался в чужом внимании, скрывая свой запах! Пошел он! Как будто мы с ним общаемся днями напролет, чтобы я ему верил! — Перси задумчиво чешет подбородок, чуть успокоившись. — Ладно, с другой стороны, объективных причин ему не доверять нет. Эма отзывалась о нем хорошо, да и он никак не показал себя с плохой стороны. Может он в правду хотел предупредить, нюх у альф лучше, а он — истинный альфа. Черт. Я подумаю потом». Перси свернул по направлению к классу. Уйдя в свои мысли, он не заметил быстро надвигающегося к нему Криса. А когда все же обратил внимание, то было уже поздно. Крис прижал его к стенке. — Привет, малыш. — Что тебе, блять, нужно?! — у Перси не было никакого желания сдерживать эмоции. — О, мне как всегда нужен лишь ты, — в глазах омеги отчетливо проскользнул страх. — Но не сейчас, Персей, не сейчас. У меня на тебя обширные планы. Уверен, ты будешь в диком восторге, когда все произойдет. Рид начал вырываться, страшно было настолько, что тряслись поджилки. Кристиан, на удивление, с легкостью его отпустил, и тот сорвался на быстрый бег. Когда Перси остановился отдышаться, в глазах резко потемнело, и пол поплыл под ногами. Он попытался схватиться за стену, но соскользнул, почувствовав лишь холодную плитку щекой. Мир потерял краски.