Primum non nocere

Часовая стрелка на циферблате вот-вот готовилась миновать отметку "7", и лучи клонящегося к закату солнца проникали в кабинет сквозь щели полузакрытых жалюзи, накладывая оранжевые отсветы на все горизонтальные поверхности. Переступив порог, Кит, не оборачиваясь, толкнул дверь назад, и та с тихим щелчком затворилась. Почему-то он представлял кабинет психолога по-другому: более... больничным, что ли. В этой небольшой комнате тоже не было ничего лишнего, но атмосфера была скорее домашней, чем казенной: деревянные жалюзи на окнах, в углу - книжный шкаф и широкий письменный стол, по центру - светло-бежевый ковер под ногами, на нем кресло и диван напротив друг друга, с примостившейся рядом тумбочкой, на которой стоял горшок с крокусами; мебели и прочих деталей ровно столько, сколько нужно, чтобы кабинет не выглядел слишком голым. То, что он не напоминал на больничную палату, было неплохо, но Кит все еще понятия не имел, что должен делать. В этот самый момент его психолог поднялся из-за стола. Он был моложе, чем Кит ожидал, что, наверное, к лучшему, потому что против лысоватых развалин в белых халатах, которые только и умеют, что грузить тебя заумными медицинскими терминами, ничуть не интересуясь, понимаешь ли ты хоть слово из их потока нареканий и рекомендаций, у Кита уже сложилось стойкое предубеждение. Этот же производил впечатление получше - несмотря на седую прядь в волосах, ему едва ли можно было дать хотя бы тридцать, и типичного для врачей выражения "я-знаю-что-с-тобой-лучше-чем-ты" у него в глазах не читалось, взгляд был прямой и открытый. Из странных особенностей - шрам поперек лица и черная, сливающаяся с рукавом джемпера, перчатка только на одной руке, правой. — Здравствуй, — поздоровался он, и Кит отвел взгляд. — Меня зовут Такаши Широгане, но можно просто Широ. А как обращаться к тебе? — Кит, — представился Кит хмуро. Широ? Пусть будет Широ. Вряд ли ему это когда-нибудь понадобится, но такой вариант короче и проще. Ему предложили сесть на диван, и Кит устроился у подлокотника, скрестив руки на груди. Широ занял кресло напротив. Кит знал, что этот момент рано или поздно наступит, и морально готовился к нему с того самого дня, как позвонил записаться на прием, но когда дежурный вопрос "итак, Кит, что тебя беспокоит?", наконец, прозвучал, все внутри него воспротивилось попытке открыть рот. Кит так привык держать все в себе, что даже не мог вспомнить, когда последний раз говорил по душам хотя бы с кем-то из приятелей, так что уж говорить о том, чтобы делиться своими проблемами с совершенно незнакомым человеком. С каждой секундой немого ступора Кит чувствовал себя все более по-идиотски, и какая-то часть него страстно желала, чтобы психолог попытался на него надавить, и Кит бы получил законный повод бросить эту обреченную на провал затею и уйти домой. Но Широ молчал, терпеливо ожидая ответа. Кит сделал глубокий вдох и пересилил себя. — Проблемы с агрессией, — буркнул он. Затем, не желая, чтобы информацию из него тянули клещами, сам попробовал пояснить более развернуто. — Легко выхожу из себя, не могу контролировать вспышки злости. Никогда не собирался обращаться с этим к врачу, но команда выпихнула силком. Я играю в баскетбол, и во время последнего матча один придурок сфолил, а судья отказался считать это за фол. Я на него наорал, и меня отстранили от игры. А еще были сотни случаев, когда он срывался на окружающих или вынужден был менять школу после очередного дисциплинарного взыскания, но Кит и так уже сказал слишком много, поэтому остановился на этом последнем случае. Он с тоской покосился на часы: пять минут восьмого. Все, что ему нужно, - отсидеть один сеанс, убедиться, что это ни к чему не приведет, и тогда его оставят в покое: таков был уговор. Но как же долго тянется время! Запихнуть подальше внутренний голос, надрывно требующий заткнуться и прекратить выворачивать душу перед посторонним человеком, требовало нечеловеческих усилий, но в какой-то момент, ответив на еще несколько вопросов, Кит почти почувствовал, что может собой гордиться. — Как давно у тебя проблемы с агрессией, Кит? — С самого детства, — вот уже пять минут Кит не сводил глаз с видневшихся сквозь жалюзи полосок гранатового неба - так разговаривать было куда легче, чем поддерживая зрительный контакт. — Мое первое воспоминание о школе - это как я порвал тетрадь, когда учитель отказался принимать мою работу только потому, что она слишком грязно написана. Кто вообще может ждать от детей, что они будут писать без помарок? Прозвучало это больше как детская жалоба, чем как ответ на вопрос - попробуй он рассказать о таком в команде, тот же Лэнс наверняка бы не удержался от язвительного комментария, - но Широ только кивнул с совершенно нейтральным - Кит удостоверился в этом взглядом искоса, - выражением лица. Это было удачное выражение: не пустое, но и не несущее никакой оценки - волей-неволей задашься вопросом, как долго Широ практиковался, чтобы делать такое лицо на приемах. Или это от природы? — Во время своих вспышек злости, на кого или что именно ты обычно злишься? Этот вопрос поставил Кита в тупик. С ходу так просто и не выделишь: в такие моменты он просто ощущал себя раскаленным шаром концентрированной ярости, готовой выплеснуться на что угодно, оказавшееся по близости. — Сначала, наверное, на главную причину. А после этого, может быть, на себя - за то, что не смог сдержаться и натворил что-нибудь, из-за чего потом будут проблемы. Но иногда меня раздражают несколько вещей сразу, и когда это накапливается, мне просто хочется разворотить все вокруг. — И ты разворачиваешь? — полуутвердительно уточнил Широ. — Не всегда. Но часто. Видимо, слишком часто, раз я сейчас здесь, — Кит попытался усмехнуться, но вышло скорее скривиться. Часть него все еще не могла поверить, что вот уже... сколько? почти пятнадцать минут он занимался тем, что жаловался на собственную агрессивность. Обычно все выходило наоборот: кто-то жаловался об этом кому-то, а Кит молча стоял рядом и изо всех сил сдерживался, чтобы не выйти из себя снова. — То, что ты сейчас здесь, это уже хороший шаг в направлении к тому, чтобы решить твою проблему, — возразил Широ. Кит перевел на него взгляд и довольно резко спросил: — А мою "проблему" вообще можно решить? Не закидываясь транками, потому что превращать себя в овоща таблетками я не собираюсь. Под внимательным взглядом грубый тон ему самому показался неуместным, но Кит упрямо стиснул зубы. Широ медленно покачал головой. — Для начала, я психолог, а не психиатр, так что об этом можешь не беспокоиться: выписывать таблетки не в моей компетенции. Кроме того, препараты - это, все-таки, крайний вариант. Я хочу думать, что мы сможем обойтись без него. Такой вариант решения проблемы тебя устраивает? Кит снова отвернулся к окну и утвердительно дернул подбородком. Он смутно представлял, как от простых разговоров может решиться его проблема, но в этот раз предпочел оставить свои мысли при себе. Несмотря на то, что ситуация сама по себе была стрессовой, у Широ каким-то образом получалось раздражать его гораздо меньше, чем подавляющее большинство людей, особенно в первые минуты знакомства, а это чего-то да стоило. Почему - оставалось только гадать: возможно, удобным было то, что в разговоре можно было делать большие паузы, чтобы как следует обдумать ответ; возможно, успокаивало знание, что тебя выслушают до конца, даже если только потому, что ты за это заплатил; а может быть, Широ просто по каким-то причинам располагал к себе. Личные предпочтения всегда играли какую-то роль - так Кит мог сказать, что Аллура в целом раздражает его реже, чем Пидж, а Лэнс - больше, чем они обе вместе взятые. С улицы через приоткрытое окно доносился шорох падающих листьев и рокот редких проезжающих мимо машин; в какой-то момент Кит начал находить эти звуки успокаивающими. Он не понимал назначения некоторых вопросов, но необходимость говорить перестала казаться настолько невыносимо тяжелой, как это было в самом начале. Наверное, дело было в том, что ему пришлось за раз перебрать в памяти столько раздражающих происшествий из прошлого сразу, и это его распалило, а от злости привычная скорлупа закрытости пошла трещинами, как это обычно и случалось во время срывов. А может быть, в чем-то еще, но, так или иначе, в конце концов Кит смог более или менее четко обрисовать общую картину. И, к собственному удивлению, даже почувствовал некоторое облегчение. Как будто от того, что он высказал все, что так долго тяжелым грузом лежало на душе, что-то могло поменяться на самом деле. Жуткая глупость, конечно. Но все-таки. Кит не мог вспомнить, были ли вообще в его жизни такие длинные беседы один на один. В компании - конечно, но в тех разговорах Кит обычно чувствовал себя лишним. От него ускользали всякие тонкости вроде того, когда наступает твоя очередь вставить слово, он с трудом понимал, что и когда уместно говорить, слабо ловил невербальные сигналы и в итоге по большей части отмалчивался. Единственное, что с натяжкой подошло бы под прецедент - дурацкий случай, когда Лэнс надрался и пришел к нему жаловаться жизнь (очевидно потому, что Кит был единственным, кто открыл ему дверь в два часа ночи), а на следующее утро старательно делал вид, что ничего не произошло, никакого момента единения не было, и это не он заблевал Киту весь унитаз. Если уж на то пошло, Кит вообще не думал, что способен так долго говорить, и то, что сегодняшний прием вроде как доказал обратное, хоть и не имело отношения к его главной проблеме, тоже было неплохо. Он пришел с четким намерением отсидеть один час и больше никогда сюда не возвращаться, но теперь уже не был так уверен в своем решении. Кит снова посмотрел на часы, только когда Широ предложил на сегодня закончить, и с удивлением обнаружил, что было уже десять минут девятого, то есть уйти он должен был еще десять минут назад. Небо за жалюзи окрасилось в глубокий фиолетовый. Кит поднялся, и Широ встал тоже. После проведенного в кабинете часа поддерживать зрительный контакт оказалось уже не так некомфортно. Кит облизнул пересохшие губы: от непривычно долгого разговора во рту пересохло, и все, о чем он сейчас мечтал, это бутылка холодной минералки из круглосуточного супермаркета напротив. — Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Широ участливо, не сводя внимательного взгляда с его лица. Кит дернул плечом. — Нормально, — объяснить, как именно он себя чувствует, было бы подвигом, готовым на который он себя не чувствовал. Да и понимал ли он сам как следует? Явно не настолько, чтобы достаточно четко сформулировать. — Это не ответ, — заметил Широ мягко. Без нажима или требования - просто правдивая констатация факта, и, только поэтому Кит, опустив взгляд, пожал плечами: — Более... расслабленно? Не знаю. Легче. Это тоже не ответ? — Ну почему же, — Широ улыбнулся. — Это отличный ответ. Он сделал шаг назад, потянувшись, снял со шкафа графин с водой и, плеснув немного в стакан, протянул его Киту. Неожиданная наблюдательность. Кит поблагодарил коротким кивком. Кит залпом допил воду и поставил стакан рядом с цветочным горшком. Снова поднял взгляд на Широ. — Придешь в следующую пятницу? — спросил тот, все так же не настойчиво. Кит ненавидел колебаться, поэтому ответил, не позволяя себе загрузиться размышлениями: — Да. Один раз, — подумал он. Я посмотрю, что выйдет из еще одного раза, и тогда решу, надо ли оно мне. Скорее всего нет. Но попробовать нужно. Дверь за ним затворилась с коротким щелчком.